бог, который назывался «отец зачинатель». В утробе матери тело и душа царя наделяются божественными качествами (76, с. 16).
При ритуальном празднестве коронации царь символически умирает и возрождается как бог.
Интересно, что по поводу божественности царя наиболее древние тексты наиболее определенны. На изображениях царь часто не отличим от бога, он носит, например, такую же прическу. Имя царя имеет божественный характер и употребляется при клятве (76, с. 18).
В равенстве царь — бог имеются две стороны: царь есть высший — солнечный бог и в то же время — бог плодородия.
Так, царь Ура Пурсин называется «истинный бог», «солнце своей страны». Хаммураби говорит:
«Я бог — солнце Вавилона, освещающий страну Шумера и Аккада»
(76,с. 23).
Во время ритуальной церемонии царь выступал как бог солнца Мардук. Это равенство прокламировалось как догмат в отношении роли царя в культе, но в более ранний период, по-видимому, носило абсолютный характер.
С другой стороны, представление о царе как воплощении бога плодородия Таммуза носит столь основной характер, что, например, Фейгин считал Таммуза историческим царем, обожествление которого положило начало культу (76, с. 24).
В религии Месопотамии большую роль играл образ Древа Жизни, дающего воду жизни. Царь часто отождествлялся с ним. Так, о царе Шульги говорится:
«Пастырь Шульги, ты, имеющий воду, дай нам воду!»
«Бог Шульги — растение (злак) жизни»,
«Господин — ароматное растение жизни».
Как таковой, царь распоряжается жизнью людей:
«С царем жизнь»
(76, с. 29).
В одном из гимнов царь говорит:
«Я царь. Мое правление бесконечно…я тот, кто правит (буквально: несет) над всеми вещами, господин звезд»
(76, с. 29).
Эпитеты, применяемые к царю и богу, обыкновенно тождественны: господин, правитель, пастырь, законный пастырь, правитель стран, правитель вселенной.
Вот отрывки из гимнов царю:
«Ты, обтекающий лик земли потоком вод…»
(76, с. 39).
«Великие боги взирают на него с радостным почтением»
(76, с. 42).
«Кто был много дней больным, возвратился к жизни»
(76, с. 44).
«Злаки выросли семи саженей в высоту»,
«Фруктовые деревья стали приносить роскошные плоды»
(76, с. 44).
§ 3. Древний Китай
История Китая представляет собой исключительно интересный пример того, как на громадном промежутке времени — от древности до современности — в разнообразных формах проявляются государственно-социалистические тенденции. Здесь мы приведем некоторые данные о периоде китайской истории, занимающем приблизительно одно тысячелетие: между XIII и III вв. до Р. Х. Эта эпоха разделяется на две части: древнейшую (эпохи Инь и раннее Чжоу классической китайской историографии) и более позднюю (эпохи Чжаньго и Цинь). Граница между ними проходит в У в. до Р. Х.
Древнейший не мифический период китайской истории — эпоха Инь. Сведения о ней дают летописи и песни позднейших времен и данные раскопок — прежде всего надписи на гадательных костях:
панцирях черепах и костях животных. Эти надписи Масперо (77) датирует XII–XI вв., Го-Мо-Жо (78) — XIV–XIII вв. до Р. Х. Источники рисуют картину общества, основанного на охоте и сельском хозяйстве. Пахотное земледелие развивалось на речных наносах, искусственное орошение применялось мало. Из ремесел высокого уровня достигла выделка бронзовой утвари, прядение и ткачество. Была известна письменность и календарь.
Власть принадлежала царю — вану. В более поздней летописи легендарный царь Пань-Гэн, приказывая народу переселяться в другую область, говорит:
«Вы все являетесь моим скотом и людьми»
(78, с. 22).
Он говорит, что в случае неповиновения им будут отрезаны носы, все их потомство будет уничтожено,
«чтобы дурные семена не попали в город»
(78,с.22).
Комментарий к древней летописи (относящийся уже к VI–V вв. до Р. Х.) говорит:
«Чжоу (иньский ван) имел сотни тысяч, миллионы людей
И (другое название иньцев)»
(78, с. 22).
На центральное место, которое ван занимал в иньском обществе, указывают и громадные человеческие жертвоприношения, сопровождавшие его похороны: могилу вана окружало до тысячи трупов. С другой стороны, такие массовые убийства, по-видимому — военнопленных, делают маловероятным распространение рабства.
В сельском хозяйстве не обнаружено никаких следов индивидуальных наделов. Управление работами находилось в руках сельскохозяйственных чиновников — сяочэнь. О бюрократическом характере земледелия говорит большинство надписей на гадательных костях:
«Бинь гадал: вану вести простолюдинов сеять просо в районе Цзюн».
«Цяо гадал: вану приказать простолюдинам — выходить на поля, собирать урожай».
«…гадал: сяочэнь приказать простолюдинам сеять просо»
(79, с. 125).
Завоевание империи Инь кочевниками племени Чжоу превратило последних в привилегированный слой населения, но мало изменило общий строй жизни. По-прежнему сельское хозяйство контролировалось чиновниками (они стали называться тянь-гуань), подчиненными царю (принявшему иньский титул вана). Множество песен рисует сельское хозяйство, основанное на работе больших масс крестьян, руководимых чиновниками, которые указывают им, на каких полях, когда и что сеять. Так, обращение к земельным чиновникам гласит:
«О, наш правитель, чжоуский Чэн-ван созвал всех нас,
Велит вам вести землепашцев сеять хлеба,
Поскорей возьмите свой инвентарь
и на всем поле в тридцать ли начинайте пахоту!
Пусть выходит десять тысяч пар —
Этого будет достаточно!»
(79, с. 125).
И в другом месте рисуется похожая картина:
«Тысяча пар людей на равнине и на склонах горы Пропалывают и пашут поле»
(79, с. 129).
Об урожае говорится:
«Повсюду большие амбары
В них — миллионы даней зерна»
(79, с. 128).
«Надо подготовить тысячу амбаров,
Надо подготовить десять тысяч закромов-корзин»
(79, с. 134).
И, наконец, одобрение вана— основная цель труда:
«Все поля полностью засеяны,
Хлеба поистине хороши.
Ван не сердился, он сказал:
— Вы, крестьяне, действительно на славу потрудились»
(79, с.134).
Историческая книга «Ханыпу», написанная в I в. после Р. Х., так описывает организацию сельскохозяйственных работ:
«…перед выходом населения на работу, лисюй (староста деревни) утром занимал место справа от выхода, линьчжай — слева; это место они покидали после ухода всех в поле. Вечером повторялось то же самое…»
(78,с.31).
Стих:
«Дождь поливает наши общие поля
И наши собственные поля»
(79, с. 135)
показывает, что наряду с теми полями, где под надзором чиновником совместно трудились тысячи крестьян, существовали и индивидуальные участки, аналогично тому, что было в древнем Перу и в государстве иезуитов в Парагвае.
Исторические книги указывают на государственное распределение земли. «Чжоу-ли»:
«В определенные сроки считали население и давали ему поля»
(80,с.149).
«Ханьшу»:
«Население в возрасте 20 лет получало поле, в возрасте 60 лет возвращало его, в возрасте более 70 лет находилось на иждивении государства, до 10 лет — воспитывалось старшими, после 11 лет принуждалось к работе старшими»
(78, с. 31).
Вся земля и все люди считались собственностью вана:
«Под всем небом нет такой земли, которая не принадлежала бы вану, по всей земле от края до края нет таких людей, которые не были бы слугами вана»
(78, с. 29).
Землю и людей ван жаловал аристократии во временное пользование, без права продажи или передачи, хотя бы по наследству. Известно много случаев отобрания земель и даже разжалования аристократов в простолюдины. Чиновники, ученые, ремесленники тоже кормились от урожаев с определенных участков земли, обрабатывающихся живущими на них крестьянами.
Кроме своих непосредственных обязанностей, крестьяне несли и ряд других повинностей. В случае войны они
«должны покрываться доспехами и брать в руки секиры»
(78, с. 32).
Они обязаны трудиться на строительных работах. В одной из песен говорится:
«О, вы, землепашцы!
В этом году урожай уже весь убран,
Днем заготовляйте камыш,
Торопитесь закончить постройку».
(79,с. 147)
Ремесло тоже частично было обязанностью крестьян. В книге «Ханьшу» говорится:
«Зимою, когда население возвращалось в поселение, женщины вечерами собирались вместе и занимались прядением. За один месяц они вырабатывали норму 45 дней»
(78, с. 31).
Однако существовали и профессиональные ремесленники. Они были объединены в организацию «богун», где ремесленники близких специальностей составляли замкнутые корпорации, находившиеся под управлением надсмотрщиков. Ремесленники и надсмотрщики, а также и купцы, получали довольствие от казны.
Все существенные аспекты жизни находились в ведении царских управлений. Из них основными считались три: земледелия, войны и общественных работ. Их главы назывались тремя Старцами и считались высшими сановниками империи. Ведомству земледелия или «изобилия»* было подчинено все сельскохозяйственное производство. Его чиновники предписывали крестьянам смену сельскохозяйственных культур, время посева, уборки, молотьбы. Они раздавали наряды группам и индивидуальным крестьянам, контролировали частный обмен сельскохозяйственными продуктами на рынках. Под их контролем находилась и жизнь крестьян: браки, деревенские празднества, разбор тяжб.
Первой задачей военного ведомства считалось подавление восстаний. В его функции входили также воинские наборы, обучение солдат и все вопросы ведения и подготовки войны: арсеналы, склады с продовольствием, табуны лошадей. Это же ведомство организовывало громадные охоты, проводившиеся четыре раза в каждом году. Ведению управления общественных работ подлежали земли (в то время как работавшими на них людьми ведало «управление изобилия»): оно «устанавливало межи», то есть периодически перераспределяло земли, руководило ирригационными работами, строительством дорог, учетом и возделыванием целинных земель. В его распоряжении находились ремесленники, архитекторы, скульпторы, оружейные мастера (77, с. 73–75).
Хотя существовали некоторые предметы (раковины, слитки меди), использовавшиеся в качестве удобного эквивалента при обмене, все поставки государству производились натурой: зерном, полотном, строительным деревом и т. д. Частные сделки тоже в подавляющем большинстве случаев носили характер натурального обмена.
Брак во многих отношениях имел нетрадиционные формы. Среди надписей эпохи Инь есть такие:
«Женой Тайцзу и Гэн была Синь Би» и т. д.
(81, с. 12).
В эпоху Чжоу брак крестьян в значительной мере регламентировался государством. Например, в книге «Чжоу-чуань» говорится:
«Приказано мужчинам 30 лет жениться, девушкам в 20 лет выйти замуж. Это значит, что срок женитьбы мужчины и женщины не может быть отсрочен»
(80, с. 147). с
В определенное время, весной, император объявлял время свадеб. Особый чиновник, называвшийся посредником, сообщал крестьянам, что настало «время соединения юношей и девушек». Французский синолог Масперо считает, что полноценный брак существовал только для аристократии. Его смысл для аристократии заключался в продолжении культа. Простолюдины же не составляли родов, и их семья не имела религиозного характера. В обоих случаях брак обозначался разными терминами, которые Масперо переводит: для аристократии — брак, для простонародья — соединение (77, с. 117).
Судебные функции была разделены между гражданской администрацией и судебным ведомством. Гражданские власти наказывали за менее значительные преступления, приговаривая к определенному числу ударов палкой. В случае повторения провинности виновный передавался судебному ведомству. Оно же рассматривало и все более серьезные преступления. Было предусмотрено пять наказаний: смертная казнь, кастрация (а для женщин — заточение во дворец), отрубание пятки, отрезание носа, клеймление. Царю My в начале эпохи Чжоу приписывается кодекс, содержащий перечень 3 000 преступлений, из которых 200 карались смертью, 300 — кастрацией, 500 — отрезанием пятки, 1 000 — отрезанием носа и 1 000 — клеймлением. Кодекс конца этой эпохи перечисляет 2 500 преступлений, причем по 500 из них падает на каждый из пяти видов наказаний (77, с. 77).
Общество эпохи Чжоу в Китае во многом очень напоминает империю инков ко времени завоевания ее испанцами. Но здесь история дала осуществиться другому варианту: это государство не пало жертвой иноземного вторжения, а развивалось под влиянием внутренних факторов. И в нем проявились совершенно неожиданные черты. К У в. до Р. Х. страна, формально находящаяся под властью чжоуского царя, распадается на фактически независимые мелкие царства, находящиеся
