Меня лишь бесполезно задержал бы.
Прощай!
Джулия уходит.
Ушла? Ни слова не сказав?
Да, такова любовь, она безгласна.
Она в делах находит выраженье,
Но не в словах.
Входит Пантино.
Пантино
Синьор Протей, вас ищут.
Протей
Иду, иду. Увы, в прощальный миг,
Любовь, нам изменяет твой язык.
Уходят.
СЦЕНА 3
Верона. Улица.
Входит Ланс со своей собакой.
Ланс
Нет, нет, я еще с часок поплачу. Уж таков порок всей нашей семьи. Отец выделил мне, как приблудному сыну, мою пропорцию, и вот я отправляюсь ко двору миланского герцога. Из всех собак на свете самый плохой характер у моего Креба10. Моя мать плакала, мой отец рыдал, моя сестра заливалась слезами, наша кухарка выла, наша кошка в отчаянии ломала руки, весь наш дом пришел в смятение. Однако этот жестокосердный пес не проронил ни единой слезы. Он — камень, сущий булыжник, и у него в сердце не больше жалости, чем у собаки. Еврей, и тот заплакал бы, увидев, как мы прощаемся. Какое там! Даже моя бабушка выплакала себе глаза при разлуке со мной. Сейчас я представлю вам эту сцену. Этот башмак — мой отец. Нет, вот этот — левый башмак — мой отец. Нет, нет, левый башмак — это моя мать. Опять что-то не так. А может, и так. Конечно, так. Здесь подошва с дыркой. Значит, этот башмак с дыркой — моя мать, а этот — мой отец. А, черт побери, что-то не так. Нет, все в порядке. Эта палка — моя сестра. Видите ли — она бела, как лилия, и легка, как трость. Эта шляпа — наша кухарка Нэн. Я — собака. Нет, собака — собака. Нет — я за собаку. Ах вот что: собака — это я. Нет — я сам за себя. Ну, теперь все в порядке. Вот я подхожу к отцу: «Отец, благослови меня». Башмак и слова выговорить не может, он плачет. Вот я целую отца. А он все плачет. Теперь подхожу к матери. О, если бы этот башмак умел говорить как женщина, у которой в голове помутилось от горя! Вот я поцеловал ее. Да, это она, я чувствую дыханье моей матери. Ну, а теперь сестра. Слышите, как она стонет, а между тем эта собака не проронила ни единой слезы и не сказала ни единого слова. Даже песок за это время стал мокрым от моих слез.
Входит Пантино.
Пантино
Скорее, скорее, Ланс. Твой хозяин уже на корабле, но ты на лодке еще догребешь до него. Да что случилось, чего ты нюни распустил, парень? Эй ты, осел, поторопись! Упустишь час прилива, так не доберешься до корабля.
Ланс
А лучше бы я упустил прилив. Потому что это самая невоспитанная скотина11 из всех, которых воспитывал человек.
Пантино
Ланс
Да нет, вот эта скотина — Креб, моя собака.
Пантино
Не болтай, дурак. Говорю тебе, ты упустишь прилив. А если опустишь прилив, так упустишь поездку, а если упустишь поездку, так упустишь хозяина, а если упустишь хозяина, так упустишь службу, — почему ты мне зажимаешь рот?
Ланс
Чтобы вы не упустили язык.
Пантино
Ланс
Вы его заболтаете.
Пантино
Заболтаю?
Ланс
Ну да. Упустишь и прилив, и хозяина, и службу, и скотину! Нет, сударь, если не будет прилива, я наполню море слезами. Если не будет ветра, я наполню паруса вздохами.
Пантино
Идем, идем, человече, мне велели позвать тебя.
Ланс
Зовите, если хотите.
Пантино
Пойдешь ты наконец?
Ланс
Да уж ладно, пойду.
Уходят.
СЦЕНА 4
Милан. Комната во дворце герцога.
Входят Валентин, Сильвия, Турио и Спид.
Сильвия
Мой слуга!
Валентин
Моя госпожа?
Хозяин, синьор Турио сердито смотрит на вас.
Валентин
Это потому, что он любит.
Только не вас.
Валентин
Он любит мою госпожу.
Вам бы съездить его по роже.
Сильвия
Мой слуга, вы печальны.
Валентин
Да, госпожа, я кажусь печальным.
Турио
Только кажетесь?
Валентин
Турио
Значит, вы прикидываетесь?
Валентин
Так же, как вы.
Турио
Кем же я прикидываюсь?
Валентин
Умным.
Турио
А у вас есть доказательства обратного?
Валентин
Ваша глупость.
Турио
В чем вы видите мою глупость?
Валентин
В вашем камзоле.
Турио
Мой камзол не просвечивает. Он двойной.
Валентин
Значит, вы вдвойне глупы.
Турио
Как вы смеете?
Сильвия
Вы рассердились, синьор Турио? Вы изменились в лице.
Валентин
Не мешайте ему сердиться, моя госпожа. Его лицо меняет цвет, как хамелеон.
Турио
Но этот хамелеон не станет питаться воздухом. Он предпочитает вашу кровь.
Валентин
Вы что-то сказали?
Турио
Да, сударь, сказал и сделал. И на этот раз кончено.
Валентин
Я это знаю, сударь, вы всегда кончаете прежде, чем начнете.
Сильвия
Великолепная перепалка, синьоры!
Валентин
Вы правы, моя госпожа. Но ею мы всецело обязаны ее виновнице.
Сильвия
Кому же это, мой слуга?
Валентин
Вам, дорогая госпожа. Вы сообщаете вашим речам огонь. Синьор Турио заимствует его из ваших взоров и потом блистает этим огнем в вашем обществе.
Турио
Если вы, синьор, будете со мной меняться слово за слово, то я заставлю ваше остроумие обанкротиться.
Валентин
Я это отлично знаю, синьор, вы обладаете целой сокровищницей слов и ни единой монеткой для оплаты ваших слуг. Судя по их жалким ливреям, вы им платите только жалкими словами.
Сильвия
Довольно, синьоры, довольно, идет мой отец.
Входит герцог Миланский.
Ну, Сильвия, я вижу, ты в осаде!
Отец ваш в добром здравьи, Валентин.
Как отнеслись бы вы к письму от друга
С хорошей вестью?
Валентин
О, я был бы счастлив
Любой хорошей вестью из Вероны.
Известен вам земляк ваш дон Антонио?
Валентин
Да, герцог, он достойный дворянин
И окружен всеобщим уваженьем.
А у него есть сын?
Валентин
И сын достоин своего отца.
Вы знаете Протея?
Валентин
С детских лет.
Как самого себя, его я знаю,
Немало дней мы вместе провели.
Я был тогда беспечным празднолюбцем, —
Я расточал в пустых забавах время
И совершенством ангелоподобным
Свой юный дух украсить не стремился.
Зато Протей умел свой каждый день
Использовать умно и благородно.
Он жизнью молод, знаниями стар,
Умом созрел, хотя годами зелен.
И, словом, яркий блеск его достоинств
Любые похвалы мои затмил бы,
Настолько щедро наделен он всем,
Что составляет славу дворянина.
Но если он действительно таков,
Нет спора, он любви моей достоин,
Достоин быть советником моим.
Так вот, синьор, он к нам приехал ныне
И погостит, надеюсь, при дворе.
Его мне хвалят в письмах и вельможи.
Я думаю, вам эта весть по сердцу.
Валентин
О, мне здесь не хватало лишь Протея!
Тогда примите гостя по заслугам.
Я обращаюсь, Сильвия, к тебе,
И к вам, любезный Турио, — прошу вас.
А Валентина мне просить не нужно.
Я к вам сейчас его пришлю.
(Уходит.)
Валентин
Синьора,
Я вам о нем рассказывал не раз.
Он был бы здесь со мной, когда б любовь
Его глаза своим волшебным взором
Не заманила в плен.
Сильвия
И, вероятно,
Их отпустила для другого плена?
Валентин
Нет, он свой плен не сменит на другой.
Сильвия
Тогда он слеп. Но, будучи слепым,
Как мог он к вам сюда найти дорогу?
Валентин
Владычица, но ведь любовь стоока.
Турио
Валентин
Да, для таких влюбленных,
Как вы, синьор. Уродство ей противно.
Сильвия
Довольно, господа! А вот ваш друг.
Входит Протей.
Валентин
Привет тебе, мой дорогой Протей!
Синьора, я прошу у вас для друга
Особой благосклонности.
Сильвия
Пусть будет
Уверен в благосклонности моей,
Когда он тот, чьих писем так вы ждали.
Валентин
Да, это он, синьора, разрешите
Ему, как мне, слугою вашим быть.
Сильвия
Таких высоких слуг я недостойна.
Протей
Нет, вашей благосклонности высокой,
Синьора, недостоин ваш слуга.
Валентин
Довольно обсуждать, кто недостоин.
Примите, госпожа, его услуги!
Протей
Я преданность почту за высший долг.
Сильвия
Кто верен долгу, тот всегда бывает
Вознагражден за верность. Вы желанный
Слуга для недостойной госпожи.
Протей
За эту дерзость меч мой наказал бы
Любого.
Сильвия
Как! За то, что вы желанны?
Протей
О нет, за то, что недостойны вы.
Входит слуга.
Синьора, мой господин, ваш отец, желает поговорить с вами.
Сильвия
Иду. —
Слуга уходит.
Пойдемте, Турио, со мною. —
Вас, новый мой слуга, я оставляю,
Чтоб вы могли потолковать друг с другом.
Беседу кончив, приходите к нам.
Протей
Мы оба тотчас к вам придем, синьора.
Сильвия, Турио и Спид уходят.
Валентин
Ну, расскажи, как все там поживают.
Протей
Твои друзья здоровы, шлют поклон.
Валентин
Ну, а твои?
Протей
Все были в добром здравье.
Валентин
А как твоя любовь?
Протей
Я помню, друг мой,
О ней подчас ты не хотел и слушать.
Рассказы о любви тебе докучны.
Валентин
Протей, во мне найдешь ты перемену.
Я искупил презрение к любви.
Покорный властным мыслям о любимой,
Не ем, не сплю, не ведаю покоя,
Тоскую днем, ночами слезы лью.
Любовь мне за презренье отомстила,
Сон отогнав от покоренных глаз,
Чтобы всечасно видели они,
Как безутешно раненое сердце.
О милый друг! Любовь — владыка смертных.
Я побежден, и для меня отныне
Страданья нет сильней ее страданий,
Нет радостей возвышенней и чище,
Нет мысли, нет беседы вне любви.
Еду и сон, всю жизнь и все желанья
Протей
В твоих глазах твою судьбу читаю, —
Не это ли была твоя богиня?
Валентин
Она, мой друг, — небесный ангел мой.
Протей
Небесный? Нет, ее краса — земная.
Валентин
Божественная!
Протей
Не хочу ей льстить.
Валентин
Но мне польсти — хвала нужна влюбленным.
Протей
Ты подносил мне горькие пилюли,
Когда я был влюблен, — так принимай
За меру — меру.
Валентин
Нет, скажи мне правду,
И если не божественна она,
Признай ее царицей земнородных.
Протей
За исключеньем Джулии.
Валентин
Мой друг!
Без исключений, если ты не хочешь
Протей
Как! Я не вправе предпочесть свою?
Валентин
Я сам тебе открою, в чем могло бы
Ей предпочтенье быть: в высокой чести
Шлейф Сильвии носить, чтобы земля
Не возгордилась тем, что поцелует
Ее одежды край и не решила
Проститься с летом, зеленью, цветами
И облачиться в вечные снега.
Протей
Оставь, мой друг, напыщенный свой тон!
Валентин
Прости, Протей, но все бессильно меркнет
Пред Сильвией. Все совершенства жалки
В сравненье с ней, единственной.
Протей
Смотри же,
Оставь ее в единственном числе.
Валентин
Нет, ни за что. Мой друг, она моя.
И я мое сокровище живое
Не отдал бы за десять океанов,
И золотом — береговые скалы,
И драгоценным жемчугом — песок.
Прости, мой друг, что о тебе забыл я,
Но мысль моя поглощена любовью,
А глупый мой соперник — он богач
И потому любим ее отцом.
Ты видел, он отправился за нею,
Вот почему и я спешу туда.
Ты сам ведь знаешь, как любовь ревнива.
Протей
Но ты любим?
Валентин
Мы тайно обручились.
Теперь еще побег нам предстоит,
А там — венчанье. Я уж все обдумал.
По лестнице веревочной я влезу
В ее окно, и да хранят нас боги!
Пойдем ко мне, мой дорогой Протей,
Ты мне поможешь делом и советом.
Протей
Ступай вперед, а я приду потом.
Сейчас мне нужно в гавань ненадолго,
Чтоб с корабля забрать свои пожитки.
Ну, а затем немедленно к тебе.
Валентин
Мой друг, ты не задержишься?
Протей
Нет-нет!
Валентин уходит.
Как сильным жаром заглушают слабый
Иль клином выбивают клин другой,
Так прежний образ, созданный любовью,
Пред этим новым образом померк.
Глаза ль мои, хвала ли Валентина,
Моя ль неверность, красота ль ее
Мой разум безрассудно помрачили?
Она прекрасна, да, но не прекрасна ль
И Джулия, которую люблю я.
Люблю? О нет! Любил в былое время.
Моя любовь растаяла, как воск,
Перед огнем утративший подобье
Того, чем прежде восхищал он взор.
И мнится, охладел я к Валентину,
Любовью воспылав к его любимой.
Но, если я люблю ее, не зная,
Как полюблю, когда узнаю глубже!
Покуда мне знаком лишь облик внешний.
И что же? Мой рассудок помутился,
И, нет сомненья, мой ослепнет взор,
Увидев совершенство в полном блеске.
Не властна ты? Так завоюй ее!
(Уходит.)
СЦЕНА 5
Милан. Улица.
Входят Ланс и Спид.
Ланс! Клянусь моей честью — добро пожаловать в Милане!
Ланс
Не клянись понапрасну, милый юноша. Пока что ты не имеешь права сказать мне: «добро пожаловать!» Мое мнение, что человеку, если его еще не повесили, не может быть совсем плохо. С другой стороны, человек не может пожаловать добром, пока за него не заплатили по счету в таверне и хозяйка
