такой низкий уровень, что сделает различие этих двух сообществ гораздо более качественным чем оно сейчас видится самым смелым антропологам, и вопрос о существовании расовых различий получит свое окончательное разрешение, после чего надолго будет снят с повестки дня.
Инстинкт самосохранения высшей бессознательной расы который она приобретет во время Потрясения, и за приобретение которого она, собственно, заплатит свой очень дорогой взнос Потрясению, будет резко отличатся от того атрофированного состояния в котором он находиться сейчас. Прежде всего, инстинкт личного самосохранения станет неотделим от инстинкта коллективного самосохранения, который приобретали лишь наиболее развитые племена высшей бессознательной расы, да и то в значительно более слабой форме, и только на небольшие промежутки своей истории, когда независимому и самодостаточному существованию этих племен угрожала опасность, после чего массы этот коллективный инстинкт довольно быстро утрачивали. Я молчу о тех племенах которые несмотря на свою интеллектуальную безупречность поразительно легко исчезали под ударами куда более отсталых племен, и можно считать удачным поворотом истории ситуацию, когда исчезнувшие племена могли передать завоевателям хоть часть своих достижений. Это, однако, имело место лишь тогда, когда агрессоры представляли сообщество у которого присутствовал интеллектуальный потенциал. Древние племена арийцев передали свои достижения племенам живущим на полуострове Индостан, создав индо — арийскую культуру, троянцы дали толчок к развитию греческой и римской цивилизации, Рим, исчезнув как империя, обеспечил всю западноевропейскую культуру вплоть до сегодняшнего дня, греко-римский симбиоз дал начало Византийской цивилизации, которая из-за ряда субъективных причин существенно уступала римской. И аналогичные процессы происходят до сих пор. Но где несчетное количество племен населявших Переднюю Азию, Иран, Северное Причерноморье? Где скифы, шумеры, хетты, лидийцы, киммерийцы и т. п. Они исчезли в то время как их покорители — орды с отсутствующим интеллектуальным потенциалом — существуют до сих пор. Изучая историю этих исчезнувших племен сразу становится ясно что у бессознательной массы инстинкт коллективного самосохранения был явно недоразвит, а интеллектуальная элита видимо еще до этого начала стремительную биологическую деградацию. Возможно среди нее образовалась прослойка аналогичная нашей нынешней интеллигенции, в критический момент эта интеллигенция оказалась самоизолированной, и видимо исчезла первой, не исключен также вариант при котором бессознательная масса противодействуя агрессорам одновременно выясняла отношения и с собственной «интеллигенцией». В любом случае это ей на пользу не пошло.
Новый инстинкт коллективного самосохранения приобретенный бессознательной массой в ходе Великого Потрясения будет резко контрастировать с теми приобретениями которые мы наблюдали после многочисленных войн и революций. Это будет настоящий животный стайный инстинкт молниеносно и адекватно реагирующий на все, даже самые робкие попытки подвергнуть ревизии нормы и принципы выработанные, а точнее сказать — развитые в ходе Потрясения. Это будет организм в котором все догмы прививаемые сейчас дегенератами от «мирового сообщества», интеллигентами, бесчисленными гуманистами и филантропами, не только не будут приживаться благодаря мощному иммунитету, но даже потенциальные носители этой словесной шелухи (те, которые как-то переживут Потрясение), будут сметаться с лица Земли адской силой. Это уже само по себе будет колоссальным достижением, и все предыдущие потери по сравнению с ним не будут казаться такими глобальными. Бессознательная масса проиграет в количестве, но неизмеримо выиграет в качестве, а именно это, в первую очередь и будет предпосылкой для начала нового витка прогресса, где ведущим механизмом будем конечно, мы, интеллектуалы. В принципе, вопрос об оправданности потерь среди бессознательной массы конечно может возникнуть и он правомерен. Опять-таки надо оговориться, что все выше и ниже сказанное относится к бессознательной массе которая является частью высшей бессознательной расы. Каждый биологический вид периодически переживает момент или моменты, когда ставится под вопрос его существования. Практический опыт подсказывает нам, что более сложные системы являются и более чувствительными к разным возмущающим воздействиям. Конечно может быть микробы и дохнут миллионами, но они при этом могут и размножаться миллиардами, причем за очень короткое время. По мере усложнения биологических видов, соответственно снижается их репродуктивная функция и наименее всего она развита у вида который называется Homo Sapiens, к которому и относятся интеллектуалы. Внутри этого вида прослеживаются ярко выраженные различия зависимости репродуктивных функций у рас его составляющих, естественно эта функция наименее развита у высшей бессознательной расы, и даже за небольшой период времени (примерно последние 100 лет), можно проследить четкую тенденцию к еще большему снижению уровня рождаемости. Причина этого кроется отнюдь, не в постоянно повышающемся уровне жизни и не в пропаганде пользования презервативами или разрешении абортов, — а именно в резком притуплении инстинкта коллективного самосохранения. Последние 500–600 лет прогресса осуществляемого интеллектуалами поставляемыми пропорционально, в громадном большинстве, высшей бессознательной расой, и особенно достижения двадцатого века, сделали жизнь представителей высшей бессознательной расы настолько обустроенной, что на такие «мелочи» как хотя бы простое репродуктивное воспроизводство уже мало кто обращает внимание. Дело дошло до того, что в наиболее развитых европейских странах мы имеем убыль рождаемости, и одновременно резкое усиление притока в эти страны низших бессознательных рас и межрасовых гибридов. Конечно, законы природы выше морали, эта идеология, кстати, нашла свое великолепное объяснение у Ницше, и хотя они довольно просты, понять их суть, пусть даже на бессознательном уровне могут даже далеко не все интеллектуалы. Может быть всё и идет к тому что высшая бессознательная раса должна исчезнуть, однако здесь можно было бы констатировать факт, что интеллект не есть высшее достижение эволюции, и поставить вопрос: а что же тогда есть ее высшее достижение? Способность размножаться как крысы? Нет, даже элементарная логика подсказывает, — если эволюция идет по восходящей, интеллектуалы должны как-то сохраниться. Другой вариант: высшая бессознательная раса может раствориться среди низших рас. Но итог будет тот же — суммарный интеллект останется в лучшем случае на том же уровне, а остановка — это тоже регресс. Иными словами: коллективный инстинкт самосохранения высшей бессознательной расы, если он еще сохранился, а исследования показывают что это так, то он в критическую минуту обязательно проявится и обеспечит ее выживание, если же нет, то что такое прогресс в мировом масштабе, придется забыть, если даже не навсегда, то как минимум на несколько тысяч лет вперед.
2. Консолидация бессознательной массы
Появление у представителей высшей бессознательной расы инстинкта коллективного самосохранения будет козырным тузом который цивилизация сыграет в наши руки, ибо подавляющее число представителей высшей бессознательной расы станут частью организованного сообщества. Потрясение практически избавит нас от необходимости консолидировать массу против какого-либо общего врага, а именно это и есть один из наиболее действенных способов ее как-то сплотить. Безусловно Потрясение оставит после себя не самые идеальные последствия, они в основном будут касаться качества некоторой части населения и эти последствия конечно надо будет исправлять, что естественно мы, интеллектуалы, без помощи бессознательной массы не сделаем. Однако поскольку «недоброкачественное» население будет представлять тот или иной тип дегенерации, то ясно, что прежде всего они будут являть значительное меньшинство (последствия Потрясения) и кроме этого будут прослойкой которая будет нуждаться во внешней поддержке, а в возможность оказания такой поддержки со стороны кого бы то ни было, я лично верю с большим трудом. Тут самим бы продержаться. К этому можно добавить, что Потрясение на некоторое время девальвирует такие понятия как доброта, милосердие, сострадание, и т. п. В общем, высшая бессознательная раса станет стаей без вожака. И нам ничего другого не останется, как стать таким вожаком. Может возникнуть вопрос: а не появится ли у стаи бессознательный или «интеллигентный» вожак? Здесь надо быть абсолютно спокойным. «Интеллигентный» вожак не появится точно, попытка интеллигента стать таким вожаком, будет говорить только о том, что этому интеллигенту просто надоело жить, а бессознательный вожак нас вообще пугать не должен. Даже когда мы полностью переподчиним себе высшую бессознательную расу, посредниками между нами и ими будут именно такие вожаки. И будет гораздо лучше если они появятся из недр бессознательной массы. И доверия к ним будет больше, и устойчивость системы выше, и нам управлять легче. Сами видите-сплошные преимущества.
3. Исчезновение интеллигенции
Конечно, в создавшейся ситуации не будет места той прослойке которая сейчас называется интеллигенцией, ибо ее присутствие попросту не потерпят бессознательные массы, а без поддержки масс как уже показывалось (см. Начало «Интеллигенты и Интеллектуалы»), существование интеллигенции вообще теряет всякий смысл. Пережившие Потрясение интеллигенты, будут, пожалуй, наиболее пострадавшей стороной, ибо в отличии от бессознательной массы, у них значительно меньше развит репродуктивный потенциал, что есть следствие невероятно высокого уровня дегенерации среди интеллигентов, а теория эволюции показывает, что каждый дегенеративный вид стремится к самоуничтожению. Психическая травма полученная интеллигентами, как коллективным сообществом будет очевидно такой, что они от нее не оправятся по-видимому никогда, ибо все их мировоззрение будет выметено самым решительным образом. Оставшиеся редкие представители интеллигенции сохранившие сколь либо здравый рассудок (свободу воли интеллигенты не имели никогда, в противном случае они бы просто не смогли бы называться интеллигентами), будут отброшены на помойку цивилизации, и только немногие из них, обладающие интеллектом, будут иметь шанс как-то оттуда выбраться. Все это будет следствием генезиса переживаемого интеллигентами во время Великого Потрясения, который будет состоять из нескольких ключевых моментов:
а) Предварительная полная деградация интеллигенции, еще до начала Потрясения.
Этот момент уже наступил, и интеллигенция полностью готова к следующему к этапу
б) Охват интеллигентов всеобщей паникой сразу же после видимого начала Потрясения
Здесь мы уже будем иметь дело с чисто клиническими случаями. Неврастении, психозы, болезни шизоидного и циклоидного типа, самоубийства, станут неотъемлемым атрибутом существования интеллигентов.
в) Попытки уже окончательно впавшей в безумие интеллигенции как-то осмыслить происходящие.
В этом интеллигенты будут существенно проигрывать бессознательным массам, которые чем уж точно не будут заниматься, так это осмыслением происходящего. У бессознательной массы как говорилось выше, должны проснуться и включится природные инстинкты выживания, у кого они конечно еще сохранились. А у интеллигенции их нет совсем. Единичные представители не в счет. Чем обернутся попытки «осмыслить» происходящее? Психологическая наука дает ответ: обострением симптомов психических болезней, т. е. дальнейшей деградацией.
г) Конечный этап. Номинальное исчезновении интеллигенции.
Вариантов будет много — финал один. С таким физическим и духовным состоянием можно жить только в нормальное мирное время. Но природа периодически самоочищается. Отходов — много. Один из них — интеллигенция. А разве имеет значение каким именно образом она исчезнет?
В качестве небольшого дополнительного момента можно добавить, что в природе не все всегда делается до конца. Возможно отдельные представители того, что до Потрясения называлось интеллигенцией дадут начало развитию общественного слоя, с каким-то новым типом мировоззрения. Но этот слой, если он и возникнет, будет так же мало похож на интеллигенцию, как мало сейчас интеллигенты похожи, к примеру, на
