в ее комнате и попал ей в лицо. Однако 5 ноября ей все же дали свидание с мужем. Обращаясь «ко всем добрым и гуманным людям на земле», Раиса Мороз пишет:

«5 ноября мой муж, политзаключенный Владимирской тюрьмы Валентин Мороз, получил свидание с семьей. Это был 128-ой день голодовки…

Валентин ужасающе худ (52 кг. при 175 см. роста). У него опухшее лицо и отеки под глазами. Он жалуется на боли в сердце. Но наибольшие мучения доставляет ему зонд, с помощью которого, начиная с 12-го дня голодовки, осуществляется искусственное кормление. Этот зонд ранит стенки горла и пищевода. Когда его вытаскивают, он весь в крови, а боль, с самого начала сопровождавшая кормления, теперь не утихает, и в перерывах между ними Валентин почти постоянно находится в забытьи, но время от времени заставляет себя подняться на ноги, так как боится, что иначе они атрофируются…

Сейчас, чтобы сохранить жизнь В. Мороза, его необходимо поместить в больницу и долго, тщательно лечить. Между тем, начальник тюрьмы утверждает, что, независимо от того, будет ли Валентин продолжать голодовку или окончит ее, он останется в тюрьме. Это равносильно смертному приговору…

Неужели возможно в современном мире, чтобы человек, вся вина которого — четыре журнальных статьи, признанных судом «антисоветскими», поплатился за это жизнью?».

Одно из самых бесчеловечных изобретений советской карательной системы — помещение инакомыслящих в психиатрические больницы и принудительное «лечение» с помощью средств, подавляющих сознание и волю. Этот метод как бы символизирует роль тоталитаризма в историческом плане. Леонид Плющ в Днепропетровской специальной психиатрической больнице полу­чал по назначению врачей в больших дозах галоперидол в таблет­ках. На свидании с женой в октябре 1973 г. она увидела его та­ким: подавленное состояние, апатия, сонливость. В августе-сен­тябре, до начала «лечения», он написал домой много писем, боль­ших и содержательных. Теперь же он почти перестал писать и да­же читать не может. Январь 1974 г.: состояние прежнее — он поч­ти все время спит, читать и писать не может, на прогулку не хо­дит — мерзнет. В феврале-марте галоперидол заменили уколами инсулина с возрастающей дозировкой. Состоявшаяся в это вре­мя психиатрическая экспертиза сочла необходимым продолжать лечение. Члены комиссии с Плющем не беседовали. Лечащий врач Плюща, Л.А. Часовских, на вопрос жены, какие же симптомы заболевания свидетельствуют о необходимости продолжать лечение, ответила: «Его взгляды и убеждения»… На дальнейшие вопросы о диагнозе и лечении она отвечать отказалась.

На свидании 4 марта 1974 г. Л.И. Плющ был неузнаваем. У него появилась сильная отечность, он с трудом передвигался, взгляд потерял свою обычную живость. Он сообщил, что врачи настаивают, чтобы он отрекся от своих взглядов и убеж­дений и обязательно в письменной форме. Это он сделать отказался.

На свидании 12 мая становится известно, что в апреле Л. Плю­щу перестали давать какие бы то ни было препараты. Плющ объясняет это тем, что у него появились боли в брюшной поло­сти и врачи испугались. После отмены лекарств состояние его улучшилось: стали спадать отеки, прошли боли. Его перевели в другую палату, где меньше больных и тише. Он опять стал читать. Но затем ему снова стали делать уколы инсулина с возрастающей дозировкой. Появилась аллергическая сыпь, зуд, однако уколы не прекратили. После каждого укола Плю­ща на четыре часа привязывали к кровати.

В октябре 1974 г., когда инсулин уже был отменен, а но­вое лекарство еще не назначено, врачи предложили Л.И. Плю­щу написать заявление с осуждением своей «антисоветской деятельности» по типу заявлений Якира и Красина. Плющ кате­горически отказался это сделать:

— Якир солгал. Вы хотите, чтобы я стал лжецом?

Вскоре ему назначили новый препарат — трифтазин в таблетках, большими дозами. 15 ноября 1974 г. Плющ был помещен в «надзорную» палату, где вместе с ним находятся больше 20 агрессивных больных. Свет горит круглосуточно. Больных никуда не выводят: даже уборная находится в палате. Трифтазин ему стали вводить уколами. Уколы вызывают у него сон­ливость, инертность, судороги; свет мешает спать. Плющ не гуляет: не может или не разрешают, неизвестно. На очередном свидании с женой Плющ почти ничего не говорил, ни о чем не спрашивал, даже о детях (у них двое детей). Плющи обрати­лись к властям с просьбой разрешить выехать из СССР, но получили отказ.

… Осень 1974 года. Суд над М.Р. Хейфецом, учителем русского языка и литературы в Ленинграде. Главный пункт обвинения — написание им статьи «Иосиф Бродский и наше поколение», которую он показывал нескольким знакомым. Приговор: 4 года лагерей строгого режима и 2 года ссылки. Суд над Л.А. Ладыженским и Ф.Я. Коровиным (г. Рига). Обвинение: распространение самиздата. Приговор: Ладыженскому 3 года строгого режима и 3 года ссылки, Коровину — два года лагеря и два года ссылки.

В течение 1974 года в Армении проходила серия судебных процессов над армянами по обвинению в национализме и, в частности, в принадлежности к «Национальной объединенной партии Армении», ставящей своей целью отделение Армении от СССР. Всего было осуждено 14 человек, получивших разные сроки до семи лет строгого режима.

Винница, декабрь 1974 г. Врач М.Ш. Штерн (56 лет) приговорен к 8 годам лагерей усиленного режима по обвинению в получении взяток и мошенничестве. Люди, знакомые с делом, утверждают, что обвинение не было доказано в судебном разбирательстве. При обыске в квартире Штерна прокурор Кравченко в присутствии сына М.Ш. Штерна Виктора и его жены и понятых сказал: «Предъявление обвинения связано с желанием вашей семьи выехать в Израиль».

Вильнюс, декабрь 1974 г. Пять осужденных. Максимальный срок — 8 лет строгого режима (Петрас Плумна).

Январь-апрель 1974 г. — серия судов в Казахстане над советскими немцами, добивающимися выезда в ФРГ. Абель, Тиссен, Вернер, Фертих — по три года лишения свободы. Братья Валентин и Виктор Клинны — 2 года. Август. Несколько нем­цев осуждено в Эстонии…

Все эти события происходят на фоне множества обысков, допросов, задержаний и внесудебных репрессий (увольнение с работы и т. п.). Готовятся новые судебные процессы. В октябре 1974 г. арестован В. Осипов, в декабре — С. Ковалев. 18 апреля 1975 г. арестован А. Твердохлебов, секретарь советской группы «Международной Амнистии». Одновременно было проведено еще три акции против членов этой группы: в Киеве был арестован, а через два дня отпущен с подпиской о невыезде писатель Микола Руденко, в Москве были проведены обыски у В. Альбрехта и у меня. В течение 12 часов представители прокуратуры и КГБ хозяйничали в моей квартире. Список изъятых материалов (в их числе рукописные наброски, письма и т.п.) включает 212 наименований. В течение июня меня допрашивали шесть раз: формально — как свидетеля по делу Твердохлебова, по существу же, конечно, моя персона также была предметом расследования. Это видно хотя бы из вопросов, которые мне задавались. В их числе были такие: «Какое участие Вы принимали в помощи детям политзаключенных?», «Откуда у Вас информация о деле Светличного на Украине?» и т.п.32

Ссылки и примечания к первой части

1.М.К. Ганди. Моя жизнь. ОГИЗ, 1934 г., стр. 166.

2. А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Обитаемый остров. Изд-во «Детская литература», Москва, 1971 г., стр. 193.

3. Обитаемый остров. Цитирую по первоначальному журнальному варианту: журнал «Нева, № 5, 1969, стр. 100. При издании отдельной книгой (см. 2) термин «Неизвестные Отцы», играющий в романе ключевую роль, был, вероятно, сочтен слишком прозрачным, и его всюду заменили на довольно бессмысленное «Огненосные Творцы».

4. Речь на 18 съезде ВКП(б).

5. Robert Conquest. A New Russia? A New World? «Foreign Affairs», April 1975, pp 482-497.

6. Эта цифра была сообщена слушателям одного семинара для пропагандистов-антирелигиозников.

7. Я имею в виду замечание проф. Анри Бругманса: «Если вы марксист или хотя бы если вы приняли исторический мате­риализм, наименее спорный принцип марксизма…» Proc. of

the Internet. Symp. on the 50th Anniversary of the USSR. Decem-

ber 1972. Published by the Intern. Comm. for the Defense of

Human Rights in the USSR. Brussel, p.18.

8. В.И. Ленин. Соч. т. 18, стр. 343.

9. А.Д. Макаров. Историко-философское введение. Москва, 1972, стр. 5.

10. Цитирую по: В.Ф. Асмус. Декарт. Москва, 1956, стр. 260-261.

11. См. Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам. Планы и структура поведения. Москва, 1964.

12. Рукопись книги была сдана по договору в издательство «Советская Россия» в 1970 г., однако опубликована не была.

В настоящее время готовится английское издание в изд-ве Columbia Univers. Press.

13. Марксистско-ленинская философия. Исторический мате­риализм. Изд. третье, Москва, 1972, стр. 5.

14. Ф. Меринг. Карл Маркс. История его жизни. Москва, 1957, стр.257.

15. От 5 марта 1852г.

16. Предисловие к книге: Людвиг Фейербах. Соч., том 2, М-Л, 1926г.

17. Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немец­кой философии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 281.

18. Там же, стр. 292.

19. Там же, стр. 298.

20. В.И. Ленин. Доклад 5-ому съезду партии. Соч. (5 изд.), т. 15, стр. 297-298.

21. Цитирую по английскому изданию: A. Camus. The Rebel, Penguin Books, p. 206.

22. См. 13, стр. 381.

23. Философский словарь, под ред. М.М. Розенталя. Изд. 3-ье, Москва, 1972.

24. Введение в историю социализма. Цитирую по книге Серваг-Шрейбера «Америка бросает вызов».

25. См. 22, стр. 357.

26. Она получает 100 руб. в месяц, за вычетом налога подоходного — 90 руб. 10 коп. Если не считать нескольких месяцев в году, государственная цена на яблоки — 1 руб. 50 коп. за килограмм.

27. К.А. Муравьева. Человек и атмосфера. Изд. общества «Зна­ние» РСФСР, Ленинград, 1974, стр. 36-37.

28. Вл. Лифшиц. Назначенный день. «Сов. Писатель», Москва, 1968. стр. 68-69.

29. «Хроника текущих событий», выпуски 28-35. Изд-во «Хро­ника», Нью Йорк.

30. «Хроника текущих событий», вып. 28, 31 дек. 1972 г.

31. «Хроника текущих событий», вып. 30.

32. Это писалось в июне 1975 года. Владимир Осипов был приговорен в сентябре того же года к восьми годам заключения, Сергей Ковалев — в декабре к семи годам заключения и трем годам ссылки, Андрей Твердохлебов — в апреле 1976 г. к пяти годам ссылки. В январе 1976 г. Леонид Плющ под давлением международной общественности получил разрешение выехать за границу.

Часть 2. СОЦИАЛИЗМ

Пессимизм и оптимизм

Подлинный оптимизм не имеет ничего общего с какими-либо снисходительными суждениями. Он состоит в стремлении к осознанному идеалу, который внушает нам глубокое и последовательное утверждение жизни и мира. Поскольку ориентированный таким образом дух здравомыслящ и беспощаден в оценке существующего, он при обычном рассмотрении предстает пессимизмом.

Альберт Швейцер

Картина советского общества, нарисованная в первой части книги, может внушить читателю мысль, что автор — пессимист, склонный видеть вещи в мрачном свете. Но это далеко не так. Констатация неприятных истин обязательна и для пессимиста, и для оптимиста. Различие между ними в другом. Пессимист — это тот, кто якобы «видит»,