лесу я причиню обиду.
Елена
Ах, и в полях, и в городах, и в храме
Вы мне чините их. Деметрий, стыдно!
Обиды ваши пол позорят мой.
К лицу лишь мужу — за любовь сражаться;
Не покорять дано нам — покоряться.
Уходит Деметрий.
Иду и рай найду средь адских мук,
Коль смерть найду я от любимых рук.
Уходит.
Оберон
Не выйдет, нимфа, он из этой сени,
Как от его ты убежишь молений.
Возвращается Пек.
Привет мой, странник! Ты принес цветок?
Пек
Да, вот он.
Оберон
Так! Давай его сюда!
Я знаю холм, поросший тмином пряным,
Меж буквиц там Фиалка никнет станом;
Там — жимолости купол ароматный;
Сплелся шиповник с розою мускатной:
Там спит Титания ночной порой,
Утомлена круженьем и игрой;
Из кожи змейка там скользнет узорной,
И эльфу в ней уютно и просторно.
Тот сок я ей в глаза пущу — и разом
Нелепый бред ее заполнит разум.
А часть — тебе; ты лес обрыщешь живо:
Отверг любовь с презреньем: выжми сок
В его глаза, да так, чтоб в нужный срок
Была тут девушка. Афинский плащ
Укажет юношу тебе средь чащ.
Да постарайся, чтобы страсти сила
Сильнее в нем, чем в ней, себя явила.
Вернись ко мне до первых петухов.
Пек
Мой господин, я сделать все готов.
Уходят. СЦЕНА 2 Другая часть леса.
Входит Титания со своей свитой.
Титания
Так, хороводный круг еще и песню;
Потом на треть минуты удадитесь:
Одни — губить червей в бутонах роз;
Другие — в бой с летучими мышами,
Чтоб из их крыльев кожаных нашить
Кафтанов эльфам; третьи ж — отогнать
Сову несносную, что ночью с криком
На фей глазеет. Перед сном мне спойте,
А там — к работе; мне же отдых дайте. ПЕСНЯ
1-й эльф
Спрячь оба жала, пестрый гад;
Не тревожьте сон царицы.
Хор
Филомела, трель подай
Баю-баю-лулла-бай, баю-баю-лулла-бай.
И заговор,
Сна ее не нарушай!
Доброй ночи, лулла-бай.
1-й эльф
Тонконожки-пауки,
Прочь вы, с пряжей! С глаз подале!
Вы, улитки, червяки,
Не творите ей печали.
Хор
Филомела, трель подай
2-й эльф
Примет стражу. В добрый час!
Уходят эльфы.
Титания засыпает.
Входит Оберон и выжимает в глаза Титании сок.
Оберон
Тот, кого узришь со сна,
Будь к тому привлечена,
Страстью томной зажжена.
Мерзкий кто, — проснешься вдруг!
Исчезает.
Входят Лизандр и Гермия.
Лизандр
Любовь моя, вас так измучил путь,
А я, признаюсь вам, забыл дорогу.
Хотите ль, Гермия, вы отдохнуть,
Пока рассвет придет к нам на подмогу?
Гермия
На кочку тут склонюсь я головой.
Лизандр
Грудь у груди, и мох одни для сна;
Одно в нас сердце, и любовь — одна.
Гермия
Нет, мой Лизандр, из нежности ко мне,
Уйдите дальше, лягте в стороне.
Лизандр
О, чистый смысл в моем ищите слове!
Любови речь понятна лишь любови.
Раз сердце к сердцу столь привлечено,
Я мнил, голубка, что они — одно;
Раз грудь груди передала обеты,
То две груди в любви одной согреты.
Скажите ж, друг, что мне прилечь к вам можно;
Не оскверню я ложа клятвой ложной.
Гермия
Словами вы играете красиво.
Я проявила б злой и гордый нрав,
Лизандра подозреньем запятнав;
Но все ж прошу, чтоб из любви учтивой,
Мой нежный друг, так далеко легли вы
От Гермии, как, по молве обычной,
От юноши быть девушке прилично.
Так разлучимся ж; доброй ночи, милый.
Любовь твоя пусть длится до могилы!
Лизандр
Молитве нежной я скажу: «аминь»;
Тебя покину, — жизнь, меня покинь!
Вот ложе мне. Сон дай тебе покой!
Гермия
Пусть будет, милый, он и над тобой!
Они засыпают.
Входит Пек.
Пек
Обошел я лес кругом,
Нет афинянина в нем.
Цветка, рождающего страсть?
Ночь, молчанье… — Кто там спит,
Под плащом афинским скрыт?
Вот кто деву из Афин
Так сказал мой господин
Отверг… и вот, на мху сыром
Спит она глубоким сном.
Ей, голубке, лечь к нему бы,
Да не смеет… Ах, безлюбый!
Власть, что в чарах сих таится,
Пробудись, и в тот же час
Лишь уйду, стряхни свой сон.
Меня ж в лесу ждет Оберон.
Уходит.
Входит Деметрий, Елена бежит за ним.
Елена
Остановись. А хочешь — так убей.
Деметрий
Прочь, — слышишь ты? За мной идти не смей!
Елена
О нет, во тьме меня не покидай!
Деметрий
На гибель здесь останься… И прощай!
Уходит.
Елена
Я от охоты нежной без дыханья!
Чем больше просьб, тем меньше состраданья.
О Гермия! Как счастлива она,
Что сила влечь ее глазам дана.
Не слезы блеск в ее родили взоре!
Будь так, мой взор сильней омыло б горе.
Нет, нет, я, как медведь, на вид ужасна;
Зверь в страхе от меня бежит; и ясно,
Что, со страшилищем гнушаясь встреч,
Деметрий мной был должен пренебречь.
Я с Гермией себя сравнить могла?
Как низко мне солгали зеркала!
Но что я вижу? Здесь Лизандр лежит.
Ни ран ни крови. Умер он иль спит?
Вы живы ль? Друг, откройте же ресницы!
Лизандр
Для вас готов я в пламя устремиться,
Дано в твое мне сердце заглянуть.
Деметрий здесь? Где имя, чтоб наречь
Мне подлого, кого мой ищет меч?
Елена
Не говорите так: пусть любит тоже
Он вашу Гермию (ведь так, о боже!),
Но вас она ведь любит: будьте ж рады!
Лизандр
Рад Гермии? Нет, полон я досады,
Что дни с ней тратил, чуждые услады.
Не Гермию люблю я, а Елену.
Как галке голубя не взять взамену?
Ведь воля в нас уму подчинена,
А ум твердит: вы лучше, чем она.
Как плод растущий до поры не зрел,
Так и мой ум раскрыться не успел,
И лишь теперь, закончив созреванье,
Он стал владыкой води и желанья.
Он мне ваш взор раскрыл, и я проник
В нежнейшую из всех любовных книг.
Елена
За что от вас насмешка эта злая?
Не на глумленье рождена была я!
Что ж, юноша, с вас не довольно, — да?
Не подарил мне ласкового взгляда?
Мою ничтожность осмеять вам надо?
Поверьте: на смех волочась за мной,
Прощайте же. Скажу вам без прикрас:
Ждала я больше рыцарства от вас.
О, если даму кто отверг сурово,
Ужель ей ждать обиды от другого?
Уходит.
Лизандр
Она не видит спящей. — Спи, но знай:
С Лизандром ты встречаться не дерзай.
Как тот, кто сласти ел до пресыщенья
И содрогнулся вдруг от отвращенья;
Как тот, кто долго погружен был в ересь
И от нее отрекся, в ней изверясь,
Кляну тебя, излишество и грех!
Стань ненавистна всем, мне ж — больше всех.
Отдав служенью сердце, ум и силы,
Прославлю имя я Елены милой.
Уходит.
Гермия
(просыпаясь)
Лизандр! На помощь мне, Лизандр! Приди,
Сорви змею ползучую с груди!
Мне страшно! Сжалься! Что за сон, о боже!
Лизандр, смотри, мне не осилить дрожи:
Мне снилось, сердце грызла мне змея,
А вы прошли, улыбки не тая.
Лизандр! Ушел? Лизандр! О, что за мука!
Не слышит? Как? Ни отклика ни звука?
Увы! Где он? Молю любовью вас!
Откликнитесь! Я чувств лишусь сейчас.
Нет! Вижу я: вас нет вблизи. О горе!
Иль вас иль гибель отыщу я вскоре.
Уходит. АКТ III СЦЕНА 1 Лес.
Титания спит.
Входят Айва, Миляга, Основа, Дудка, Рыльце и Заморыш.
Ну, все мы в сборе?
Все до единого. Место тут на редкость удобное для репетиции. Эта зеленая лужайка будет нам сценой, этот куст боярышника — нашей уборной; и мы тут все разыграем совершенно так же, как потом перед герцогом.
Питер Айва…
Что скажешь нам, удалой Основа?
В этой комедии о Пираме и Фисбе есть вещи, которые вряд ли кому придутся по вкусу. Во-первых, Пирам вынимает меч, чтобы заколоться; а дамы этого совершенно не выносят. Что вы на это скажете?
Матерь божия, это и впрямь страшно!
Придется нам, пожалуй, в конце пьесы выкинуть убиение.
Ни за что. Я придумал такую штуку, что все обойдется великолепно. Напишите пролог, и пусть этот пролог скажет, что мы своими мечами никакой беды не наделаем, и что Пирам вовсе не закалывается; а для большей верности скажите им, что я, Пирам, вовсе не Пирам, а ткач Основа: это успокоит их.
Хорошо, у нас будет такой пролог. И он будет написан восьмисложными и шестисложными стихами.
Нет, накинь лучше парочку: пусть уж будут сплошь восьмисложные.
А дамы не испугаются льва?
Ох, боюсь, что испугаются.
Господа, это надо хорошенько обдумать: вывести, боже упаси, к дамам льва — это опаснейшая штука; ведь нет более страшной птицы чем живой лев; тут есть над чем задуматься.
Тогда пускай другой пролог скажет, что он не лев.
Нет, вы должны назвать его по имени, но половина его лица должна быть видна из-под львиной шеи, и он сам должен заговорить оттуда вот так или, примерно, в таком с_т_ы_л_е: «Сударыня», или «Милостивые государыни, я хочу пожелать», или «Я хочу просить», или «Я хочу умолять вас не бояться и не дрожать; я отвечаю своей жизнью за вашу. Если вы думаете, что я сюда явился в качестве льва, то я пропал: но нет, ничего подобного, — я такой же человек, как и все другие». И тут пусть он себя назовет, так прямо и скажет, что он, мол, столяр Миляга.
Ладно, так и сделаем. Но остаются еще две трудности, а именно — как устроить лунный свет в комнате; потому что, ведь вы знаете, свидание у Пирама и Фисбы происходит при лунном свете.
А в ту ночь, когда мы будем играть нашу пьесу, будет луна?
Давайте сюда календарь! Календарь! Поглядите в альманах; смотрите луну, смотрите луну.
Да, она будет светить в этот вечер.
Отлично. Значит можно будет открыть окно в большой зале, где мы будем играть, и луна будет светить нам через окно.
Ладно; или пусть кто-нибудь войдет с кустом и фонарем и скажет, что он пришел с целью ф_и_г_у_р_и_р_о_в_а_т_ь или изобразить самолично лунный свет. А теперь еще другое затруднение: нам понадобится в большой зале стена, потому что Пирам и Фисба, по пьесе, разговаривают между собою через щель в стене.
Никогда вы стену в залу не втащите. Как вы полагаете, Основа?
Пусть кто-нибудь из нас изобразит стену, вымазав себя штукатуркой, глиной или известкой; это и будет значить, что он стена; пальцы пусть он держит вот так, и через эту щель Пирам и Фисба будут перешептываться между собой.
Если можно это устроить, все в порядке. А теперь все садитесь и читайте свои роли. Пирам, вам начинать. Как только вы свое скажете, уходите за этот куст; пусть так же делают и остальные, сообразно своим ролям.
Входит Пек и, становится позади их.
Пек
Что за народ посконного изделья
Как, представленье? Зрителем я буду,
А если будет повод, и актером.
Говори, Пирам. Фисба, выходи вперед.
«О Фисба, цветик нежный и отвратный…»
В твоем дыханье, о дражайший друг…
Но голос — чу! Постой же тут немного,
Пока опять не появлюсь я вдруг».
Уходит.
Пек
Нелепей я не видывал Пирама!
Уходит.
Теперь мне говорить?
Ясное дело; ведь вы должны понимать, что он только пошел посмотреть, что там за шум, и сейчас же вернется назад.
«Блистательный Пирам лилейной белизны,
Алей тех роз, что над кустом победно рдеют,
Могучий юноша, о жемчуг без цены,
Вернейший из коней, что в скачке не слабеет,
Тебя я жду, Пирам, у гроба Нуна».
{Нин — легендарный царь древнего
Вавилона. Дудка искажает его имя.}
У гроба Нина, милейший! Но этого вы не должны пока еще говорить; это будет ответ ваш на слова Пирама. Вы сразу
