тебя, познания достиг;
Тот мудр, чей ум сумел тебе воздать хваленья.
Лишь неуч не придет в восторг перед тобой.
Коль горд я смею быть, горжусь, что обожаю
И пламя глаз твоих, и голос гневный твой,
Который музыкой небесной почитаю.
О неземная, я простить меня молю
За то, что языком земным тебя хвалю». Олоферн Вы скандируете небрежно, и поэтому теряется размер. Дайте мне взглянуть на канцонетту… Здесь соблюдено только количество стоп, но изящество, легкость и золотая поэтическая каденция — caret {Отсутствует, не хватает. (Лат.)}. А вот Овидий Назон был мастером в этих делах. За что его назвали Назоном? За то, что он имел нюх на благоуханные цветы воображения, на причуды вымысла. Imitari {Подражать. (Лат.)} — грош цена: и со- бака подражает псарю, обезьяна — хозяину, выезженная лошадь — седоку. Итак, девственная damosella {Девица. (Искаж. франц.)}, письмо адресовано вам? Жакнета Так точно, сударь. Оно от Бирона, придворного иноземной принцессы. Олоферн Жажду взглянуть на адрес. «В белоснежные руки прелестнейшей госпожи Розалины». Просмотрю-ка еще раз все письмо, чтобы узнать из подписи имя отправителя. «Вашей милости покорнейший слуга Бирон». — Отец Натаниэль, этот Бирон — один из сподвижников короля по обету затворничества. Письмо же написано им одной из фрейлин иностранной принцессы и, по ошибке или по пути следования, попало не по назначению. — (Жакнете.) Ты, душа моя, отчаливай, беги и вручи это послание королю в собственные руки. Оно может иметь большое значение. Не мешкай, прощаясь. Освобождаю тебя от этой условности. До свиданья! Жакнета Идем со мной, добрый Башка. — Храни вас бог, сударь! Башка Пошли, девочка. Башка и Жакнета уходят. Натаниэль Сударь, вы поступили как человек богобоязненный. По этому поводу сказано у одного из отцов церкви… Олоферн Сударь, не говорите мне об отцах церкви. Я боюсь преувеличенных похвал. Но возвратимся к стихам. Понравились они вам, отец Натаниэль? Натаниэль Написаны они великолепно. Олоферн Сегодня я зван на обед к отцу одного из моих питомцев. Если вы соблаговолите почтить эту трапезу своим присутствием и благословением, я ручаюсь, — ибо пользуюсь влиянием на родителей вышесказанного дитяти или питомца, — вы будете там ben venuto {Желанный гость. (Итал.)}. И я докажу вам, что эти стихи безграмотны и лишены аромата поэзии, изобретательности и остроумия. Не откажите составить мне компанию. Натаниэль Покорно благодарю, ибо компания, как гласит писание, украшает жизнь. Олоферн И на этот раз текст писания непогрешимо верен. Тупица Вас, приятель, я тоже приглашаю. Никаких отговорок, — pauca verba {Без лишних слов. (Лат.)}. Вперед! Господа забавляются охотой. Не худо и нам развлечься. Уходят. СЦЕНА 3 Там же.
Входит Бирон с бумагой в руке. Бирон Король гонится за оленем, а я — за самим собой. Он расставляет силки и мажет их смолой, а я сам запутался в них и выпачкался в смоле. А смола марает. Замаран — мерзкое слово. Ну, что ж! Посиди со мной, скорбь. Так, говорят, говорил шут. И я говорю то же. Значит, я тоже шут. Верная мысль! Клянусь создателем, любовь безумна, как Аякс. Он убивал баранов, она убивает меня. Стало быть, я тоже баран. Опять-таки верная мысль! Не хочу я быть влюбленным! Пусть меня повесят, если лгу. Совсем не хочу. Но глаз у нее! Ах, не будь этого глаза, я б не влюбился. Глаза. Два глаза! А ведь я только и делаю, что лгу. Да еще самому себе. Видит небо, я влюблен. Любовь обучила меня стихотворству и меланхолии. И вот уже готов образец моих стихов и моей меланхолии. У госпожи в руках один из моих сонетов. Послал его шут, отнес дурак, получила дама. О милый шут, дурак милее тебя, а уж дама всех милее. Клянусь, я б не стал беспокоиться так, попадись и другие впросак. Да вот один из них; в руках у него бумага. Помоги ему, господи, повздыхать в свое удовольствие. (Влезает на дерево.) Входит король с бумагой в руках. Король Ах! Бирон (в сторону) Ей-богу, и он ранен. Продолжай, милый Купидон. Твоя пернатая стрела угодила ему под левый сосок. Сейчас узнаю все его тайны. Король
(читает) «Луч золотого солнца не затмит,
В час утра розу влажную целуя,
Твой взор, с моих стирающий ланит
Росу, которой ночью их залью я. Светлей, чем полный месяц в небесах,
Глядящийся в серебряные волны,
Твой лик, который отражен в слезах,
Из глаз моих струящихся безмолвно. Меж них любую ты считать могла б
Своею колесницей триумфальной:
Тебе в слезе, которой плачет раб,
Тем больше чести, чем она печальней. Так не люби, коль хочешь, чтоб сверкал
Твой лик всегда из этих слез-зеркал.
Цариц царица, ум и речь не властны
Постичь и передать, как ты прекрасна». Как ей поведать о моей печали?
Письмо в ветвях оставлю. О листва,
Мое безумье скрой! — Кто там идет?
(Прячется за дерево.) Входит Лонгвиль с бумагой в руке. Король
(в сторону) Лонгвиль! Ба, он читает. Слух, внемли! Бирон
(в сторону) Уже три дурака сюда пришли. Лонгвиль Ах! Я обет попрал! Бирон
(в сторону) Бумагу держит
Он, как клятвопреступник, на груди. Король
(в сторону) Влюблен! Я рад, что делит он мой срам. Бирон
(в сторону) Пьянчужек любит тот, кто выпил сам. Лонгвиль Ужели первым я обет презрел? Бирон
(в сторону) Утешься! От двоих ты уж отстать успел.
Триумвират наш полон. Вслед двум другим
влюбленным
На рель тройную вздернут ты будешь Купидоном. Лонгвиль А вдруг сложил бездарные стихи я?
Любви моей владычица! Мария!
Порву их. Ведь не все из нас пииты. Бирон
(в сторону) Стихи — галун, в штаны Амура вшитый.
Не рви его одежду. Лонгвиль Будь что будет.
(Читает.)
«Хоть ты смогла риторикой очей,
Кто с ней, небесной, спорить в состоянье?
Меня от клятвы отвратить моей,
Я не страшусь за это наказанья. Нет, не презрел я клятву. Ты — богиня,
А я от женщин отрекался лишь
И получу помилованье ныне,
Коль милостью меня ты подаришь. Обет — дыханье, а дыханье — пар.
Впивай его, как солнце в вышине,
Не отвергая мой смиренный дар. Хоть я виновен, нет вины на мне:
Какой глупец откажется от рая,
Земной обет нарушить не желая?» Бирон
(в сторону) Богинею гусыню и мясо божеством
Он счел, влюбясь. Что делать с таким еретиком?
Прости, господь, но страсти нас всех с пути собьют. Входит Дюмен с бумагой в руке. Лонгвиль Как переслать? — Бежим. Сюда идут.
(Прячется за дерево.) Бирон
(в сторону) Играют в прятки ребятишки тут.
Как полубог, вверху я восседаю,
За тайнами безумцев наблюдая.
Дюмен! На мельницу еще мешок!
Четвертый карп попался на крючок. Дюмен Божественная Кет! Бирон
(в сторону) Эх, простачок! Дюмен Клянусь, сияешь ты красой небесной! Бирон
(в сторону) Клянусь, он лжет: она весьма телесна. Дюмен Ты золото затмишь своей косой. Бирон
(в сторону) Вот диво! Ворон масти золотой! Дюмен Стройна, как кедр! Бирон
(в сторону) Вот врать ему не лень:
Плечом она крива. Дюмен Светла, как день! Бирон
(в сторону) Да, если с хмурым днем сравнить ее. Дюмен Осуществись, желанье. Лонгвиль
(в сторону) И мое! Король
(в сторону) О боже, и мое сверши! Бирон
(в сторону) Аминь — да и мое! Молитвы хороши! Дюмен Она, как жар, живет в моей крови:
Хочу забыть, но помню о любви. Бирон
(в сторону) Как жар в крови? О, бред пустой, хоть сладкий!
Пустите кровь — и будет все в порядке. Дюмен Еще разок письмо я прочитаю. Бирон
(в сторону) Еще одной я глупости внимаю. Дюмен
(читает) «Раз весной, — увы, весь год
Для любви весна цветет,
Розу я увидел вдруг.
Ветер тихо дул на луг
И, резвясь, лобзал слегка
Я, ревнуя к ветерку
И томясь, сказал цветку;
— Если б этих нежных щек
Я, как он, коснуться мог!
Руки мне связал обет.
Ах, он тяжек молодым:
Розы рвать в охоту им.
Не сочти за грех, молю,
Что его я преступлю.
Если б Зевс тебя нашел,
Он жену б арапкой счел,
О бессмертье позабыл
И тебя одну любил!» Послав стихи, письмо к ним приложу.
В нем о сердечных муках расскажу.
О, если бы король, Лонгвиль, Бирон
Влюбились тоже, был бы извинен
Мой грех и смыт с чела позора след
Где виноваты все, виновных нет. Лонгвиль
(подходит) Дюмен, любовь безжалостна твоя.
Зачем в тоске тебе нужны друзья?
Бледнеешь ты? Я б стал красней огня,
Подслушай так же кто-нибудь меня. Король
(подходит) Красней! Раскрыта и твоя измена.
Ты согрешил вдвойне, браня Дюмена.
О да! К Марии нет любви в Лонгвиле.
Вы в честь ее сонет не сочинили.
Руками вы не стискивали грудь,
Чтоб сердце успокоить как-нибудь.
Тем временем я здесь в кустах сидел
И, видя вас, за вас двоих краснел.
Я слышал все греховные признанья,
Стихи и речи, вздохи и стенанья.
Один взывал: «Увы!», другой — «Зевес!»
«Ах, злато кос!» — «Ах, очи — синь небес!»
(Лонгвилю.)
Один, чтоб в рай войти, нарушил слово.
(Дюмену.)
Распутником стал Зевс в устах другого.
Что б вам сказал Бирон, будь он при этом
Глумленье над торжественным обетом?
Как издевался б, как торжествовал,
Острил, смеялся, прыгал, ликовал!
За всю мою казну, скажу по чести,
Быть не хотел бы я на вашем месте. Бирон Ну, время наказать ханжей настало.
(Слезает с дерева.)
Мой государь, прошу простить вассала.
Вы за любовь корите двух червей,
А сами влюблены еще сильней.
Не ваши ль слезы словно колесницы?
Не в них ли лик принцессы сохранится?
О, нет! Уж вы-то клятвы не презрели!
Сонеты ж пишут только менестрели!
Не стыдно ль вам за ханжество такое,
В котором вы уличены все трое?
В глазах вы сор узрели у других;
В них вижу я бревно у всех троих.
О, при какой присутствовал я сцене!
Безумье, грусть, стенанья, вздохи, пени!
О, как я долго молча возмущался
Тем, что монарх в букашку превращался.
Что на скрипице Геркулес пиликал,
Что джигу мудрый Соломон мурлыкал,
Что Нестор в чехарду с детьми играл
И что Тимон их игры одобрял!
Дюмен любезный, что за мрачный вид?
Лонгвиль, признайтесь, что у вас болит?
У вас, король? Живот? Грудная клетка?
Эй, рвотного! Король Ты шутишь слишком едко.
Ужель наш срам тобой разоблачен? Бирон Не мною вы — я вами осрамлен,
Я, честный, я, наивный, я, считавший
Грехом презреть обет, меня связавший,
Как посрамлен за дружбу с вами я,
Мои непостоянные друзья!
Видали ль вы, чтоб я стихи строчил,
Вздыхал по юбкам, щегольством грешил?
Пришлось ли вам когда-нибудь слыхать,
Чтоб восхвалял я формы, плечи, стать,
Походку, ручки, ножки, грудь, персты,
Глаза…
(Хочет бежать.) Король Зачем бежать, раз честен ты.
Лишь вору есть нужда в подобной прыти. Бирон Бегу любви. Влюбленные, пустите. Входят Жакнета и Башка. Жакнета Храни вас бог, король. Король С чем вы пришли? Башка С изменой. Король Как вы впасть в нее могли? Башка Никак. Король А если так, то вы с изменой вашей
Уйдите с глаз моих, иль вас прогонят взашей. Жакнета Письмо, государь, соизвольте прочесть.
Священник сказал, что измена в нем есть. Король Бирон, читай.
(Дает ему письмо.)
Кто дал тебе его? Жакнета Как кто? Башка. Король
(Башке) Кто дал тебе его? Башка Дун Аграмадьо, дун Аграмадьо. Король Бирон, да
