создания новой социальной структуры как основы постиндустриального перехода. При этом сам характер перехода предполагает невозможность и ненужность тотальной мобилизации, которая была условием форсированной индустриальной модернизации. Постиндустриальная модернизация будет носить очаговую и сетевую форму, первоначально охватывая лишь незначительную часть населения.
Формой модернизационного очага может стать «наукоград». Идея «наукоградов» в нашей стране уже успела получить распространение и быть скомпрометированной, так как в существующем виде она игнорирует проблему новой социальной организации. В результате средства в значительной части «уходят в песок». Реальный «наукоград» — это оазис будущего с принципиально новой инфраструктурой, людьми, ориентированными на научное творчество и его качественное обеспечение. Это — модель постиндустриального уклада, креативное сообщество, где все — «от детского сада до кафе» — должно обеспечивать воспроизводство и дальнейшее развитие творческой культуры, из которой и вырастают высокие технологии.
Условием успешного развития информального уклада и его очагов является защита от силового контроля со стороны бюрократии, капиталистических монополий и мафиозных группировок (эти три силы, как правило, выступают в союзе). То есть условием успеха «третьей волны» является социально–политическая революция — желательно демократическая и ненасильственная, которая может обеспечить сдвиг власти от ныне господствующих каст к гражданскому обществу и самоуправлению.
Власть национальных партийных и государственных бюрократий может быть вытеснена самоуправлением и прямой демократией (референдумы, непосредственное участие людей в решении вопросов, которые их касаются), так как информационные технологии позволят без особых проблем выявлять мнение различных групп населения и их удельный вес. Самоуправление может привести к возрождению общинных традиций, вытесненных массовым обществом.
Виртуализация публичной политики и вытеснение телевидения плюралистическими Интернет–коммуникациями создаст возможность для появления нескольких наиболее влиятельных виртуальных политических пространств с разными лидерами и системами организации. Виртуальные технологии и системы, аналогичные Интернету, сделают возможным одновременное сосуществование на одной территории субкультур с разными мировоззрениями и собственными системами управления. Вероятно даже сосуществование на одной территории разных политических систем, которые вовлекают пользователей различных теле–и Интернет–каналов. Некоторые мировые субкультуры могут начать играть роли, сопоставимые с ролью отдельных стран. Возникнет проблема разделения полномочий территориальной и виртуально–ориентированной власти. Рост влияния субкультур может привести к кризису национальной идентичности и семьи, так как субкультурные стереотипы могут оказаться совершенно разными даже в рамках одной квартиры.
Субкультуризация и виртуализация культуры определит новые условия противоборства постмодерна и просветительского рационального проекта. На место мировоззренческого хаоса, перепроизводства смыслов и версий придет разделение смысловых систем в субкультурах со своими информационными фильтрами.
Широкое распространение альтернативной энергетики может привести к перестройке всей индустриальной и жилищной инфраструктуры, способствовать улучшению экологической обстановки, снимет проблему зависимости экономики от цен на энергоносители, но в то же время осложнит положение стран–экспортеров этого сырья. Возможность обеспечить даровой электроэнергией любой поселок облегчит отток населения из существующих городов. Большое значение будут иметь заповедные и рекреационные природные территории, как приспособленные для отдыха, так и защищенные от посещения людей в связи со своей экологической ролью. Но одновременно, по мере совершенствования строительных технологий и возникновения новых материалов, могут возникнуть гигантские здания–города, в которых будут сконцентрированы промышленные производства. Таким образом произойдет перестройка расселения: новые мегагорода будут сосуществовать с обширной малоэтажной застройкой размером с целые регионы (в том числе и на месте нынешних многоэтажных кварталов). Выбор места обитания будет в большей степени зависеть от предпочтений, чем от необходимости каждодневного посещения места работы. Возникает возможность для средних слоев жить в собственном доме за городом, вдали от задымленных городских улиц. При этом они продолжают успешно работать в своих коллективах, связываясь с партнерами и сотрудниками по телефону или сети Интернет. Личное присутствие такого работника в офисе необходимо редко. Средние слои общества принесут в свои «деревни», состоящие из современных коттеджей, все достижения технологий, обеспечивающих высокое качество жизни. Рост роли средних слоев в развитых обществах XXI века, прогнозируемый большинством исследователей, означает и перестройку преобладающего образа жизни.
Социальные преобразования должны обеспечивать «втягивание» большинства населения в состав информалиата. Это возможно путем создания эффективной системы переквалификации и социальной адаптации. А пока «втягивание» не произошло, должна быть обеспечена поддержка других слоев развитыми институтами социального государства.
В случае кризиса глобального рынка произойдет сужение рыночной сферы. Однако рыночные отношения могут отмирать только по мере развития коммуникаций, которые позволят потребителю и производителю общаться так же тесно, как в свое время общались горожанин и ремесленник, жившие на одной улице. Поэтому даже в условиях кризиса современного глобализма экономические отношения еще долго будут основаны на взаимодействии локальных рынков материальных благ и глобального информационного и, в меньшей степени, ресурсного обмена.
Эта картина, которую можно прорисовывать в деталях, кажется утопией. Но, во–первых, это лишь оптимум, который возможен культурно и технологически только при условии успешного исхода драматических событий грядущих десятилетий. Во–вторых, современное западное общество казалось бы утопическим раем жителям средневековой Европы, вечно голодной и скованной железным обручем инквизиции, а бедствия середины XX века — непостижимым адом. Общество человека творческого имеет шанс решить проблемы современного человечества, но это означает и приобретение своих проблем, нам еще плохо понятных.
Противоречие столетия и социализм
Выше мы время от времени ссылались на оптимальный с нашей точки зрения сценарий развития событий. Это значит, что возможность успеха постиндустриального (информального, социалистического) проекта существует, но она не гарантирована. Направления развития альтернативны. Мир развивается неравномерно, и золотые плоды индустриальной цивилизации, с помощью которых человечество может сделать шаг в будущее, на самом деле могут погибнуть под обломками глобального капитализма. История развивается не только вперед, но и вспять.
Без конструктивной альтернативы существующему обществу кризис глобального миропорядка может привести к откату планеты во времена этнократии, ожесточенной борьбы национал–государственных машин за ресурсы, к трайбализму и контрмодерну.
Но и это — лишь одна из угроз социализму XXI века. Самоуправляющиеся креативные сообщества могут встроиться в более широкую систему общественных отношений, основанных как на корневых горизонтальных, так и на манипулятивно–управленческих вертикальных связях. Полюсом нового общества может стать и социалистический уклад, и глобальная информационная олигархия — владельцы и конструкторы виртуальной реальности.
Средства массовой информации, виртуальная реальность, Интернет и другие возможности получения информации и обмена ею — все это может служить как освобождению человеческого сознания, так и его закабалению. Если вы играете в компьютерную игру, которая владеет вашим сознанием, но составлена другими людьми, вы — раб этих людей. Если вы используете компьютер для творчества, создания нового знания или захватывающих образов, вы преодолеваете рамки индустриального общества, в котором творчество является привилегией элиты.
В современном мире наблюдается серьезный перекос в скорости вызревания предпосылок постиндустриальной виртуализированной системы «сверху» и «снизу». Если основы системы манипулятивного управления почти сложились, то «противовес» в виде корневой, горизонтальной структуры общества далек от завершения. В случае межформационной революции с центром на Западе может возникнуть тоталитарная модель новой формации, где управление преобладает над саморегулированием (нечто подобное произошло в ХХ веке, когда неизбежный переход к индустриальному социальному государству шел разными путями и в ряде стран привел к появлению тоталитарных режимов).
Картина грядущего будет зависеть от того, какая из двух тенденций возобладает в постиндустриальной моделирующей формации: манипулятивный авторитаризм (элитизм) или корневые креативные информальные структуры. Это — главное противоречие наступающего столетия. Как и в ХХ столетии, где модель социально–государственного индустриального общества осуществилась в различных формах (советской, фашистской, рузвельтовской, шведской), в XXI веке будут существовать разные варианты новой общественной системы.
Разнонаправленные процессы — укрепление структур глобального информационно–экономического управления (а значит, и глобальной информационно–финансовой элиты) и складывание системы горизонтальных информальных и гражданско–договорных, основанных на согласовании связей ведут к возникновению противостоящих секторов моделирующей формации: элитистски–манипулятивного и информально–социалистического. Наличие этих полюсов не исключает формирования также смешанных и синтетических секторов.
Прорыв к социализму первоначально практически невозможно совершить всему обществу в силу неравномерности его развития. В случае успеха социалистического проекта, укрепления социалистического сектора возникает переходное общество. Оно должно обеспечить возможность движения к будущему, к социализму для тех, кто желает, оставив на долю остающихся уровень «зажиточности» (выражаясь языком современных китайских коммунистов) и роль тыловой базы социалистического сектора. Как в ХХ веке социальная система СССР при всех ее недостатках стала базовой площадкой для научно–технических и культурных достижений Советского Союза, так для социализма XXI века нужен союзник в виде устойчивого социального государства и просветительского проекта, открывающих путь в «сектор будущего» для каждого желающего.
Но в привычном для ХХ века словосочетании «социальное государство» в XXI веке упор следует делать на первое слово, а не на второе. Государство должно оставить за собой минимальные функции обеспечения стандартов — социальных, экологических, гражданских и безопасности. В их обеспечении возрастающую роль должны играть общественные структуры. Так, важнейшим элементом шведского «социального государства» являются профсоюзы. Такую же роль могут играть и другие гражданские сети.
Главное в «социальном государстве» не перекачка денег от богатых к бедным (в условиях подтягивания всех социальных слоев к среднему классу эта функция будет второстепенной). «Социальное государство» и связанные с ним общественные сети должны помочь человеку в том, чтобы заняться делом, к которому у него есть стремление и талант. Надежды на мелкий бизнес часто оказываются напрасны, потому что требуют огромного напряжения сил, направленных на собственно предпринимательскую работу, а не на дело, ради которого бизнес затевался. Человек может быть талантливым резчиком по дереву или программистом, но не иметь организационных способностей, чтобы развернуть свой бизнес или сделать карьеру в соответствующей профессиональной сфере. В то же время люди с организационными и «пробивными» способностями могут не иметь талантов в том деле, которым занимаются, делая карьеру. Как быть? У «раскрученных» музыкантов и писателей есть «агенты», которые берут на себя организационные проблемы. Но такие же «агенты», организаторы, нужны любому человеку, который может заниматься творчеством за пределами индустриального сектора. «Социальное государство» будущего — это сообщество «агентов», помощников тех людей, которые готовы заниматься производством на заказ, а не массовым фабричным производством. Сообщество помощников — еще один канал в будущее для тех людей, кто не готов брать на себя ответственность информалиата за собственное будущее, но уже перерос фабричную организацию жизни и деятельности.
Итак, социализм XXI века — это не устройство государства, а сектор общества, вероятнее всего — один из его полюсов. Его формула: творческий характер деятельности работников–совладельцев средств производства + самоуправление + федеративная демократия + договорное право + равноправные (горизонтальные) информальные и гражданские связи.
В условиях развития глобальных субкультур социалистический сектор может развиваться экстерриториально. Он может преобладать в нескольких странах, но влиять на жизнь гораздо более широкого ареала. Без этого ареала и глобальных связей территориальные очаги социализма вряд ли смогут сохраниться. Информалиат может дать жизнь нескольким конкурирующим проектам и субкультурам. Найдут ли они возможность для согласования своей деятельности, сближения идей и стратегий?
От этого