Пизанио Найдется он. Имогена Наверно. Поищите. Пизанио уходит. Клотен Я вами оскорблен! «Его обноски»! Имогена Да, то мои слова. Подайте в суд. Клотен Я королю скажу. Имогена И королеве;
Она меня так любит, что поверит
И худшему. Итак, прощайте, принц,
Я оставляю вас. Беситесь вволю.
(Уходит.) Клотен «Его обноски»! О! Я отомщу!
(Уходит.) СЦЕНА 4
Рим. Комната в доме Филарио.
Входят Постум и Филарио. Постум Синьор, не бойтесь! Я б хотел так верить,
Что милость короля верну я вновь,
Как верю в честь ее! Филарио Что ты предпринял
Для примиренья с ним? Постум Да ничего.
Быть может, переменится погода.
Пока что замерзаю я, хоть верю.
Что теплых дней дождусь; благословляю
Я вашу доброту; но, если рухнут
Надежды эти, вашим должником
Умру. Филарио Ты обществом своим и дружбой
За все с избытком платишь мне. Наверно,
Король уж принял Августа послов.
Кай Луций выполнит наказ успешно,
Получит дань, сберет все недоимки,
Иль римляне, которых не забыли
Еще в Британии, в нее ворвутся. Постум Хоть не политик я и им не стану,
Но полагаю — быть войне. Скорей
Услышит мир, что ваши легионы
В Британию вступили, чем известье,
Что дань платить мы согласились Риму.
Британцы ныне опытней, чем прежде,
Когда ваш Юлий Цезарь потешался
Над неуменьем их, хоть и не раз,
Смущенный их отвагой, хмурил брови.
Теперь же наше ратное искусство
И храбрость явствуют, что наш народ
Шагает в ногу с веком. Входит Якимо. Филарио Уж вернулись? Постум Олени, видно, мчали вас по суше,
А ветры целовали паруса,
Гоня корабль обратно. Филарио Мой привет! Постум Надеюсь, из-за краткости ответа
Вернулись быстро вы? Якимо Супруга ваша
Прелестней всех, кого я в жизни видел. Постум И лучше всех. Иначе бы пленяла
Ее краса лишь лживые сердца,
Обманывая их. Якимо Вот вам письмо. Постум Приятное, надеюсь? Якимо Да, быть может. Филарио В Британию не прибыл ли при вас
Кай Луций храбрый? Якимо Там его все ждали,
Но он не прибыл. Постум
(читая письмо) Все пока отлично.
Еще сверкает перстень мой? Не стал
Он плох для вас? Якимо Что ж, проиграй я перстень
Я б отдал золото. Но я готов
И вдвое дальше съездить ради ночи
Столь сладостной и быстро промелькнувшей,
Какую там провел. Ваш перстень — мой! Постум Взять перстень трудно… Якимо Нет! Супруга ваша
Труд облегчила мне. Постум Не прячьте, сударь,
За шуткой неудачу. Нам друзьями
Не быть, конечно. Якимо Отчего же нет?
Ведь вы условье помните? Вернись я.
Не насладившись вашею женой,
Мы дрались бы. Но говорю открыто
Я выиграл и честь ее и перстень
И не обидел ни ее, ни вас,
Раз действовал с согласия обоих. Постум Докажете, что с ней делили ложе,
Дам руку вам и перстень. Если ж нет
За гнусный наговор на честь ее
Ваш меч иль мой хозяина лишатся,
Иль оба сразу пусть осиротеют
И подберет их кто-нибудь в пыли. Якимо Рассказ мой точен, вам придется верить.
Могу дать клятву — впрочем, вам едва ли
Потребуются клятвы… Постум Говорите! Якимо Итак, во-первых, спальня, где не спал я
(Признаюсь, было от чего не спать),
Коврами среброткаными обита;
Один из них изображает нам,
Как встретились Антоний с Клеопатрой;
Другой — как Кидн из берегов выходит
От спеси иль под тяжестью судов.
Работа так искусна, так богата,
Что спорит мастерство с ценою ткани.
Не мог я надивиться, сколь прекрасно
И ярко выткано — все, как живое… Постум Да, верно. Но могли вы это слышать
От многих. Якимо Что ж, подробности иные
Рассказ мой подкрепят. Постум Давайте их, Иль обвиню вас в клевете! Якимо Камин
На южной стороне украшен дивной
Фигурою купальщицы Дианы.
Столь совершенных статуй я не видел,
Ваятель просто превзошел природу!
Он дал богине жизнь; ей не хватает
Дыханья и движенья лишь. Постум И это
Могли вы слышать от кого угодно:
О ней толкуют много. Якимо Потолок
Амурами украшен золотыми.
Чуть не забыл! — Подставками камину
Два дремлющие купидона служат:
Они стоят, на факел опершись. Постум А честь ее при чем? Допустим, вс?
Вы видели, — хвалю я вашу память.
Но описанье обстановки — это
Еще не доказательство. Якимо Ах вот как!
Бледнейте, если можете.
(Достает браслет.)
Смотрите
Одну вам драгоценность покажу.
Вы видели? Так… А теперь верните:
Ее соединю я с вашим перстнем
И спрячу хорошенько. Постум О Юпитер!
Еще раз дайте мне взглянуть… Тот самый?
Подарок мой? Якимо Я так ей благодарен.
Она сняла его — я до сих пор
Прелестное движенье это вижу,
Оно превосходило самый дар
И ценность увеличило его.
Браслет мне протянув, она шепнула,
Что прежде он ей дорог был. Постум Неправда!
Сняла она его, чтоб мне послать! Якимо Она так пишет, да? Постум О нет, нет, нет.
Вы правы. Вот, берите перстень мой!
Он ранит взор мне. Он, как василиск,
Убьет меня. Что ж это? Неужели,
Где красота, нет чести? Правды нет,
Где показное все, и нет любви,
Обеты женщин так же ненадежны,
Как вся их добродетель напускная.
О, лживость без предела! Филарио Успокойся!
Возьми кольцо — еще не проиграл ты.
Иль кто-нибудь служанку подкупил,
И та его украла. Постум В самом деле!
И он им завладел. — Отдай мне перстень.
Я требую улик верней. Скажи
Какую-нибудь тайную примету
На теле у нее. Браслет украден! Якимо Юпитером клянусь, я взял браслет
С ее руки. Постум Вы слышите, клянется!
Юпитером клянется — значит, правда!
Нет, нет, она браслет не потеряла б;
Служанки все честны и не польстятся
На подкуп, да еще от чужеземца.
Да, ею он владел. И вот улика
Ее паденья. Дорогой ценой
Она купила званье шлюхи. — Вот!
Бери заклад! Пусть дьяволы разделят
Его с тобой. Филарио Приди в себя! Опомнись!
Все это недостаточно, не должен
Так слепо верить ты. Постум Ни слова больше!
Он ею насладился. Якимо Мало вам?
Тогда еще скажу — у ней под грудью,
Достойной ласк, есть пятнышко; гордится
Оно своим пленительным местечком;
Клянусь, я целовал его и голод
Вновь возбудил в себе, хоть был я сыт.
Вы помните то пятнышко? Постум О да!
И о другом пятне оно кричит,
Таком большом, что лишь в аду оно
Вместиться может, ад собой заполнив. Якимо Еще? Постум Брось арифметику свою!
Мне все равно, одна была измена
Иль миллион. Якимо Клянусь… Постум Нет, не клянись.
Поклявшись мне в противном, ты солжешь.
Убью, коль станешь отрицать, что мне
Рога наставил. Якимо Отрицать не стану. Постум Я растерзать готов ее сейчас!
Туда отправлюсь. Там покончу с ней
Я на глазах ее отца… Так будет…
(Уходит.) Филарио Он вне себя. Вы выиграли, сударь.
Пойдем за ним. Он в бешенстве способен
На все решиться. Якимо Что же, я готов. Уходят. СЦЕНА 5
Там же. Другая комната.
Входит Постум. Постум Ужель мужчине без участья женщин
Нельзя родиться? Да, мы все ублюдки!
Отцом я звал, был неизвестно где,
В то время как какой-нибудь молодчик
Меня своим чеканил инструментом,
Фальшивую монету создавая.
И все же мать моя слыла Дианой,
Как и жена слывет. О мщенье! Мщенье!
Она стыдилась ласк моих законных,
Как часто, вся зардевшись, умоляла
Сдержать нетерпеливый пыл страстей
С такою скромностью и так смущаясь,
Что сам старик Сатурн воспламенился б.
Казалось мне, она была чиста
Как снег, не тронутый лучами солнца.
О дьявол! А смазливый итальянец
В один лишь час, да что там в час — в минуту,
И слова не промолвив одного,
Лесов германских, только хрюкнул «хо»
И взял ее. Не встретил никаких
Препятствий даже, разве лишь подумал,
Что встретит их, и ждал сопротивленья.
О, если б мог я истребить, исторгнуть
Все женское из собственного сердца!
От женщин в нас, мужчинах, все пороки.
От них, от них и мстительность, и похоть,
Распутство, честолюбье, алчность, спесь,
И злой язык, и чванство, и причуды!
Пороки все, какие знает ад,
Частично ль, целиком — да, целиком
У нас от женщин! И в самих грехах
Они непостоянны!.. Все обман!
Спешат они, одним грехом пресытясь,
Сменить его на тот, что поновее.
Кричать о них я буду, бичевать,
Их проклинать и ненавидеть! Нет,
Чтоб мщение мое насытить вволю,
Молить я буду дать во всем им волю!
Сам дьявол худшей пытки им не сыщет!
(Уходит.) АКТ III СЦЕНА 1
Британия. Тронный зал во дворце Цимбелина.
Входят с одной стороны Цимбелин, королева, Клотен
и вельможи; с другой — Кай Луций со свитой. Цимбелин Итак, чего желает Август Цезарь? Луций Когда Кай Юлий Цезарь, о котором
Пребудет до скончанья века память,
Ваш край завоевал, Кассивелаун,
Твой славный дядя по заслугам чтимый
Победоносным Цезарем самим,
Дал обещанье об уплате Риму
Трех тысяч фунтов дани ежегодно.
Но ты ее не платишь. Королева И по праву
Платить не будет. Клотен Цезари родятся
В большом числе, но Юлий был один.
Британия сама — отдельный мир.
И за ношенье собственных носов
Платить мы не хотим. Королева Все, что у нас
Вы отняли, мы возвратить сумеем.
Король мой, вспомните о ваших предках!
Наш остров укреплен самой природой;
Как парк Нептуна, окружен и замкнут
Грядою рифов, грозною пучиной,
Песками, что судов не примут вражьих,
Но засосут по мачты их. Сам Цезарь,
Хоть одержал подобие победы,
Не мог, воюя с нами, похвалиться
Своим «пришел, увидел, победил».
Впервые со стыдом он был отброшен
От наших берегов и дважды бит.
Суда его — игрушки в нашем море
Носились, как скорлупки, на волнах,
Дробясь о скалы, и Кассивелаун,
Успехом окрыленный, был готов
(Изменчива Фортуна!) выбить меч
У Цезаря. Он город Люду ярко
Огнями озарил, вливая бодрость
В сердца британцев. Клотен Да что там долго толковать! Не будем мы больше платить дани, и все тут! Государство наше теперь посильней, чем было тогда, да и Цезарей таких больше нет. У нынешних носы, может, и по- горбатей, да руки покороче. Цимбелин Сын мой, дай договорить королеве. Клотен Среди нас найдутся такие, у которых хватка не хуже, чем у Кассивелауна. Не скажу, что я из их числа, но и у меня тоже кулаки здоровые. Какая такая дань? Почему это мы должны платить ее? Вот если бы Цезарь завесил солнце простыней или луну себе в карман сунул — ну, тогда бы мы ему за свет платили. А теперь — дудки, не будет вам никакой дани, понятно? Цимбелин Ты должен знать, Кай Луций, что, пока
Нас не заставил дерзкий, хищный Рим
Платить вам дань, свободны были мы.
Но Цезарь в честолюбье безграничном,
Раздувшемся, заполнившем весь мир,
Надел на нас ярмо несправедливо,
С которым мы, воинственный народ,
И Цезарю мы ныне заявляем:
Мульмуций предком нашим был; он создал
Законы наши. Их изранил Цезарь
Мечом своим — и мы своею властью
Должны восстановить и укрепить их,
Хотя бы Рим и гневался. Мульмуций,
Законодатель наш, из бриттов первый
Короной золотою был увенчан
И королем назвался. Луций Сожалею,
Что слышу эту речь. Великий Цезарь,
Под чьею властью больше королей,
Чем у тебя придворных, — ныне враг твой!
От имени его провозглашаю
Британии войну и разоренье.
Знай, беспощаден будет гнев его!
А за прием — благодарю. Цимбелин Будь гостем.
В сан рыцаря возвел меня твой Цезарь,
И я служил ему. Он дал мне честь,
Но, прежде чем ее отнимет вновь,
Я за нее сражаться буду насмерть.
Известно, что паннонцы и далматы.
Восстали за свободу. Не последуй
Мы их примеру доблестному, люди
Сочтут британцев трусами. Но трусов
Не встретит Цезарь здесь! Луций Война решит. Клотен Его величество рад вам. Проведите с нами денек-другой, а погостится, так и дольше. А вернетесь к нам с иными намерениями, найдете нас на том же острове, опоясанном соленой водицей. Удастся вам выбить нас с острова — ваше счастье,
