С. 680.]

«Авторы большинства книг, не говоря уже о дурных книгах, если они не эмпиричны по своему содержанию, мыслят, но не созерцают; эти книги написаны на основании рефлексии, а не интуиции, и именно это делает их посредственными и скучными».[167Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 2. С. 165.]

Каузальность (причинность) — в широком смысле закон достаточного основания, в узком — закон причинности.

Материя — воздействие объектов друг на друга; всеобщая причинная деятельность; то же самое, что и действительность.

«Бытие материи — это ее действие; иного ее бытия нельзя и мыслить. Только действуя, она наполняет пространство, наполняет время; ее воздействие на непосредственный объект (а он сам — также материя) обусловливает созерцание, в котором она только и существует; следствие воздействия каждого материального объекта на другой познается, лишь поскольку этот другой теперь иначе, чем раньше, воздействует на непосредственный объект, только в этом оно и состоит. Следовательно, причина и действие составляют всю сущность материи: ее бытие есть ее действие . Поэтому чрезвычайно удачно совокупность материального называется в немецком языке действительностью…».[168Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. С. 146.]

Мир как воля — мир, рассматриваемый с точки зрения движущего абсолютного начала — воли, как ее объективация, проявление, творение.

«…Мир, так же как, с одной стороны, — всецело представление, с другой — всецело воля. Реальность же, которая была бы не тем и не другим, объектом в себе (во что, к сожалению, уже у Канта выродилась его вещь в себе), не более чем пригрезившаяся нелепость, и допущение ее — блуждающий огонек в философии».[169Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. С. 142.]

Мир как представление — мир объективированных волей предметов, явлений; реальная действительность, существующая по закону достаточного основания в его четырех модификациях. Исходный пункт философской концепции А. Шопенгауэра.

«Мир — мое представление» — такова истина, которая имеет силу для каждого живого и познающего существа, хотя только человек может привнести ее в рефлективное, абстрактное сознание; и если он действительно это делает, у него возникает философское мышление. Тогда ему становится ясно и несомненно, что он не знает ни Солнца, ни Земли, а знает только глаз, который видит Солнце, руку, которая осязает Землю; что окружающий его мир существует только как представление, т.е. по отношению к другому, к представляющему, который есть он сам. Если какая-нибудь истина вообще может быть высказана a priori, то именно эта, ибо она — выражение формы всякого возможного и мыслимого опыта, более общей, чем все остальные, чем время, пространство и причинность: все они предполагают ее, и если каждая из этих форм, которые мы постигли как отдельные виды закона основания, имеет значение лишь для отдельного класса представлений, то, напротив, распадение на объект и субъект служит общей формой для всех этих классов, той формой, в которой вообще только возможно и мыслимо любое представление, каким бы оно ни было — абстрактным или интуитивным, чистым или эмпирическим. Следовательно, нет истины более несомненной, более независимой от всех других и менее нуждающейся в доказательстве, чем та, что все, существующее для познания, следовательно, весь этот мир, — лишь объект по отношению к субъекту, созерцание созерцающего, одним словом, представление. Это, конечно, относится как к настоящему, так и к прошедшему и к будущему, как к самому дальнему, так и к самому близкому: ибо оно относится ко времени и к пространству, в которых только все и различается. Все, что принадлежит и может принадлежать миру, непреложно подчинено этой обусловленности субъектом и существует только для субъекта. Мир — представление».[170Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. С. 141.]

Представление — предмет действительности, чувствования, мышления, фантазии, мечтания, наконец, мир в целом, когда субъекту удается их поставить перед собой как некое данное, воспринимаемое всеми органами чувств и сознанием; психологический акт воссоздания подобного образа. Представления подразделяются на первичные (созерцания) и вторичные (понятия).

Созерцаемые представления доступны и животным, абстрактные — лишь человеку. «Такие представления назвали понятиями, так как в каждом из них или, скорее, под каждым из них, содержится бесчисленное множество отдельных вещей, которые и составляют его совокупное содержание. Эти понятия можно также определить как представления из представлений, ибо, образуя их, абстрагирующая способность разлагает полные, следовательно, созерцаемые представления на их составные части, чтобы мыслить их обособленно, каждую саму по себе, как различные свойства или отношения вещей».[171Шопенгауэр А. О четверояком корне закона достаточного основания. С. 78.]

Созерцание — непосредственное восприятие предметов, в том числе идей, самый важный факт познания.

«Первое, самое простое, постоянное проявление рассудка — созерцание действительного мира; оно есть всецело познание причины из действия; поэтому созерцание всегда интеллектуально. …То, что ощущает глаз, ухо, рука, не есть созерцание, это просто данные. Лишь когда рассудок переходит от действия к причине, возникает мир, расстилающийся как созерцание в пространстве, изменчивый по своей форме, постоянный по своей материи во все времена, ибо рассудок соединяет пространство и время в представлении материи, т.е. деятельности».[172Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. С. 149.]

«Созерцание, чистое ли a priori, на котором основана математика, или эмпирическое a posteriori, на котором основаны все другие науки, есть источник всякой истины и основа всякой науки. (Исключением служит только логика, основанная не на созерцательном, но все-таки на непосредственном знании разумом его непосредственных законов.)».[173Там же. С. 199.]

Страдание — вечная неудовлетворенность воли временными и промежуточными целями на пути ее бесконечного стремления.

«Мы давно уже признали, что это стремление, составляющее ядро и в себе бытие каждой вещи, есть то, что в нас, где оно открывается яснее всего при свете полного сознания, называется волей. И тогда мы называем препятствие, которое стоит между ней и ее временной целью, страданием, напротив, достижение цели — удовлетворением, благополучием, счастьем».[174Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. С. 410-411.]

«Ибо стремление всегда возникает из какого-либо недостатка, из недовольства своим положением, следовательно, представляет собой, пока стремление не удовлетворено, страдание; но удовлетворение никогда не бывает длительным, оно всегда — только начало нового стремления. Мы видим стремление постоянно наталкивающимся на препятствия, постоянно в борьбе; следовательно, всегда как страдание: нет последней цели стремления, нет, следовательно, и меры и цели страданию».[175Там же. С. 411.]

«Вечное стремление, составляющее сущность каждого проявления воли, находит на высших ступенях объективации свою первую и самую общую основу в том, что здесь воля является себе самой в виде живого тела с железным повелением питать его — и силу этому повелению дает именно то, что это тело не что иное, как сама объективированная воля к жизни. Человек, как самая совершенная объективация этой воли, обладает и наибольшим числом потребностей по сравнению со всеми другими существами: он — сплошное конкретное воление и совокупность потребностей, конкремент тысячи потребностей».[176Там же. С. 413.]

«Поэтому мы будем рассматривать внутреннюю и сущностную судьбу воли в человеческом бытии. Каждый сумеет обнаружить в жизни животных то же самое, только выраженное слабее и в различной степени, и убедиться на примере страдающего животного в том, что жизнь, по существу, всегда есть страдание».[177Там же. С. 412.]

«…В той степени, в какой достигается отчетливость познания, возвышается сознание, растут и муки, достигающие высшей степени в человеке, и они тем сильнее, чем яснее познание человека, чем он интеллигентнее; тот, в ком живет гений, страдает больше всех».[178Там же. С. 411.] «Жизнь предстает как беспрерывный обман в малом и великом. Если она что-либо обещает, она не держит своих обещаний, разве что для того, чтобы показать, насколько недостойно желания было желаемое; так нас обманывает то надежда, то предмет нашей надежды. Если жизнь что-либо дала, то лишь для того, чтобы отнять. Очарование дали рисует нам райские красоты: они исчезают как оптический обман, как только мы поддаемся соблазну увидеть их. Счастье всегда находится в будущем или в прошлом, а настоящее подобно маленькому темному облаку, которое ветер гонит над освещенной солнцем местностью: перед ним и за ним все светло; лишь оно само постоянно отбрасывает тень. Поэтому настоящее никогда не дает удовлетворения, будущее же неопределенно, а прошлое невозвратимо».[179Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 2. С. 567.]

Философия — специфический вид постижения сущности мира — воли, устанавливающий ее присутствие во всех сферах действительности и познания, доводящий ее постижение до чистой идеи.

«Подлинно философское воззрение на мир — то, которое учит нас познавать его внутреннюю сущность и таким образом выводит за пределы явления, спрашивает не откуда, куда и почему, а везде и повсюду только что мира, т.е. оно рассматривает вещи не в каком-либо отношении, не как становящиеся и преходящие,, короче говоря, не по одному из четырех видов закона основания, а, наоборот, имеет своим предметом именно то, что остается по устранении всего, подчиненного данному закону способа рассмотрения, то, что проявляется во всех этих отношениях, но само им не подчинено, — всегда равную себе сущность мира, его идеи. Из такого познания исходит как искусство, так и философия, а также и та душевная настроенность, которая только и ведет к истинной святости и освобождению от мира».[180Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1. С. 379.]

notes

1

Зимний семестр 1820/21 г.

2

До опыта, изначально, безусловно (лат). — Примеч. сост.

3

Мне ничего не нужно (лат.). — Примеч. сост.

4

Чистая доска (лат.). — Примеч. сост.

5

Веды (санскр. — знание) — главные священные книги древних индийцев. Упанишады — книги, составляющие раздел Вед, в которых дается философское обоснование культу и мифологии Вед. — Примеч. сост.

6

Следовательно, эти философы не спрашивали, как вообще возможна та или другая природа — этот вопрос, в сущности предшествующий всем другим, предложил лишь Кант через две тысячи с половиной лет; они же спрашивали лишь, каким образом возникла данная природа, обладающая такими-то качествами. Лишь через две с половиной тысячи лет Кант стал искать объяснения тому, что первые философы считали не нуждающимся в объяснении, понятным само собою.

7

Родословная богов, система мифов о происхождении богов. — Примеч. сост.

8

По новейшим исследованиям англичан в Калькутте, можно утверждать вполне решительно, что древняя египетская религия в незапамятные времена была заимствована из Индостана и господствовавшие в Египте жрецы прибыли оттуда же; поэтому нет безусловной необходимости в том, чтобы Пифагор лично доходил до Индостана.

9

Переселение душ. — Примеч. сост.

10

Латинское написание фамилии французского философа Р. Декарта. — Примеч. сост.

11

Академиков, перипатетиков, мегарейцев, гедоников, циников, стоиков, скептиков и т.д.

12

Конечное, субстанция и акциденция (случайная форма), качество, количество (лат.). — Примеч. сост.

13

Как образчик Suarez disp. met.

Видимо, здесь Шопенгауэр имеет в виду работу испанского теолога и философа Франциско Суареса (1548-1617). — Примеч. сост.

14

Итальянский философ, математик, врач Джероламо Кардано (1501-1576). — Примеч. сост.

15

С точки зрения