И славу добрую восстановить.
Отметите за насмешки и презренье
Монарху гордому, что день и ночь
Мечтает лишь о том, чтоб заплатить вам
За ваши все дела кровавой смертью!
Итак, я говорю… Вустер Молчи, племянник.
Я книгу тайн раскрою пред тобой
В ответ на твой вполне понятный гнев
И строки важные тебе прочту
О дерзком предприятье, что исполнить
Опасней, чем по зыбкому копью
Через поток ревущий перебраться. Хотспер А кто упал — прощай! — иди ко дну
Иль выплывай! Коль движется опасность
С востока к западу, наперерез
Честь устремится с севера на юг,
И пусть дерутся! О. на льва охота
Кровь горячит сильней, чем травля зайца! Нортемберленд Одна лишь мысль о подвигах отважных
Его за грань терпенья унесла. Хотспер Клянусь душой, мне было б нипочем
До лика бледного Луны допрыгнуть,
Чтоб яркой чести там себе добыть,
Или нырнуть в морскую глубину,
Где лот не достигает дна, — и честь,
Утопленницу, вытащить за кудри;
И должен тот, кто спас ее из бездны,
Впредь нераздельно ею обладать.
Не потерплю соперников по чести! Вустер Он целым миром образов захвачен,
Но лишь не тем, что требует вниманья.
Племянник дорогой, дай мне сказать… Хотспер О, смилуйтесь! Вустер Шотландцев благородных,
Что взял ты в плен… Хотспер Оставлю за собой.
Клянусь, ему не дам ни одного.
Хотя б душа его без них погибла,
Не дам, клянусь рукой! Вустер Занесся ты,
Моих не хочешь слушать рассуждений.
Ты пленных сохрани… Хотспер Ну да! Еще бы!
Он выкупать не хочет Мортимера!
Я говорить не смей о Мортимере!
Но проберусь к нему в опочивальню
И крикну зычно в ухо: «Мортимер!»
Нет, больше!
Я терпеливо обучу скворца
Твердить одно лишь слово «Мортимер»
И Болингброку подарю его,
Чтоб вечно в короле будил он ярость. Вустер Племянник, дай сказать хоть слово! Хотспер От всех занятий отрекусь; одно лишь
Желанно мне — злить, жалить Болингброка!
И, если б я не знал, что принц Уэльский,
И тот несчастью с сыном будет рад,
Я б дал ему отраву в кружке эля. Вустер Прощай, племянник; мы поговорим,
Когда ты будешь расположен слушать. Нортемберленд Ты что, осой ужален, сумасброд?
Потоком слов по-женски разразился,
Не внемлешь никому, лишь сам себе! Хотспер Мне кажется, меня бичами хлещут,
Бьют розгами, иль жжет меня крапива,
Кусают муравьи, лишь речь зайдет
О хитреце проклятом Болингброке.
В дни Ричарда, — как замок тот зовется?
Ах, чтоб ему! — еще он в Глостершире,
Им Йорк владел, его безмозглый дядя,
И там впервые я склонил колени
Пред королем улыбок Болингброком…
Проклятее!..
Когда из Ревенсперга прибыл он… Нортемберленд То замок Баркли. Хотспер Он самый!
Ах, сколько нежных, сахарных речей
Там расточал мне этот льстивый пес?
«Когда мое младенческое счастье
Войдут в года…», «Отважный Гарри Перси!»,
«Любезный родич»… Черту он родня!
Прости, господь! — Мы слушаем вас, дядя.
Я все сказал. Вустер Нет, коль не все, — кончай.
Мы подождем. Хотспер Я все сказал, клянусь. Вустер Тогда вернемся вновь к шотландцам пленным.
Без выкупа их передай немедля,
А сам чрез сына Дугласа сбирай
В Шотландии войска. Я полагаю
На основании различных данных,
Которые в письме вам изложу,
Что без труда добьемся мы успеха.
(Нортемберленду.)
А вы, пока займется этим Перси,
В доверие, милорд, старайтесь вкрасться
К прелату славному, что всеми чтим:
Архиепископ он… Хотспер Йоркский? Не так ли? Вустер Да
На государя злобу он питает:
Ведь брат его, лорд Скруп, казнен в Бристоле.
Все, что сказал я, не предположенья
И не догадки личные мои,
Нет, взвешено, рассчитано все это
И решено. Теперь предлог лишь нужен,
Чтоб в исполненье привести мой план. Хотспер Я чую: будет толк, клянусь в том жизнью. Нортемберленд Не поднят зверь, а ты спускаешь свору. Хотспер Что ж, сразу видно: замысел прекрасен.
А к Мортимеру ведь примкнут шотландцы
И йоркские войска? Да? Вустер Без сомненья. Хотспер Придумано, ей-богу, превосходно. Вустер У нас причин немало торопиться.
Снесем главу, чтоб головы сберечь.
Ведь, как бы скромно ни держались мы,
Он не забудет, что у нас в долгу:
Подозревать в нас будет недовольство,
Пока предлог не встретит для расплаты.
И, посмотрите, он уж начинает
Взор недовольный отвращать от нас. Хотспер Ну да! Ну да! Отмстим ему за все! Вустер Прощай, племянник. Действуй в тех пределах,
Что в письмах вам подробно укажу.
Когда приспеет срок — что будет вскоре,
Примкну к Глендауру я и к Мортимеру.
Устрою так, чтоб там собрались сразу
И вы, и Дуглас, и все наши силы.
И счастье крепко в руки заберем,
Которое сейчас мы еле держим. Нортемберленд Прощайте, брат. Надеюсь на успех. Хотспер Прощайте! О, скорей бы день кровавый,
Когда в огне мечом стяжаем славу! Уходят. АКТ II СЦЕНА 1 Рочестер. Двор гостиницы.
Входит первый извозчик с фонарем в руке. Первый извозчик Эй! Пусть меня вздернут, если сейчас не четыре часа утра. Большая Медведица стоит как раз над новой трубой, а моя лошадь еще не навьючена. Эй, конюх! Конюх
(за сценой) Сейчас, сейчас! Первый извозчик Прошу тебя. Том, выколоти седло у Корноухого да подложи ему малость войлоку под луку: бедная скотина страсть как натерла себе загривок. Входит второй извозчик. Второй извозчик Горох и бобы здесь до черта сырые, а от этого, известное дело, у бедной скотины заводятся черви в брюхе. В этом доме все пошло вверх дном с той поры, как помер конюх Робин. Первый извозчик Бедняга! Как вздорожал овес, ему и свет стал не мил; это и свело его в могилу. Второй извозчик Думается мне, на всей лондонской дороге нет хуже этого дома по части блох. Я стал весь пестрый, совсем как рябчик. Первый извозчик Как рябчик! Истинный бог, ни одного христианского короля еще не кусали так здорово, как нынче меня после первых петухов. Второй извозчик Ну да, от них не допросишься посудины; пруди себе прямо в камин, а от этого, известно, разводятся блохи, прямо как мальки. Первый извозчик Эй, конюх! Иди сюда живей! Чтоб тебя вздернули! Да иди же! Второй извозчик Мне надобно доставить в Черинг-Кросс окорок ветчины да два тюка имбиря. Первый извозчик Господи боже мой! Индюшки-то у меня в корзине совсем подыхают с голоду. — Эй, конюх! Чума на тебя! Есть у тебя глаза ко лбу? Или ты оглох? Будь я подлецом, если проломить тебе башку не такое же благое дело, как выпивка! Иди сюда! Чтоб тебя вздернули! Совести в тебе нету! Входит Гедсхил. Гедсхил С добрым утром, молодцы. Который час? Первый извозчик Думается мне, два часа-то уж будет. Гедсхил Одолжи мне, пожалуйста, фонарь, — мне надо проведать и конюшне своего мерина. Первый извозчик Нет уж, дудки! Знаю я штуки почище твоих, ей-богу! Гедсхил Ну так ты одолжи мне, прошу тебя. Второй извозчик Одолжить-то я одолжу, но когда? А ну, угадай! Одолжить, говоришь ты? Черт побери, сначала я посмотрю, как тебя повесят. Гедсхил Скажите-ка, молодцы, к которому часу думаете вы добраться до Лондона? Второй извозчик Да в таком часу, что в пору будет ложиться спать при свечах, верно тебе говорю. — Идем, сосед Мегс, пора будить господ. Они желают ехать с попутчиками, потому как у них уйма поклажи. Извозчики уходят. Гедсхил Эй, слуга! Трактирный слуга
(за сценой) Мигом, как говорит грабитель. Гедсхил Это все равно что сказать: «Мигом, как говорит трактирный слуга». Ведь ты отличаешься от вора, как зачинщик от исполнителя: тебе принадлежит честь замысла. Входит трактирный слуга. Трактирный слуга С добрым утром, мистер Гедсхил. Дело обстоит именно так, как я докладывал вам вчера вечером. У нас остановился один землевладелец из Кентских лесов; он везет с собой триста марок золотом; вчера за ужином он при мне рассказывал об этом своему спутнику. А тот смахивает на аудитора; у него тоже пропасть поклажи, не знаю уж, что там у него. Они уже встали и велели подать себе завтрак; скоро тронутся в путь. Гедсхил Даю голову на отсечение, что они повстречаются с молодцами святого Николая. Трактирный слуга Очень мне нужна твоя башка, — лучше прибереги ее для палача. Ведь мне доподлинно известно, что ты не за страх, а за совесть чтишь святого Николая. Гедсхил Что ты мне там толкуешь про палача? Уж если мне суждено быть повешенным, то будет болтаться жирная пара висельников, потому что вместе со мной вздернут и старого сэра Джона, а уж он-то далеко не скелет. Брось! Среди нас есть такие троянцы, какие тебе и во сне не снились: ради забавы они готовы оказать честь нашему ремеслу, а ежели дело выведут на чистую воду, они, спасая свое доброе имя, мигом все уладят. Я вожу компанию не с какими-нибудь бездомными бродягами, не с какими-нибудь громилами, что готовы тебя пристукнуть дубинкой из-за шести пенсов, не с какими-нибудь краснорожими усатыми пьянчугами, а с господами знатными и весьма приятными, с бургомистрами и богачами, которые умеют за себя постоять, которые охотнее ударят, чем откроют рот, охотнее говорят, чем пьют, и охотней пьют, чем молятся. Но нет, черт возьми, я соврал: они то и дело молятся своей святой покровительнице — государственной казне, или, вернее, они не умоляют ее, а умаляют, потому что стригут ее день и ночь и сделали из нее себе сапоги. Трактирный слуга Как! Из казны — сапоги? А они не промокнут в непогоду на дурной дороге? Гедсхил Ничего-ничего, благодаря правосудию они выйдут сухими из воды. Мы грабим как за каменной стеной, в полной безопасности. Мы раздобыли папоротниковый цвет и теперь ходим невидимками. Трактирный слуга Ну, положим, вас делает невидимками ночная темнота, а не папоротник. Гедсхил Итак, по рукам! Ты получишь свою долю добычи. Слово честного человека! Трактирный слуга Нет, уж лучше дай мне слово прожженного вора. Гедсхил Да ну тебя! Слово homo подходит для каждого человека. Вели конюху вывести моего мерина из конюшни. Прощай, паршивый черт! Уходят. СЦЕНА 2 Большая дорога близ Гедсхила.
Входят принц Генрих и Пойнс. Пойнс Скорей-скорей, прячьтесь! Я увел коня у Фальстафа, и теперь он коробится от ярости, как накрахмаленный бархат. Принц Генрих Отойдем в сторонку. Входит Фальстаф. Фальстаф Пойнс! Пойнс! Чтоб тебя вздернули! Пойнс! Принц Генрих Тише ты, толстобрюхий болван! Будет тебе горланить! Фальстаф Где же Пойнс, Хел? Принц Генрих Он вздумал взобраться на вершину холма. Пойду его поищу. (Делает вид, что ищет Пойнса.) Фальстаф Что за проклятье — грабить вместе с этим жуликом! Мерзавец увел моего коня и привязал его черт знает где. Стоит мне пройти пешком еще четыре шага — и я задохнусь! А между тем я крепко надеюсь умереть как честный человек, если только меня не повесят за то, что я укокошу этого негодяя. Вот уже двадцать два года, как я каждый день и каждый час даю клятву, что брошу с ним водиться, по меня словно черт веревочкой связал с этим подлецом. Пусть меня повесят, если этот злодей
