верность и доверчивость моя
Найдет в тебе ответ и ту же меру
Чистейшей, верной, преданной любви, —
Я чувствовал бы крылья. Но, увы!
Я верю, как ребенок, я наивен,
И верно ль верю я — не знаю сам!..
Крессида
Я ощущаю то же, что и ты!
Троил
О, спор прекрасный двух сердец влюбленных!
Пускай клянутся именем Троила
Любовники грядущих поколений,
Твердя любимым, что они верны,
Как солнцу — травы, как луне — приливы
Магнит — железу, голубю — голубка,
Иль как земля закону тяготенья.
Когда ж запас метафор истощат,
В суть верности проникнуть не умея,
Пусть вымолвят: «Верны мы, как Троил!» —
И этими словами увенчают
Все клятвы нежности.
Крессида
Пусть будет так!
И если я нарушу эту верность,
Пусть через много долгих, долгих лет,
Когда дожди источат стены Трои,
Когда поглотит хмурое Забвенье
Все наши города и даже царства
Могучие истлеют, превратясь
В безликий прах, — пускай живет одно
Воспоминанье о моей измене.
Клеймя измены всех неверных дев,
Пусть скажут, что была непостоянна
Я, как вода, как ветер и песок,
Хватающий невинного ягненка,
Как леопард, который ловит лань,
Бесчувственна, как мачеха! Пускай,
Клеймя измену, говорят с презреньем:
«Коварна, как Крессида!»
Пандар
Ну вот и хорошо! Сговорились, кажется! Теперь только приложить печать, печать обязательно. А я буду свидетелем. Протяни руку, царевич. — Дай твою руку, племянница. Если только вы когда-нибудь друг другу измените, после того как я положил столько сил, чтобы свести вас, — пусть до самого конца мира всех злосчастных, незадачливых сводников зовут Пандарами, всех неверных мужчин — Троилами, а всех коварных женщин — Крессидами. Аминь.
Троил
Аминь!
Крессида
Аминь!
Пандар
Аминь! А теперь я проведу вас в комнатку; там есть ложе. А чтобы оно не болтало о ваших встречах — давите его изо всех сил! Идем!
Пусть Купидон пошлет всем скромным девам то же:
Посредника, и комнатку, и ложе!
Уходят.
СЦЕНА 3
Трубы. Входят Агамемнон, Улисс, Диомед, Нестор, Аякс, Менелай и Калхас.
Калхас
Великие мужи! Приспело время
Просить у вас за все, что я свершил,
Достойную награду. Прозревая
Грядущее, покинул Трою я,
Оставил дом и все свое богатство,
Изменника названье заслужил
Сомнительной судьбе, всего лишившись —
Друзей, родных, и почестей, и сана,
Всего того, к чему давно привык.
Отныне делу вашему служу я
И, словно только что на свет родился,
Всему и всем я чужд и незнаком.
Но вас теперь я слезно умоляю
Мне дать хотя бы часть награды той,
Которую вы щедро обещали.
Агамемнон
Чего ж ты хочешь? Говори, троянец!
Калхас
Вчера захвачен пленник — Антенор.
Сей Антенор троянцам очень дорог.
Уже не раз вы делали попытки, —
За что вам приношу благодаренье, —
Мою Крессиду получить взамен
Какого-нибудь пленника; но Троя
Все эти предложенья отклоняла.
Однако же потеря Антенора
Что ничего они не пожалеют,
Взамен его они отдать могли бы
Любого из Приамовых сынов.
Верните же троянцам Антенора,
Чтоб дочь мою Крессиду получить,
И это я приму как награжденье
За все мои услуги.
Агамемнон
Диомед!
Тебя я отправляю за Крессидой.
Просимое Калхасу отдадим.
Устрой же сей обмен как подобает
И сообщи, что, если поединка
Желает Гектор, то Аякс готов!
Диомед
Все выполню. Горжусь, что доверяют
Мне это бремя!
Диомед и Калхас уходят.
Из шатра выходят Ахилл и Патрокл.
Улисс
Ахилл стоит у своего шатра!
Вот если б нам пройти спокойно мимо,
Не бросив даже взгляда на него,
Как будто мы о нем не помышляем!
Я сзади всех пойду. Меня, наверно,
Он спросит, почему небрежны с ним.
Тогда я поднесу ему лекарство
Насмешки над чужим высокомерьем
И собственной спесивостью его.
Охотно выпьет он питье такое
И, может быть, в чужом высокомерье,
Как в зеркале, увидит облик свой.
Коленопреклоненьем — все мы знаем —
Мы чванству только цену набавляем.
Агамемнон
Совет неплох: последуем ему.
Пусть каждый, на Ахилла не взглянув,
Пройдет надменно или еле-еле
Ему кивнет, — а это для него
Еще обидней! Следуйте ж за мною!
Ахилл
Как! Вы опять пришли? Ведь я сказал,
Что против Трои больше не сражаюсь.
Агамемнон
Что говорит он? Он о чем-то просит?
Нестор
(Ахиллу)
С царем желаешь ты поговорить?
Ахилл
Нет!
Нестор
Государь, он ни о чем не просит!
Агамемнон
Не просит? Что ж! Тем лучше для него.
Агамемнон и Нестор уходят.
Ахилл
Менелай
Да, добрый… Да, да, да…
(Уходит.)
Ахилл
Э! Рогоносец, кажется, смеется?
Аякс
Ну как, Патрокл?
Ахилл
Аякс
Э?
Ахилл
Аякс
И завтра тоже будет добрый день.
(Уходит.)
Ахилл
Да что они — Ахилла не узнали?
Патрокл
Прошли-то как надменно! А бывало,
Улыбками, поклонами встречали,
Едва не становились на колени,
Как в храме!
Ахилл
Полно! Как же это так?
Да разве стал я жалок или беден?
Мы знаем, что покинутых Фортуной
И люди покидают. О своем
Паденье мы в глазах друзей читаем
Скорей, чем сами чувствуем его.
Все люди — мотыльки и только летом
Легко порхают. Не умеем чтить
Мы в человеке просто человека:
Мы почитаем лишь его почет,
Его богатство, славу, положенье,
Не думая, как это все случайно!
Чуть поскользнешься — и любовь людская
Теряет равновесие мгновенно
И умирает падая. Но я
С Фортуной дружен. Всем я обладаю,
Чем до сих пор по праву обладал.
Так что ж могли они во мне заметить,
Ко мне с почтеньем прежним относиться?
Но вот идет Улисс, читая что-то.
Его спрошу я. — Как дела, Улисс?
Улисс
Дела идут, великий сын Фетиды!24
Ахилл
А что читал ты?
Улисс
Мне пишет, будто внутренне и внешне
Богато одаренный человек
Тогда лишь качества свои познает,
Когда они других людей согреют
И возвратятся с отраженной силой
К источнику.
Ахилл
Да это так и есть!
Ведь даже красоту свою познать
Мы можем, лишь увидев отраженной
В глазах других. И даже самый глаз
Не может, несмотря на совершенство
Но если глаз глаза других встречает,
В глазах других читает он привет.
Ведь и познанье не в себе самом,
А в том, что познает, черпает силу.
Улисс
Я с этой мыслью спорить не хочу,
Но автор доказать еще стремится,
Что будто человек не управляет
Своими совершенствами, пока
Их не применит на других, что будто
Пока его другие не оценят
Достойной похвалой, подобно своду,
Что отвечает на любые звуки,
Или подобно стали, что приемлет
Тепло и свет, но отражает сразу
Я поразился этим рассужденьем,
Задумался — и мне на ум пришел
Непризнанный Аякс.
Подумать только! Вот иной на вид
Смешон и туп — а сколько в нем сокрыто!
Меж тем иной, согласно чтимый всеми,
На деле-то не стоит ни гроша.
Но завтра случай все решит: быть может,
Прославленным Аякса назовут.
Иные действуют, иные дремлют;
Иной Фортуне лишь потехой служит,
Иной, глядишь, пробрался к ней в чертог!
У гордеца урвать кусочек счастья
Не трудно, ежели гордец беспечен.
Уж и теперь угрюмого Аякса
Стремится каждый по плечу похлопать,
Как будто он уж придавил ногой
Грудь доблестного Гектора и Трою
Разрушил.
Ахилл
На меня уж и не смотрят.
Прошли, как мимо нищего. Пожалуй,
Забыли все, содеянное мной!
Улисс
Есть страшное чудовище, Ахилл, —
Жестокое Забвенье. Собирает
Все подвиги в суму седое Время,
Чтоб их бросать в прожорливую пасть:
Забвенье все мгновенно пожирает.
Разумный муж хранит и чистит славу,
Как панцирь, а не то она ржавеет,
Но ржавый панцирь только для потехи
Пригоден. Будь же бдителен, Ахилл!
Узка тропинка Славы: рядом с нею
Не уступай дороги, ибо Зависть
Имеет сотни сотен сыновей,
И все за Славой гонятся; а если
Уступишь место или отойдешь —
Все ринутся, как волны в час прилива,
Тебя оставив позади.
Так, ежели убит скакавший первым
Его затопчут. Новые деянья
Былые постоянно заслоняют.
Ведь Время, как хозяин дальновидный,
Прощаясь, только руку жмет поспешно,
Встречая ж — в распростертые объятья
Пришедших заключает. Слово «здравствуй»
Улыбчиво, а тихое «прощай»
Уныло. Забываются легко
Былая доблесть, красота, отвага,
Высокое происхожденье, сила,
Любовь и дружба, доброта и нежность.
Все очернит завистливое Время
И оклевещет. Люди разных стран
Равны в одном: им дорого и любо
Все новое, хоть новое и лепят
Из старого. Ценнее и дороже
Нам позлащенной глины черепок,
Чем золото, измазанное глиной.
Мы ценим только то, что глаз прельщает.
Не удивляйся ж ты, великий муж,
Что греки начинают чтить Аякса.
Маячит он у всех перед глазами
И тем заметен. Ведь и о тебе
Кричали много и кричали б снова,
Когда б ты заживо не схоронил
Себя, да и свою былую славу.
О, не твои ль деяния недавно
Богов подвигли на соревнованье,25
Заставив Марса в бой вступить?
Ахилл
Но я
Не без причины удалился.
Улисс
Верно.
Однако много доводов за то,
Чтоб ты не удалялся. Уж известно,
Что в дщерь Приама ты влюблен.26
Ахилл
Да ну?
Кому ж известно?
Улисс
Зоркому вниманью
Тех, кто умеет каждую крупицу
Сокровищ всех Плутоновых учесть,
Измерить все глубины океанов,
Проникнуть в суть и зарожденье мыслей.
Божественную сущность государства
Не описать ни словом, ни пером.
Пренебрегать. Твои сношенья с Троей
Затрагивают и тебя и нас.
Ведь, сам ты понимаешь, подобает
Ахиллу победить не Поликсену,
А Гектора. Ведь даже юный Пирр27
Смутится духом, коль пойдет молва
И станут петь все греческие девы:
«Ахилл сестрою Гектора пленен,
Зато Аяксом Гектор побежден!»
Прощай! Я говорю, тебя жалея:
Уж лед трещит под тяжестью твоею!
(Уходит.)
Патрокл
И я, Ахилл, о том же говорю:
Как женщинам нахальным, так мужчинам
Изнеженным — не велика цена.
Я знаю, мне приписывают часто,
Не склонному к воинственным забавам,
Что будто я стараюсь удержать
Тебя своей любовью! Разомкни же
Игривые объятья Купидона,
Как лев росинки стряхивает с гривы.
Ахилл
Так с Гектором Аякс пойдет сражаться?
Патрокл
Да, и стяжает славу, может быть!
Ахилл
Так, значит, честь моя уязвлена?
Патрокл
Когда самих себя мы уязвляем,
Леченье трудно. Всякая беспечность
К опасности дает все полномочья
Опасности, разящей в ясный день
Того, кто праздно греется на солнце.
Ахилл
К Аяксу я шута отправлю с просьбой
Сюда троянцев знатных пригласить
Без боевых доспехов после битвы.
Как женщина, сгораю я желаньем
В одежде мирной Гектора узреть,
Наговориться с ним и наглядеться
На лик его. — Да вот и сам Терсит!
Отлично! И ходить за ним не нужно!
Входит Терсит.
Терсит
Ну и чудеса же творятся!
Ахилл
В чем дело?
Терсит
Да вот Аякс шляется по полю и сам с собой разговаривает!
Ахилл
Это еще что?
Терсит
А то, что завтра он должен выйти на поединок с Гектором, и он уж заранее так возгордился, предвкушая эту героическую потасовку, что пришел в неистовство и болтает чепуху.
Ахилл
Как же это так?
Терсит
А вот так! Выступает как павлин: то постоит, то опять пройдется. Бормочет что-то про себя, как трактирщица, когда та в уме что-нибудь подсчитывает, не прибегая к счетам. Кусает губы с глубокомысленным видом, словно и в самом деле полагает, будто у него в голове что-то есть. Оно-то, впрочем, конечно, так: кое-что есть. Но ум в его голове все равно как огонь в кремне: пока не стукнешь как следует — не увидишь! Да, пропал парень! Совсем пропал! Если он не свихнет себе шею в этом поединке с Гектором, так он сам свихнется от дурацкой спеси. Меня он теперь и узнавать не желает. Я ему говорю: «Здорово, Аякс!» — а он мне в ответ: «Спасибо, Агамемнон!» Ну что можно сказать о человеке, который меня принял за нашего вождя? Чудище какое-то: ни рыба ни мясо. Даже речи складной нет. Черт бы побрал это самое общественное мнение: его и так и сяк можно приспособить, и наизнанку можно носить, как кожаную одежду!
Ахилл
Ты должен отправиться к нему послом от меня, Терсит!
Терсит
Кто? Я? Да он никому не отвечает. Он так прямо и заявил, что разговоры — это удел попрошаек, а он умеет разговаривать только кулаками. Сейчас я вам его изображу: пускай Патрокл обратится ко мне с каким-нибудь вопросом — и вы увидите Аякса как живого.
Ахилл
Ну, что ж, Патрокл, подойди и скажи ему: я покорнейше прошу доблестного
