мне. Хестингс Ну, если сделали они то дело… Глостер Как «если»! Покровитель гнусной шлюхи!
Ты «если» говоришь? Предатель ты!
Прочь голову ему! Клянусь святыми,
Обедать я не стану до тех пор,
Пока ее не принесут. Должны вы,
Ретклиф и Ловел, дело это сделать.
Все, кому дорог я, идем за мной. Уходят все, кроме Хестингса, Ретклифа и Ловела. Хестингс О горе, горе Англии! Не мне!
Предотвратить я это мог, безумный.
Во сне у Стенли шлем сорвал злой вепрь
Я этим пренебрег, я не бежал.
Три раза спотыкался конь мой нынче
И перед Тауэром встал на дыбы,
Как бы почуя с отвращеньем бойню.
О, нужен мне сейчас священник тот.
Я каюсь, что рассыльному сказал,
Что торжествую я, что всех врагов
Моих сегодня в Помфрете казнят,
А я в почете, в милости живу.
О Маргарита, тяжко ныне пало
На жалкую главу твое проклятье! Ретклиф Ну, исповедь живей! Пора обедать
Уж герцогу, ждет вашей головы он. Хестингс О милость быстротечная людей!
Стремимся мы сильнее к ней, чем к божьей.
Кто понадеялся на вашу ласку,
Живет, как пьяный мореход на мачте;
От каждого движенья может он
Упасть в глубины роковые волн. Ловел Ну, ну, довольно! Бесполезны вопли. Хестингс Кровавый Ричард! Бедная земля!
Ужасное, невиданное время
Тебе пророчу. — Ну, идем на плаху.
Несите голову ему мою.
Тот, кто смеется, сам уж на краю. Уходят. СЦЕНА 5 Перед стенами Тауэра.
Глостер и Бекингем в заржавленных, очень плохих доспехах. Глостер Кузен, умеешь ты дрожать, бледнеть
И на полслове прерывать дыханье,
И говорить, и снова замолкать,
Как будто ты от страха обезумел? Бекингем Изображу я трагика любого,
При каждом слове буду озираться,
Дрожать и содрогаться от безделки,
Боясь опасности. И мрачный взор,
Притворная улыбка — все к услугам,
Все мне готово службу сослужить
Для выполнения предначертанья.
Где ж Кетсби? Он ушел? Глостер Смотри, лорд-мэра он сюда ведет. Входят лорд-мэр и Кетсби. Бекингем Лорд-мэр… Глостер Спустить подъемный мост! Бекингем Чу, барабан! Глостер Вы стены осмотрите, Кетсби. Бекингем Лорд-мэр, позвали вас мы… Глостер Гляди назад и защищайся, — враг! Бекингем Пусть нас хранит бог и невинность наша! Глостер Терпенье, здесь друзья — Ретклиф и Ловел. Входят Ретклиф и Ловел с головой Хестингса. Ловел Вот голова изменника пред вами:
Казнен опасный и коварный Хестингс. Глостер
(плачет) Как я любил того, о ком я плачу!
Считал его невиннейшим созданьем
Из всех живущих в христианском мире;
В него, как в книгу, вписывал мой дух
Своих тайнейших мыслей вереницу.
Так прикрывать постыдный свой порок
Личиной добродетели умел он,
Что кроме явного его греха,
Хочу сказать о связи с миссис Шор,
В нем не было заметно ни пятна. Бекингем Да, он был самый скрытный и лукавый
Изменник на земле.
Представить можете иль хоть поверить
(Заступничеством неба живы мы
И говорим), что этот злой предатель
Задумал нынче и в самом совете
Меня и лорда Глостера убить. Лорд-мэр Ужели он задумал? Глостер Что, турки мы, неверные мы, что ли,
Что против правил и законов наших
Мы б скорой смерти предали элодея?
Но крайняя опасность положенья,
Мир Англии, спасенье нашей жизни
Принудили нас казнь ту совершить. Лорд-мэр Бог да хранит вас! Смерть он заслужил.
Вы правильно, милорды, поступили:
Другим злодеям не повадно будет.
Я от него добра уже не ждал
С тех пор, как он связался с миссис Шор. Глостер Решили мы, что должен умереть он,
Как только вы на казнь, милорд, придете;
И лишь поспешность этих двух друзей
Слегка веденье наше изменила.
Хотелось нам, милорд, чтоб вы слыхали,
Что говорил злодей, как он сознался
В том, как и для чего он изменил,
Всем гражданам, чтоб не было ни плача
О казни той, ни россказней о нас. Лорд-мэр Мой добрый лорд, слова мне ваши — то же,
Как если б сам все видел я и слышал.
Не сомневайтесь, принцы, сообщу я
Достойным гражданам, как в этом деле
Вы правильно и честно поступили. Глостер Хотелось нам, чтоб были вы при казни,
Чтоб избежать нам злобных мнений света. Бекингем Пришли вы позже, чем желали мы,
Но подтвердите все, что говорим.
Прощайте же, почтеннейший лорд-мэр. Лорд-мэр уходит. Глостер За ним, за ним, кузен мой Бекингем!
Ты за лорд-мэром в ратушу спеши.
В толпе в момент удобный ты шепни
О том, что дети короля — ублюдки;
Припомни, как Эдвардом был казнен
Глупец один за то лишь, что сказал,
Что сын его наследует корону,
А он шутил о вывеске своей;
О похоти Эдварда ты вверни.
Как с зверской жадностью менял он женщин;
Как лез к чужим служанкам он и женам;
Без удержу кидались на добычу.
Потом издалека меня затроньте,
Скажите — в год, когда рожала мать
Эдварда ненасытного, отец мой,
Достойный Йорк, во Франции сражался
И, сопоставив сроки, не признал он,
Чтоб им ребенок этот зачат был.
Да, впрочем, это видно по лицу
Он с Йорком славным вовсе был несхож.
Но этого касайтесь осторожно:
Вы знаете, что мать моя жива. Бекингем Сыграю я оратора, милорд,
Как если б о награде золотой
Старался для себя. Милорд, прощайте. Глостер Когда удастся дело, всех ведите
В Бейнардский замок. Там меня найдете
Среди епископов, отцов ученых. Бекингем Иду — и к трем иль четырем часам
Из ратуши вестей дождетесь вы.
(Уходит.) Глостер Идите, Ловел, поскорей за Шоу;
(к Кетсби)
А ты — за братом Пенкером. Обоих
Просите через час в Бейнарде быть. Ловел и Кетсби уходят. Теперь отдать приказ мне тайный надо,
Чтобы отродье Кларенса убрали,
Да повелеть, чтоб ни одна душа
До принцев молодых не допускалась.
(Уходит.) СЦЕНА 6 Лондон. Улица.
Входит писец с бумагой в руке. Писец Вот лорда Хестингса здесь приговор;
Он набело красиво переписан,
Чтоб нынче быть прочитанным в соборе.
Заметьте, как подстроено все ловко.
Одиннадцать часов его писал я,
Его прислал мне Кетсби прошлой ночью,
И столько же его вчерне писали,
А пять часов тому назад жил Хестингс,
Не уличен, и чист, и на свободе.
Да, свет таков! Кто может быть так глуп,
Чтоб сразу умысла здесь не увидеть?
Но кто посмеет показать, что видит?
Плох свет и хуже будет с каждым днем,
Когда такое зло творится в нем.
(Уходит.) СЦЕНА 7 Двор Бейнардского замка.
Входят с одной стороны Глостер, с другой — Бекингем. Глостер Ну как? Что горожане говорят? Бекингем Да что! Пречистой девою клянусь,
Безмолвствуют, не говорят ни слова. Глостер Сказал, что дети Эдварда ублюдки? Бекингем Ну да. Сказал о договоре брачном
И с леди Люси и о том, который
Во Франции послом был заключен;
О похоти сказал и о насильях
Над горожанами, о казнях страшных
За пустяки; о том, что он ублюдок,
Что не похож он вовсе на отца;
Потом о вашем сходстве говорил я,
И благородством духа несравненным;
Шотландские победы ваши вспомнил,
И твердость на войне, и разум в мире;
Я говорил, что вы щедры, смиренны
И добродетельны; я ничего
Не упустил, что было б вам полезно.
Когда же кончил речь, я предложил
Всем тем, кто родине желает блага,
Кричать: «Да здравствует король наш Ричард!» Глостер Ну, а они кричали? Бекингем Помилуй бог, ни слова не сказали,
Как будто камни или истуканы,
И, бледные, глядели друг на друга.
Я стал их упрекать, спросил у мэра,
Что значит это дерзкое молчанье.
Он отвечал, что не привык народ
К таким речам, что здесь глашатай нужен.
Тогда его заставил повторить я
Мои слова. Сказал он: «герцог то»
Да «герцог се», а от себя ни слова.
Как кончил он, тут молодцы мои
Вверх шапки кинули, поодаль стоя,
И жидко крикнули: «Король наш Ричард!»
Воспользовался этой горстью я,
Сказал: «Друзья и граждане, спасибо.
Рукоплескания и клики ваши
Знак мудрости и к Ричарду любви».
На этом я закончил и ушел. Глостер Вот глыбы безъязычные! Молчали? Бекингем По правде говоря, молчали. Глостер Что ж, с присными лорд-мэр сюда придет? Бекингем Он скоро будет. Страх изобразите;
Не сразу соглашайтесь слушать их;
Молитвенник в руках держите; стойте
Меж двух священников, мой добрый лорд.
Об этом я им проповедь скажу.
На просьбы не склоняйтесь: точно дева,
Твердите «нет», а все же принимайте. Глостер Ну, если будете вы так же сильно
Просить, как я отказываться буду,
Все к доброму концу мы приведем. Бекингем На галлерею! Там лорд-мэр стучится. Глостер уходит.
Входят лорд-мэр и горожане. Приветствую я вас, лорд-мэр. Все жду,
Не согласится ль герцог нас принять. Входит Кетсби. На просьбу что милорд ответил, Кетсби? Кетсби Мой благородный лорд, он просит вас
Зайти хоть завтра или послезавтра.
Сейчас он с преподобными отцами
Святому размышленью, предается;
Для дел мирских покинуть не хотел бы
Своих благочестивых он занятий. Бекингем Вернитесь, Кетсби, к герцогу; скажите,
Что я, лорд-мэр, а также горожане
С намереньем серьезным, в важный час,
Пришли, чтоб с герцогом поговорить. Кетсби Сейчас все это доложу ему.
(Уходит.) Бекингем Да, не похож наш герцог на Эдварда!
Днем не валяется в срамной постели,
А молится он, стоя на коленях;
Он с парой куртизанок не шалит
С двумя монахами проводит время;
Не спит он, чтобы тело разжирело,
А молится, чтоб дух обогатить.
Счастливой Англия была б, когда
Принц этот добрый стал бы ею править!
Но я боюсь, его нам не склонить. Лорд-мэр Бог да хранит нас от его отказа! Бекингем Боюсь, что он откажет. Входит Кетсби. Ну, Кетсби, что сказал теперь милорд? Кетсби Он удивляется, что вы собрали
Такую силу граждан, чтоб прийти.
Осведомлен не будучи об этом,
Боится он, что цель у вас дурная. Бекингем Жалею, что кузен мой благородный
Во мне подозревает злые мысли.
Клянусь, сюда пришли мы с чистым сердцем.
Вернитесь к герцогу, скажите это. Кетсби уходит. Когда возьмутся набожные души
За четки, их не оторвать от них:
Так сладок им молитвенный восторг. Наверху появляется Глостер между двумя епископами,
Кетсби возвращается. Лорд-мэр Смотрите, герцог между двух духовных! Бекингем Для принца христианского — подпора,
Что бережет от суетных желаний.
Смотрите, и молитвенник в руках
Святого человека украшенье,
Плантагенет светлейший, герцог славный,
Склони благоприятный слух к мольбам.
Прости нас, что осмелились прервать мы
Усердие твоих молитв святых. Глостер Милорд, таких не нужно оправданий.
Прошу я вас простить меня, милорд,
Что, с рвеньем богу моему служа,
Сначала я друзей моих не принял.
Но бросим это. Чем могу служить вам? Бекингем Да тем же, чем послужите и богу
И добрым людям, что живут без власти. Глостер Боюсь, я что-то совершил, что город
Обидою считает, и пришли вы,
Чтобы невежеством меня корить. Бекингем Да, совершили. Но, послушав нас,
Вы можете грех искупить, милорд. Глостер Да, в христианском я краю живу. Бекингем Так знайте же, что грех ваш — то смиренье,
С каким вы гордый и высокий трон,
И ваше место, ваших предков власть,
И званье ваше, и права рожденья,
И дома королевского всю славу
Гнилой и хилой ветви отдаете.
Для блага Англии мы будим вас
От кротости сонливых ваших мыслей.
Теряет остров собственные члены;
Рубцами срама лик обезображен,
Ползучие растенья обвились
Вкруг царского ствола, и он ушел
Уж по плечи в бездонную пучину
Ничтожества и черного забвенья.
Чтоб остров наш спасти, всем сердцем просим,
Светлейший герцог, это бремя взять
По управленью нашим королевством;
Не как правитель, опекун, наместник,
Не как смиренный исполнитель власти,
Как кровный и наследственный король
Должны державою своей вы править.
Вот почему с толпою этих граждан,
С друзьями, почитающими вас,
По просьбе их усердной я пришел,
Чтоб с ними вместе умолять вас, герцог. Глостер Для званья моего, что лучше будет
Уйти в молчанье или горьким словом
Вас упрекнуть за предложенье ваше?
Коль
