ваши дела, и никто за вас решать их не будет. На том разговор и закончился.
В середине ноября в Москву приехал Штроугал. Переговоры с ним по экономическим проблемам провел Рыжков, но главным, конечно же, был политический аспект этой поездки, встреча Штроугала с Горбачевым, который высоко оценил деятельность Штроугала как главы правительства, его усилия по реформированию экономики. Вместе с тем было высказано мнение, что идти на пленум в декабре, первый пленум по перестройке, надо с твердой уверенностью, что решения будут приняты серьезные и руководство их сможет осуществить.
Штроугал уехал домой в приподнятом настроении. Он почувствовал, что в Москве понимают ситуацию и отнюдь не следуют слепо советам некоторых твердокаменных друзей из чехословацкого руководства.
Беседы эти оказались как нельзя своевременными. Дело в том, что уже 18 ноября по инициативе Биляка и его сторонников на Президиуме ЦК КПЧ был поставлен вопрос о разделении постов президента и первого секретаря Центрального Комитета партии. По-видимому, эти люди заподозрили, что в Москве за их спиной все вопросы обговорены Гусаком и Штроугалом, и решили действовать.
Индра прямо спросил Гусака: не была ли затронута в Москве тема разделения постов? Гусак, разумеется, дал отрицательный ответ, подчеркнув при этом, что он в Москве получил полную поддержку в проведении линии на перестройку. Биляк, в свою очередь, «прижимал» Штроугала: не говорил ли он в Москве, что в Праге есть противники перестройки, и не называл ли он конкретных фамилий в связи с этим? Штроугал тоже, естественно, категорически отверг такое предположение. Вспомнили, конечно, о выступлении Смирнова относительно событий 1968 года. Все, кроме Штроугала и Капека, высказали свое негативное мнение по этому поводу. Поручили Биляку добиваться подтверждения прежних оценок и «Уроков кризисного развития».
Когда заседание Президиума было возобновлено во второй день, Биляком открыто был поставлен вопрос о разделении постов. Видимо, не желая решать эту проблему под давлением, Гусак не раскрывал карты. К тому же соотношение сил в Президиуме было 7:3 в пользу консерваторов, а во всем руководстве, включая кандидатов в члены Президиума и членов Секретариата, примерно 10:10.
Обо всем этом информировал советский посол в Праге В.П. Ломакин. 23 ноября в разговоре по спецсвязи посол попросил меня переговорить с Михаилом Сергеевичем, чтобы он позвонил Гусаку. Я сказал, что обращаться с таким предложением к Горбачеву не буду, ибо уверен в отрицательном ответе Горбачева. Но в то же время посоветовал послу самому позвонить Генсеку и сообщить ему о складывающейся обстановке. Реакция была такой, как я и ожидал: обращаться к Гусаку и подталкивать его к каким-то действиям Горбачев не будет. Он вообще не считает необходимым добавлять что-либо к тому, что было обсуждено с чехословацким руководителем во время последней встречи.
Накануне нового заседания Президиума Ломакин был приглашен Гусаком к нему на квартиру и имел с ним доверительную беседу.
Гусак рассказал о перипетиях дискуссии в Президиуме и о складывавшейся ситуации. Он сообщил, что Якеш отверг предложения Биляка об учреждении поста заместителя Генерального секретаря, об избрании его, Якеша, на эту должность. Гусак признал, что разделения постов не избежать, но выражал опасения, что может быть оказано давление на некоторых членов Президиума, несогласных с «семеркой».
Дальнейший диалог, по рассказам посла, выглядел примерно так.
ГУСАК. Не считает ли Михаил Сергеевич, что уже наступил тот момент, о котором шла речь на нашей с ним встрече, когда исходя из интересов страны мне надо принимать в отношении себя ответственное решение?
ЛОМАКИН. Об этом речи не было и нет. Но в Политбюро ЦК КПСС возникает естественное беспокойство за то, как дальше пойдет развитие событий в Чехословакии.
ГУСАК. Не могу оставить Штроугала и Капека на съедение.
ЛОМАКИН. А не возникал ли вопрос о договоренности о каком-то сроке, по истечении которого может быть решен вопрос о разделении постов?
ГУСАК. Если бы возник такой вопрос, то потребовалось бы два-три месяца, в течение которых можно было бы выдвинуть к руководству новых, в том числе молодых, людей.
ЛОМАКИН. Насколько реально это в нынешних условиях?
ГУСАК. Не очень реально. Вопрос блокирован. Но и его решение не изменит быстро соотношение сил. Какой же выход? Если произойдет выход на Биляка, то полетят головы.
ЛОМАКИН. А не видите ли Вы иной возможности решить вопрос в отношении Биляка?
ГУСАК. Вот если бы кто-то помог принять такое решение.
ЛОМАКИН. Но это можете решить только Вы.
Посол сообщил, что настроение у Гусака было спокойное и уверенное, но и у Биляка решительность не спадала.
В общем, ноябрьские заседания Президиума явились прелюдией к решительной схватке. Обстановка в чехословацком руководстве накалилась до предела. В самом конце месяца я написал краткую записку с оценкой ситуации в руководстве КПЧ и передал ее из рук в руки Горбачеву. Вот ее текст.
ОБ ОБСТАНОВКЕ В ЧЕХОСЛОВАЦКОМ РУКОВОДСТВЕ
Особенность ситуации в том, что борьба за власть между сложившимися в чехословацком руководстве группировками фактически оттеснила на задний план вопрос о программе перестройки, необходимость которой остро ощущается в партийном активе и среди народных масс.
Каков может быть в этих условиях ход событий?
Если группировка во главе с Биляком придет к руководству, фактически вытеснив Штроугала и его сторонников, то это будет воспринято в обществе как победа консервативных сил, не желающих ни на йоту отступить от тех жестких позиций, которые были вынужденно заняты партией после 1968 года. Не только настроения самого Биляка, который играет и, очевидно, будет играть ключевую роль даже при Якеше в роли нового Генсека, но и логика борьбы против сторонников Штроугала (а их еще много – в хозяйственном аппарате, среди интеллигенции, видящей в нем поборника перемен) будет побуждать новое руководство отстаивать прежние позиции, если и идти вперед – то с неохотой, мелкими шажками.
Поскольку сейчас сохранение Гусака на посту Генсека вряд ли возможно, да и было бы встречено в партии и обществе с крайним раздражением, наиболее целесообразен (по крайней мере, на какое-то время) вариант совместной работы Якеша и Штроугала на постах Генсека и премьера. В принципе это возможно, и Штроугал уже предлагал Якешу нечто вроде политического союза. Однако этого постарается не допустить Биляк, который понимает: если Штроугал договорится с Якешем, то ему не останется места в руководстве, он должен будет уйти.
Фактически обстановка складывается так, что со всех точек зрения становится желательным нейтрализовать Биляка. Без этого невозможно ни укрепление единства чехословацкого руководства (пусть постепенного, через какие-то этапы), ни вступление на путь реформ, в которых нуждается страна.
Очевидно, единственный способ проложить дорогу такому ходу событий – постараться убедить Якеша в необходимости найти общий язык со Штроугалом. Последний не исчерпал своих возможностей как премьер, обладает большим опытом организации хозяйства. Кроме того, сохранение его на посту председателя правительства (хотя бы на какое-то время) помогло бы избежать углубления разногласий в партийном и государственном активе, сохранить единство, столь важное для партии и страны.
Целесообразно через совпосла или каким-нибудь иным способом довести эти мысли до сведения Якеша, чтобы упредить нежелательный поворот событий (особенно возможный в связи с тем, что, по словам Штроугала, в случае ухода Гусака с поста Генсека он вынужден будет также подать в отставку).
Одновременно я передал Горбачеву материал для возможного разговора с Гусаком, имея в виду, что последний мог в любое время сам выйти на такой разговор.
К ВОЗМОЖНОМУ РАЗГОВОРУ С Г. ГУСАКОМ
Положение, возникшее в чехословацком руководстве, означает, что вопрос преемственности в руководстве партии решается, к сожалению, не на согласованной основе, не на основе единства, а в противоборстве.
Но если уж так случилось, надо искать достойный выход из положения. Сейчас самое важное – не допустить, чтобы разногласия в Президиуме ЦК КПЧ были выплеснуты наружу, перенесены на более широкую арену. Опасно, если в возникшие разногласия будут вовлечены партийный актив, общественность. Нельзя давать политический простор личным амбициям и групповым интересам. Особенно опасно было бы допустить, чтобы разногласия приняли форму межнациональной распри.
Очевидно, что нельзя проводить пленум ЦК КПЧ в условиях отсутствия единства в руководстве. Задача задач сегодня – искать решение в рамках Президиума ЦК КПЧ.
Наша позиция остается такой, как мы ее высказывали в беседах в Москве и Праге. Мы не считаем себя вправе вмешиваться в расстановку кадров в братской партии. Отношение к чехословацким руководителям ясно выражено на встречах, которые у нас были с ними в течение последнего времени. В беседах с Гусаком, Якешем и Штроугалом подчеркивалось полное согласие с планами перестройки, в которой так остро нуждается страна. Именно эту проблему, как мы понимаем, должен решать пленум ЦК КПЧ, на который необходимо прийти, имея единую позицию в руководстве и разработанную программу перестройки.
Мы сохраняем высокое уважение к т. Гусаку. Его огромный вклад в дело социализма неоспорим. Нет сомнения, что он сумеет вместе с другими членами руководства обеспечить нормальную преемственность принципиальной линии КПЧ и курса на обновление социализма.
Однако этот материал так и не потребовался. 4 декабря во второй половине дня мне в кабинет в мое отсутствие позвонили сначала Биляк, а затем посол Ломакин. В 19 часов я перезвонил им. Биляк сообщил о принятых на заседании Президиума предложениях Гусака о разделении постов и рекомендации на должность Генсека Милоша Якеша. Они будут вынесены на пленум ЦК КПЧ 17-18 декабря, который созывается для рассмотрения ситуации в стране и экономической реформы. Еще до пленума о предложении Президиума будут информированы первые секретари обкомов партии, а также другие члены ЦК. Ломакин к этому добавил, что Президиум прошел спокойно и, судя по всему, найден тот компромисс, к которому так долго шли.
Горбачев в это время находился в Вашингтоне, где проходила советско-американская встреча на высшем уровне, но новость из Праги была немедленно доведена до сведения Генерального секретаря. А 11 декабря руководители социалистических стран собрались в Берлине, где Горбачев на пути из Вашингтона сделал остановку и подробно информировал своих коллег из социалистических стран о соглашениях, достигнутых в Вашингтоне, и содержании переговоров с Рейганом.
Перед самым началом заседания, когда Горбачев еще не появился в зале, ко мне подошел Гусак, возглавлявший чехословацкую делегацию, и очень тепло, как мне показалось, с каким-то особым смыслом, поздоровался. Держался же он на встрече так, как будто никаких перемен в стране и в его положении не произошло.
Через несколько дней пленум ЦК КПЧ принял предложения Президиума, о которых шла речь. Горбачев направил приветственное послание Якешу по случаю его избрания Генсеком, как всегда делалось в подобных случаях. Но на сей раз не обошлось без курьеза. Несколькими днями позднее обнаружилось, что наше послание так было переведено друзьями, что оказался искаженным его смысл. В частности, слова «обновление социализма» были переведены как «укрепление социализма».
