противопоставлялся ему как высший, всеобщий интерес, вырывался из сферы самодеятельности членов общества и делался предметом правительственной деятельности, — начиная от моста, школьного здания и коммунального имущества какой-нибудь сельской общины и кончая железными дорогами, национальным имуществом и государственными университетами Франции».
Ст. 29. «Отношения СССР с другими государствами строятся на основе соблюдения принципов суверенного равенства…»
Все положения этой статьи были сразу нарушены, когда в Афганистан был введен «ограниченный» контингент советских войск. Вообще в нашем бренном мире все ограничено чем-нибудь и как-нибудь, кроме самой Вселенной, и усердие, с которым проституированные писаки твердят об «ограниченном» контингенте, свидетельствует либо о их тупости, или, скорее, о лицемерии, ставшем их второй или даже единственной натурой. Во Вьетнаме тоже был «ограниченный» контингент американских войск. И во всех других войнах тоже сражались «ограниченные» контингенты. В одном случае этот «ограниченный контингент» ограничивался сотней человек, в другом — миллионами. Как будто эта присказка об «ограниченном контингенте» оправдывает захватническую войну, оккупацию чужой страны и свержение правительства этой страны — каким бы оно ни было. Чтобы случилось с миром, если бы сильные страны начали повсеместно свергать под любыми предлогами неугодные правительства в слабых странах? Тут уж рукой подать до мировой войны, и никакая «забота» о своих границах, конечно, не может служить оправданием. Представьте на минуту, что США под этим предлогом вводят войска в Мексику, какова была бы реакция СССР? Скажут, что в свое время США так и поступили, да и позже делали это, но чем же тогда отличается Союз Советских Социалистических Республик от Соединенных Штатов Америки? «Бесстыдное одобрение, притворное сочувствие или идиотское равнодушие, с которым высшие классы Европы смотрели на то, как Россия завладевает горными крепостями Кавказа и умерщвляет героическую Польшу, огромные и не встречавшие никакого сопротивления захваты этой варварской державы, голова которой в Санкт-Петербурге, а руки во всех кабинетах Европы, указали рабочему классу на его обязанность — самому овладеть тайнами международной политики, следить за дипломатической деятельностью своих правительств и в случае необходимости противодействовать ей всеми средствами, имеющимися в его распоряжении; в случае же невозможности предотвратить эту деятельность — объединяться для одновременного разоблачения ее и добиваться того, чтобы простые законы нравственности и справедливости, которыми должны руководствоваться в своих взаимоотношениях частные лица, стали высшими законами и в отношениях между народами. Борьба за такую иностранную политику составляет часть общей борьбы за освобождение рабочего класса».
Своего рода перл ч.2 ст.32: «0бязанности государственных органов, общественных организаций, должностных лиц и граждан по обеспечению безопасности страны и укреплению ее обороноспособности определяются законодательством Союза ССР». Для того, чтобы написать такую галиматью в ст.24: «В СССР действуют и развиваются государственные системы здравоохранения, социального обеспечения, торговли и общественного питания(!), бытового обслуживания(!), и коммунального хозяйства(!)» место нашлось, а для определения обязанностей по обеспечению безопасности страны места не хватило. Государство (общенародное, конечно!) благоразумно оставило себе полную свободу рук.
Ст.39, ч.2: «Использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других граждан». Опять недоглядели, бедняги, выболтали, что в «общенародном государстве» государство и общество противостоят друг другу. А поскольку всегда можно «доказать», что наносит, а закона, ясно и четко определяющего порядок пользования правами и гарантии этих прав — нет, а в «конституции» об этом, «естественно» ни слова не сказано, то все эти «права» и «свободы» гроша ломаного не стоят. Их просто нет, и именно поэтому нет правил пользования ими — зачем правила пользования тем, чего нет?
Ст.47: «Гражданам СССР в соответствии с целями коммунистического строительства гарантируется свобода научного, технического и художественного творчества». Поскольку любое творчество в два счета можно объявить несоответствующим, что и делается, кстати, постоянно, то «гарантированная свобода» становится просто насмешкой и издевательством.
Ст.48: «Граждане СССР имеют право участвовать в управлении государственными и общественными делами, в обсуждении и принятии законов и решений общегосударственного и местного значения». Даже сама формулировка стоит того, чтобы высечь ее на мраморе как памятник лицемерию: «граждане имеют право участвовать в управлении». Не сказали: «Граждане СССР управляют». Ну, как же — боязно, а ну как и вправду захотят управлять? Уж лучше пообтекаемей — вроде как бы имеют, но в тоже время как бы не могут. Как именно может гражданин участвовать в управлении, осуществлять это свое право? В ответ одни общие фразы. …нет прав без обязанностей, нет обязанностей беж прав. Олигархия очень любит первую часть этой формулы, но «забывает» о второй. «И если у варваров, как мы видели, едва можно было отличить права от обязанностей, то цивилизация даже круглому дураку разъясняет различие между ними, предоставляя одному классу почти все права и взваливая на другой почти все обязанности.
Но этого не должно быть. Что хорошо для господствующего класса, должно быть благом и для всего общества, с которым господствующий класс себя отождествляет. Поэтому чем дальше идет вперед цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать — одним словом, вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетенного класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса, и если последний этого не понимает и даже начинает восставать против этого, то это самая черная неблагодарность по отношению к благодетелям — эксплуататорам». Как будто сегодня написано!
Ст.99: «Голосование при выборах депутатов является тайным: контроль за волеизъявлением избирателей не допускается».
На «выборах» избиратели должны вычеркивать кандидатов, которые им не подходят. Ну, и что тут такого? Ведь это удобно избирателям, экономит время, по сравнению с тем, если бы они вписывали кандидатов собственноручно. Но все дело в том, что «кандидат» — единственный. И если вы идете в зашторенную кабинку, то это значит, что вы идете вычеркивать единственного кандидата «нерушимого блока коммунистов и беспартийных», т. е. выступаете против народа и автоматически становитесь врагом народа. При такой «свободе» выборов каждый гражданин (а каждый гражданин полностью зависит от олигархии — это нужно постоянно помнить) должен выбирать не депутата, которого он в глаза не видел, которого он не знает совершенно до такой степени, что часто даже не знает фамилии того, за кого «голосует» по причине полного равнодушия как к кандидату так и к выборам, на которые идет исключительно из страха перед неприятностями, а должен выбирать — становиться ли ему самому «врагом народа», т. е. врагом олигархии, от которой он зависит всей своей жизнью, жизнью своей семьи, детей — свободой и жизнью в самом прямом смысле. Естественно, что при такой постановке вопроса и самих выборов, количество голосов, поданных против — ничтожно, ведь далеко не каждый в обычное время способен на гражданский подвиг, тем более — безвестный подвиг — легче дозвониться из ада по телефону, чем узнать и рассказать миру о том, что решила скрыть олигархия. И все-таки, как бы ни было невелико число таких людей — они есть. На каждых выборах десятки тысяч человек осмеливаются голосовать против олигархии (причем большинство голосов «против» подается в сельской местности — где зависимость от милости олигархии меньше, чем в городах и труднее осуществлять контроль за людьми).
Эти «выборы» выявляют всего лишь сколько людей олигархии удалось запугать. Но ясно также и другое — никакое запугивание неспособно вечно держать в страхе человека, которому нечего терять. Непрерывно ухудшающееся экономическое положение неизбежно приведет к революционному взрыву. Пусть сейчас 99,9 % народа запуганы олигархией, но эти же 99,9 % ненавидят олигархию. Я уж не говорю о том, что действительный процент, являющихся на «выборы» намного меньше — как правило голосовать приходит один член семьи, чтобы не тратить время на эту бессмысленную, но обязательную процедуру.
Итак, здравый смысл подсказывает советскому гражданину, что честный человек кабинкой со шторами пользоваться не будет, а прямо и честно опустит бюллетень с единственной фамилией в прямо и открыто стоящую посреди зала урну рядом с пионерами.
Вот оно наглядное проявление заботы партии и правительства, всего советского общенародного государства о рядовом труженике — ему не нужно ломать голову, зачеркивать или вписывать кого-то, он вообще может быть слепым или неграмотным — в любом случае вся процедура «выборов» займет несколько секунд. Больше того, после всего этого остается непонятным только одно — зачем вообще беспокоить трудящихся?
Кто же имеет право выдвигать кандидатов в депутаты? Все. Кроме рядового, горячо любимого партией и правительством труженика. А те, кто имеет это «право», выдвигают…тех, кого им назначит начальство.
Таким образом, вся система «выборов» приобретает стройный и законченный вид. …кто может помешать чиновникам до начала голосования бросить в избирательные урны несколько сот «за»? Печати больше не существует проверять будет некому. «Принудительные выборы под наблюдением назначенного государством начальства вместо фабричных надсмотрщиков — хорош социализм! Но к этому непременно придешь, если поверишь буржуазии в том, чему она сама не верит, а только прикидывается, что верит: будто государство — это социализм!» Сто лет назад Энгельс, словно предчувствуя ход истории ударил олигархию этим сарказмом в самое ее больное место.
Ст.100: «Гражданам СССР и общественным организациям гарантируется свободное и всестороннее обсуждение политических, деловых и личных качеств кандидатов в депутаты, а также право агитации на собраниях, в печати, по телевидению, радио». Пользуйтесь, граждане! Чего это вы стоите с такими мрачными лицами? Вперед, на радио, на телевидение! Что? Там милиционер стоит? Не пускает? Вот беда-то. «Свобода личности, печати, слова, союзов, собраний, преподавания, совести и т. д. — непременный генеральный штаб свобод 1848 г. — были облачены в конституционный мундир, делавший их неуязвимыми. Каждая из этих свобод провозглашается безусловным правом французского гражданина, но с неизменной оговоркой, что она безгранична лишь в той мере, в какой ее не ограничивают „равные права других и общественная безопасность“…» «А для пролетариата обычная полицейская практика все равно сделала совершенно иллюзорными все законы о свободе передвижения, о праве гражданства, об отмене паспортов и т. д».
Пусть те наивные люди, что поверили в демагогию нынешнего поколения олигархии о демократизации, гласности, выборах и т. д. и т. п. помнят эти слова Ф. Энгельса об «обычной полицейской практике», которая делает «совершенно иллюзорными все законы».
Ст.100: «Расходы, связанные с проведением выборов в Советы народных депутатов производятся за счет государства».
А государство возьмет и не даст. Оно ведь государство. А ты кто? Рядовой…труженик. Вот и иди, трудись — за тебя умные головы думают, заботятся. Что? В магазинах хоть шаром
