Роджерсы перебрались во Францию, купили особняк (Роджерс был из очень богатой семьи), Уоллис несколько раз гостила у них и теперь сам Бог не нашёл бы для неё убежища лучше. А убежище ей требовалось, что да, то да. Вилла Лу Вье всё то время, что там находилась Уоллис подвергалась самой настоящей осаде. На окружающих особняк деревьях стаями сидели стервятники репортёры, за оградой цепью стояли французские жандармы, и, как будто этого было недостаточно, в округе шмыгали неприметные личности в штатском, являвшиеся сотрудниками секретных служб Франции и Англии.
Жить там Уоллис было нестерпимо скучно, пару раз она выбиралась за покупками, но кончалось это неизбежным бегством от толпы. Кроме скуки её мучило то, что Эдвард в Австрии пребывал в обществе не только Ротшильда, что было бы ладно, но ещё и его жены, а баронесса Китти Ротшильд зарекомендовала себя как чрезвычайно ловкая особа. Даже и сам Эдвард как-то со смехом заметил, что она была протестанткой при первом муже, католичкой при втором и еврейкой при третьем. Уоллис было скучно и она справедливо полагала, что и Эдварду должно быть скучно, а со скуки чего только в голову не взбредёт. Время тянулось очень медленно, развлечений не было никаких, не считать же за таковые телефонные разговоры с герцогом Виндзорским, случавшиеся по нескольку раз на дню. (За несколько месяцев Эдвард наговорил разговоров на четыре с половиной тысячи тогдашних долларов, это цена дюжины тогдашних же автомобилей. Австрийский Ротшильд, Женя, хоть и был человеком небедным, обстоятельством этим, тем не менее, озабочивался и жаловался жене, а жена, Китти, жаловалась дальше в следующих выражениях — «Edward has no sense of money. You know, we are not among the rich Rothschilds, and these telephone calls appall us.» Но Эдварду было чуть повеселее, чем Уоллис, кроме звонков милой, он мог развлекать себя и по-другому. Так, будучи человеком, от реальности соврешенно оторванным, он не мог даже разбирать собственную почту, а почта шла потоком. По этой причине он дал объявление о найме секретарши и на следующий же день к дверям Schloss Enzesfeld выстроилась очередь из 800 (!) простых австрийских женщин, желавших разбирать с герцогом его корреспонденцию.
Уоллис же, не знавшей чем себя занять, удалось отвлечься лишь раз. Перед Рождеством она получила неожиданное приглашение от Сомерсета Моэма. Тот тоже жил во Франции, недалеко от Роджерсов, и изъявил желание встретить Рождество вместе. Герман Роджерс и Уоллис откликнулись на приглашение. У Моэма, после обеда, они уселись играть в карты. Биограф отмечает забавную символичность этой сцены — за столом, держа в руках карты, сидели три разведчика (В годы Первой Мировой Моэм работал на British Secret Service и даже посещал Россию с целью помочь Временному Правительству наладить пропагандистскую работу). В какой-то момент Моэм спросил Уоллис: «А где же ваш червовый король?» Та бросила карты на стол. «Мои короли не выигрывают, — сказала она, — мои короли только отрекаются.»
Но всему на свете приходит конец, пришёл конец и ожиданию. 5 мая 1937 года Уоллис получила уведомление английского суда о том, что она отныне свободная женщина. Эдвард тут же бросил своих Ротшильдов и помчался во Францию. 3 июня 1937 года была сыграна долгожданная свадьба. Тут тоже не обошлось без интересностей. Свадьба игралась в Шато де Канде, замке шестнадцатого столетия, предоставленном в распоряжение Эдварда и Уоллис их другом, Шарлем Бидо. Шарль был миллионером и искателем приключений международного масштаба. Француз, бросивший школу и в шестнадцать лет начавший делать карьеру в небезызвестном парижском квартале Пигаль, имевший в наставниках преуспевавшего сутенёра Анри Ледуа и сбежавший после убийства Ледуа в 1906 году в Америку. Там он, пустив в ход полученные навыки, быстро женился, причём женился на «старых деньгах», получил американское гражданство, очень удачно распорядился приданым, немоверно разбогател, начал сновать между континентами, открывая филиалы своих «консультативных фирм» специализировавшихся на «менеджменте» не только в Америке и Европе, но даже и в Африке и на Ближнем Востоке, привлёк внимание Госдепа и начал получать от государства всякие щекотливые поручения, за выполнение которых он брался с энтузиазмом. Горячий, видать, был человек. Француз. (Забегая вперёд, я могу рассказать, чем он закончил — в 1942 году Бидо оказался в Северной Африке, где руководил строительством нефтепровода для немцев; в ноябре 1942 года, в ходе операции «Торч», он был арестован находившимся в арьегарде наступавших сил союзников американским «СМЕРШем», вывезен в США, а там ему было предъявлено обвинение в государственной измене, но до суда он, как в таких случаях и водится, не дожил, якобы покончив жизнь самоубийством в феврале 1944 года.)
25
Как только была сыграна свадьба, бывший ещё недавно королём герцог Виндзорский Эдвард начал вынашивать планы по посещению Германии. Совершить официальный визит в Рейх он хотел давно, ещё будучи наследником, Эдвард через немецкого посла Хёша изъявил желание посетить в качестве почётного гостя Олимпийские Игры в Берлине, каковая идея английским правительством была встречена в штыки, принца тогда удалось остановить лишь после консультаций премьер-министра с Георгом V, который только и смог своей властью заставить наследника отказаться от экстравагантной затеи.
Став же королём, которому, как известно, сам чёрт не брат, Эдвард VIII первым делом повидался с кузеном Карлом, герцогом Сакс-Кобург-Готским и через него передал немецкой стороне желание встретиться с фюрером немецкого народа Адольфом Гитлером. Кроме этого Эдвардом была высоко оценена деятельность Риббентропа и высказано желание иметь послом в Англии человека не только являющегося членом НСДАП, но и занимающим высокое положение в обществе, позволяющее ему быть лично близким фюреру. Высказывая свои пожелания, король английский знал, что слова его будут восприняты немецкой стороной благосклонно, немцы со своей стороны уже посигналили фонариком — когда умер Георг V и вся Англия по этому случаю скорбела, в Берлине 28 января 1936 года была организована поминальная служба по усопшему английскому королю. Службу вместе с Гитлером почтили своим присутствием Геринг, Геббельс и Гиммлер.
Теперь же всё выглядело так, что никаких препятствий к визиту в Германию для Эдварда не существовало. Он мог вроде бы ни на кого не оглядываться, он ведь теперь был частным лицом, «герцогом Виндзорским», он мог делать всё, что ему заблагорассудится. Да и обстоятельства складывались как бы сами собой, как-то так вышло, что друг семьи Шарль Бидо, в доме которого герцогу с герцогиней только что кричали «горько!», вынужден был улаживать в Германии свои дела, там был конфискован немецкий филиал его фирмы и он то и дело оказывался в Рейхе, бизнес, знаете ли, ничего личного. Человек хочет вернуть себе свою собственность, что может быть естественнее, ну и будучи человеком инициативным, Бидо вошёл в контакт с Фрицем Видеманном, бывшим командиром подразделения, в котором служил Гитлер во время Первой Мировой (в 1934 году Видеманн вступил в НСДАП и стал одним из советников Гесса, а в 1935 он вошёл в штат советников Гитлера. В 1939 Гитлер в нём якобы «разочаровался» и по этой причине Видеманн был назначен генеральным консулом Рейха в США, в Сан-Франциско. Известен он также тем, что начиная с 1937 года находился в «отношениях» со Стефани фон Гогенлое, девушкой «еврейской национальности» из Вены, как-то невзначай вышедшей замуж за принца Гогенлое, получив титул она с ним развелась в 1920 году. Позднее она выполняла разведзадания Рейха в различных европейских странах и делала это столь успешно, что заслужила от Гиммлера статус «почётной арийки». После назначения Видеманна консулом в США она была переброшена туда же ему в помощь. После разрыва дипотношений между США и Германией Видеманн был назначен консулом в Китай, находился там до 45-го, после поражения Германии был арестован, был даже в Нюрнберге судим и получил 2,5 года тюрьмы. Потом вышел на свободу с чистой совестью и жил ещё долго и счастливо.)
Ну и вот, находясь в Шато де Канде, Эдвард через Бидо и через Видеманна изъявил желание посетить Рейх с целью ознакомления с условиями быта и труда немецких рабочих. Пока же, в качестве места для проведения медового месяца, он выбрал замок Вассерлеонбург в южной Австрии, гостеприимным хозяином был граф Пауль Мюнстер, член «Январского клуба» (сообщество, созданное в 1934 году Освальдом Мосли для поддержки Британского Союза Фашистов), чья жена Пегги Вард по счастливейшей случайности оказалась родственницей бывшей пассии Эдварда миссис Дадли Вард (помните такую?). У Мюнстера, кроме прочих достоинств, было двойное гражданство — немецкое и английское и не иначе как по этой причине он являлся на тот момент объектом оперативной разработки со стороны SIS. Так что текущий процесс отслеживался англичанами в масштабе реального времени, даже и отдельную папочку заводить не потребовалось.
Начиная с августа 1937 года визит Эдварда в Германию стал обретать реальные черты. Видеманн вышел на передний план, его посредничество выглядело тем естественнее и тем для Эдварда приятнее, что бывший командир Гитлера являлся сторонником реставрации монархии в Германии, ну и немаловажно то, что на фоне нацистской верхушки он выглядел очень умеренным деятелем. Видеманн, получавший инструкции непосредственно от Гитлера, назвал время предстоящего визита — осень 37-го, а также человека, который должен был официально представлять приглашающую сторону, человеком этим стал вождь Трудового Фронта Рейха доктор Роберт Лей, получивший задание разработать визит в деталях. Кроме этого Гитлер лично распорядился, чтобы визит финансировался из секретных фондов Рейхсбанка. Ну и для полного, так сказать, ажура в распоряжение герцога и герцогини Виндзорских предоставлялись два самолёта и восемь автомобилей.
19 августа 1937 года американцы через Бидо дали утечку. Английской стороне стало известно, что Бидо, находившийся «по делам» в Будапеште, якобы заявил американскому послу Трэверсу, что герцог Виндзорский, занимающийся изучением условий труда и быта пролетариев всех стран, желает воочию ознакомиться с тем, как живётся немецким рабочим. Это было обычным блаблабла, которое можно было бы пропустить мимо ушей, но тут последовал удар — Бидо, как бы невзначай, добавил, что герцогу это нужно по той причине, что когда он вернётся в Англию это поможет ему стать вождём рабочего класса. «With a view to returning to England at a later date as the champion of the working classes». Ничего себе! Для англичан это заявление было dynamite-laden заявлением. Англичане перекосились. Визит теперь смотрелся совсем в другом свете, получалось, что Эдвард, который вроде бы так легко от власти отказался, вынашивал планы за власть бороться и к власти вернуться.
14 сентября американцы повернули в ране вонзённое лезвие — они вновь дали знать английской стороне, будто всё
