их чудных берегах цветистых,

А ты, краса лесов, краса вселенной,

Одним лишь посещением своим

Всю эту местность обоготворила!

О, как бы я блажен был, недостойный,

Когда бы в размышлениях своих

Хоть изредка меня ты вспоминала,

Хоть равнодушной мыслию меня

Касалась бы! Благословен мой жребий,

Меня приведший стать ее слугой,

О чем не смел я и мечтать! Скажи мне,

Судьба, моя владычица вторая

Вслед за моей Эмилией: насколько

Могу мечты я гордые питать?

Ко мне всегда внимательна принцесса,

К себе меня приблизила она;

Сегодня, в это радостное утро,

В день лучший года, — подарила мне

Она коней прекраснейшую пару:

Таких коней, что сесть на них могли б

Два короля, когда б на поле чести

Корону им отстаивать пришлось!

А Паламон? Увы, кузен мой бедный,

Несчастный узник! Ты так мало грезишь

О счастье, мне доставшемся на долю,

Что ты себя счастливее считаешь,

Чем я, мечтая, что ты ближе к ней!

Ты думаешь, что я блуждаю в Фивах,

А потому несчастен, хоть свободен;

О, если бы ты только знал, что я

Еще недавно пил ее дыхание,

Внимал ее речам, смотрел ей в очи,

Как страшно разгорелся бы твой гнев! Из-за куста выходит Паламон в цепях и грозит Аркиту кулаком. Паламон А, родственник изменник! Ты узнал бы,

Каков мой гнев, когда б от этих уз

Свободен был я и мечом владел бы!

Клянусь я всеми клятвами и правдой

Любви моей, — заклятый ты злодей!

Ты вероломнейший из всех на свете,

Имевших внешность доблестную; худший,

Бесчестнейший из всех рожденных честно!

Ты лживейший из родственников кровных!

Итак, своею ты ее зовешь?

Так знай, злодей, что/даже не снимая

Оков своих, вот этими руками,

Без всякого оружья, докажу я,

Что ты солгал, что ты лишь вор любви,

Презренное ничтожество, что даже

Названия негодяя ты не стоишь!

Когда б не эти путы, если б меч

В руках имел я… Аркит Дорогой кузен мой… Паламон Кузен, на козни быстрый, речь держи

Такую же, как все твои поступки! Аркит Не нахожу я в сердце у себя

Той грубости, какою полн твой окрик,

А потому тебе отвечу так,

Как мне велит ответить благородство.

Твой гнев тебя ввергает в заблуждение:

Он враг тебе, и мне не может он

Быть другом. Честь и честность сохраняю

Я всюду и во всем намерен ими,

Кузен, руководиться я и впредь.

А потому прошу тебя спокойно

Сказать мне, в чем твоя печаль, и знай:

Я говорю с тобой, как равный с равным,

Как благородный человек, который

Всегда себя сумеет защищать

Мечом и веским словом. Паламон Полно, так ли?

На это ты способен ли, Аркит? Аркит Кузен, кузен! Не раз имел ты случай

Узнать, довольно ль смелости во мне;

Ты видел сам, как отражать угрозы

Умею я мечом! Никто другой

Во мне не усомнится; ты ж не мог бы

Смолчать, хотя бы даже в храме был. Паламон Все это так; тебя я в битвах видел,

Где мужество свое ты доказал;

Тебя зовут все рыцарем отважным;

Но если раз в неделю дождь идет,

Нельзя уже сказать, что всю неделю

Хорошая погода простоит.

Раз изменив, теряют люди храбрость

И бьются слабо, как ручной медведь,

Который рад бы обратиться в бегство,

Когда его бы не держала цепь. Аркит Кузен, ты можешь говорить все это

Пред зеркалом себе же самому;

Не мне бы это слышать, мне, который

Тебя за это презирает. Паламон Стой:

Сперва сними с меня вот эти путы,

Дай в руки мне хотя бы ржавый меч

И дай мне есть, чтоб утолил я голод;

Затем с мечом на битву выходи

И смей назвать Эмилию своею:

Тогда клянусь обиду всю забыть,

Которую ты мне нанес, и если

Тебе удастся жизнь мою отнять,

Тогда в загробном мире душам храбрых,

В бою умерших мужественной смертью,

Которые спросили бы меня,

Что на земле творится, — расскажу я

Одно: что благороден ты и храбр. Аркит Спокоен будь; опять в кустах укройся

И жди меня: наутро я приду

С запасом пищи, распилю оковы

И свежие тебе одежды дам;

Я принесу тебе благоухания,

Чтоб заглушить темницы запах; после,

Когда вполне оправишься, скажи:

«Аркит, готов я» — и тебе на выбор

Я предложу тогда и меч и латы. Паламон О небеса! Кто, если не Аркит,

Имея на душе дурное дело,

Так благороден может быть! Кто может

При этом быть столь смелым, как Аркит? Аркит Друг Паламон… Паламон Готов тебя обнять я

За это предложение! Но заметь:

За это лишь тебя я обнимаю,

Без этого тебя я не коснулся б

Иначе, как мечом. Слышен звук рожков. Аркит Чу! Слышишь ты?

В убежище свое скорее скройся,

Чтоб состоялся поединок наш

И не был прерван раньше, чем начнется.

Прощай же! Дай мне руку: будь спокоен;

Все нужное тебе я принесу,

Чтоб был ты крепок. Паламон Так сдержи же слово,

Приди сюда и беспощадно бейся.

Наверное не любишь ты меня,

Так будь же груб со мною, не старайся

Слова свои подмаслить. Я готов

За каждое из слов тебя ударить:

Желудок мой речами не уймешь. Аркит По крайней мере это откровенно!

Так извини ж за грубые слова:

Когда коня я шпорю, — не ругаюсь;

Доволен ли, сердит ли я, лицо

Мое одно и то же. Звук рожков. Слышишь зов?

К обеду всех сзывают; ты, конечно,

Поймешь, что я обязан поспешить. Паламон Едва ль твое присутствие при этом

Богам угодно: ты путем неправым

Ту приобрел обязанность. Аркит Я знаю,

Что я имею право на нее.

Вопрос об этом разрешится кровью.

За эти речи взыскивать я буду,

И должен будешь ты ответ держать.

О том ни слова более. Паламон Одно лишь

Позволь сказать: сейчас ты видеть будешь

Владычицу мою, — она моя,

А не твоя… Аркит О, нет! Паламон Нет, нет! Ты хочешь

Мне пищу дать, чтоб подкрепить меня,

А сам идешь теперь смотреть на солнце,

Которого блестящие лучи

Еще гораздо больше укрепляют,

И в этом ты имеешь предо мной

Большое преимущество. Что делать:

Воспользуйся, пока не соберу

Я сил своих для мести. До свиданья.

(Уходят в разные стороны.) Сцена 2 Другая часть того же леса. Входит дочь тюремщика. Дочь тюремщика Оставил он кусты, где я ему

Велела ждать, — ушел куда-то. Утро

Уж близко, но мне это все равно:

Пускай бы вечно длилась ночь, покрыла б

Весь мир своею тьмой! Чу — это волк!

Я не боюсь; меня тревожить может

Одна лишь мысль: мысль эта — Паламон.

Пускай меня бы волки растерзали,

Лишь передать бы мне ему пилу!

Не крикнуть ли? Нет, крикнуть я не смею:

Он может не откликнуться, и только

Своим я криком привлеку волков

И окажу ему услугу злую.

В ночь эту бесконечную не раз

Я слышала ужасный вой: быть может,

Давно уж волки овладели им?

Он безоружен, он бежать не в силах;

Быть может, звон цепей его привлек

Зверей свирепых: эти звери чуют,

Кто беззащитен, кто не может им

Сопротивляться. Верно, так и было!

Я слышала, как несколько волков

Завыли громко: в это время, верно,

Он ими был разорван на клочки!

Не позвонить ли в колокол, тревогу

Забить? Но что же станется со мной?

Все кончено: уж он ушел. Нет, лгу я:

За тот побег несчастный мой отец

Повешен будет; для себя спасения

Искать ли? Жизнь я столько не ценю,

Чтоб от поступка своего отречься:

Нет, лучше я двенадцать раз умру!

Я вся разбита; целых двое суток

Не ела я, лишь несколько глотков

Воды я пригубила; глаз ни разу

Я не смыкала, — разве лишь тогда,

Когда потоки слез я утирала.

Увы, увы! Разрушься, жизнь моя,

Чтоб не сойти с ума мне! Утопиться ль,

Повеситься? Вонзить ли в грудь кинжал?

Пусть рухнет жизнь: опоры расшатались.

Куда идти? Одна дорога: в гроб;

Все прочие пути — лишь заблуждение.

Луна зашла, кузнечики трещат,

Сова кричит перед восходом солнца;

Свершилось все, — лишь не достигла я

Того, чего желала всей душою.

Все кончено: погибла я навек!

(Уходит.) Сцена 3 Та же часть леса, что и в сцене 1.

Входит Аркит, неся пилу, провизию, вино и прочее. Аркит Должно быть, это здесь. Гей, Паламон! Входит Паламон. Паламон Аркит? Аркит Он самый. Вот, принес я пищу,

А также и пилу. Иди сюда,

Не бойся, здесь Тезея нет. Паламон А также

Здесь нет по чести равного ему. Аркит Не в этом дело; мы об этом после

Поговорим. Иди ж и подкрепись;

Нельзя, чтоб ты, как зверь, голодный умер.

Вот здесь вино; пей, ты, я вижу, слаб.

Потом с тобой беседовать мы будем. Паламон Аркит, меня ты можешь отравить. Аркит Я мог бы это сделать; только нужно

Сперва, чтоб я тебя боялся. Сядь,

Не будем время тратить по пустому;

Друг друга зная, каковы мы были,

Оставим речи вздорные теперь

Глупцам и трусам. За твое здоровье!

(Пьет.) Паламон Отлично. Аркит Сядь же; и прошу тебя

И заклинаю всей твоею честью

Пока ни слова здесь не говорить

Об этой женщине: еще успеем

Наговориться мы о ней. Паламон Согласен.

Пью за твое здоровье.

(Пьет). Аркит Пей еще:

Тебе вино согреет кровь. Не правда ль,

Себя ты лучше чувствуешь? Паламон Постой,

Тебе об этом расскажу я после

Глотка другого. Аркит Больше, больше пей:

У герцога, кузен, вина довольно.

Поешь теперь. Паламон Охотно.

(Ест.) Аркит Рад я видеть,

Что аппетит твой так хорош. Паламон А я

Доволен, что обедаю так славно. Аркит Неправда ль, неспокойно жить в лесу? Паламон Да, для того, в ком совесть неспокойна. Аркит Вкусна ли пища? Голод твой, я вижу,

В приправах не нуждается. Паламон Пожалуй;

Но если б в них нуждался он, была б

Твоя, кузен, приправа — слишком кислой.

Что это здесь? Аркит Дичина. Паламон Это вкусно.

Дай мне, Аркит, еще вина, и выпьем

За женщин тех, каких мы знали прежде.

Дочь стольника ты помнишь? Аркит Да, теперь,

Когда о ней напомнил ты. Паламон Любила

Она когда-то одного брюнета. Аркит Любила; что же из того? Паламон Его

Аркитом звали, кажется? Аркит Довольно

Об этом, право. Паламон Завлекла она

Его в беседку; что же в той беседке

С ним делала она? Не проиграла ль

Девичества? Аркит Что делала она

О том, кузен, мы говорить не будем. Паламон Она страдала месяц или два,

Иль три, иль десять… Аркит С маршала сестрою

Случилось тоже что-то, говорят,

По крайней мере много было слухов.

Мы выпьем за ее здоровье? Паламон Выпьем. Аркит Она была красавица брюнетка.

Охоты помню я веселый шум,

Толпу веселой, бодрой молодежи,

Зеленый лес, тенистый старый бук,

Под этим буком разыгралась сказка. Паламон Ну, выпьем за Эмилию теперь!

Довольно нам притворного веселья.

Ты слышишь: за Эмилию! Осмелься,

Кузен бесчестный, выпить за нее! Аркит Ты через край хватил. Паламон Землей и небом

Клянусь: в тебе ни капли чести нет! Аркит Я ухожу: ты стал теперь животным. Паламон Благодаря, изменник, лишь тебе! Аркит Вот здесь найти ты можешь все, что нужно:

Пилу, белье, духи. Я возвращусь

Чрез два часа и принесу те вещи,

Которые одни нам могут дать

Покой и мир. Паламон Конечно, меч и латы? Аркит Не бойся: все тебе доставлю, все.

Теперь ты слишком гадок. До свиданья,

Сними свои брелоки. Паламон Эй, слуга! Аркит

(уходя) Я более не слушаю. Паламон За это,

Сдержи он только слово, — он умрет.

(Уходит.) Сцена 4 Другая часть леса. Входит дочь тюремщика. Дочь тюремщика Мне холодно! Уж все погасли звезды;

Потухли эти маленькие блестки.

При свете солнца я сошла с ума.

Эй, Паламон! Напрасно: он на небе!

Но где же я? Вон там бушует море;

На нем корабль; о, как его качает!

А вон на дне подводный камень ждет.

Вот, вот сейчас он на него наткнется:

Вот, вот наткнулся! Течь уже явилась;

О, как они кричат! Скорей по ветру

Вперед плывите, иль погибли