позицию, делала акцент на общие положения и уходила от конкретных вопросов.
Так румыны и на этот раз не дали согласия на наше предложение об открытии на взаимной основе в Москве и Бухаресте информационно- культурных центров или хотя бы библиотек, подобных тем, которые имеют в Бухаресте западные державы. Не отреагировали они и на наше предложение о проведении совещания-семинара по вопросам развития связей по линии местных органов.
Но некоторые подвижки все же удалось сделать: договорились, например, о создании двусторонней комиссии по общественным наукам по типу советско-польской комиссии историков, но с более широким спектром проблем. Для румын это было довольно лестно и, как считали, вписывалось в настойчивые предложения Чаушеску о коллективном обсуждении актуальных проблем современности, в которых, по его мнению, наблюдались отклонения от марксизма-ленинизма. Для нас это представляло интерес с точки зрения контактов с румынскими учеными.
Проект плана идеологического сотрудничества в конце концов был согласован, и в соответствии с приглашением румынской стороны я как секретарь по идеологии и председатель идеологической комиссии ЦК КПСС совершил 30-31 января 1989 г. поездку в Бухарест для его подписания.
По прибытии в румынскую столицу состоялись переговоры с румынским коллегой Олтяну, секретарем по идеологии, членом Политисполкома ЦК РКП. Информация об этом человеке была не вполне ясная, противоречивая, но все же скорее позитивная. Раньше он занимал такой ключевой пост в румынском руководстве как первый секретарь Бухарестского горкома партии, а до этого был министром обороны.
Я надеялся встретить в его лице серьезного партнера и рассчитывал, что удастся в последний момент продвинуться по пути наполнения нашего плана конкретным содержанием. Но первая же встреча принесла разочарования. Оказалось, что это робкий, несамостоятельный деятель, не имеющий своего лица. И из того, что он говорил, ничего существенного уловить не удалось. Мои попытки выйти на обсуждение проблем, связанных с идеологическим сотрудничеством, к успеху не привели. Стало ясно, что Олтяну в идеологической сфере выполнял чисто марионеточную роль. В конце концов у меня исчез интерес к нему.
Встретился я и со своим прежним коллегой по международным делам Ионом Стояном. Хотя он занимал менее видное место в румынской иерархии, диалог с ним оказался более интересным и острым. В течение всего вечернего застолья между нами шла пикировка в откровенной, но достаточно деликатной форме.
Началось с того, что я попросил его прокомментировать позицию Румынии на переговорах по запрещению химического оружия, для нас совершенно непонятную и по существу обструкционистскую.
Мой партнер развивал тему о том, что, дескать, по ряду вопросов Советский Союз движется чуть ли не вслед за Румынией – в отношении Китая, Ближнего Востока и даже по проблеме разоружения. Не преминул он затронуть и венгерскую тему, по-видимому, желая вызвать меня на критику. Стоян поинтересовался моим мнением о заявлении Пожгаи о том, что в 1956 году в Венгрии была не контрреволюция, а национальное движение. Одним словом, разговор со Стояном был непростой, но с ним можно было вести содержательный и интересный диалог.
По моему пожеланию состоялось посещение румынской Академии общественных наук им. Штефана Георгиу, где я бывал и раньше в бытность ректором Академии общественных наук.
На встрече были представлены весь руководящий состав академии, ведущие ученые и преподаватели во главе с ректором академии, членом Политисполкома ЦК РКП, известным в Румынии писателем Д. Попеску. С ним я встречался и раньше. В зале я увидел немало других знакомых лиц, в том числе и бывшего посла Румынии в СССР Георге Бадруса, которого я хорошо знал еще со студенческих лет в Ленинградском университете. Он учился на курс ниже меня в одной группе с моей супругой и пользовался среди студентов безупречной репутацией, как человек глубокий и открытый.
В своем приветственном выступлении Попеску говорил о проблемах внутренней и внешней политики Румынии, не выходя за пределы традиционных представлений и оценок, даваемых Чаушеску, но в гораздо лучшей литературной форме.
Произошел такой эпизод. Затронув вопрос об опасности чрезмерной дифференциации доходов людей в связи с переходом к рыночным отношениям, об углублении социальных различий, Попеску сослался на ситуацию в Китае, дав, по сути дела, ей критическую оценку. Увлекшись логикой своих рассуждений, он, видимо, забыл о том, что Румыния всегда ревностно подчеркивала свое неприятие критики в адрес любой социалистической страны и в особенности в отношении Китая.
Тут я не удержался от иронической реплики: «Товарищ Попеску, Вы начинаете критиковать третью страну. С этим мы решительно не согласны и заявляем протест».
Это было встречено взрывом хохота всех присутствующих: даже застегнутые на все пуговицы румыны не могли удержаться от такой реакции. Для разрядки я добавил: «Но мы обещаем не передавать китайцам об этой критике».
В своем выступлении я постарался в достаточно развернутом виде представить взгляды советского руководства на актуальные проблемы сегодняшнего дня, высказаться по узловым вопросам реформирования нашего общества. На память я оставил в академии новый учебник по политической экономике, подготовленный авторским коллективом под моим руководством и только что вышедший из печати.
Главным моментом визита стала моя встреча с Николае Чаушеску 31 января 1989 г. Внешняя сторона приема с ее процедурами, протокольными деталями, призванными подчеркнуть величие и загадочность личности Чаушеску, была мне хорошо знакома. Еще примерно десять лет тому назад мне довелось быть у Чаушеску, когда он принимал участников совещания ректоров учебных и научных учреждений правящих партий социалистических стран. Тогда нас всех завели вначале в один, потом в другой зал, выстраивали то так, то этак, туда-сюда сновали какие-то люди, перешептываясь друг с другом, и, наконец, в зал торжественно вошел сам руководитель. Величественно поздоровался, а затем произнес свою, неторопливую и полную напыщенного достоинства речь.
Вспомнил я спектакль, который Чаушеску устроил во время визита Горбачева, а также повышенный интерес румын к ритуальной стороне визита Чаушеску в Москву.
На этот раз зритель спектакля был в единственном числе, но нагнетания значимости соприкосновения с величием и сейчас было хоть отбавляй.
Что касается содержания беседы, то оно, как мне кажется, довольно точно отражало настроения Чаушеску в этот период, стиль и характер отношений между нашими партиями, хотя и наши представления по ряду вопросов с тех пор претерпели эволюцию. Привожу запись беседы с небольшими сокращениями.
Моя беседа с Чаушеску
МЕДВЕДЕВ. Передаю вам привет от М.С. Горбачева и других членов советского руководства.
Хочу высказать удовлетворение переговорами по идеологическому сотрудничеству с РКП и подписанием плана идеологического сотрудничества между КПСС и РКП на 1989-1990 годы. В плане подтвержден достигнутый уровень сотрудничества между нашими партиями и сделано определенное продвижение вперед. В частности, мы придаем большое значение созданию двусторонней комиссии по общественным наукам и выражаем надежду, что сотрудничество в этой области получит дополнительный импульс.
Вместе с тем было бы целесообразным продолжить переговоры по созданию информационно-культурных центров на взаимной основе в Москве и Бухаресте, а если оно покажется сложным, то на первом этапе создать библиотеки и читальные залы, тем более что такую форму работы Румыния практикует с рядом других стран. Требует оживления деятельность обществ дружбы между народами наших стран, которая до этого во многом носила формальный характер.
Одним словом, мы готовы развивать идеологическое сотрудничество и идти так далеко, как к этому готова румынская сторона.
ЧАУШЕСКУ. Так же как и вы, мы желаем, чтобы все намеченное в соответствии с договоренностями на высшем уровне было выполнено полностью. Мы – за расширение сотрудничества во всех областях: в политике, идеологии, культурной жизни.
Что касается обсуждаемых нами идеологических проблем, то они очень сложные и масштабные. В области общественных наук, идеологии, социалистического и коммунистического строительства жизнь поставила много проблем, которые необходимо решить. Без сомнения, нам необходимо обмениваться мнениями, проводить дискуссии по различным направлениям. Этого требуют перспективы дальнейшего развития социализма.
Не намерен говорить о тех формах, которые мы используем для решения проблем социалистического строительства – они вам известны. Я всегда считал, что они должны исходить из общих законов и принципов научного социализма, совершенствоваться в соответствии с новыми реальностями, развитием науки, производительных сил. Наша революционная концепция исходит из того, что нет ничего вечного, что все должно развиваться по объективным законам и в соответствии с социально-экономическими условиями.
Но нас беспокоит, что под видом совершенствования социализма в некоторых странах принимается ряд мер, означающих, по нашему мнению, отступление от социалистических принципов развития общества. Конечно, совершенствование управления, планирования, хозрасчета, самоуправления является объективно необходимым. Но переход средств производства из рук рабочего класса в руки частных владельцев, по нашему мнению, ни в коем случае не равнозначен совершенствованию принципов самоуправления и хозрасчета.
Мы считаем, что подобные фундаментальные проблемы социалистического строительства заслуживают серьезного обмена мнениями.
Имеются и другие вопросы, которые обсуждаются и в социалистических странах, и на мировой арене. К примеру, о природе империализма. В последнее время часто ставятся вопросы о том, сохранили ли тезисы Ленина об империализме свою актуальность. Понятно, что время, в которое жил Ленин, коренным образом отличается от современного этапа. Многое изменилось, в том числе и в самом империализме. Однако ставить вопрос так, как некоторые это делают, – существует или не существует сегодня империализм, – на наш взгляд, неправильно.
Много споров в последнее время идет вокруг вопроса о роли рабочего класса, хотя, казалось бы, события последних месяцев в ряде западных стран уже дали ответ тем, кто считает, что рабочий класс уже сошел с исторической сцены как революционная сила.
МЕДВЕДЕВ. Что вы имеете в виду?
ЧАУШЕСКУ. Я имею в виду всеобщую забастовку в Испании, крупные выступления рабочего класса во Франции, в Западной Германии и в некоторых других странах.
Поднимается и такой вопрос: в состоянии ли сегодня национально- освободительные движения, бывшие колониальные страны играть важную роль в международной жизни после ликвидации в общих чертах колониализма, господства бывших метрополий?
Что произошло в соревновании между социализмом и капитализмом? Высказываются мнения, будто бы капитализм продемонстрировал свое превосходство над социализмом, а социализм показал свою неспособность разрешить жизненно важные вопросы человечества. Встречаются люди и в социалистических странах, которые это утверждают. Были такие люди и в прошлом. История их вывела из рядов революционеров, и они плачевно кончили. Наверное, то же самое будет и на этот раз.
Ситуация в капиталистическом мире отнюдь не такова, чтобы сделать вывод, что капитализм проявил свое превосходство. Он обладает еще большими силами и ресурсами, в частности продолжая капиталистическую эксплуатацию развивающихся стран. То, что раньше достигалось колониальным грабежом, капиталистам удается сегодня экономической, финансовой политикой, крупными процентными ставками. А это обеспечивает определенный уровень жизни в странах капитала.
Официальные данные свидетельствуют, что безработица носит хронический характер. Катастрофически не хватает жилья. В некоторых капиталистических странах 30-40% молодежи не находит себе работу. Это, безусловно, свидетельствует об одностороннем понимании реальностей капиталистического мира некоторыми людьми,
