находятся на острове. В «Цимбелине» персонажи наделены как древнеримскими, так и современными итальянскими именами (Луций, Постум — Филарио, Яхимо).

Местные реалии почти полностью отсутствуют: многочисленные города в «Перикле» также невозможно отличить друг от друга, как нельзя определить местоположение острова Просперо, как невозможно заключить — античный или современный Рим представлен в «Цимбелине»; в какую эпоху происходят события в «Зимней сказке».

Значительные изменения в сравнении с предшествующими пьесами, особенно с трагедиями, претерпевают сюжет и композиция.

Действие насыщается огромным количеством приключений, происшествий, опасностей, приобретает авантюрный характер. События утрачивают логическую последовательность, а сюжет — постепенность развития. Пьесы распадаются на ряд эпизодов, внутреннюю связь между которыми гораздо труднее установить, чем между различными эпизодами предыдущих произведений Шекспира. Но зато зритель с напряженным интересом следит за происходящим, ибо герой счастливо выпутывается из одной опасной ситуации, чтобы тут же попасть в другую, не менее рискованную.

Сюжет «Перикла» с формальной стороны наиболее хаотичен и состоит из многочисленных эпизодов, объединяемых фигурами и судьбами Перикла и Марины, причем почти в каждом из этих эпизодов герою или героине угрожает смерть или бесчестие, которых они благополучно избегают.

Не менее прихотлива и внешне разбросана композиция «Цимбелина», с его тремя сюжетными линиями, перебрасыванием действия из Англии в Рим, от двора Цимбелина в пустынные места близ Милфордской гавани и к Уэльским холмам, с бесчисленными опасностями, которые подстерегают Имогену, Постума, Беллария с принцами и даже Цимбелина.

Более упорядочено построение «Зимней сказки», но и здесь логика события подменена необычностью их, и можно выделить самостоятельные эпизоды, драматизм которых автономен от общего действия и определяется тем, что герои находятся под угрозой гибели и разлуки: Поликсену грозит смерть от яда, Гермионе — по приговору суда, новорожденной Утрате — от диких зверей, Утрате и Флоризелю грозит гнев Поликсена и в Богемии, и у Леонта.

Увеличивается в последних пьесах и роль чудесного.

Оттенок чуда есть и в оживлении Церимоном Таисы, и в неожиданном появлении к концу действия живой Гермионы, и в сновидениях героев: Периклу является во сне Диана, Постуму — Юпитер, Антигон рассказывает о привидевшейся ему Гермионе, по указанию которой он должен оставить Утрату в Богемии. В этом же волшебном ряду находится и пророчество дельфийского оракула. Фантастика господствует в «Буре»: главное действующее лицо, Просперо, — волшебник, среди других персонажей — духи, фантастические существа Ариэль и Калибан.

Элемент чудесного гармонирует с многочисленными фольклорными мотивами, вплетенными в художественную ткань финальных драм. Уже первый эпизод «Перикла» — юноша, сватающийся к королевской дочери, должен отгадать загадку, иначе его ждет участь его предшественников, т. е. смерть, — явно сказочного происхождения. Общим местом многих сказок является ситуация и другого эпизода пьесы: соревнование претендентов на руку царевны, в которой герой — здесь Перикл — одерживает победу и покоряет своей доблестью и другими достоинствами и царя, и его дочь (здесь Симонида и Таису). В сказочном духе начинаются также злоключения Марины: Диониса со своей дочерью Филотеной и Марина явно напоминают сказку о злой мачехе, которая ненавидит падчерицу и сживает ее со свету за то, что падчерица красотой и умом превосходит ее собственную дочь.

Фольклорными мотивами насыщены и другие пьесы последнего периода.

В «Цимбелине» мы вновь сталкиваемся с вариантом сказки о злой мачехе на этот раз она преследует падчерицу, желая женить на ней своего дурня-сына. Еще большее сходство имеет одна из основных сюжетных ситуаций «Цимбелина» со сказкой о Белоснежке: Белоснежка бежит от злой мачехи и, подобно Имогене, попадает в пещеру, где ее заботливо опекают добрые карлики (в пьесе Белларий и братья), она же ведет у них хозяйство. Белоснежку, как и Имогену, поражает мнимая смерть, и точно так же, как героиня шекспировской пьесы, она оживает {Параллели между «Цимбелином» и сказкой о Белоснежке были подробно прослежены в XIX в. — См.: «Germania», 1864, IX, S. 458 ff.}. Заметим, что пушкинская «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» разрабатывает ту же древнюю сказочную версию, которая нашла отражение в «Цимбелине».

Длительную фольклорную традицию имеет и центральная коллизия «Цимбелина»: историю о женской верности, о хвастуне, посягнувшем на честь добродетельной жены, и о наказании, которое его постигло, можно найти в сказках многих народов.

Основные ситуации «Зимней сказки» не имеют столь прямых фольклорных аналогов, хотя в истории любви Флоризеля и Утраты можно усмотреть отдаленное сходство со сказками типа «Золушки» и другими вариациями на тему о том, как царевич влюбляется в бедную девушку, причем в некоторых сказках впоследствии обнаруживается ее знатное происхождение. Но кое-какие сцены в «Зимней сказке» вызывают и более явные ассоциации с фольклорными персонажами. Так, Паулина и Антигон, особенно в той сцене, где разъяренная Паулина врывается к Леонту и честит и его, и собственного мужа, который не в состоянии укротить разбушевавшуюся жену и как будто побаивается ее, — напоминают излюбленную многими сказками супружескую пару: тюфяк и тихоня муж и бойкая, языкастая жена, которая держит его в страхе и повиновении. Ловкий и обаятельный плут, весело и изобретательно обманывающий простаков, — любимая фигура средневековых фабльо, преобразившаяся здесь в Автолика. Удаленность во времени и пространстве, условность географических наименований, обилие анахронизмов, необычность событий, произвольное и прихотливое их сочетание, отсутствие между происшествиями логической связи, эпизодичность сюжета, резкая и внезапная перемена места действия, усилившаяся роль чудесного и сказочного — вот что в первую очередь создает впечатление неправдоподобности и нереальности происходящего, совершенно не свойственное произведениям непосредственно предшествующего, трагического периода творчества Шекспира.

Впечатление это усугубляется рядом менее явных, но не менее постоянных и специфических для последних произведений драматических приемов.

Так, большую роль играет использование элементов архаической драматургии. Повествователь Гауэр в «Перикле», первый и второй дворяне в самой первой сцене «Цимбелина», первый и второй вельможи, сопровождающие Клотена, так же как первый, второй и третий дворяне в «Зимней сказке» — эти персонажи выведены из действия, функция их никак не связана с сюжетом. Такого рода действующие лица характерны для дошекспировской драмы, но почти не встречаются у Шекспира в более ранних произведениях.

Самохарактеристика и самопредставление героев — тоже прием, который в последних пьесах повторяется чаще, чем раньше.

В «Перикле» Клеон рассказывает своей супруге Дионисе о несчастьях их города, о которых она знает не хуже его. В «Цимбелине» Белларий излагает зрителю собственную историю и историю похищенных им принцев и даже сообщает, как его зовут. В «Зимней сказке» Автолик представляется зрителю почти так же, как это делал Порок в старых пьесах. И это только некоторые, самые яркие примеры.

В финальных произведениях вообще увеличивается число монологов и реплик в сторону, причем они отнюдь не имеют психологического характера. Н. Когхилл приводит сравнительное число действующих лиц, произносящих монологи в некоторых шекспировских пьесах: «Ричард III» и «Кориолан» — 4, «Генрих IV», ч. 1-3, «Гамлет» — 4, «Отелло» — 2, «Перикл» — 6, «Цимбелин» — 10, «Зимняя сказка» — 7, «Буря» — 5 {N. Coghill. Shakespeare’s professional skills. Cambridge, 1964, p. 133.}.

Усиливается, как никогда, роль в сюжете театрально-зрелищных, звуковых и живописных элементов.

Можно представить себе, что сам внешний вид Гауэра в его древнем одеянии производил на зрителя большое впечатление. Весьма эффектно в «Перикле» должен был выглядеть и парад рыцарей — с их роскошным вооружением и замысловатыми и красочными геральдическими знаками на богато убранных щитах. Еще более театрально-зрелищный и вместе с тем условный характер придавал «Периклу» такой архаический прием, как пантомима.

Ту же роль играют во всех пьесах и «маски»: в «Цимбелине» характер «маски» имеет явление Юпитера, в «Зимней сказке» — пастушеский праздник с танцами пастухов и пастушек и пляской двенадцати сатиров, в «Буре» — «маска» Цереры и сцена банкета. Танцы есть и в «Перикле».

Звуковые эффекты тоже умножаются.

Во всех пьесах, кроме «Цимбелина», на сцене изображается буря. Зато в «Цимбелине» мы видим поединки Постума и Яхимо, Гвидерия и Клотена, битву между римлянами и англичанами. Постоянно слышится музыка. Она звучит во дворце Симонида и в комнате Церимона, усыпляет Перикла и Постума, раздается у дверей спальни Имогены и у пещеры на Уэльских холмах, сопровождает пастушеский праздник в «Зимней сказке» и возвращение в жизнь Гермионы; музыкой напоен сам воздух острова Просперо. Льется печальная песня Марины, плывет погребальная мелодия над телом мнимомертвой Имогены, звенят задорные песенки Автолика, уносится в высь нежный голос Ариэля, выводят пьяные рулады Стефано и Калибан.

Есть в последних пьесах эффекты и иного рода: отрубленная голова и безголовое тело Клотена в «Цимбелине», медведь, пожирающий Антигона, в «Зимней сказке».

Во всех пьесах, кроме «Цимбелина», происходят кораблекрушения.

Везде герои переодеваются, чтобы их не узнали. Перикл в платье бедняка скрывает от Симонида свое царское происхождение. Имогена путешествует в мужском платье и в таком виде не узнана ни мужем, ни отцом. Поликсен и Камилло, переодетые, разговаривают с Флоризелем, который не признает ни отца, ни его ближайшего советника. Автолик меняет платье и становится незнакомцем и для своего бывшего хозяина Флоризеля, и для пастуха и его сына, с которыми он только что разговаривал, и т. д. Общая схема действия всех пьес также имеет некоторые сходные и весьма существенные черты.

Во-первых, в основе всех пьес (кроме «Бури») — история семей. Семьи разлучены в начале или по ходу произведения и воссоединены в конце. В «Перикле» разлучены муж и отец с женой и дочерью. В «Цимбелине» — жена с мужем, отец с детьми. В «Зимней сказке» — муж с женой и дочерью, мать с дочерью. (Отсюда, в частности, и необходимость более чем одной сюжетной линии, ибо нужно дать представление о судьбах всех разлученных.) В конце этих пьес обязательна сцена «узнавания»: родственники оказываются вместе и узнают друг друга.

Во всех пьесах принципиальное значение имеет время, протяженность его иногда очень велика. В «Перикле» между третьим и четвертым актами проходит 14 лет, в «Зимней сказке» — 16. В «Цимбелине» действие охватывает небольшой промежуток и производит впечатление непрерывного, в «Буре» же вообще занимает несколько часов, но зато в обеих пьесах огромную роль играет предыстория некоторых персонажей: в «Цимбелине» — Беллария и принцев, в «Буре» — Просперо и Миранды в первую очередь, а также всех других главных действующих лиц.

Во всех пьесах действие движется от меньшего благополучия к благополучию большему.

Значительные изменения в сравнении с предшествующими пьесами и большую общность в сопоставлении друг с другом имеют в финальных драмах характеры героев, способы их обрисовки и взаимоотношения характеров с действием и обстоятельствами.

Первое,