не является классовым явлением. Истина состоит в том, что эксплуататорские классы использовали и используют государственную организацию общества в своих классовых интересах, извращая в этих целях и истинную природу государства. А это далеко не одно и то же. Нельзя отождествлять сущность явления с его функциями. Твеновский герой колол грецкие орехи большой королевской печатью. Но отсюда не следует, что именно в этом сущность большой королевской печати. Государство — не вчерашний день истории, как считали классики марксизма и что пытаются внушить человечеству идеологи глобализма. Напротив, это та форма организации, в которой современной общество только и может существовать. И задача национал-социализма состоит в том, чтобы, очистив от извращений и искажений, воссоздать государство таким, каким ему и надлежит быть: демократической формой политической самоорганизации общества.
Как следствие извращенного представления о государстве является и извращенная трактовка марксизмом нации и национального вопроса. Я не устаю повторять (хотя, увы, без особого успеха), элементарное требование традиционной логики: если вы хотите дать представление о каком-либо явлении, укажите лишь на такие его признаки, которые свойственны только данному явлению и никакому другому. Тем самым вы вскроете сущность данного явления и отличите его от любого другого явления.
В какой мере те признаки, которыми марксизм наделяет нацию, отвечают этому требованию? В числе этих признаков он называет: общность территории, общность экономической жизни, общность языка, общность психического склада. И все эти признаки действительно существенны для нации. Вопрос в том, являются ли они определяющими, т. е. присущими только ей? Увы, всеми этими признаками обладает уже первобытная орда, не говоря уже о племени и роде. Более того, ими обладают даже социальные животные. Каждый львинный прайд, стая волков, клан гиен и т. д. имеют свою территорию, которую они защищают не менее жестко, чем это делают люди. Правда, территория эта не ограждена пограничными столбами — животные метят ее иным способом (что, видимо, и смутило Энгельса). Но это не меняет сути дела.
«Общность экономической жизни» также свойственна животным — охотятся они, как правило, не в одиночку, а прайдом, стаей, кланом. Есть у них и «общность языка» — так называемые паралингвистические языки, с помощью которых они общаются между собой. И это естественно: общность не может существовать без средств коммуникации. Ничего не могу сказать относительно «психического склада» — не зоопсихолог. Но даже на основе чисто эмпирического опыта можно заключить, что по своему «психическому складу» львы отличаются от зебр, а гиены от антилоп.
Таким образом, в указанных марксизмом признаках нет ни одного такого, который составлял бы сущностную характеристику нации. Если бы марксизм не отождествлял государство с органами его управления, если бы он видел в государстве особую форму организации самого общества, он пришел бы к единственно возможному выводу: искомой сущностной характеристикой нации является то, что это форма государственной общности. Иными словами, государство покоится не на территориальной, не на экономической (хотя эти признаки и весьма существенны для нее), а на этнической основе. Нация — это и есть самоорганизовавшийся в государство этнос. В этом ее сущность, в этом ее качественное отличие от любых иных форм человеческих общностей, в том числе от рода и племени.
Нации существуют и могут существовать только в государственной форме, а государства — только как национальные государства. Если бы марксизм понял все это, ему не пришлось бы насиловать исторические факты. Например. Энгельс, говоря о государстве, утверждает, что здесь деление людей по кровнородственному признаку уступает место территориальному делению. Но ведь это не соответствует реальной истории. Она, эта история, напротив, свидетельствует, что государства возникают первоначально как национальные государства, формируясь на основе племен и союзов племен, т. е общностей, повязанных кровным родством. И лишь затем некоторые из них превращаются в империи вследствие покорения других народов. Но и в этом случае они продолжают сохраняться как национальные, поскольку государствообразующей в них остается имперская (властвующая) нация.
Конечно, почти во всех современных государствах проживают люди разных этнических групп. Но это отнюдь не делает эти государства «многонациональными». Почему забили тревогу французы, немцы, англичане? Да потому что идиотская иммиграционная политика властей поставила и французов и немцев, и англичан перед реальной перспективой потерять свою национальную самоидентификацию, а вместе с ней и свою государственность. Любой человек, прибывший в чужую страну, должен знать, что живет он в национальном государстве того или иного народа и не пытаться навязывать этому государствообразующему народу свои нормы поведения. А то ведь может случиться и так, что какая-нибудь диаспора «афромосквичей», ссылаясь на свои исторические традиции и «права человека», забьет на ужин себе Валерию Новодворскую — и что станется тогда с «суверенной демократией» России? Кто будет защищать либеральные ценности, невмешательство государственной власти в суверенное право личности следовать своему данному природой инстинкту и своим благоприобретенным цивилизационным наклонностям?
В заключение возвращусь к экономике, поскольку некоторые аспекты этой проблемы порождают недоразумения. В частности, остается неясным, каково отношение национал-социализма к частной собственности? На мой взгляд, сама частная собственность как таковая не составляет для национал-социализма проблемы. Проблемной она является лишь постольку, поскольку:
а) не соответствует современному уровню развития производительных сил общества, являясь тормозом на пути экономического прогресса;
б) культивирует космополитизм и духовную деградацию;
в) является источником эксплуатации и инкубатором для выращивания социальных паразитов.
Во всем остальном национал-социализм вполне совместим с существованием частной собственности, предоставляя возможность каждому человеку реализовать себя в любой форме хозяйственной деятельности. Поэтому его отношение к предпринимательству и предпринимателям вполне лояльное.
Ликвидируя классы (а принадлежать к господствующему классу — это не только иметь в частном владении собственность, но и использовать ее как источник нетрудовых доходов, т. е. превращать в средство эксплуатации чужого труда), национал-социализм не ставит перед собой нелепой задачи ликвидировать разделение труда и, следовательно, социальную структуру общества. Если человек не отличает звука гобоя от паровозного гудка, бессмысленно предлагать ему дирижерскую палочку. То есть, уничтожая классы, он не стремится превратить общество в бесформенный социальный бульон, вроде Океана из «Соляриса» Станислава Лема.
Процесс социализации национал-социализм рассматривает в неразрывной связи с гуманизацией, видя в них противоречивые стороны единого процесса формирования личности, создавая условия для каждого человека реализовать все заложенные в нем потенции на благо своей нации и своего государства, точнее — своего государства-нации. Ибо нет интересов общества вне интересов личности, и нет интересов личности вне интересов общества. В оторванности друг от друга это не более чем логические абстракции.
Валентин Леонидович АКУЛОВ,
доктор философских наук, профессор
Валентин Акулов Теория национал-социализма и «обыкновенный фашизм»
Еще в ХVII веке один очень умный еврей Борух Спиноза пришел к заключению, что тело может быть ограничено только другим телом, мысль — только другой мыслью. Что невозможно ограничить тело мыслью, а мысль — телом. Мне неведомо, оказало ли творчество Спинозы какое-то влияние на международное право, но во Всеобщей декларации прав человека декретировано (ст.19): «Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их, это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами независимо от государственных границ». Эта же норма содержится и во всех известных мне национальных конституциях. Есть она и в Конституции РФ. Законодатель понимал, что невозможно ограничить мысль телом. Да что там законодатель, даже В.М.Молотов — человек очень далекий от всякой теории и то понимал, что с идеологией, в том числе национал-социалистической, бороться силовыми методами бесполезно.
Член Совета Федерации, он же председатель комиссии по вопросам развития гражданского общества, он же президент ВКРЕ Борис (не путать с Борухом) Шпигель решил поправить гениального своего соплеменника, а заодно и весь мировой корпус законодателей. Он мобилизует все отмеренные ему Богом ресурсы, чтобы ограничить мысль своим телом. Объектом избрал идеологию национал-социализма. С этой целью им разработан соответствующий «модельный закон», который он настырно пытается протащить если не в международное право, то хотя бы в законодательства стран СНГ.
Выступая на Международной конференции «Уроки второй мировой войны и Холокост» сей несколько запоздавший ратоборец с гитлеровским нацизмом уверял аудиторию, что «еще в 1946 году Международный трибунал в Нюрнберге осудил не только нацистских преступников, но и нацизм как идеологию, назвал преступной и запретил саму нацистскую партию…». Эту же мысль он повторил на Международной конференции «Мир без нацизма — глобальная задача всего человечества», проведенной под патронажем Совета Федерации 17 декабря 2010 года.
Передергиваете, малопочтеннейший, жульничеством занимаетесь. Ни о каком осуждении «нацизма как идеологии» на Нюрнбергском процессе речи не велось. В нем участвовали высокопрофессиональные юристы, которые не могли позволить себе подобного рода глупости. На Нюрнбергском процессе были признаны преступными государственные структуры гитлеровской Германии, в том числе и NSDAP. И признаны не за их «идеологию», а за преступления, совершенные и процессе подготовки и ведения войны. Деятельность NSDAP была к тому же и запрещена.
И это не единственная подтасовка, не единственная фальсификация, в которых упражняются деятели, подобные г-ну Шпигелю. Вначале отождествляют национал-социализм с гитлеровским национал-социализмом. Затем злодеяния, совершенные организациями нацистской Германии переносят на все национально-социалистическое движения и все его организации. В результате этой шулерской операции оказывается, что любая национал-социалистическая партия ответственна и за немецкие концлагеря, и за газовые камеры, и за все прочие преступления немецких нацистов. Презумпция невиновности на них не распространяется. Они уже априори объявляются преступными. Конечно, во всем этом есть и изрядная доля элементарного невежества. Но еще больше политиканства, желания получить политические дивиденды.
Национал-социализм, равно как социализм, традиционализм (консерватизм) и т. д. — это, прежде всего общественные теории, т. е. системы знания об обществе и законах его исторического развития. Как таковые они носят интернациональный характер, и лишь преломляясь сквозь призму интересов той или иной нации, того или иного национального государства, становятся идеологиями. Но именно потому не может быть некой единой, универсальной идеологии — ни социалистической, ни национально-социалистической, ни традиционалистской, ни какой-либо другой. Есть идеология немецкого национал-социализма, русского национального социализма, французского национал-социализма, но нет «общечеловеческой» идеологии национал-социализма.
Исключение составляет сионизм. Эта его исключительность определяется тем, что базируется он не на научной, а на религиозной основе. Эта основа — иудаизм как национальная религия еврейского народа. Поэтому социалистов, национал-социалистов, традиционалистов вы можете обнаружить и среди немцев, и среди русских, и среди французов и среди представителей других наций. Сионистами могут быть только евреи и любая сионистская организация — это всегда еврейская организация. Если уж вести речь о «человеконенавистничестве» той или иной идеологии, то это обвинение следует адресовать, прежде всего, сионизму, базирующемуся на идее богоизбранности еврейского народа и второсортности (и даже скотоподобности) всех остальных народов. Что, собственно, и сделала в свое время ООН.
Как
