Врач. Теперь она ляжет?
Придворная дама. Немедленно.
Недобрая молва кругом. Насилья
Всегда ведут к насильственным концам.
Больная совесть лишь глухой подушке
Свои секреты смеет поверять.
Священник больше нужен ей, чем доктор.
Прости нас, грешных, господи! За ней
Смотреть необходимо. Удалите
Все острые предметы. Потрясен
Услышанным сейчас! Спокойной ночи.
От страшных дум захватывает дух,
Но не осмелюсь высказать их вслух.
Придворная дама. Спокойной ночи, доктор.
(Уходит.)
Сцена вторая
Местность близ Дунсинана. Барабаны и знамена.
Входят Ментейс, Кэтнес, Ангус, Ленокс и солдаты.
Ментейс
Отряды англичан недалеко.
Малькольм, Макдуф, Малькольмов дядя Сивард
Начальствуют над войском. Все полны
Непримиримости. Их огорченья
Могли бы мертвого расшевелить.
Ангус
Наверно, мы их встретим по дороге
В Бирнамский лес. Туда лежит их путь.
Кэтнес
Что Дональбайн сопровождает брата?
Ленокс
Я выяснил, что нет. Я видел лист
Со списком близких нам дворян. Меж ними
Сын Сиварда и множество юнцов,
Мечтающих о боевом крещенье!
Ментейс
Что делает наш деспот?
Кэтнес
Укрепил
Свой Дунсинан. Одни предполагают,
Что он взбесился. Люди подобрей
Находят в этом бешеную храбрость.
Одно лишь ясно: что в своих делах
Не может он свести концов с концами.
Ангус
Так вот когда убийце отлилась
Кровь жертв его! В бесчисленных восстаньях
Прочел он приговор своим делам.
Ведь не любовь — одни приказы движут
Оставшимися у него людьми.
Вот наконец когда он убедился,
Что титул короля на нем висит,
Как мантия гиганта на воришке.
Ментейс
Понятно, как клянет он сам себя
И все на свете, если поразмыслить,
Чем полон он, что делается в нем!
Кэтнес
Так в путь, друзья! Пойдем, изъявим верность
Тому, кто заслужил ее, — врачу
Больной страны, и чтоб ее очистить,
Прольем за родину всю нашу кровь.
Ленокс
По крайней мере, столько, сколько нужно,
Чтоб цвет венчанный не остался сух
И захлебнулся и погиб лопух.
Итак, вперед, к Бирнаму!
Уходят.
Сцена третья
Дунсинан. Комната в замке.
Макбет
Не доносите больше ничего.
Пусть все бегут. Покамест лес Бирнамский
Не двинулся на Дунсинанский холм,
Мне страх неведом. Что в Малькольме этом?
Не женщиною разве он рожден?
Всезнающие духи мне сказали:
«Никто из тех, кто женщиной рожден,
Макбет, тебе не страшен, будь спокоен».
Бегите ж, таны лживые, толпой
На сторону английских сластолюбцев.
Не дрогнет сердце у меня в груди,
Ничто мне не опасно впереди.
Входит слуга.
Чтоб черт тебя обуглил, беломордый!
Ты отчего так бледен? Вот глупец!
Там десять тысяч…
Макбет
Видимо, таких же
Глупцов, как ты?
Макбет
Ты бел, как холст. Ступай и нарумянься.
Солдат, ты говоришь? Каких солдат?
Каких солдат, ничтожество?
Английских.
Макбет
Пошел ты к черту!
Слуга уходит.
Сейтон! — А в душе
Я сам встревожен. — Сейтон! — Эта битва
Меня погубит или утвердит.
Я пожил на своем веку. Я дожил
До осени, до желтого листа.
На то, что скрашивает нашу старость —
На преданность, любовь и круг друзей, —
Не вправе я рассчитывать. Проклятья,
Прикрытые трусливой лестью, — вот
Что мне осталось да дыханье жизни,
Которую б не прочь я прекратить,
Когда бы с нею мог расстаться. — Сейтон!
Входит Сейтон.[130]
Сейтон
Макбет
Что нового?
Сейтон
Увы,
Известья подтвердились.
Макбет
Буду биться,
Пока не снимут мяса мне с костей.
Дай мне мой панцирь.
Сейтон
В нем еще покамест
Нет надобности.
Макбет
Я вооружусь.
Пошли побольше конных. Пусть объедут
Окрестности. На месте вешай всех,
Кто скажет про опасность.
Дай мой панцирь.
Сейтон уходит.
Ну, как больная, доктор?
Она не так больна, как вихрь видений
Расстраивает
