S. 51 — 67. «Ясно, стало быть, что такого рода начало (то негипотетическое начало, которое каждый всегда уже должен знать, чтобы знать что бы то ни было. — А.А.) самое надежное из всех начал. Скажем теперь о том, что же это за начало. Одно и то же не может одновременно быть и не быть присущим одному и тому же в одном и том же отношении. Это и есть самое надежное из всех начал» (Arist. Metaph., IV, 3, 1005b 17 — 23). «Невозможно, — продолжает Аристотель, — чтобы кто-нибудь полагал, что нечто есть и не есть, как, по мнению некоторых, говорил Гераклит; но вовсе не обязательно, чтобы то, что кто-нибудь говорит, он и думает» (там же, 1005b 24 — 26). «…Если вы спросите Аристотеля, — замечает этому поводу Шестов, — откуда его уверенность в неискренности Гераклита, он счел бы уже излишним отвечать. Ваш вопрос он отнес бы на счет вашей ?(((((((…( — невоспитанности» [SF, 74]. Ср.: — «невоспитанность — не знать, относительно чего следует искать доказательство, относительно чего не следует» (Arist. Metaph., IV, 4 1006a 6).
cxciii Не трудно заметить, что закон противоречия и закон достаточного основания — два фундаментальных принципа всякого логически строгого рационализма — противоречат друг другу: один требует простой самотождественности, логической атомарности сущего, другой — обоснования, выведения из иного. Поэтому в пределах и началах рационально-метафизического мира кроются апории, антиномии, парадоксы самообоснования, и метафизическое умозрение с логической необходимостью вынуждено черпать силу и прочность своей разумности в чем-то сверхразумном — в традиции, в мистическом созерцании, в практике, — т.е. основательно подорвать свою претензию на разумность. См.: Флоренский П.А. Космологические антиномии Иммануила Канта. Сергиев Посад, 1909. См. также логически-продуктивный анализ этой собственно философской трудности в книге: Библер В.С. Мышление как творчество. (Введение в логику мысленного диалога.) М.: Политиздат, 1975. Впрочем, логическое содержание фундаментальных философских проблем мало занимает Шестова, целиком захваченного экзистенциальным пафосом борьбы с метафизическим разумом.
cxciv Ni. niineo 186.
cxcv Ni. niineo 129.
cxcvi Plot. Enn., III. 2, 15, 14.
cxcvii Ср. анализ «Скучной истории» А.Чехова в статье «Творчество из ничего», 1905 г. [С5, 1 — 68].
cxcviii Dr. Martin Luthers. Werke. Kritische Gesamtsausgabe. Weimar: H.Bohlaus Verlag. Bd. 40. 1. См. сноску 181.
cxcix Ni. niineo 117.
cc Шестов ставит и развертывает свой радикальный вопрос в экзистенциально-религиозном ключе. Между тем вопрос этот имеет собственно философский смысл. Философия не только традиционно строила метафизические системы универсального онто-тео-логического единства, не менее традиционно и даже по преимуществу она доискивалась «корней всего», как не раз отмечает сам Шестов, т.е. принципов, начал, оснований метафизического мира, иными словами, извечной проблемой философии была именно возможность такого мира. В современной философии онтологический смысл этого радикального философского вопрошания осознается как принцип «онтологической дифференции», который вместе с классическим принципом «онтологического тождества» (мышления и бытия) образует поле философского напряжения современной мысли. См. уже упоминавшуюся (сноска 191) работу М.Хайдеггера. См. также книгу: Descombes V. Le meme et L’autre. Quarant-cinq ans de philosophie francaise (1933 1978). Les Editions de Minnit. Paris, 1978; Derrida J. L’ecriture et la differense. Paris: Ed. du Seuil, 1967.
cci «Взлететь над знанием» (см. сноску 185).
ccii См. гл. VIII.
cciii См. гл. VIII.
cciv Ni. niineo 179.
ccv В книге [SF] Шестов приводит такие, например, высказывания Оккама: «От природы никто не может быть достоин вечной жизни, даже при обладании какими бы то ни было дарованиями, полученными от Бога. Только в том случае он заслуживает вечной жизни — при таких дарованиях, — если это Бог свободно и милостиво повелел; ничто не может принудить Бога дать кому-либо вечную жизнь». «Нельзя доказать наглядно, что существует единый Бог». «Нельзя доказать естественным образом, что желание не может быть исполнено и успокоено никем, кроме Бога». «Нельзя удовлетворительно доказать, что Бог есть конечная причина». Ученик Оккама говорит, что «он допускает и не находит непристойным, что созданная воля может ненавидеть Бога, не впадая в грех, потому что Бог может это предписать». А вот слова самого Оккама: «Бог может предписать разумному существу ненавидеть Бога, и это повиновение будет большей заслугой, чем любовь к Богу, потому что это существо будет повиноваться с большим усилием, ибо поступает против своей склонности» [SF, 101 — 102]. Шестов цитирует Оккама по следующим трудам: Herzogs. Realencyklopadie fur Protestantische Theologie und Kirche. XIV, 274; Denifle. Luther und Luthertum. Bd. II. 304, 305, 306; Werner K. Die Scholastik des spateren Mittelaltes. Bd. II; Die Nachscotistische Scholastik. Wien: W.Braumuller Verlag, 1883, S. 356.
ccvi «Что общего у Афин и Иерусалима, у Академии и Церкви?…» — первые слова этого знаменитого восклицания Тертуллиана (De praescriptione haereticorum, 7) Шестов взял эпиграфом к своей последней из опубликованных при жизни книг «Афины и Иерусалим» (издана в 1938 г. незадолго до смерти философа, первоначально во французском и немецком переводе). Отметим, что друг Шестова Г.Г.Шпет поставил те же слова — но с противоположным акцентом эпиграфом к своей программной статье «Мудрость или разум», опубликованной в издававшемся им ежегоднике «Мысль и Слово», 1917.
ccvii Петр Дамиани (ок. 1007 — 1072) — кардинал-епископ Остийский, приор монастыря Фонте Авеллана в Умбрии, один из инициаторов реформы монастырской и церковной жизни. Первый сформулировал принцип служебности философии по отношению к теологии. В кратком трактате «О божественном всемогуществе» (De divina omnipotentia ?? Patrologia latina, ed. Migne, 145, col. 595 — 622) Дамиани отрицал всеобщий характер принципа противоречия. Целую главу трактата (V. De futuris contingentibus et philosophiae usu in sacris disputationibus ?? Ib. col. 602 — 604) он посвящает опровержению тезиса о том, что Бог не может сделать бывшее не бывшим. Cм.: Blum O. St. Peter Damian: His teaching on the spiritual life. The Catholic University of America Press. Washington: D. C., 1947, p. 41; Endres J. Petrus Damian und die weltliche Wissenschaft // Beitrage zur Geschichte der Philosophic des Mittelalters, VIII. Munster, 1910, ? 3; Grabmann M. Die Geschichte der scholastischen Methode. Bd. I. Freiburg im Brisgau, 1909, S. 231 — 234; Gilson E. und Bohner P. Die Geschichte der christlichen Philosophic. Paderborn, 1937, S. 269 — 271. Шестов цитирует, видимо по книге Э.Жильсона: Gilson E. L’esprit de la philosophie medievale. 2 vol., Paris, 1932.
Обширная часть книги «Афины и Иерусалим» посвящена разбору этой книги Жильсона. Здесь Шестов приводит следующие слова Дамиани, почерпнутые им в одном из примечаний в книге Жильсона: «Numquid hoc potest Deus agere, ut quod factum est non fuerit? Tanquam ut semel constet, ut si fuerit virgo corrupta, jam nequeat fueri ut rursus sit integra? Quod certe quantum af naturam verum esse, statque sententia… Quae enim contraria sunt in uno eodemque subjecto congruere nequeunt. Haec impossibilitas recte quidem dicitur, si ad naturae referatur inopia, absit autem, ut ad majes-tatem sit applicanda divinam. Qui enim naturae dedit originum porro facile, cum vult naturae tollit necessitatem. Nam qui rebus praesidet conditis, legibus non subjacet conditoris: et qui naturam condidit, naturalem ordinem ad suae deditionis arbitrium vertit» — «Moжет ли Бог сделать бывшее не бывшим? Если, например, раз навсегда установлено, что девушка обесчещена, не возможно ли, чтобы она вновь стала невинной? Это, поскольку дело идет о природе, конечно, верно и неопровержимо, что противоречия в одном и том же субъекте не могут сосуществовать. И это справедливо считается невозможным, поскольку это относится к бессилию природы, но от этого далеко до применения того же к Богу. Тот именно, кто есть творец источников природы, тот легко может, если хочет, уничтожить эти законы природы. Ибо кто властвует над сотворенными вещами, тот не подчинен законам творца и, кто создал природу, управляет естественным порядком по собственному творческому усмотрению» (пep. Шecтoвa. — [AИ, 186] ).
ccviii «Слушай, Израиль!» (Map. 12, 29): «…Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: «слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый…»». Cм.: Bтop. 6, 4 — 5.
ccix Ni. niineo 114.
ccx Рассматривая природу «случайного», Дунс Скот обращается к известной проблеме Аристотеля о «завтрашнем морском сражении» («Об истолковании», гл. 9), т.е. о будущем событии, относительно которого вроде бы одновременно верно и не верно и утверждение и отрицание. Из этого, однако, не следует, что здесь нарушается «самое надежное первоначало» — закон противоречия. Случайное — не то, что происходит как попало, а то, необходимость чего мы не можем доказать. «Вот почему Философ, — пишет Дунс Скот, — приводя доводы против того, что будущие события необходимы, не пытается вывести из этого что-либо более невозможное, чем предположение, т.е. ближе касающуюся нас невозможность принимать решение о будущем. Поэтому те, кто отрицает такие очевидности, заслуживают наказания или чувственного вразумления, как говорит Авиценна (Metaphysiks. I): «Отрицающих первоначало следует бить или жечь до тех пор, пока они не признают, что жечь и не жечь или быть битым и не быть битым — не одно и то же»». «Точно так же, — продолжает Дунс Скот, — те, что отрицают за чем-нибудь сущим случайность, должны быть подвержены пыткам до тех пор, пока не признают, что возможно их и не пытать» (Duns Scotus I. De Metaphysica. 4 ?? Opera omnia in 24 vol. Paris: Ed. Vives, 1891 — 1895, Vol. X, 625a — 626a). Мы цитируем по кн.: Duns Scotus philosophical writtings. A selection ed. and tansl. by A.Wolter. London: Nelson, 1962, p. 9.
ccxi aliquod ens contingens — что «нечто случайно» (лат.).
ccxii «Мы все, — говорит Ницше, — живем в сравнительно слишком большой безопасности для того, чтобы стать настоящими знатоками человеческой души: один из нас познает вследствие страсти к познанию, другой — от скуки, третий по привычке; никогда мы не слышим повелительного голоса: «познай или погибни». До тех пор, пока истины не врезываются точно ножом в наше тело, мы относимся к ним с пренебрежительной сдержанностью; они кажутся нам слишком похожими на «пернатые сновидения», которые мы можем принять или не принять, словно в них есть нечто, зависящее от нашего произвола, словно мы можем проснуться от этих наших истин» (пер. Л.Шестова. — [СЗ, 198]).
ccxiii Arist. Metaph., 1, 3, 984b 10.
ccxiv «(? (?( (?( (((((?( (?(((((, (? (? (…((» — «Одни нуждаются в убеждении, другие — в принуждении». Принудить, заставить согласиться с истиной можно тех,
