лишь поднять власть, когда она будет валяться, и когда все существующие политические кланы, в первую очередь власть предержащие — самоликвидируются, чтобы спасти себя уже от насильственной ликвидации бессознательными массами. Именно тогда мы тихо и незримо для окружающих, а я уверен, что в тот момент они будут заняты чем угодно, но только не наблюдением за теми, кто их под себя подгребает, установим видимый и повсеместный интеллектуал-социализм. Массы, отходя от кризисного потрясения, мягко приспособятся и к интеллектуал-социализму, как к единственной форме управления приемлемой как для интеллектуалов, так и для них. Агрессивные инстинкты масс, которые всегда проявляются в посткризисный период будут полностью удовлетворены, при будущей однопартийной системе, это осуществится без долгих утрясок в парламентах, а последующий за ним всплеск уже деловой активности андроидов позволит в кратчайший срок ликвидировать кризисные последствия активность тоже проявляется всегда после кризисов и выходов агрессивных эмоции. Говоря по другому, интеллектуал-социализм может быть установлен только в эпоху глобального потрясения, когда бессознательные массы, разочарованы во всем и во всех, когда они морально дезорганизованы и вынуждены вести настоящую борьбу за существование, зная что выживут далеко не все. И мы упорядочивая бессознательные структуры (в конечном счете массы склонны к подчинению и управляемости сверху, это очень хорошо показано и доказано у Фрейда, Ле Бона, Юнга, и других психологов), будем естественно, возвышаться над ними все более и более. Здесь, конечно, не обойтись без мистических эффектов и показухи организуемой для укрепления коллективистских начал у массы, но организовать это — дело техники, а с техникой у нас все в порядке.
Такой путь входа во власть, будет помимо всего прочего, еще и наибольшим образом соответствовать духу Интеллектуал-Социализма, потому что это будет практически первый случай в истории мироздания, получения власти абсолютно безупречным с точки зрения нравственной чистоты интеллектуала, способом. Мы поднимем власть будучи в белых перчатках, не запачканных словесными помоями вылитыми с трибун и телеэкранов на бессознательные массы, и отбросами уже несуществующих бывших политических партии. Вообще идейная безупречность и следование нормам ИС, в момент получения власти и станет той базой на которой затем и будет воздвигнуто супермонументальное здание интеллектуал-социализма. Войдя во власть подобным способом мы не будем связаны никакими обязательствами, мы никогда и ничего не обещали, и не будем обещать, ни бессознательным массам, ни деградировавшим общественным классам, как эксплуататорам, так и эксплуатируемым. Мы, интеллектуал-социалисты, вообще не должны ничего никому доказывать и объяснять, такая партия как наша не должна строить свои планы с оглядкой на то что толпа может зачеркнуть на бумажках не те фамилии, мы не имеем право подчеркивать что мы лучше или правильней других, это будет ставить нашу Элитарную Формацию, в один ряд с «этими другими», но мы обязаны ничего никому не объясня и не доказывая, в нужный час быстро и решительно схватить власть, временно оказавшуюся ничейной и принять меры, при которой обратный процесс (потеря нами власти) был бы уже невозможен.
Завершив эту операцию, мы навсегда очистимся от какой-либо формы сродства с бессознательными массами, и гарантией качества будущей системы, будет наше умение не допустить обратный процесс, и одев на себя ИМПЕРСКУЮ МАНТИЮ, а принципы нашего правления будут имперскими по сути, сделать все возможное чтобы ее никогда не снимать. Избрав именно такой способ, мы отдадим традиционные способы на откуп бессознательным покорителям властных вершин, покоряя которые, они будут тратить время, здоровье, деньги, и только единицы будут чего-либо добиваться в этих, в принципе, настольных играх, играть в которые, было бы для нас равносильно впадению в детство.
НАЧАЛО ДЕВЯТОЕ ВЫСШАЯ КВИНТЭССЕНЦИЯ
Нет ничего более шаткого, Нет ничего более шаткого и переходящего, чем обаяние не опирающегося на собственную силу могущества.
Тацит «Анналы» XIII,19
Как ясно из основных принципов, целей и задач Интеллектуал-Социализма, только при нем наука, сможет занять, то, достойное ее место, которого она была лишена все прошлое время. Главной целью здесь является создание такой системы, при которой наука, как высшая область приложения интеллекта, развивалась бы абсолютно независимо от чьей-либо субъективной воли и при этом была абсолютно самодостаточной. Осуществление этой цели необходимо прежде всего для упорядочивания и приведения к максимально возможной систематизации научной работы, а также для координации действий различных интеллектуальных групп. Разумеется, что текущее положение науки во всем мире, мягко говоря, далеко от состояния которое она будет иметь при ИС.
В современных буржуазных демократиях наука является всего лишь средством с помощью которого буржуям обеспечиваются разработки новых изделий, которыми они затем, при помощи тех же научных методов, пытаются насытить «рынки». Поскольку, как уже неоднократно подчеркивалось, потребителями рыночной продукции, за исключением небольшого объема товаров, являются бессознательные массы, тем отчетливее видно, что наука там используется отнюдь не по своему прямому назначению, а является лишь одним из многих средств обогащения буржуазии. И хотя интеллектуалы задействованные в научном обеспечении данной буржуазии и находятся по своему уровню жизни и самое главное — местоположению в обществе, — как говорится, «выше среднего», все таки, этот уровень смотрится довольно жалко, даже в сравнении со средней буржуазией. Наука при рыночной экономике поставлена на такую же потогонную систему, как и система эксплуатации бессознательных масс, она всего лишь обычный рычаг поддержания существования систем с далеко не интеллектуальными целями
Поскольку при ИС классовое деление общества будет ликвидировано, точнее, Интеллектуал-Социалисты будут поставлены вне классовых рамок, для науки впервые появится возможность работать исключительно на осуществление программ необходимых для обеспечения глобального порядка, поддержания внутренней гармонии и планирование жизни Элитарной Формации руководствуясь исключительно научными принципами. Но на переходном этапе, между нынешним плачевным состоянием и будущим, необходимо провести ряд кардинальных реформ в науке, чтоб, собственно, выделить из нее НАУКУ, которая затем раз и навсегда займет высочайшее положение, из разного рода около- и псевдонаучной среды в которой современная наука погрязла очень сильно. В этом плане, не безынтересно проследить историю развития и упадка Советской науки, прямо с момента октябрьского переворота, вплоть до наших дней. Итак, к началу 20-х годов, наука в СССР являла собой жалкое зрелище. Профессора, академики, инженеры, которые, в массе своей и составляли ту самую, пресловутую русскую интеллигенцию, т. е. отличались прежде всего либерально-демократическим типом мышления, были истреблены или выброшены за границу большевиками, которых, эти интеллигенто-интеллектуалы, с извращенным мироощущением, привели к власти (правда, через промежуточное звено — Временное правительство). В общем, за что боролись — на то и напоролись. Однако при этом большевизм принес и свои положительные плоды, а именно: наметились перспективы, пусть сначала довольно небольшие, но в последствии все более реальные, для создания системы при которой практически каждый интеллектуал, мог получить надлежащее образование, ибо до 1917 года, что бы там не говорили сегодня ревнители старых порядков, получение высшего образования было в основном, привилегией дворян, буржуев, и, в крайнем случае, обуржуазившихся средних классов. В 20-х годах процесс был еще не слишком ярко выражен, в стране свирепствовал НЭП, да и места, тогда еще в малочисленных высших учебных заведениях заняли дети новоявленных вельмож от большевизма (кстати, дети, а позже и внуки этих детей, руководили и руководят до сих пор такими важнейшими сферами жизнедеятельности нашей страны, как экономика, финансы, иностранная политика, и если посмотреть на результаты их работы, сразу становится понятно: они представляли отнюдь не интеллектуальную элиту). Вторую, хотя и меньшую часть контингента ВУЗов составляли нэпманы. С начала 30-х годов, когда запахло новой большой войной, для чего в СССР стала ускоренными темпами создаваться нормальная экономика, возникла необходимость и в создании нормальной науки, т. к. существующего количества научных кадров, особенно инженерных, явно не хватало и их на первых порах заменяли кадры из дружественных Советам стран, прежде всего из США. Но уже в скором времени сеть высших учебных заведении резко расширяется, а поскольку дети правящей коммунистической элиты предпочитают гуманитарные сферы (там легче скрыть свою убогость), то технические области оказываются почти полностью доступными интеллектуалам даже пролетарского происхождения. Результаты не замедлили сказаться. К концу 30-х годов советская наука уже ничуть не уступает, ни немецкой, ни американской. СССР захватывает лидирующее положение в мире в таких областях как авиастроение, энергетика, квантовая физика, да и в остальных базовых отраслях уже мало чем уступает Западу. СССР вступает в свой золотой век — 1937–1953 гг. Даже война, которая развивалась отнюдь не по сталинскому плану, не оказала серьезного влияния на развитие науки, а после ее окончания вообще создались такие условия для ускорения ее развития, что продержись они хотя бы лет двадцать, Запад бы остался далеко сзади не имея особых шансов сократить дистанцию. Но этого не произошло. И не произошло потому, что советская система помимо преимуществ имела и недостатки, которых хоть и было меньше, но они как раз и оказались той «ахиллесовой пятой» из-за которой случился ее развал. Да, так вот, в начале и середине 50-х годов в стране еще сохраняется беспрецедентный экономический рост (его темпы составляют 10–15 %, и при этом сравнение с современными южнокорейскими и сингапурскими «чудесами» мало уместно, нельзя сравнивать абсолютные величины наших 15 % и их 15 %. Масштабы стран несопоставимыми, плюс эти «азиатские тигры» работают полностью на привозном сырье, и если завтра сырье не поступит, то их темп роста скачкообразно упадет до нуля). Советская наука и техника в кратчайший срок обеспечивает ракетно-ядерный паритет с США ликвидируя американскую ядерную монополию, в связи с развитием космической техники резко возрастает престиж фундаментальных наук и появляются предпосылки для притока в эту сферу нового крупного интеллектуального пополнения.
Но со середины 60-х годов начинается самое интересное. В научных и околонаучных кругах разворачивается глупейшая дискуссия «о физиках и лириках». Сам факт возникновения такой дискуссии говорит о том, что поколение выросшее в так называемую «оттепель», практически завершило свое духовное, физическое и ментальное сходство с той, исчезнувшей дореволюционной интеллигенцией. Иными словами, следуя принципам ложной морали, это поколение скатилось до уровня абсолютной деградации, по сути дела — это самое дегенеративное поколение за весь советский период. Но деградировали не все. Тех, кто еще на что- то надеялся, посадили на ставку-100-120 рублей в месяц, заставив жить «от зарплаты до зарплаты». С 1965 года, после косыгинских реформ, начинается застой. Отставание от Запада идет даже в мелочах, а целые области, например информатика, коммуникации, остаются абсолютно недоразвитыми. И что же при этом происходит в системе образования? Идет бурный рост числа ВУЗов, студентов, аспирантов, кандидатов и докторов наук, академиков. В данном случае СССР уникален еще и тем, что помимо центральной Академии Наук СССР, была
