Падут на Просперо! Пусть он зачахнет!
Я не могу не проклинать его,
Хотя меня подслушать могут духи.
Они меня не тронут без приказа;
А скажет он — и тотчас же начнут
Меня толкать, щипать, сбивать с дороги,
Пугать и мучить всякой чертовщиной.
Чуть что, их напускают на меня.
Они то корчат рожи, как мартышки,11
Стараясь укусить исподтишка;
То, как ежи, колючими клубками
Мне на дороге норовят попасться,
Чтоб я босые ноги занозил;
То, как гадюки, жалят и шипят,
Сводя меня с ума…
Входит Тринкуло.
Калибан
Ну вот! Опять!
Опять наслал он духа… Будет мучить
За то, что долго дров я не несу.
А если распластаться на земле?
Он, может быть, меня и не заметит.
Тринкуло
Ни тебе деревца, ни тебе кусточка, чтобы укрыться даже от пустячного дождя, а тут надвигается новая буря. Ветер-то как завывает! Вон та черная туча, вон та тучища — ни дать ни взять огромный гнилой бурдюк, который, того и гляди, лопнет и выпустит из себя всю жижу. Если снова разразится такая же гроза, я уж не знаю, куда и голову приклонить! А если хлынет из этой тучи, то будет настоящий потоп… Это еще что? Человек или рыба? Мертвое или живое? Рыба! — воняет рыбой. Застарелый запах тухлой рыбы; что-то вроде соленой трески, и не первой свежести. Диковинная рыба! Будь я сейчас в Англии — а я там был однажды — да показывай я эту рыбу12 пусть даже на картинке, любой зевака отвалил бы мне серебряную монету за посмотрение. Там бы это чудище вывело меня в люди. Там всякое странное животное выводит кого-нибудь в люди. Те, кому жалко подать грош безногому калеке, охотно выложат в десять раз больше, чтобы поглазеть на мертвого индейца… Да у нее человечьи ноги! А плавники точь-в-точь как руки! Ей-богу, оно теплое! Нет, я ошибся! Отрекаюсь от своих слов. Никакая это не рыба. Это здешний островитянин, которого убило грозой.
Ай-ай-ай! Опять начинается гроза. Ничего не поделаешь — придется залезть под его лохмотья: больше деваться некуда. Каких странных сопостельников дает человеку нужда! Устроюсь тут, пока буря не выплеснет всех своих помоев.
Входит Стефано, с бутылкой в руках.
Стефано
(поет)
Я больше в море не пойду,
На берегу помру!
Ну и дрянная же песня, только на похоронах ее и петь. Одна только есть у меня отрада!
(Пьет.)
И юнга, и Боцман, и шкипер, и я —
Каждый гуляет с девчонкой,
Но гордую Китти — совет мой, друзья, —
Вы обходите сторонкой,
Коль вы не хотите
Услышать от Китти:
«Матросов — к чертям!»
От нашего брата воротит свой нос;
Мол, пахнет смолою и варом матрос.
Но слышал вчера я от девки одной —
Гуляет с гордячкой какой-то портной.
С портняжкой не споря,
Уходим мы в море,
А Китти — к чертям!
Тоже дрянная песня. Но вот моя отрада.
(Пьет.)
Калибан
Не мучай меня! О-о-о!
Стефано
В чем дело? Может, у нас тут водятся черти? Может, думают нас разыграть, прикинувшись дикарями или индейцами? Как бы не так! Не для того я вышел сухим из воды, чтобы вы меня напугали своими четырьмя ногами. Как говорится, — не родилась еще четвероногая овца, чтобы напугать такого молодца. И это будут повторять до тех пор, пока Стефано дышит воздухом.
Калибан
Дух мучает меня! О-о-о!
Стефано
Это какое-нибудь здешнее четвероногое чудище. Не иначе как его трясет лихорадка. Но что за дьявольщина — откуда оно умеет говорить по-нашему? Уже ради одного этого стоит ему помочь. Если бы мне удалось вылечить его, да приручить, да вернуться с ним вместе в Неаполь — ни один император не отказался бы от такого подарка.
Калибан
Пожалуйста, не мучай меня! Я сейчас отнесу дрова домой.
Стефано
У него, видно, сейчас приступ: плетет оно какую-то чепуху. Дам-ка ему глотнуть из моей бутылки. Если оно еще никогда не пробовало вина, припадок может пройти. Только бы мне вылечить его да сделать ручным, а там уж я на нем наживусь. Тот, кто захочет его получить, мне за него заплатит. И заплатит как следует быть!
Калибан
Пока ты, еще не очень больно дерешься. Но я знаю, что сейчас будет больно, потому что ты дрожишь. Это Просперо тебя науськивает.
Стефано
Кис-кис-кис! Открой ротик. Здесь у меня есть что-то — оно развяжет тебе язык, киска13. Открой рот. Поверь моему слову, это снадобье стряхнет с тебя твою трясучку; ручаюсь — стряхнет. Ты не понимаешь, кто тебе друг, а кто враг. Ну же, открой пасть еще разок.
Тринкуло
Знакомый голос: это… Не может быть, он ведь утонул. Это, верно, нечистая сила! Ой! Господи помилуй!..
Стефано
Четыре ноги и два голоса — ну и ловко же устроено это чудище! Передним голосом оно может расхваливать своих друзей, а задним — клепать на них и поносить их последними словами. Я вылечу его от лихорадки, если даже для этого потребуется опорожнить всю бутылку. Ну, лакай!.. Аминь!.. Теперь немножко в твою другую глотку.
Тринкуло
Стефано!..
Стефано
Другая глотка зовет меня по имени? Вот так штука! Это не чудище, а сам сатана! Нет, надо уходить, у меня нет длинной ложки.14
Тринкуло
Стефано, — если только ты Стефано, — дотронься до меня, поговори со мной. Это я, Тринкуло. Не бойся, это я, твой закадычный друг Тринкуло.
Стефано
Если ты Тринкуло, то вылезай. Я буду тебя тащить за те ноги, что поменьше. Если тут есть ноги Тринкуло, то это они. И правда, ты настоящий Тринкуло. Как тебя угораздило выползти из этого урода? Или он испражняется Тринкулами?
Тринкуло
Я решил, что его убило громом, и… Но разве ты, Стефано, не утонул? Кажись, ты и вправду не утонул. Гроза уже прошла? Я спрятался от грозы под тряпьем этого урода. Так ты жив, Стефано? Ура, Стефано, вот уже два неаполитанца спаслись!
Стефано
Послушай, не верти меня так: меня стошнит.
Калибан
Они не духи. Этот — добрый бог.
В его руках божественный напиток.
Я на колени стану перед ним.
Стефано
А ты-то как спасся? Как ты сюда попал? Поклянись на этой бутылке, что расскажешь мне правду. Я спасся на бочке хереса, которую матросы выкинули за борт, — клянусь этой бутылкой! Я собственноручно сделал ее из древесной коры, как только очутился на суше.
Калибан
Я буду служить тебе верой и правдой — клянусь этой бутылкой, потому что в ней божественный напиток.
Стефано
(не слушая Калибана, к Тринкуло)
Поклянись, что расскажешь чистую правду. Как ты спасся?
Тринкуло
Я просто пустился вплавь к берегу, как утка. Я, друг ты мой, плаваю как утка, ей-богу!
Стефано
На, приложись к моему евангелию. Хоть ты и плаваешь как утка, но вообще-то ты хорош гусь.
Тринкуло
Ах, Стефано! А у тебя больше нету?
Стефано
Говорят тебе — целая бочка. Мой винный погреб на берегу, под скалой. Там спрятано мое винцо. Ну как, образина? Как твоя лихорадка?
Калибан
Скажи, на остров с неба ты сошел?
Стефано
А как же! С луны свалился. Разве ты не знаешь — я ведь жил да поживал на луне.
Калибан
Мне говорила о тебе хозяйка,
Она показывала мне тебя,
Твой куст, твою собаку.15 Ты — мой бог!
Стефано
Да? Тогда приложись к моему евангелию. Я скоро наполню его новым содержанием. Поклянись, что не врешь.
Тринкуло
Да это, ей-богу, ерундовое чудище! А я-то его боялся! Жалкое чудище!.. Человек с луны! Ха-ха-ха! Ну и простофиля же это несчастное чудище. А ты неплохо лакаешь, чудище, право слово!
Калибан
Пойдем, я покажу тебе весь остров.
Я буду ноги целовать тебе.
Прошу, будь моим богом!
Тринкуло
Клянусь, это чудище — хитрец и пьянчуга. Как только его бог заснет, чудище выкрадет у него бутылку.
Калибан
Тебе я буду ноги целовать.
Хочу тебе я в верности поклясться.
Стефано
Ладно. Становись на колени и клянись.
Тринкуло
Нет, я просто лопну со смеху, глядя на это безмозглое чудище! Мерзкое чудище! Так бы и стукнул его…
Стефано
На, целуй.
Тринкуло
…не будь несчастное чудище таким пьяным. Поганое чудище.
Калибан
Я покажу тебе все родники,
Рыб наловлю, насобираю ягод,
Дров принесу. Будь проклят мой мучитель,
Который в рабство обратил меня!
Служить ему не буду; за тобою
Пойду я следом, человекобог!
Тринкуло
Ой, умора! Ай да чудище! Из ничтожного пьянчужки бога себе сотворило!
Калибан
Позволь, тебе нарву я диких яблок…
Нарою сладких земляных орехов…
Я гнезда соек покажу тебе…
Я научу тебя ловить силками
Мартышек юрких… Я тебе достану
Птенцов с отвесных скал… Пойдем за мной!
Стефано
Ладно, хватит болтовни, показывай дорогу. — Послушай, Тринкуло, раз король и все остальные вкупе с ним потонули, нам придется принять тут бразды правления. — Эй ты, неси мою бутылку! — Мы сейчас наполним ее снова, дружище Тринкуло.
Калибан
(охмелев, поет)
Прощай, хозяин мой, прощай!
Тринкуло
Вот горластое чудище! Вот пьяное чудище!
Калибан
Не стану я ему в угоду
Весь день таскать дрова и воду,
И рыбу загонять в запруду,
И стол скоблить, и мыть посуду.
Бан-бан! Ка… Калибан,
Ты больше не один:
Свобода, эгей! Эгей, свобода! Свобода, эгей! Свобода!
Стефано
Ай да молодчина! Ну, чудище, показывай дорогу!
Уходят.
АКТ III
СЦЕНА 1
Перед пещерой Просперо.
Входит Фердинанд с бревном на плече.
Фердинанд
Порою тяжкий труд дает отраду.
Подчас и униженье возвышает,
А скромный путь приводит к славной цели.
Мне был бы ненавистен этот труд,
Когда бы не она. Она способна
Смерть сделать жизнью, муку — наслажденьем.
Она добра настолько же, насколько
Жесток ее безжалостный отец.
Он тысячи таких огромных бревен
Велел перенести и здесь сложить.
Она, бедняжка, смотрит со слезами,
Как я тружусь, и скорбно повторяет,
Что не бывало у работы грубой
Доныне исполнителей таких…
Я замечтался. Но от этих мыслей
Тяжелая работа мне легка.
Входят Миранда и в отдалении — Просперо, не замечаемый ими.
Миранда
Я вас прошу, не тратьте столько сил!
Ах, если б молния сожгла все бревна,
Которые должны вы здесь сложить!
На землю сбросьте ношу, отдохните!
О, сам этот чурбан, горя в огне,
Прольет над вами смоляные слезы.
В науку погружен. Сюда вернется
Не раньше он, чем через три часа.
Фердинанд
Увы, прекраснейшая госпожа,
Урок я должен кончить до заката.
Миранда
Вы посидите, а пока за вас
Я потружусь. Давайте мне бревно.
Фердинанд
О нет, великодушное созданье!
Пусть у меня сломается хребет,
Пусть разорвутся жилы от натуги,
Но я не стану праздно наблюдать,
Как черная работа вас бесчестит.
Миранда
Мне так же, как и вам, приличен труд.
Но мне он легче: я по доброй воле
Трудиться буду, вы ж — по принужденью.
Просперо
(в сторону)
Попалась ты, бедняжка! Ах, как тянет
Тебя к нему!
Миранда
Вы так утомлены.
Фердинанд
Нет, госпожа. Когда я вас встречаю,
Мне даже ночь светла, как ясный день.
Молю вас, назовите ваше имя,
Чтоб мог я вас в молитвах поминать.
Миранда
Меня зовут Миранда.
(В сторону.)
Ах, отец!
Я ваш запрет нарушила!
Фердинанд
Миранда!
Миранда — значит чудная. И вправду
Вы чудная, чудесней всех на свете!
Случалось с восхищеньем мне смотреть
На многих женщин, часто я бывал
Журчанием их речи околдован,
Иные мне по сердцу приходились, —
И все же ни одной я не встречал,
В которой бы не видел недостатков,
Пятнающих достоинства ее.
Но в вас изъянов нет, вы — совершенство,
Созданье выше всех земных существ.
Миранда
Здесь женщин нет, и женское лицо
Я видела лишь в зеркале. И знаю
Я только двух мужчин, кого могу
Назвать людьми: отца и вас, друг милый.
Все остальные неизвестны мне;
Но поклянусь ценнейшим из сокровищ
В моем приданом — чистотой своей, —
Мне больше в мире никого не надо,
Вас избрала я в спутники себе.
Само воображение не может
