и добил, потеряв только в бездарных жуковских операциях по взятию Будапешта и Берлина около 1 млн. человек. Что касается Берлина, то по разным оценкам при операции по его взятию было потеряно от 60 до 300 тыс. человек. И это в последнюю неделю войны. Через месяц три четверти Берлина отдали американцам. Сейчас из этого вампира (Жукова) интеллигенты сделали «великого маршала Победы». И даже изготовили бляху с его профилем — «Орден Жукова». Еще одна отрицательная черта русских — быстро заводят новых друзей. Но вернемся к теме. И что получил Сталин? Пояс отсталых государств Восточной Европы (кроме территории будущей ГДР), с очень строптивым населением. Попытки его приручения (Венгрия 1956, Чехословакия 1968, Польша 1981-83 гг., не говоря о том что Югославия была потеряна еще при Сталине, а Албания при Хрущеве), способствовали лишь консервации статуса-кво. Некоторые стратеги «брежневской доктрины» утверждают, что Союзу нужен был пояс относительно развитых государств, чтобы служить гарантом от внезапного вторжения войск НАТО. Этот довод несостоятелен. Гораздо выгоднее было бы иметь пояс слаборазвитых государств (в основном аграрных, это хоть по-воможности сняло бы продовольственную проблему в Союзе), напичканных военными базами, т. е. превратить их территории в слаборазвитую зону отчуждения. Это была бы более дальновидная политика еще и потому, что в промышленности эти страны были бы полностью завязаны на СССР, что существенно затруднило бы их отделение в 1989-90 году и распад Варшавского пакта. Русские уходили из Европы не победителями, бросая базы и вооружение которое в недалеком будущем способно обернуться против них же. Окраины Империи не должны быть более развиты чем ее ядро. А еще лучше было бы заключить сепаратный мир с Гитлером еще в 1942 году (немецкое правительство пыталось на такие переговоры выйти, но препятствием для официальных переговоров стала неимоверная местечковая трусость Сталина, побоявшегося что его опять обведут вокруг пальца), причем заключить их можно было на условиях выгодных прежде всего Сталину, особенно если бы переговоры были организованы в конце 1943-начале 1944 года, когда будущее Германии, в случае продолжения войны на восточном фронте, уже ни у кого не вызывало сомнений. А так, Германия могла бы оказать значительно более серьезное сопротивление на Западе, если Второй фронт вообще был бы открыт. Здесь мы сталкиваемся с еще одним, пусть не таким видимым, но существенным недостатком русской стратегии ведения войны — неумением вовремя сменить союзников. Русские в этом плане очень закомплексованы и консервативны, они до последнего держатся за отработавших и уже никуда ни годных союзников-проституток, пытаясь найти с ними какие-то «общие точки соприкосновения». Сталин, видимо, прислушивался к советам академика Е.В.Тарле, — этого «русского Хаусхофера», но его упрямство привело к тому, что победу во Второй Мировой войне одержали Франция, — страна которая сдалась в 1940 году без особого сопротивления и была «отмыта» янками в 1944-ом, она оказалась в числе победителей, наравне с Америкой и Англией, в то время, как Россия войну в общем проиграла. Да-да проиграла. Здесь нужно правда уточнить: каждый может подразумевать под словом «победа» все что угодно, но мы, интеллектуал-социалисты, под словом «победа» понимаем качество и степень выполнения поставленных результатов. А разве целью Сталина был захват территорий от Польши до Югославии и Болгарии? Не были захвачены даже проливы Босфор и Дарданеллы, хотя что мешало Сталину организовывать ежедневно налет 2–3 тысяч бомбардировщиков, после чего в местность превращенную в каменистую пустыню можно было бы войти беспрепятственно. Американская угроза ядерной расправы над населением СССР? Да, она имела место. Но и Сталину было что противопоставить, особенно после того как в 1949 году у него появилась своя атомная бомба. Все таки правы те, кто утверждают что Сталин был довольно труслив. Кроме того, в это время он уже достаточно состарился и это по всей видимости сказалось на его умственном состоянии. А вот Франция, та да, одержала победу, она вернула себе независимость и обеспечила долгосрочный контроль над исконно немецкими территориями. Плюс — место в Совете Безопасности ООН. Наравне с СССР (Сталин «взамен» ввел в ООН Украину с Белоруссией и наградил де Голля орденом Победы, как и двадцатилетнего короля Румынии Михая I, которого до этого Сталин «поимел» в разных вариациях). До сих пор не ясно какую военную доктрину развивал СССР после смерти Сталина. Вроде бы в Боевых Уставах было записано: «Наступление — основной вид боя», с другой стороны осуществлять наступательную доктрину без установления хотя бы приблизительных сроков вступления в войну не имеет смысла, ибо в течении 15–25 лет практически все образцы военной техники (особенно сложной), устаревают и приходится не только тратить колоссальные деньги на производство новой техники, но и на уничтожение старой. Вообще, военная техника должна уничтожаться только в бою, но ни как не циркулярной пилой или автогеном. Хотя не исключено, что мудрецы в советском генштабе сами довольно слабо представляли контуры будущей войны, это прежде всего проявилось в преступной недооценки роли авиации и военно-морского флота. Плюс недоразвитая система ПВО. Зато, типично в советской традиции, нашлепали сотни тысяч танков, для отражения возможного сухопутного конфликта с Европой и Китаем. Эта нечеткая военная доктрина, производство массы в принципе ненужных вооружений и обеспечила подрыв советской экономики уже к началу 70-х годов.
В 1991 году Советская армия, как целостный организм прекратила существование; вследствие действий бессознательного ставленника международной плутократии — Горбачева, — Россия потеряла Балтийский и Черноморский флот, и соответственно выход к этим морям, все наиболее оснащенные военные округа, удобные стратегические плацдармы в Западной Европе. Никакого эволюционного пути восполнения этих потерь быть принципиально не может. Россия, что бы там она про себя не говорила, превратилась в азиатское государство, окруженное поясом враждебных отсталых прозападных марионеточных режимов. Сейчас для России стоит вопрос — быть или не быть, причем решать его нужно уже в ближайшие годы, максимум — до конца века. Если она не решит его в XX веке, то XXI для нее начнется с очередной «перестройки», разделением страны на враждующие княжества и самоистреблением нации. Никакой «постепенной рекультивации территорий» быть не может. Все должно быть сделано за год-два. Не больше. И вот тут по-настоящему столкнуться интересы России и США. Американцы похоже первыми в мире поняли невозможность победы над Россией путем непосредственного военного столкновения. Они также первыми поняли необязательность непосредственной оккупации страны. Поэтому, поставив в начале века цель превратить Россию в свой аграрно-сырьевой придаток, США, при помощи своего главного союзника — Англии, — организует в 1904 году нападение Японии на Дальнем Востоке, а затем и революцию 1905 года. Эта «генеральная репетиция», как называл ее Ленин не удалась, но способ был опробован и показал свою полную пригодность. Ровно через 10 лет, янки развязывают Первую Мировую воину, вызывая кризис и революции — сначала в России (февраль-октябрь 1917), а затем в странах «оси» — Германии (октябрь 1918) и Венгрии (март 1919). В Турции революция «проканала» еще в 1908 году. Во всех этих странах, кроме Турции, революции завершились реставрациями, но в обратном хронологическом порядке: сначала в Венгрии (август 1919), затем в Германии (январь 1933), и, наконец, в России (1937-38 гг.). Но Россия даже после реставрации оставалась для Запада всего лишь сырьевым придатком. Собственно, Великая Депрессия, начавшаяся в США, а позже во всех буржуазных странах, начиная с 1929 года, была всего лишь запоздалым откликом, вызванным существенным спадом Российской экономики и снижением ее экспортного и сырьевого потенциала. Неудивительно, что именно в это время принимается первый пятилетний план развития советской экономики и СССР превращается из аграрно-сырьевой страны в индустриально-сырьевую. Количество американских инженеров на советских промышленных объектах бьет все рекорды. Заметьте: именно американских инженеров, с которыми у советов якобы ничего общего и быть не может (нормальные дипломатические отношения между СССР и США были установлены только в 1933 году после переговоров между Литвиновым и Барухом). Чтоб предотвратить угрозу голода в Западной Европе, экстренно организуются колхозы (тоже 1929) и широкомасштабная конфискация зерна у крестьян, что приводит к голоду 1932-33 годов. В Европу «выбрасывается» огромное количество зерна практически по дармовым ценам. Кризис в Европе, который по-возможности удается предотвратить, тем не менее приводит к установлению правых режимов в Испании и Португалии, Румынии, а несколько позже — в Хорватии и Словакии. В СССР в 1937-38 году происходит чистка проамериканской государственно-бюрократической машины и военного командования, напрямую связанного с американской, английской и японской разведкой (правда, как все в России, эта чистка была в лучшем случае осуществлена на две трети). Разумеется такой ход событий не мог не раздражать Америку. Особенную щекотливость могла иметь инициатива Сталина о присоединении к антикоминтерновскому пакту, что, в общем, представлялось вполне реальным. Как гром среди ясного американского неба грянул пакт подписанный 23 августа 1939 года Молотовым и Риббентропом. Этот договор выставлял «антанту» в очень идиотском положении, так как в своей сути игнорировал мюнхенскую сделку, по которой две проститутки — Англия и Франция (а все их действия постоянно контролировались «сутенером» — Америкой), практически задаром сдали свою лучшую «подружку» в Восточной Европе — Чехословакию. Подружка конечно «надулась», но вот Судеты пришлось отдать Германии, а словаков отпустить с миром. В общем, проститутки — они и в Африке проститутки.
Но вот Америка, — другое дело. Она заказывает секс, но не показывает его. Она всегда действует чужими руками, тихо, сзади, и желательно тогда, когда противник находится либо в лежачем положении, либо в парализованном. Исключении до сих пор не замечено. Через свои платные агентуры в Германии (именно в Германии, а не в СССР, это следует особо отметить), американцы ставят Гитлера перед необходимостью решить «восточный вопрос» уже в ближайшие годы. Методика воздействия строилась, видимо, на славянофобстве и юдофобстве Гитлера, и подкреплялось розенберговскими доктринами о России как стране с женской ментальностью (что близко к истине, посмотрите на советские плакаты и скульптуры: Родина-мать, женщина с мечем в Киеве, женщина с мечем в Сталинграде, Ника на Поклонной Горе и т. п.). Гитлер клюет на это фуфло и в ноябре 1940 года разрабатывает анекдотичный «План Барбаросса» (директива # 21,от 18.12.1940), который уже через неделю лежит на столе начальника генштаба НКО СССР Мерецкова. С 1 сентября 1939 года Советский Союз переводится на мобилизационный режим, как в экономике, так и в области комплектования вооруженных сил. Столкновение становится неизбежным и время работает не на Сталина. Советское командование принимает решение нанести удар первыми, летом, в крайнем случае — осенью 1941 года. В условиях такой лихорадочной
