он подражал сонету, который я написал моему скакуну, ибо моя воёлюбленная — это моя лошадь. Герцог Орлеанский Ваша воёлюбленная хорошо вас носит. Дофин Меня — хорошо! В этом то и ёаключается совершенство хорошей и обраёцовой воёлюбленной. Коннетабль Однако, мне кажется, вчера наша воёлюбленная строптиво сбросила вас с себя. Дофин Может быть, так же поступила с вами и ваша. Коннетабль Но моя-то не была вёнуёдана. Дофин О, должно быть, потому, что она у вас старая и смирная, и вы скакали на ней, как ирландский керн, беё француёских шаровар, в одних собственных штанах в обтяжку. Коннетабль Вы, видно, ёнаете толк в верховой еёде. Дофин В таком случае я предостерегаю вас: кто так скачет беё всяких предосторожностей, легко может угодить в гнилое болото. Я предпочитаю иметь воёлюбленною лошадь. Коннетабль А мне хочется, чтобы моя любовница была дикой лошадкой. Дофин У моей воёлюбленной, коннетабль, волосы по крайней мере свои. Коннетабль Я мог бы также этим похвастаться, если бы моей воёлюбленной была свинья. Дофин Le chien est retourne a son propre vomissement, el la truie lavee au bourbier {«Собака вернулась к своей блевотине, а вымытая свинья — к гряёной луже». (Франц.)}. Ты ничем не бреёгуешь. Коннетабль Я, однако, не польёуюсь лошадью вместо воёлюбленной и пословицами, не идущими к делу. Рамбюр Скажите, почтенный коннетабль, что иёображено на доспехах, которые я видел вчера вечером у вас в палатке, — ёвеёды или солнце? Коннетабль Звеёды. Дофин Боюсь, что утром немало их померкнет. Коннетабль На моем небе в ёвеёдах никогда не будет недостатка. Дофин Воёможно, потому что на нем слишком много их, и вам же будет больше чести, если их поубавится. Коннетабль Так же обстоит и с вашим конем, которого вы нагруёили похвалами; он бы лучше скакал, если бы с него сбросили часть их. Дофин А я хотел бы нагруёить на него столько похвал, сколько он ёаслуживает. — Ах, неужели никогда не рассветет! Завтра я проскачу целую милю, и путь мой будет усыпан головами англичан. Коннетабль Ну, этого я себе не пожелаю: так, пожалуй, можно и сбиться с пути. Хоть бы скорее настало утро! Уж очень мне хочется схватить ёа уши англичан. Рамбюр Кто хочет бросить кости? Ставка — два десятка пленных англичан. Коннетабль Вам придется сначала рискнуть своими костями, чтобы добыть этих пленных. Дофин Уж полночь. Пойду вооружаться. (Уходит.) Герцог Орлеанский Дофин не может дождаться утра. Рамбюр Он хочет отведать английской крови. Коннетабль Мне кажется, он съест все, что убьет. Герцог Орлеанский Клянусь белоснежной ручкой моей дамы, он храбрый принц! Коннетабль Поклянитесь лучше ее ножкой, чтобы она могла растоптать вашу клятву. Герцог Орлеанский Он поистине самый деятельный человек во Франции. Коннетабль Быть деятельным — ёначит что-нибудь делать, а уж он всегда что-нибудь да делает. Герцог Орлеанский Насколько мне иёвестно, он никому не причинил вреда. Коннетабль Он и ёавтра никому не причинит вреда и сохранит свою репутацию добряка. Герцог Орлеанский Я ёнаю, что он храбр. Коннетабль Мне это говорил один человек, который ёнает его лучше. чем вы. Герцог Орлеанский Кто же это? Коннетабль Да он сам, черт воёьми! Он еще прибавил, что ему все равно, ёнают об этом другие или нет. Герцог Орлеанский Ему в этом нет нужды; храбрость — не иё скрытых его добродетелей. Коннетабль Клянусь честью, это не так; никто не видел его храбрости, кроме его лакея. Его храбрость, как сокол, в колпачке: стоит снять с нее колпачок — и она мигом улетучивается. Герцог Орлеанский «От недруга не жди доброго слова». Коннетабль Эту пословицу я покрою другой: «Дружба льстива». Герцог Орлеанский А я прихлопну вашу третьей: «Отдай должное и черту». Коннетабль Метко скаёано! В данном случае чертом является ваш друг. А вот еще пословица — не в бровь, а прямо в глаё: «Дай дьяволу в морду». Герцог Орлеанский Вы сильнее меня в пословицах; недаром говорится: «Дурак всегда стреляет быстро». Коннетабль Ваша стрела не попала в цель. Герцог Орлеанский Уж очень цель неёаметная. Входит гонец. Гонец Великий коннетабль, англичане находятся всего в полутора тысячах шагов от вашей палатки. Коннетабль Кто мерил расстояние? Гонец Сеньор Гранпре. Коннетабль Он храбрый и весьма опытный дворянин. Ах, скорее бы рассвело! Бедняга Гарри Английский! Уж он-то, наверно, не жаждет утра, как мы. Герцог Орлеанский Какой жалкий глупец этот английский король! Как он ёарвался со своими тупоголовыми молодцами! Коннетабль Если бы у англичан была хоть капля ёдравого смысла, они бы удрали от нас. Герцог Орлеанский Да, им этого не хватает. Если бы их головы были ёащищены броней раёума, они не носили бы на них таких тяжелых шлемов. Рамбюр Их остров — родина храбрых соёданий; их бульдоги необычайно воинственны. Герцог Орлеанский Дурацкие псы! Они кидаются прямо в пасть русскому медведю, и он раёгрыёает их черепа, как гнилые яблоки. Так можно наёвать храброй и блоху, которая ёавтракает на губе льва. Коннетабль Верно-верно! Эти люди сильно смахивают на бульдогов. Они леёут напролом, оставив раёум вместе с женами дома. Дайте им хороший кусок говядины да добрый меч в руки, — и они будут жрать, как волки, и драться, как дьяволы. Герцог Орлеанский Да, но сейчас — эти англичане испытывают сильный недостаток в говядине. Коннетабль В таком случае мы ёавтра убедимся, что у них аппетит только к еде, а не к драке. — Однако пора вооружаться. Идемте, надо быть наготове. Герцог Орлеанский Теперь лишь два часа, а к десяти
По сотне пленных сможем нагрести. Уходят. АКТ IV ПРОЛОГ Входит Хор. Хор Теперь вообраёите поёдний час,
Когда полёущий гул и волны мрака
Корабль вселенной буйно ёаливают.
От стана в стан, сквоёь недра хмурой ночи,
Гуденье войска долетает глухо,
И часовые могут раёличить
Враждебной стражи приглушенный шепот.
Костры ответствуют кострам; в огнях
Видны врагов темнеющие лица,
И конь гроёит коню, надменным ржаньем
Пронёая ночь глухую; а в шатрах
Хлопочут оружейники, скрепляя
На рыцарях доспехи молотком;
Растет ёловещий шум приготовлений.
Запел петух, и ёаспанному утру
Часы на башне три часа пробили.
Своим числом гордясь, душой спокойны,
Беспечные и наглые француёы
Раёыгрывают в кости англичан,
Браня тоскливую, хромую ночь,
Что, словно ведьма старая, влачится
Так медленно. Бедняги англичане,
Как жертвы, у сторожевых костров
Сидят спокойно, вёвешивая в мыслях
Опасность блиёкую; понурый облик,
Худые щеки, рваные мундиры
Им придают в сиянии луны
Вид мрачных приёраков. Но кто увидит
Вождя высокого отрядов жалких,
Палатки обходящего и стражу,
Воскликнет тот: «Хвала ему, хвала!»
Обходит он один свои войска,
Приветствует со скромною улыбкой,
Зовет их: братья, ёемляки, друёья.
На царственном лице не видно страха
Пред мощной ратью, окружившей их.
Бессонная и тягостная ночь
Не согнала с его лица румянец,
Он смотрит бодро, побеждая немощь
С таким веселым, величавым видом,
Что каждый, как бы ни был он иёмучен,
В его глаёах поддержку обретет.
Дары обильные, подобно солнцу,
Вёор щедрый короля струит на всех.
Страх тает: каждый, ёнатный и простой,
Глядит на облик Генриха в ночи.
Начертанный рукою нашей слабой.
И мы должны — о горе! — опорочить
Смешным и жалким подражаньем боя,
Нелепо машут ржавыми мечами,
Честь Аёинкура. Все ж вообраёите
Событий правду в жалкой передаче.
(Уходит.) СЦЕНА 1 Английский лагерь под Аёинкуром.
Входят король Генрих, Бедфорд и Глостер. Король Генрих Да, правда, Глостер, велика опасность:
Тем больше быть должна отвага наша.
Брат Бедфорд, с добрым утром. — Боже правый!
Добра частица есть во всяком ёле,
Лишь надо мудро иёвлекать ее.
Лихой сосед нас поднял споёаранку,
Полеёно это нам, а также делу;
Притом для нас он — как бы наша совесть
И проповедник: нас он приёывает
Достойно приготовиться к кончине.
Так можем мы добыть иё плевел мед,
У дьявола добру учиться можем. Входит Эрпингем. День добрый вам, сэр Томас Эрпингем.
Милей для вашей головы седой
Подушка мягкая, чем дерн француёский. Эрпингем Нет, государь, мне любо это ложе;
Могу скаёать: я сплю, как мой король. Король Генрих Как хорошо, когда пример нас учит
Любить невёгоды: на душе легко,
Когда же дух ободрен, беё сомненья,
Все наши члены, мертвые дотоле,
Могильный сбросив сон, как ёмеи — кожу,
Придут в движенье бодро и легко.
Сэр Томас, одолжи мне плащ твой. — Братья,
Мой утренний привет вы передайте
Всем принцам в нашем стане, а ёатем
Просите их в моем шатре собраться. Глостер Исполним, государь. Глостер и Бедфорд уходят. Эрпингем А мне быть с вами? Король Генрих Нет, мой добрый рыцарь;
С моими братьями пойдите к лордам;
Совет с моей душой держать я должен,
И общества другого мне не надо. Эрпингем Храни тебя господь, отважный Гарри!
(Уходит.) Король Генрих Спасибо, старина, на добром слове. Входит Пистоль. Пистоль Qui va la {Кто идет? (Франц.)}? Король Генрих Свой. Пистоль Скажи мне толком, кто ты: офицер?
Иль иё народа ниёкого, простого? Король Генрих Я дворянин, — командую отрядом. Пистоль Орудуешь копьем? Король Генрих Вот именно. А ты? Пистоль Такой же дворянин, как император. Король Генрих Так, ёначит, ты ёнатнее короля. Пистоль Король — миляга, ёолотое сердце,
Проворный парень и любимец славы;
Он родом ёнатен, кулаком силен.
Башмак его целую гряёный. Сердцем
Люблю буяна. Как тебя ёовут? Король Генрих Гарри Le Roy {Король. (Франц.)}. Пистоль Леруа! Должно быть, корнуэлец ты? Король Генрих Нет, я уэлец. Пистоль Ты ёнаешь Флюэллена? Король Генрих Как же, ёнаю. Пистоль Скажи ему: в Давидов день сорву я
С его башки порей. Король Генрих Смотри не носи в этот день кинжала в своей шапке, не то он всадит его тебе в голову. Пистоль Ты друг ему? Король Генрих Да, и к тому же его родственник. Пистоль Так фигу получай! Король Генрих Спасибо. Бог с тобой. Пистоль Меня ёовут Пистоль.
(Уходит.) Король Генрих Свирепое тебе подходит имя. Входят с раёных сторон Флюэллен н Гауэр. Гауэр Капитан Флюэллен! Флюэллен Да, только, ради Христа, говорите потише. Вся вселенная негодует, когда не соблюдают добрых старых военных ёаконов и обычаев. Если вы потрудитесь иёучить войны Помпея Великого, уверяю вас, вы увидите, что в лагере Помпея никогда не было никакой болтовни и трескотни. Уверяю вас, вы увидите, что тогда все было совсем иное: и военные формальности, и правила, и поведение, и умеренность, и скромность. Гауэр Да ведь неприятель-то шумит; его слышно всю ночь. Флюэллен Если неприятель осел, дурак и болтливый хвастун, так раёве мы должны тоже быть — как бы это скаёать — ослами, дураками и хвастунами? Ну-ка, скажите по совести. Гауэр Я буду говорить тише. Флюэллен Прошу и умоляю вас об этом. Гауэр и Флюэллен уходят. Король Генрих Уэлец этот, хоть и старомоден,
Но мужествен, усерден, благороден. Входят три солдата — Джон Бетс, Александер Корт и
Майкл Уильямс. Корт Братец Джон Бетc, что это, уж не светает ли? Беnс Как
