Ну что ж, понаблюдаем.
А вот бедняжка с книжкою и сам.
Полоний
Уйдите оба, оба уходите.
Я подойду к нему. Прошу простить.
Король, королева и свита уходят.
Входит Гамлет, читая.
Как поживает господин мой Гамлет?
Гамлет. Хорошо, слава богу.
Полоний. Вы меня знаете, милорд?
Гамлет. Отлично. Вы рыбный торговец.
Полоний. Нет, что вы, милорд.
Гамлет. Тогда не мешало б вам быть таким же честным.
Полоний. Честным, милорд?
Гамлет. Да, сэр. Быть честным, по ходу вещей, значит быть единственным из десяти тысяч.
Полоний. Это совершенная истина, милорд.
Гамлет. Уж если и солнце приживает червей с собачиной, была бы падаль для лобзаний… Есть у вас дочь?
Гамлет. Не пускайте ее на солнце.[32] Зачать — благодатно, но не для вашей дочери. Не зевайте, приятель.
Полоний (в сторону). Ну что вы скажете? Нет-нет да и свернет на дочку. А вперед не узнал. Рыбный, говорит, торговец. Далеко зашел, далеко. В сущности говоря, в молодости и я ох как натерпелся от любви. Почти что в этом роде. Попробую опять. — Что читаете, милорд?
Гамлет. Слова, слова, слова.
Полоний. А в чем там дело, милорд?
Гамлет. Между кем и кем?
Полоний. Я хочу сказать, что написано в книге, милорд?
Гамлет. Клевета. Каналья сатирик утверждает, что у стариков седые бороды, лица в морщинах, из глаз густо сочится смола и сливовый клей и что их распирает от маломыслия, сопряженного со слабостью ляжек. Всему этому, сэр, я верю легко и охотно, но публиковать это считаю бесстыдством, ибо сами вы, милостивый государь, когда-нибудь состаритесь, как я, ежели, подобно раку, будете пятиться назад.
Полоний (в сторону). Если это и безумье, то по-своему последовательное. — Не уйти ли подальше с открытого воздуха, милорд?
Гамлет. Куда, в могилу?
Полоний. В самом деле, дальше нельзя. (В сторону.) Как проницательны подчас его ответы! Находчивость, которая часто сама валится на полоумных и не всегда жалует понятливых. Однако пойду поскорей придумаю, как бы ему встретиться с дочкой. — Досточтимый принц, прошу разрешенья удалиться.
Гамлет. Не мог бы вам дать ничего, сэр, с чем расстался бы охотней. Кроме моей жизни, кроме моей жизни, кроме моей жизни.
Полоний. Желаю здравствовать, принц.
Гамлет. О, эти несносные старые дурни!
Входят Розенкранц и Гильденстерн.
Полоний
Вам принца Гамлета? Вот он как раз.
Розенкранц (Полонию)
Спасибо, сэр.
Полоний уходит.
Гильденстерн
Розенкранц
Гамлет
Ба, милые друзья! Ты, Гильденстерн?
Ты, Розенкранц? Ну как дела, ребята?
Розенкранц
Как у любого из сынов земли.
Гильденстерн
По счастью, наше счастье не чрезмерно.
Мы не верхи на колпаке Фортуны.[33]
Гамлет
Но также не низы ее подошв?
Розенкранц
Ни то, ни это, принц.
Гамлет. Значит, вы где-то на полдороге к талии или в самой сердцевине ее милостей.
Гильденстерн. Вот-вот. Там мы люди свои.
Гамлет. В тайниках Фортуны? Охотно верю. Это баба бывалая. Однако что нового?
Розенкранц. Ничего, принц, кроме того, что в мире завелась совесть.
Гамлет. Значит, скоро конец света. Впрочем, у вас ложные сведенья. Однако давайте поподробнее. Чем прогневили вы, дорогие мои, эту свою Фортуну, что она шлет вас сюда в тюрьму?
Гильденстерн. В тюрьму, принц?
Гамлет. Дания — тюрьма.
Розенкранц. Тогда весь мир тюрьма.
Гамлет. И притом образцовая, со множеством арестантских, темниц и подземелий, из которых Дания — наихудшее.
Розенкранц. Мы не согласны, принц.
Гамлет. Значит, для вас она не тюрьма, ибо сами по себе вещи не бывают хорошими и дурными, а только в нашей оценке. Для меня она тюрьма.
Розенкранц. Значит, тюрьмой делает ее ваша жажда славы. Вашим запросам тесно в ней.
Гамлет. О боже! Заключите меня в скорлупу ореха, и я буду мнить себя повелителем бесконечности, только избавьте меня от дурных снов.
Гильденстерн. А вот сны-то и есть мечты о славе. Так что сущность честолюбца — это как бы тень, отбрасываемая сном.
Гамлет. Сон сам по себе только тень.
Розенкранц. Ваша правда. И по-моему, желанье славы такого воздушного строения, что всего лишь тень тени.
Гамлет. Итак, одни ничтожества у нас истинные тела, а владетельные и великие особы — тени ничтожеств. Однако, чем умствовать, не пойти ли лучше ко двору. Ей-богу, я едва соображаю.
Розенкранц и Гильденстерн. Мы ваши верные слуги.
Гамлет. Нет, к чему же! Мои слуги стали слишком хорошо следить за мной в последнее время. Но положа руку на сердце: зачем вы в Эльсиноре?
Розенкранц. В гостях у вас, принц, больше ни за чем.
Гамлет. При моей бедности, мала и моя благодарность. Но я благодарю вас. И однако: даже этой благодарности слишком для вас много. За вами не посылали? Это ваше собственное побужденье? Ваш приезд доброволен? А? Пожалуйста, по совести. А? А? Ну как?
Гильденстерн. Что нам сказать, милорд?
Гамлет. Ах, да что угодно, только не к делу! За вами послали. В ваших глазах есть род признанья, которое ваша сдержанность бессильна затушевать. Я знаю, добрый король и королева послали за вами.
Розенкранц. С какою целью, принц?
Гамлет. Это уж вам лучше знать. Но только заклинаю вас правами товарищества, былым единодушьем, обязательствами, налагаемыми нерушимой любовью, и всем тем из заветнейшего, что мог бы привести кто-нибудь поискусней, — без изворотов со мной: посылали за вами или нет?
Розенкранц (Гильденстерну). Что вы скажете?
Гамлет (в сторону). Ну вот, не в бровь, а в глаз. (Громко.) Если любите меня, не отпирайтесь.
Гильденстерн. Милорд, за нами послали.
Гамлет. Хотите, скажу вам — зачем. Таким образом моя догадка предупредит вашу болтливость, и ваша верность тайне короля и королевы не полиняет ни перышком. Недавно, не знаю почему, я потерял всю свою веселость и привычку к занятьям. Мне так не по себе, что этот цветник мирозданья, земля, кажется мне бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод, выложенный золотою искрой, на мой взгляд — просто-напросто скопленье вонючих и вредных паров. Какое чудо природы человек! Как благороден разумом! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! В поступках как близок к ангелу! В воззреньях как близок к богу! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что мне эта квинтэссенция праха? Мужчины не занимают меня, и женщины тоже, как ни оспаривают этого ваши улыбки.
Розенкранц. Принц, ничего подобного не было у меня в мыслях!
Гамлет. Что же вы усмехнулись, когда я сказал, что мужчины не занимают меня?
Розенкранц. Я подумал, какой постный прием окажете вы в таком случае актерам. Мы их обогнали по дороге. Они направляются сюда предложить вам свои услуги.
Гамлет. Играющему королей — низкий поклон. Я буду данником его величества. Странствующий рыцарь найдет дело для своего меча и щита. Вздохи любовника не
