Аркит Ты первый выбирай. Паламон Себя считаешь

Во всем ты выше? Или, может быть,

Ты хочешь, чтоб в бою тебя щадил я? Аркит Когда ты это думаешь, кузен,

То сильно ты ошибся: я, как воин,

Щадить тебя не буду. Паламон Справедливо. Аркит Ты в этом убедишься. Паламон Так и я,

Как честный человек, притом же правый

В любви своей, охотно отплачу

Тебе за все. Вот это мне. Аркит А это

Пусть будет мне. Позволь тебе сперва

Надеть твой панцирь.

(Надевает ему латы.) Паламон Но скажи, откуда

Прекрасные ты латы эти взял? Аркит У герцога; сказать тебе по правде,

Я тайно взял их. Кажется, тебя

Я ущипнул? Паламон О, нет. Аркит Ты не находишь,

Что тяжелы они? Паламон Мои, пожалуй,

Полегче были, но и эти также

Годятся. Аркит Я их плотно застегну. Паламон Пожалуйста. Аркит Коней не нужно будет? Паламон Нет, будем мы сражаться без коней.

Ты, может быть, бой конный предпочел бы? Аркит Мне это все равно. Паламон Поверь, и мне.

Прошу, подвинь как можно дальше пряжку. Аркит Я сделал это. Паламон Шлем теперь мне нужен. Аркит Не лучше ли без шлемов нам сражаться,

С открытой головою? Паламон Что ж, пожалуй:

Так будет легче. Аркит Но надень перчатки:

Они, по крайней мере, здесь найдутся

Возьми мои. Паламон Благодарю, Аркит.

Каков мой вид? Не слишком похудел я? Аркит Нет, очень незначительно. Любовь

Тебя щадила. Паламон Я тебе ручаюсь,

Что сильно буду наносить удары. Аркит Отлично; не жалей меня; я сам

Стараться буду. Паламон Надевай же латы.

Мне кажутся похожими они

На те, в которых, помнишь, ты сражался

В тот день, когда погибли в битве с нами

Три короля; те были только легче. Аркит Те латы были очень хороши.

Ты в этой битве очень отличился,

Кузен, — гораздо более, чем я:

Такой мне силы не случалось видеть.

Когда помчался ты на левый фланг

Врага, — едва поспел я за тобою,

Хоть подо мною был прекрасный конь. Паламон То был гнедой скакун великолепный. Аркит Да, но напрасно я спешил на нем:

Предупредил ты все мои желанья,

Мне оставалось только подражать. Паламон Ты доблестью своею больше сделал,

Кузен! Ты слишком скромен. Аркит Натиск твой

Был так могуч и страшен, что, казалось,

Удар ужасный грома разразился

Над вражьей ратью. Паламон Ранее того,

Как молния, ты засверкал над нею.

Постой немного: здесь тебе не трет? Аркит Нет, ничего. Паламон Я не хотел бы ранить

Тебя иначе как мечом: синяк ли,

Царапина ль — меня бы осрамили. Аркит Ну, я готов. Паламон Тогда начнем же бой. Аркит Возьми мой меч, мне кажется он лучшим. Паламон Благодарю: оставь его себе;

Ведь жизнь твоя от этого зависит.

А я возьму вот этот, и не надо

Мне лучшего. Да защитят меня

И честь, и право! Аркит А меня — любовь. Они расходятся, затем идут друг к другу навстречу и останавливаются. Ты, кажется, сказать мне что-то хочешь? Паламон Еще одно: ты тетки сын моей,

Родная кровь струится в наших жилах;

Твою ль я кровь пролью иль ты мою,

Ее источник общий. Меч мой смертью

Грозит тебе, а если суждено

Тебе меня убить, то я прощаю

Тебя, — и боги пусть тебя простят,

И если место есть, где души храбрых

Найдут покой, — туда да воспарит

Печальный дух убитого. Сражайся ж

Храбрей, кузен! Дай руку мне свою. Аркит Дай мне свою. В последний раз сжимаю

Как друг твою я руку, Паламон. Паламон Благодарю тебя. Аркит И если буду

Я побежден, то прокляни меня,

Как труса: только трус погибнуть может

В таком правдивом деле. Ну, прощай же,

В последний раз прощай! Паламон Прощай, кузен! Они сражаются. За сценой раздаются звуки рогов. Аркит Кузен, безумье наше нас сгубило! Паламон Как? Аркит Это — герцог! Слышишь, — это он

Охотится! И если он застанет

Меня с тобой, — погибли оба мы!

О, ради чести и спасения ради,

В кусты опять укройся поскорее:

Еще найдем мы время умереть!

Кузен мой милый, если нас увидят,

Погибнешь ты за то, что из тюрьмы

Бежал, а я, — когда меня ты выдашь,

За то, что клятвы данной не сдержал.

Весь мир тогда осудит нас; все скажут,

Что спор наш благороден был, но средства,

К которым мы прибегли, были низки. Паламон Нет, нет, кузен! Я больше не хочу

Скрываться здесь; счастливый этот случай

Не упущу! Твою я вижу хитрость,

И цель твоя понятна для меня.

Кто оробел, тому да будет стыдно!

Ну, защищайся ж! Аркит Ты с ума сошел! Паламон Час этот — мой, и я извлечь намерен

Всю пользу из него. Что будет после,

Того боюсь я меньше, чем судьбы.

Я говорю тебе, кузен трусливый:

Эмилию люблю я! Для того

Убью тебя и все мои несчастья. Аркит Ну, будь что будет! Ты, кузен, увидишь,

Что умереть — мне столь же легкий труд,

Как говорить иль спать. Я опасаюсь

Лишь одного: что нас закон лишит

Возможности честь нашу обеспечить.

Ну, берегись! Паламон Сам берегись, Аркит! Они сражаются. Снова раздаются звуки рогов. Входят Тезей, Ипполита, Эмилия,

Пиритой и свита. Тезей Что за глупцы, невежды и злодеи

Осмелились, нарушив мой закон,

Вступить здесь в битву в рыцарской одежде

Без разрешенья моего и даже

Без секундантов? Кастором клянусь я,

Что оба вы умрете! Паламон О, Тезей!

Сдержи ты это слово! Мы злодеи

Действительно: пренебрегли мы оба

Тобою и твоею добротой.

Я — Паламон; к тебе любви, конечно,

Я не питаю, так как убежал я

Из стен твоей тюрьмы; подумай только,

Какой преступник я! А он, — Аркит,

Изменник самый дерзкий, самый смелый

Из всех, в стране встречавшихся твоей,

И лживейший из всех друзей притворных.

Он был тобой помилован и изгнан,

Но, вопреки веленью твоему,

Остался здесь, и вот, переодетый,

Он за твоею следует сестрой,

Звездой из звезд, Эмилией прекрасной,

Которой я быть должен был слугой,

Затем, что первый я ее увидел

И сердцу дивный образ завещал.

Аркит же хочет дерзостно своею

Ее считать; за это вероломство

Его сюда к ответу я призвал,

В защиту прав любви моей высокой.

И если точно ты, как говорят,

Велик и добродетелен и всюду

С собой приносишь правды торжество,

То повели, чтоб мы опять сражались;

Тогда, Тезей, увидишь ты, что я

Дела такие совершу, что зависть

В самом тебе проснется. После ж битвы

Казни меня: готов я умереть. Пиритой Что за величье духа! Тезей Я дал клятву. Аркит Мы милости твоей, Тезей, не просим;

Настолько же легко мне умереть,

Как для тебя — приговорить нас к смерти.

Изменником кузен меня зовет;

На то отвечу: если есть измена

В любви, в служенье дивной красоте,

В том, что готов я за нее погибнуть,

В том, что сюда на битву я пришел,

Чтоб оправдать любовь ценою жизни,

И в том, что ей достойно я служил,

И в том, что я готов убить кузена,

Который это отрицает, — пусть

Тогда меня изменником считают:

Я буду рад! А если твой приказ

Нарушил я, — то посмотри, как дивно

Сестра твоя прекрасна, как велит

Непобедимо взор ее блестящий

Стремиться к ней, любовью к ней пылать!

Спроси ее: и если я изменник

В ее глазах, то пусть, как негодяй,

Умру и буду гнить без погребенья! Паламон Тезей, обоим милость ты окажешь,

Когда велишь обоих нас казнить.

Ты благороден, чист и безупречен,

Не слушай нас! Прошу и заклинаю

Тебя душой кузена твоего,

Чью доблестную память увенчали

Двенадцать славных подвигов, — вели

Казнить нас вместе! Лишь немного раньше

Пускай умрет соперник мой, чем я:

Тогда душа моя спокойна будет,

Что дева не достанется ему. Тезей Твое желание готов исполнить я.

Поистине, кузен твой в десять раз

Виновнее тебя: ему я сделал

Добра гораздо больше, чем тебе,

Проступки ж ваши были равносильны.

И пусть никто не просит в пользу их:

До вечера уснут навеки оба. Ипполита О, как их жаль! Теперь иль никогда,

Сестра, проси и вымоли пощаду;

Иначе все грядущие века

Лицо твое отяготят проклятием

За гибель двух кузенов. Эмилия О, сестра,

В лице моем нет ничего, что гибель

Иль бедствие им принести могло бы.

Их губят взоры собственных очей.

Но их жалеть, как женщина, должна я,

И пусть к земле колена прирастут,

Но я не встану прежде, чем прощенье

Им испрошу я. Милая сестра,

Мне помоги! В прекрасном этом деле

Соединить должны свои усилья Все женщины.

(Становится на колени вместе с Ипполитой.) О царственный мой брат! Ипполита Во имя брака нашего! Эмилия Во имя

Твоей ничем не помраченной чести! Ипполита Во имя клятвы, давшей мне и руку

Геройскую, и доблестное сердце! Эмилия Во имя милосердья твоего,

Во имя доблести твоей безмерной! Ипполита Во имя силы мышц твоих, во имя

Ночей всех целомудренных, когда

Ты ласками моими наслаждался! Тезей Вот странный заговор! Пиритой Позволь и мне

Вмешаться.

(Преклоняет колени.)

Заклинаю нашей дружбой,

Опасностями общими, — всем тем,

Что любишь ты: войною и супругой

Прекрасною! Эмилия И добротой твоей,

С которою ты отказать не можешь

Цветущей деве! Ипполита Светлыми очами

Твоими, той силою, с которой

Ты клялся мне, что я сильней всех жен,

Почти сильнее всех мужей, — и все же

Тебе, Тезей, я уступила!.. Пиритой Чтобы

Нам увенчать все просьбы, — заклинаю

Твоею благородною душой,

Которая богата милосердьем!

Тебя прошу я первый… Ипполита Я вторая… Эмилия И я прошу, последняя… Пиритой Яви

Ты милость! Ипполита Милость! Эмилия Милость этим принцам! Тезей Поколебали вы меня. Но если

Равно мне жаль обоих, — что мне делать? Эмилия Оставь им жизнь, пошли их лишь в изгнанье! Тезей Ты истинная женщина, сестра!

Ты сожалеть и сострадать умеешь,

Но как помочь, — не понимаешь ты!

Когда спасти их хочешь, то придумай

Иное средство, — лучше, чем изгнанье.

Ужели оба будут жить, страдая

Из-за любви к тебе, и не убьют

Друг друга? Верь, что будут ежедневно

Они сражаться, будут ежечасно

Испытывать мечом вопрос о чести

Твоей пред целым миром. Будь умна:

Забудь о них; задето дело чести

Твоей, сестра, и данной мною клятвы.

Я их обрек на смерть: пускай же лучше

Они убиты будут правосудьем,

Чем друг от друга примут смерть. Оставь

Мое решенье в силе. Эмилия Благородный

Мой брат! Ту клятву дать ты поспешил

Затем, что был разгневан; но рассудок

Велит тебе от клятвы отступить.

Подумай: если б вечно исполнялись

Такие клятвы, — весь бы мир погиб!

Притом напомню я иную клятву,

Мне данную тобою: в клятве той

И силы, и любви, конечно, больше,

Чем в этой: ты ее не в гневе дал,

А в полном разумении! Тезей Что за клятва,

Сестра моя? Пиритой Настойчивее будь,

Отважная девица! Эмилия Ты сказал мне,

Что не откажешь никогда ни в чем,

Достойном скромности моей, а также

Твоей свободной воли; и теперь

Ловлю тебя на слове: если слова

Не сдержишь ты, тогда свою ты честь

Унизишь. Я прошу и умоляю,

И ко всему глуха я буду, кроме

Согласия твоего: подумай только,

Как страшно отзовется гибель их

На имени моем и доброй славе!

Как, гибнет тот, кто полюбил меня?

Нет, это слишком было бы жестоко!

Зеленый куст, усыпанный цветами,

Ужель срубить за то, что есть на нем

Больные ветви? О Тезей могучий!

Их матери, страдавшие для них,

Все девушки, мечтающие нежно

О сладостной любви, — готовы будут

Проклясть меня и красоту мою

И в честь погибших двух кузенов сложат

Гимн погребальный, а меня — меня

Все назовут жестокой, ненавистной,

Достойной всяких бед, и стану я

Для женщин всех предметом отвращенья!

О, ради неба, сохрани им жизнь,

Карай их лишь изгнанием! Тезей На каких же

Условиях? Эмилия Клятву пусть они дадут,

Что никогда искать меня не будут,

Откажутся навеки знать меня,

Страны твоей ногою не коснутся

И,