цивилизация XXI века, какими разнообразными путями пойдет к ней человечество, насколько терпимым и восприимчивым будет мировое сообщество к различным национальным моделям, формам жизни и мышления, социальным системам, религиям и т. д.
Процесс становления новой цивилизации превращается в доминанту современного общественного развития. В его русле лежит основное направление прогресса человечества, но оно рождает и новые вызовы, которые встают перед ним. Над этими проблемами, а не над дилеммой «капитализм – социализм» бьется ныне социальная мысль.
Думаю, в общем контексте становления новой цивилизации было бы правильно и продуктивно рассматривать и коренные перемены в бывшем Советском Союзе и странах Восточной Европы.
Конечно, этим странам предстоит проделать серьезную эволюцию, пройти большой путь для полного приобщения к современной научно-технической революции, сформировать демократическую систему институтов и структур экономической, социальной и политической жизни, чему препятствовала ранее командно-административная система.
Вхождение в зарождающуюся новую цивилизацию открывает для всех стран неограниченные возможности использования мирового опыта, выбора форм общественной жизни, адекватных современным условиям.
На пути к новой цивилизации наши страны могут опереться на выработанные многовековым развитием человечества механизмы демократии, обеспечения прав и свобод человека, рыночные структуры и инструменты экономики, не говоря уж о культурных и духовно-нравственных ценностях.
Они могут взять и наиболее ценные качества тех или иных социальных систем. От капитализма – экономическую свободу и конкуренцию, стимулирование инициативы и предприимчивости человека, раскрытие его индивидуальности, у социализма – коллективизм, социальные гарантии, общественный контроль за наиболее важными системами жизнеобеспечения общества.
И конечно же, каждая страна располагает собственным потенциалом, национальными особенностями и традициями, своим менталитетом. Без них будущее народов просто немыслимо и, напротив, именно благодаря им каждая страна вносит свой неповторимый вклад в общую цивилизацию.
Изложенные выше соображения рисуют одну из возможных перспектив для стран Восточной Европы, с нашей точки зрения, реальную, желательную и главное – соответствующую глубинным тенденциям мирового развития. Но нельзя исключать и другие варианты. Это зависит от всей совокупности внутренних и международных факторов и, конечно же, от соотношения общественно-политических сил в данной стране.
Постсоциалистические страны в меняющейся модели мира
Не менее животрепещущ вопрос о будущей роли стран Восточной Европы в системе геополитических отношений.
Результатом перемен в бывшем Советском Союзе и в странах Восточной Европы стал распад советского военно-политического блока. Не существует больше внешнее кольцо блока, представленное странами Варшавского пакта. Внутреннее кольцо в виде прежних республик Союза, а теперь самостоятельных государств, вошедших в СНГ или не вошедших в него, разорвано. Да и сам стержень в лице России стал другим. Нет и довольно мощной в прошлом экономической группировки стран – членов СЭВ.
Все это потрясло сложившуюся в послевоенные годы систему геополитических отношений, вывело ее из состояния относительного равновесия, перевело в некое переходное состояние с высокой степенью неустойчивости, подвижности, с возможностью различных вариантов дальнейшего развития. Ясно одно: прежняя двухполюсная модель мира, в которой положение стран Восточной Европы определялось их вхождением в советский блок, ушла в прошлое.
Распад Советского Союза и всего советского блока, глубокий и, по всей видимости, продолжительный кризис России, естественно, привели к усилению роли Соединенных Штатов. Казалось бы, отпало главное препятствие для абсолютного доминирования этой сверхдержавы в мировых делах, перехода к однополюсной модели мира.
Но такое понимание происходящих в мире процессов было бы довольно упрощенным. Набирают силу и другие тенденции. Прежнее противоборство двух держав стимулировало в западном мире центростремительные тенденции, приглушало, отодвигало на задний план взаимоотношения в нем самом. Теперь эти процессы будут приобретать все большее значение.
Можно с уверенностью предположить, что в мирохозяйственных и мирополитических связях будет все сильнее сказываться усиление других регионов и центров тяготения. Это прежде всего Европа, где обстановка изменилась коренным образом с переменами в ее восточной части и с объединением Германии, претендующей на первую роль в этом регионе.
Это – Дальний Восток с преобладающим влиянием Японии. Это – Азиатский континент с двумя динамично развивающимися великими державами – Китаем и Индией. Это – Латинская Америка с быстро набирающими силу Бразилией, Мексикой, Аргентиной.
Таким образом, объективные процессы идут в направлении скорее не моно-, а полицентризма. Это соответствует и интересам подавляющего большинства населения Земли в развитых и в особенности в развивающихся странах, позволяет полнее осуществить демократические принципы новой цивилизации и ненасильственного мира.
Думается, что в числе основных центров тяготения в мире останется и Россия, с которой тесно связаны новые независимые государства бывшего Союза и ряд других соседних стран.
Пока в процессах, развернувшихся на огромных пространствах бывшего Союза, верх одерживали центробежные силы. Это в первую очередь объясняется тем, что Россия, как стержень бывшего Союза, на какой-то период времени утратила притягательную силу из-за своего технологического и экономического отставания. Сказались, конечно, и перекосы в национальной политике, тенденции унитаризма в рамках прежнего Союза, недооценка и даже игнорирование национальных интересов. Раскрутке центробежных тенденций во многом способствовала разгоревшаяся борьба за власть.
Но эти факторы носят преходящий характер. Им противостоит накопленный веками и десятилетиями потенциал теснейших связей между нашими народами. В перспективе, безусловно, будут усиливаться интеграционные тенденции. Все будет зависеть от выхода России из кризиса и обретения ею динамизма в научно-техническом и экономическом прогрессе, ее продвижения по пути демократического обновления.
Роль стран Восточной Европы в системе геополитических отношений и мирохозяйственных связей меняется сейчас главным образом под действием притягательной силы Запада. Здесь сказываются и вполне понятное желание восстановить связи с Западом, искусственно прерванные в годы противостояния двух блоков, и реакция на навязанную этим странам одностороннюю ориентацию на Восток, и крушение надежд на технологический рывок с помощью «социалистической интеграции».
Обращает на себя внимание также растущее влияние на южный фланг Восточной Европы со стороны мусульманского мира, и прежде всего Турции.
Можно предположить, что в будущем отношения Восточной Европы с Западом и Востоком приобретут сбалансированный характер с учетом исторических традиций, оправдавшего себя потенциала экономического сотрудничества, общности проблем посттоталитарного развития наших стран, да и степени готовности Запада пойти на широкомасштабное сотрудничество с ними.
К сожалению, в отношениях России с восточноевропейскими странами допущен серьезный спад. Это относится в первую очередь к торгово- экономическим связям, объем которых сократился в несколько раз. Но и политический диалог идет вяло. В российской внешней политике ее восточноевропейские соседи из приоритетных партнеров превратились во второстепенных собеседников. Речь идет не о навязывании им каких-то особых отношений, а о реализации естественных интересов и потребностей, игнорирование которых наносит огромный ущерб всем сторонам.
Впрочем, связи стран Восточной Европы с Западом и Востоком не следовало бы противопоставлять друг другу, рассматривая Восточную Европу как арену столкновения интересов. Напротив, эти страны могли бы стать одним из связующих звеньев между Западной Европой и Россией как евроазиатской державой.
Новым смыслом наполняется и проект создания общего европейского дома. С одной стороны, после перемен в СССР и Восточной Европе он становится более реалистичным: исчезают политическая и экономическая несовместимость, несовпадение законодательных норм по правам и свободам личности на Востоке и Западе, снят антагонизм политических и экономических группировок и т. д. Но одновременно возникли и новые препятствия: экономический хаос и политическая нестабильность в ряде государств и, конечно же, вооруженные конфликты на почве межнациональных отношений. Новые вспышки противоречий возникают и между западноевропейскими странами по вопросам экономической и политической интеграции. Без разрешения этих проблем общеевропейский процесс может стать благим желанием, прекраснодушной фразой. И тут требуются немалые усилия от всех заинтересованных сторон.
Создание общего европейского дома было бы нереалистично мыслить, по крайней мере на ближайший обозримый период, как просто вступление России и других восточноевропейских стран в существующие европейские экономические и политические группировки. Такая постановка вопроса вызывает непонимание и даже отторжение в Западной Европе. С ее стороны проявляется интерес к сырьевым ресурсам наших стран, отчасти их кадрам и научно-техническим достижениям, одновременно складывается впечатление, что там не хотят идти на серьезные послабления в движении капиталов, товаров и особенно рабочей силы. По-видимому, сыграл свою роль драматический опыт интегрирования бывшей ГДР в объединенную Германию.
Осторожное, сдержанное отношение Запада к вхождению восточноевропейских стран в Европейское сообщество дало основание многим наблюдателям и исследователям говорить о новом «железном занавесе», который на сей раз опускается Западом.
Трудным оказался путь к единому европейскому дому… Хотя, конечно, все это не на веки вечные – ситуация не может не меняться.
По-видимому, в течение известного периода формирование предпосылок для создания единого европейского дома пойдет в рамках трех, пусть весьма неоднозначных, но специфичных его регионах – западном, восточном и российско-эсэнгэвском. Одновременно будет происходить их постепенное сближение и соединение единым экономическим, научно- техническим, культурным, а в более отдаленной перспективе – и политическим пространством. Скорость движения по этому пути во многом будет зависеть от выхода России и Восточной Европы из кризиса и обретения ими современного политического и социально-экономического облика.
* * *
Так все же – кто выиграл и кто проиграл от перемен в Восточной Европе? Как их оценить с точки зрения общественного прогресса?
Отвечая на эти вопросы, надо иметь в виду не искусственно сконструированные на идеологических догмах, а реальные интересы народов и государств. Точно так же и критерии общественного прогресса должны черпаться не из прежних представлений о борьбе капитализма и социализма как основном содержании современного общественного развития, а из начавшегося фундаментального процесса становления новой цивилизации.
Прежде всего выиграли сами народы стран Восточной Европы, освободившись от тоталитарных режимов, обретя полную свободу, суверенитет, получив возможность выбора путей своего развития, самостоятельной внутренней и внешней политики.
Безусловно, выиграл и Запад. Западная Европа избавилась от нависавшего над ней бронированного кулака Варшавского пакта. Возникла реальная перспектива перестройки европейских отношений на основе добрососедства и сотрудничества.
Выиграло мировое сообщество в целом. Уменьшилась угроза глобального столкновения двух военно-политических блоков, расширились возможности демократизации и гуманизации всей системы международных отношений, ликвидации очагов международной напряженности, налаживания нормальных отношений между народами и государствами, строящихся не на идеологических догмах, а на учете действительных интересов народов и государств.
А что принесли перемены в Восточной Европе для СССР и его преемницы России, а также других государств на территории бывшего СССР? Критики советской реформации внутри страны и за ее пределами усматривают в них только негатив – утрату нашего влияния в жизненно важном регионе, ослабление военно-политических позиций СССР, а затем и России, экономические потери, не говоря уж об ущербе для «дела социализма» и т. д.
Нетрудно видеть, что эти утверждения исходят из устаревших представлений о современном мире. Да, если бы осью мировых событий оставалось противоборство двух блоков и двух сверхдержав, тогда окончание политического и военного присутствия в странах Восточной Европы было бы на пользу только противоположному блоку. Но в связи с переходом от конфронтации к сотрудничеству с Западом, начатым, кстати, по нашей инициативе, ситуация кардинально меняется.
В
