маске, позвольте мне сыграть заодно и Фисбу; я ужас каким крохотным голоском буду говорить: «Фусба, Фусба!» — «Ах, Пирам, мой возлюбленный! Я любезная твоя Фисба, подруга твоя любезная!»
Нет, нет, вы должны играть Пирама, а вы, Дудка, — Фисбу.
Ладно, вызывайте дальше.
Робин Заморыш, вы должны играть мать Фисбы. — Том Рыльце, медник.
Вы будете отцом Пирама, а я — отцом Фисбы. — Миляга, столяр, вам назначается роль льва. — Ну вот, теперь все роли как будто бы розданы.
А что, переписана уже у вас роль льва? Очень вас прошу, если она готова, дайте мне ее, — я очень туго заучиваю.
Вы можете импровизировать: вам придется только рычать.
Позвольте мне сыграть заодно и льва; я буду так рычать, что сам герцог скажет: «Пусть порычит еще, пусть порычит еще».
Если вы станете слишком страшно рычать, то перепугаете герцогиню и дам, они подымут крик; а этого будет довольно, чтобы нас всех повесили.
Все
Да, нас повесят, всех до одного.
Это верно, друзья: если вы и в самом деле перепугаете до сумасшествия дам, то они, конечно, не постоят за тем, чтобы нас повесить; но я надсажу себе глотку, я буду рычать так нежно, как голубь-сосунок; я буду рычать, как соловей какой-нибудь.
Никого вам больше нельзя играть, кроме как Пирама; потому что Пирам человек приятной наружности, мужчина в цвете сил, весьма любезный и вида самого благородного; потому-то вы и должны непременно играть Пирама.
Ладно, беру эту роль. А в какой бороде мне лучше всего играть ее?
Да в какой вам угодно.
Я вам представлю его в бороде соломенного цвета или буро-оранжевого, а то еще пурпурового с искрой или же в бороде цвета французской кроны чистого желтого цвета.
У некоторых французских крон нет вовсе волос, и придется вам играть с голым лицом. — Ну вот, господа, и все ваши роли; и я прошу, умоляю и требую, чтобы вы все вызубрили их к завтрашнему вечеру, и еще — чтобы нам собраться при лунном свете во дворцовой роще в миле от города; там мы порепетируем; а то, если мы соберемся в городе, сейчас же нас облепят, и затея наша станет известна всем. Пока что я составлю список бутафории, которая нам понадобится для представления. Прошу вас, не подведите меня.
Придем, придем; и будем там репетировать решительно и без стеснения. Ну, постарайтесь; уж будьте на высоте. Прощайте.
Встреча — у герцогова дуба.
Ладно. Хоть треснем, а придем.
Уходят. АКТ II СЦЕНА 1 Лес поблизости от Афин.
Входят с разных сторон Эльф и Пек.
Пек
Привет вам, дух! Куда вы мчитесь?
Над холмом и над долом,
Над плетнем, частоколом,
В лете дальнем, в лете близком,
Вперегонки с лунным диском,
Госпожи творя завет,
Кроплю росой кружений след.
Вот буквицы, ее отряд:
Весь в точках солнечный наряд;
Это фейный дар — гранаты,
Там живут их ароматы.
Иду искать для них росу,
По всем цветам алмазы разнесу.
Ну, увалень, прощай: лететь мне время.
Царица будет здесь, с ней — эльфов племя.
Пек
Король здесь в ночь пирует. Королеве
Не след встречаться с ним: он в сильном гневе.
Прелестный мальчик вызвал этот спор,
Что в свите у нее с недавних пор.
Его у принца Индии украли.
Милей приемыш* был у ней едва ли.
{* Феям приписывалось обыкновение похищать
у людей детей и воспитывать их как приемышей.}
И пожелал ревнивый Оберон,
Чтоб в свите с ним бродил по лесу он.
Она ж дитя цветами украшает,
И дышит им, и прочь не отпускает.
Теперь при встречах, в роще ль, у ключа,
В лугах, в сиянье звездного луча,
Уж спор готов… И в страхе толпы фей
Спешат укрыться в чашках желудей.
Когда меня в ошибку не ввели вы
Наружностью, — вы дух тот шаловливый,
Что всеми прозван Робин, Добрый Друг.
На девок любо вам нагнать испуг,
Снять сливки, мельницу пустить в работу,
Хозяйка масло из-за вас до поту
Сбивает зря, а пиву — не дойти;
Вас тешит путников сбивать с пути.
Но для кого вы Пек, Гоб-Гоблин* милый,
{* Один из духов английского фольклора,
в данном случае отождествленный с Пеком.}
Тому во всем удача до могилы.
Вы, верно, он и есть?
Пек
Ну да, ты прав.
Ночной бродяга я, мой весел нрав.
Сам Оберон со мною веселится,
Когда примусь я ржать, как кобылица,
И тучных жеребцов ввожу в обман.
Печеным яблоком к куме в стакан
Я заберусь, а чуть пригубит пива,
Я по губам ее ударю живо,
И эль зальет ей высохшую грудь.
И только тетке мудрой затянуть
Умильный сказ удастся, — в то ж мгновенье
Трехногим стулом я из-под сиденья
Ее скользну, и тетка — кувырком!
Ай-ай! И в слезы… Смех и чих кругом,
И, за бока держась, все уверяют,
Что ничего смешней они не знают.
Дорогу, эльф! Идет к нам Оберон.
Вот госпожа моя. Ушел бы он.
Входят с одной стороны Оберон со своей свитой,
с другой стороны Титания со своей.
Оберон
Надменная! К чему луна свела нас?
Титания
Завистник Оберон! Бегите, эльфы!
От ложа и от встреч с ним отвлеклась я.
Оберон
Стой, шалая! Иль я тебе не муж?
Титания
Раз так, тебе жена я. Мне ж известно,
Что улетел из царства Фей ты тайно
И в образе Корина пел весь день
Свою любовь Филлиде, ей на дудке
Наигрывая. Для чего ты с гор
Далекой Индии сюда явился?
Не к свадьбе ли удалой Амазонки
Твоей котурнами обутой милой,
Воинственной твоей любви — с Тезеем?
Явился ты их ложу дать веселье
Оберон
Стыдись, Титания:
Меня корить за дружбу с Ипполитой!
Твоя ль мне страсть к Тезею неизвестна?
Не ты ль его при звездах увела
Вдаль от похищенной им Перигены?
Не для тебя ли он нарушил клятвы
Эглее, Ариадне, Антиопе?
Титания
То измышленья ревности. Ни разу
Мы с середины лета не встречались
В лесах иль долах, на холмах, лугах,
У камышей ручья, иль у ключа
С кремнистым дном, иль на пологом взморье
И не кружились мы под песню ветра,
Чтоб ссорой ты забав нам не нарушил.
И ветры, мстя за то, что нам напрасно
Насвистывали, вызвали из моря
Тлетворные туманы; пав на землю,
Они ничтожной речке дали мощь
Без толку вол влачит ярмо, и тщетен
Пот пахаря: зеленым гибнет колос,
Не доукрасив усиками юность;
Загон на залитом лугу пустеет,
Тучнеет ворон от скотины павшей,
Площадки для лапты заносит ил,
И в буйных травах глохнет, не протоптан,
Затейливых тропинок переплет.
Зимы заждались смертные; их ночи
Не освящает праздничное пенье;
От гнева бледная, размыла воздух
И лихорадки развела в избытке.
Нарушен строй, все времена в году
Пришли в смятенье: седоглавый иней
Лежит на свежем доне алой розы;
Зимы же, старца, лысый, льдистый череп
Обвит венком пахучих летних почек,
Как будто насмех. И весна, и лето,
И осень щедрая — с зимою злобной
Нарядом обменялись; в изумленье
Их меж собой не различает мир.
И пагубы все эти происходят
От наших споров, наших несогласий;
Мы — их источник, их родоначалье.
Оберон
Исправить это все — от вас зависит.
Титании ль перечить Оберону?
Всего лишь подмененного ребенка
Прошу в пажи я.
Титания
Успокойте сердце:
За фейный мир я не отдам ребенка.
Моею жрицей мать его была;
Не раз индийской благовонной ночью
На желтых мы Нептуновых песках,
Болтая с ней, следили за судами
Торговыми, что плыли по волнам;
Смеялись мы при виде парусов,
Что вздулись, забеременев от ветра.
Им подражая (моего пажа
Она тогда носила), точно парус
Она плыла, красиво колыхаясь,
По берегу, ища мне безделушек,
И возвращалась с грузом, как из странствий.
Но, смертная, она погибла в родах.
Ее любя, я вырощу ребенка,
Ее любя, я не расстанусь с ним.
Оберон
В лесу пробудете вы много дней?
Титания
Пока торжеств не завершит Тезей!
Хотите вы кружиться с нами вместе,
Глядеть на игры под луной — пойдем!
А нет — так прочь! Я стану избегать вас.
Оберон
Отдай дитя — и я пойду с тобой.
Титания
За царство фей его б не отдала я!
(Эльфам)
Летим; не то грозит нам ссора злая.
Уходит Титания со своей свитой.
Оберон
Иди, иди: не выпущу тебя я
Из чащи, не помучив за обиду.
Мой милый Пек, ко мне! Ты помнишь, раз
На мысе я сидел, внимая пенью
Сирены, плывшей на спине дельфина?
Был звук его так гармонично нежен,
Что от него стихала ярость волн
И звезды падали стремглав из сфер,
Той музыки заслушавшись.
Пек
Я помню.
Оберон
В тот миг я увидал (не мог ты видеть):
Между землей холодной и луной
Вооруженный Купидон летел;
Он целился в прекрасную весталку,
Царящую на западе; так сильно
Его стрела любовная взвилась,
Что тысячу сердец пронзить могла бы;
Но вмиг погас стрелы его огонь
В сиянье влажном девственной луны,
И вдаль ушла, свободная от страсти,
В раздумье чистом царственная жрица.
Но видел я, куда стрела упала:
Она вонзилась в западный цветок;
Он белым был — и алым стал от раны.
«Любовью в праздности» у дев он прозван.
Добудь цветок: его ростки ты видел.
Чьих сонных век коснется он, — мужчины
Иль женщины, — тот влюбится безумно
В то существо, что он увидит первым.
Добудь цветок и воротись с ним прежде,
Чем милю проплывет Левиафан.
{Левиафан — гигантское морское чудовище,
описанное в книге Иова (Библия).}
Пек
Чтоб опоясать землю, мне довольно
И сорока минут.
Уходит.
Оберон
Добыв тот сок,
Дождусь, когда Титания уснет,
И капну им в глаза ей: и любого,
Кого увидит первым, пробудясь,
Будь лев то, бык, иль волк, иль павиан,
Медведь, иль суетливая мартышка,
Она полюбит с самой пылкой страстью;
И прежде, чем ей с глаз сниму я чары,
Что сделать я могу другой травой,
Пажа отдать мне я ее заставлю.
Но кто сюда идет? Как невидимка,
Их разговор подслушать я хочу.
Входит Деметрий, за ним Елена.
Деметрий
Я не люблю тебя, за мной не следуй.
Но где Лизандр со спутницей прекрасной?
Сраженный ею, я его сражу!
Сказала ты, они в лесу укрылись.
И, одичав, брожу я в дикой чаще,
Затем, что Гермии моей тут нет.
Прочь уходи, меня ты не преследуй.
Елена
Магнит жестокосердый! Вы влечете
Меня к себе; но в сердце — верность стали,
А не железа… Влечь утратьте силу
И сил лишусь я следовать за вами.
Деметрий
Вас обольщал я? Называл прекрасной?
Да разве прямо вам я не сказал,
Что не люблю вас и любить не в силах?
Елена
Еще сильней я вас люблю за это.
Я — спаньель ваш: так бейте же меня,
Я только больше ластиться к вам буду.
Пусть буду спаньель я для вас: пинайте,
Гоните, бейте, — разрешите только
Мне, недостойной, следовать за вами.
Могу ль в любви я вашей ниже место,
А для меня оно цены высокой,
Себе искать, чем быть для вас собакой?
Деметрий
Во мне ты ненависть не искушай,
Лишь на тебя взгляну — уже я болен.
Елена
А я больна, когда не вижу вас.
Деметрий
Вы слишком вашей скромности вредите,
Покинув город и предавшись в руки
Мужчины, что совсем не любит вас,
Случайностям ночным и злым внушеньям
Пустынной этой местности вручая
Сокровища своей девичьей чести.
Елена
Охраною мне — ваша добродетель:
Когда вас вижу, ночи нет; не мыслю
Поэтому, чтоб ночь кругом была.
И этот лес — он не пустынен боле,
Раз для меня в вас заключен весь мир;
И кто сказать бы мог, что здесь одна я,
Раз на меня взирает целый мир?
Деметрий
Я убегу и спрячусь в чаще леса,
Тебя зверям оставив на съеденье.
Елена
Из них дичайший милосердней вас.
Пусть гонится за Аполлоном Дафна,
{Бог Аполлон преследовал своей любовью нимфу
Дафну, которая спасалась от него бегством.}
Голубка — за грифоном, дань стремится
Настигнуть тигра: тщетные усилья,
Раз доблесть перед трусостью бежит.
Деметрий
Довольно мне речей твоих; пусти!
А не оставишь ты меня, так знай:
Тебе в
