энергоносителей хотя бы на уровне 1988 года. Проблема венгерского актива в торговле с СССР в 1989-1990 годах имеет немалое значение, но главное для ВНР – надежное будущее венгеро-советских связей. Венгерская сторона готова развивать совместные предприятия, в том числе создавать их на трех- и четырехсторонней основе с подключением капстран. Грос хотел бы провести с Рыжковым встречу с глазу на глаз, чтобы обсудить все эти вопросы.
Грос интересуется, как поступать венграм в отношении Израиля? Они видят, что позиция Советского Союза стала гибче, хотелось бы в духе полного доверия согласовать с советскими товарищами, как действовать дальше. Грос просил понять, что для Венгрии этот вопрос очень чувствителен, поскольку в Израиле живут полмиллиона выходцев из ВНР. Грос хотел бы также переговорить с советскими друзьями относительно своей поездки в США в июле.
Информация из Будапешта и способ ее передачи давали основание для вывода, что обсуждение вопросов о смене руководства ВСРП вступило в решающую стадию.
С нашей стороны Кадару и Гросу через Тюрмера было сообщено, что информация доведена до советского руководства, а наше мнение по поставленным внешнеполитическим проблемам будет высказано Рыжковым в ходе его визита в ВНР, который состоится через неделю.
Перед поездкой в Будапешт Рыжков подробно ознакомился с материалами бесед Крючкова и Тюрмера. На случай, если разговор с Кадаром или Гросом зайдет о руководстве, был заготовлен и согласован с Горбачевым небольшой текст на три абзаца о нашем отношении к намечавшемуся в Венгрии изменению в верхах. Несмотря на нашу ясную и четкую линию не вмешиваться во внутренние дела, мы не могли оставить без ответа обращение венгерских товарищей, хотя совершенно не желали быть втянутыми в какое- либо обсуждение венгерских внутренних проблем.
Правда, Кадар на встрече с Рыжковым этих вопросов не касался; похоже, он готовился к разговору с Горбачевым. А вот в беседе с Гросом помимо досконального обсуждения экономических вопросов по инициативе венгра была затронута и проблема смены руководства. По словам Гроса, постепенно складывается настроение в пользу кардинального решения проблем политического руководства при участии и координирующей роли Кадара с передачей партийных функций преемнику и с оставлением за Кадаром роли председателя партии.
С нашей стороны Рыжков воспроизвел содержание согласованной заготовки, привезенной им из Москвы:
«В том, что венгерские товарищи сочли возможным поделиться с нами своими соображениями по важнейшим вопросам политического руководства своей страны, мы видим еще одно свидетельство глубоко доверительных, товарищеских отношений между нашими партиями, лично товарищами Кадаром и Горбачевым.
Само собой разумеется, что вопросы такого рода решаются только и исключительно каждой братской партией.
Что касается нашего мнения, то мы с пониманием относимся к намерению венгерских товарищей провести изменения в составе руководства страны при координирующей роли товарища Кадара. Это поможет усилить партийное руководство страной и приступить к активному решению как неотложных, так и долговременных задач, стоящих перед венгерскими друзьями.
Мы уверены, что огромный политический опыт товарища Кадара, его высокий авторитет помогут ему вместе с товарищем Гросом и другими соратниками найти такое решение, которое отвечает сути ситуации и масштабу задач, настроениям в партии и венгерском обществе».
Вроде бы эта ситуация вполне объяснима. Кадар не стал обсуждать с Рыжковым главный вопрос, ибо он носил партийный характер. Учитывал Кадар и предстоящий разговор с Горбачевым. Грос не обошел эту проблему, поскольку она касалась непосредственно его. Но все же за этим проглядывало различие в позициях двух венгерских руководителей. По-видимому, Кадар еще не до конца преодолел сомнения, раздумывал, как ему поступить: будет ли правильно все бразды правления передать в руки одного человека? Грос же, внешне подчеркивая заинтересованность сохранения Кадара в руководстве, в то же время старался форсировать ход событий.
Подтверждением этого явился и такой факт. Через несколько дней в интервью одной из венгерских газет Грос прямо заявил, что человеческие силы небеспредельны и каждый политический деятель должен вовремя уйти в отставку. Было очевидно, что имелось в виду.
10 мая пленум ЦК ВСРП, обсуждая вопросы предстоящей конференции партии, не согласился с предложением Политбюро об обновлении состава ЦК на 25- 30%. По предложению ряда членов ЦК было принято решение провести на конференции полное переизбрание ЦК и ЦКК.
В разговоре с советским послом, состоявшемся после пленума, Кадар намекнул, что такой исход он имел в виду и чуть ли не организовал его, но это была уж больно тонкая и рискованная тактика. Что касается выборов лидера партии, то Кадар, по его словам, продолжает думать над этим вопросом и на Политбюро ни с кем его не обсуждал. В ближайшие дни выработка позиции будет завершена. «Не хочу, чтобы Михаил Сергеевич узнал о принятых решениях из газет, – добавил Кадар.- Ехать в Москву не могу, но было бы хорошо, чтобы в среду, на следующей неделе, в Будапешт приехал совпредставитель, может быть, Крючков».
Еще через день посол Б.И. Стукалин сообщил мне по телефону о встрече с Гросом, по словам которого, Кадар мучительно переживает и нервничает. На следующей неделе состоится обсуждение вопроса о Генсеке на Политбюро, но предварительно Грос дал согласие Кадару на совмещении постов председателя правительства и Генерального секретаря ЦК ВСРП. Всем этим он серьезно озабочен, готовит выступление на конференции, причем в двух вариантах, в зависимости от того, как будет складываться обстановка. Думает о сколачивании команды, чтобы не вносить разлад в партию и ЦК.
Вернувшись из Будапешта, Крючков информировал о решениях, к которым пришел Кадар. А 19 мая, накануне конференции, состоялся весьма знаменательный разговор Горбачева с Кадаром. Я присутствовал при нем. Переводила беседу Барта Иштванне, близкий для Кадара человек, в совершенстве знающая оба языка.
После взаимных приветствий Кадар обстоятельно прокомментировал принятые Политбюро и пленумом ЦК ВСРП решения, с которыми они выходят на конференцию. На ней не будет отчетного доклада. Генеральный секретарь сделает только выступление с разъяснением проекта резолюции, в которой «уточняется курс партии на социалистическое развитие страны». Центральный Комитет и Центральная контрольная комиссия не уходят в отставку, сохраняют свой мандат до съезда, но их состав переголосовывается. Будет внесено предложение изменить устав, введя должность председателя ВСРП, на которую имеется в виду избрать его, Кадара. Председатель партии не будет входить в состав Политбюро, чтобы не создавать трудностей для нового лидера, но он сможет приходить на любые заседания руководства и высказывать свое мнение. На пост Генерального секретаря ЦК ВСРП рекомендуется Карой Грос, а предусмотренная уставом должность его заместителя останется вакантной. «Если Генеральному секретарю 57 лет, в заместителе нет необходимости», – заметил Кадар.
По мысли Кадара, в ЦК партии следует оставить один орган – Политбюро, секретариата не иметь, а секретари под руководством Политбюро будут лишь курировать определенные участки работы, руководить аппаратом. Тем самым будет усилена роль выборных органов и уменьшено влияние аппарата. (Кстати говоря, примерно такое же решение было принято и у нас в ходе осуществления решений XIX партконференции.) Все это, по мнению Кадара, позволит укрепить единство партии.
Поблагодарив за информацию, Горбачев подчеркнул, что, с его точки зрения, крайне важно, что эти перемены происходят под руководством товарища Кадара, в его присутствии и при сохранении его положения в партии. Он добавил, что высоко ценит политическую мудрость Кадара – своего давнего друга. «Я был уверен, – сказал Горбачев, – что это непростое решение будет принято тогда, когда оно назреет и станет необходимым. Разумеется, наши связи сохранятся как в политическом, так и в человеческом плане. Буду рад встречаться с Вами, обмениваться мнениями по любому вопросу».
Это был по-настоящему дружеский разговор двух руководителей.
Вечером 22 мая стали известны итоги венгерской конференции и пленума ЦК.
Как и предполагалось, Генеральным секретарем стал Грос, а председателем партии – Кадар. Но произошли и неожиданности.
Из двенадцати членов Политбюро прежнего состава в новое Политбюро вошли только пять, в том числе Грос, Берец, Пожгаи. Еще двое – Ацел и Мароти были избраны в ЦК, но не вошли в состав Политбюро. А пять бывших членов Политбюро оказались забаллотированными при выборах ЦК. Это в основном люди, близкие Кадару, – Лазар, Немет, Овари, Хаваши, Гашпар.
В беседе с советским послом, состоявшейся через несколько дней, Кадар положительно высказался об итогах конференции, хотя неизбрание пяти членов Политбюро в ЦК назвал позорным и неприглядным, сделав кивок в сторону партийного аппарата. Но ведь партийный аппарат, по сути дела, и был в руках забаллотированных товарищей. Итоги конференции подтвердили правильность решения Кадара об уходе с поста Генсека. Пожалуй, это решение даже запоздало. Дальнейшая оттяжка могла бы кончиться для него плачевно.
Власть переходит к оппозиции
Так завершилась эпоха Кадара, а вместе с этим началась новая полоса в развитии Венгрии. В течение полутора-двух лет облик венгерского общества претерпел глубокие изменения: партия, ослабленная и расколотая, утратила власть, которая перешла к оппозиционным силам, взявшим курс на окончательный демонтаж старой системы и вхождение страны в западный мир. В основе своей этот процесс был объективно неизбежным, но он сопровождался в некоторых отношениях и потерями положительного потенциала, накопленного в предшествующие годы, политическим и духовным кризисом, нарастанием ряда болезненных явлений, в частности шовинизма и антисемитизма.
Почему это произошло, почему и в условиях Венгрии, раньше других начавшей реформы, не удалось осуществить плавный, бескризисный переход от авторитарной системы к современному демократическому обществу с сохранением и развитием положительных достижений в социализации общественной жизни? Прежде всего потому, что ВСРП, оставаясь до поры до времени ведущей политической силой общества, не сумела демократически обновить себя. Она стала жертвой собственных противоречий и внутренней борьбы.
Послекадаровское руководство оказалось неустойчивым. Соглашение между двумя крыльями партии, достигнутое на майской конференции, в отсутствие Кадара сохранялось недолго. Некоторый политический успех Гроса в стабилизации обстановки, достигнутый им еще до того, как он стал Генсеком, также был недолгим. Надо было идти на продолжение и углубление реформ. Этого, собственно, и добивалось реформаторское крыло партии в лице Ньерша, Пожгаи, Хорна, а Грос медлил и не шел на новые крупные шаги. Позднее он оставил пост главы правительства, но, сосредоточившись как Генсек на делах партии, Грос не спешил и с обновлением партии, которая быстро теряла свое влияние в стране.
Произошла перестановка в руководстве партии. Кадар был освобожден с поста председателя партии и вскоре скончался. Политическим лидером стал Реже Ньерш. Грос остался Генеральным секретарем, но его функции были ограничены внутрипартийными делами. А в октябре 1989 года чрезвычайный съезд партии принял решение об образовании на базе ВСРП Венгерской социалистической партии. Ее председателем был избран Р. Ньерат. Это по существу была партия социал-демократического типа. В нее вошли реформаторское крыло ВСРП, партийная молодежь.
Часть членов ВСРП во главе с Гросом, в основном старших возрастов, не согласившаяся с решением этого
