членов. Все, что им полезно и что их охраняет, должно быть введено; что им вредит — отвергается. Никто не принуждается участвовать в каком-либо опасном предприятии. Если предпринимается какое-либо дело, связанное с опасностями, то можно быть уверенным, что найдется достаточно добровольцев, тем более что никогда такое предприятие не будет иметь в виду целей, вредных для культуры, а всегда только — содействующие ей.
4. Рост производительности труда
Самое широкое применение двигательных сил и совершеннейших машин и инструментов, самое детальное разделение труда и умелое распределение рабочей силы поднимут производство на такую высоту развития, при которой, для удовлетворения необходимого количества жизненных потребностей, рабочее время может быть значительно сокращено. Возрастающее производство пойдет на пользу всем; доля каждого в производстве продукта возрастет вместе с ростом производительности труда, а растущая производительность, со своей стороны, сделает возможным сокращение продолжительности общественно необходимого труда.
Среди двигательных сил, применяемых в производстве, электричество займет, по всей видимости, в будущем важнейшее место. Уже буржуазное общество старается подчинить себе повсюду эту силу. Чем более широко и чем в более совершенной форме это происходит, тем лучше для всеобщего прогресса. Революционизирующее действие этой самой могущественной из сил природы подорвет устои буржуазного мира еще скорее и откроет двери социализму. Но наиболее полное использование и самое широкое применение эта сила получит только в социалистическом обществе. Она будет содействовать улучшению условий жизни общества и как источник двигательных сил и как источник света и тепла. Электричество отличается от всякой другой двигательной силы прежде всего тем, что оно имеется в природе в изобилии. Наши водопады, морские приливы и отливы, ветер, солнечный свет дадут нам бесчисленное множество лошадиных сил, если только мы сумеем осуществить их полное и целесообразное использование.
«Громадное обилие энергии, превышающее все потребности, доставляют те части земной поверхности, на которые солнечная теплота (большей частью не только неиспользуемая, но даже обременительная) притекает столь равномерно, что с ее помощью можно осуществить нормальную деятельность технического производства. Быть может, не было бы излишней предусмотрительностью, если бы какая-нибудь нация уже теперь обеспечила себе использование такой местности. Очень большой площади для этого вовсе не нужно. Нескольких квадратных миль в Северной Африке было бы достаточно для удовлетворения потребности такой страны, как Германская империя. Концентрация солнечной теплоты дает высокую температуру, а значит, и всю остальную двигательную механическую работу, заряжение аккумуляторов, свет и теплоту или, при помощи электролиза, непосредственный горючий материал».[285] Человек, указывающий эти перспективы, не мечтатель, а почтенный профессор Берлинского университета и президент Физико-технического государственного института, человек, занимающий в науке место первого ранга. А на 79-м конгрессе Британской ассоциации, в Виннипеге (Канада), знаменитый английский физик сэр С. Томсон говорил в своей вступительной речи (август 1909 года): «Недалек тот день, когда использование солнечных лучей революционизирует нашу жизнь. Будет покончено с зависимостью человека от каменного угля и водяной силы, и все большие города будут окружены могучими аппаратами, в которых концентрируется солнечная теплота, а полученная энергия собрана в мощные резервуары… Это сила солнца, которая, будучи сосредоточена в угле, водопадах, пище, выполняет все работы на земле. Как мощна эта сила, изливаемая на нас солнцем, будет ясно, когда мы вспомним, что теплота, получаемая землей в полдень при чистом небе, по исследованиям Ланглея, дает энергию в 7 тысяч лошадиных сил на один акр. Если наши инженеры пока не нашли еще пути использовать этот исполинский источник сил, я все же не сомневаюсь, что в конце концов это им удастся. Когда однажды истощатся все земные запасы каменного угля, когда сила воды не будет больше удовлетворять наших потребностей, тогда мы из названного источника будем черпать всю энергию, необходимую для выполнения мировой работы. Тогда промышленные центры будут расположены в раскаленных пустынях Сахары, а ценность местности будет измеряться тем, насколько она пригодна для установки больших уловителей солнечных лучей».[286]
Таким образом будет устранено опасение, что когда-нибудь у нас может появиться недостаток в топливе, а изобретение аккумуляторов сделало возможным сохранение большого количества энергии и сбережение ее в любом месте и на любое время, так что рядом с энергией, даваемой нам солнцем, приливом и отливом, можно будет удержать и использовать силу ветра и горных ручьев, которую можно получать только периодически. В конце концов нет такой человеческой деятельности, для которой не было бы налицо двигательной силы.
Только при помощи электричества стало возможным использование силы воды. По Т. Кэну, в восьми европейских государствах имеется годная для использования водяная энергия:
Из немецких союзных государств Баден и Бавария располагают наибольшими запасами водяной энергии. Баден может только в Обергейме получить круглым счетом 200 тысяч лошадиных сил. Бавария имеет свыше 300 тысяч неиспользованных (наряду со 100 тысячами использованных) лошадиных сил. Профессор Ребок в Карлсруэ оценивает предполагаемую энергию всех текучих вод земной поверхности в 8 миллиардов лошадиных сил. Если из них будет использована только 1/16 часть, то получится 500 миллионов беспрерывно действующих лошадиных сил, то есть такое количество энергии, которое по приблизительному вычислению более чем в десять раз превосходит добытое в 1907 году количество каменного угля (1 миллиард т). Пусть эти вычисления будут только теоретическими, они все же показывают, какие выгоды можем мы предвидеть для себя в далеком будущем от «белого угля». Одно падение Ниагары, вытекающей из озерной области с поверхностью 231 880 квадратных километров — это приблизительно 43 процента всей площади Германии, имеющей 540 тысяч квадратных километров, — дает возможность получить больше водяной энергии, чем ее имеется в Англии, Германии и Швейцарии, вместе взятых.[287] По другому вычислению, цитированному в одном официальном отчете, в Соединенных Штатах Америки имеется пригодная для использования водяная энергия не менее чем в 20 миллионов лошадиных сил, что эквивалентно 300 миллионам тонн угля ежегодно.[288] Фабрики, которые будут двигаться этим «белым» или «зеленым углем», силой бурлящих потоков и водопадов, не будут иметь ни труб, ни огня.
Электричество сделает возможным повысить более чем вдвое скорость наших поездов, и если в начале девяностых годов прошлого столетия г-н Миме из Балтиморы считал возможным построить электрический вагон, способный пробежать расстояние в 300 км в течение одного часа, а профессор Элиу Томсон из Лина (Массачусетс) верил, что возможно построить электромоторы, которые при соответствующем укреплении железнодорожного полотна и улучшении сигнальной системы позволят развить скорость 260 километров в час, то эти ожидания почти сбылись. Пробные поездки, предпринятые в 1901 и 1902 годах воинскими поездами Берлин — Цосен, производились уже со скоростью до 150 километров в час. А во время испытаний, проведенных в 1903 году, вагон Сименса достиг скорости 201, а вагон Всеобщего электрического общества — 208 километров. В следующие годы при испытании скорых поездов с паровыми локомотивами достигнута скорость 150 и более километров в час.
Теперь лозунгом является — 200 километров в час. И на сцене появляется Август Шерль с его новым проектом скорого поезда, передающим существующие теперь железнодорожные линии товарному движению и связывающим наиболее крупные города однорельсовыми поездами со скоростью 200 километров в час.[289]
Вопрос об электрификации железнодорожного дела стоит на очереди в Англии, Австрии, Италии и Америке. Между Филадельфией и Нью-Йорком проектируется электрический скорый поезд со скоростью 200 километров в час.
Таким же образом растет и скорость пароходов. Выдающуюся роль играет при этом паровая турбина.[290] «Она теперь стоит на переднем плане технических достижений и, по-видимому, призвана получить широкое применение в различных областях и вытеснить поршневую паровую машину. В то время как большинство инженеров еще рассматривает паровую турбину как задачу будущего, она уже сделалась вопросом современности и привлекла к себе внимание всего технического мира… Но только электротехника со своими скорыми машинами впервые предоставила широкое поле применения для этой новой машины. Наибольшее количество паровых турбин используется для приведения в действие динамомашин».[291] Паровая турбина показала свои преимущества перед старыми поршневыми паровыми машинами, в частности на океанских пароходах. Так, английский океанский пароход «Лузитания», снабженный паровыми машинами, в августе 1909 года совершил рейс из Ирландии до Нью-Йорка за 4 дня 11 часов 42 минуты со средней скоростью 25,85 узла в час (около 48 километров). Построенный в 1863 году самый быстроходный в то время корабль «Америка» делал 12,5 узла (23,16 километра).[292] И недалек тот день, когда электрический пропеллер найдет применение на больших пароходах. Для маленьких кораблей он уже применяется. Простой уход, верность движения, хорошее саморегулирование, ровный ход делают паровую турбину идеальной двигательной силой для добывания электрической энергии на судне. И рука об руку с электрификацией железнодорожного дела пойдет и электрификация всего судостроения.
При помощи электричества революционизируется также и грузоподъемная техника. «Если сила пара в общем открыла возможность построения подъемных машин, использующих силу природы, то электрическая передача силы произвела полный переворот в строительстве подъемных машин, как только она смогла обеспечить этим машинам легкую подвижность и возможность постоянной эксплуатации». Электричество произвело еще более глубокий переворот в строительстве подъемных кранов. «Подъемный кран, покоящийся на тяжелом фундаменте из квадратных плит, с его массивным клювом из вальцового железа, медленными движениями и с шипением вырывающегося пара производит впечатление чудовища первобытных времен. Будучи установлен, он развивает огромную подъемную силу, но ему нужны люди — подручные, которые при помощи цепей укрепляют грузы на его крюке. Благодаря своей беспомощности в захвате, медлительности и тяжести он используется только для подъема тяжелых грузов, но не для быстрого массового передвижения. Совершенно другую картину представляет уже с внешней стороны современный, движимый электричеством, стальной кран: мы видим изящную стальную решетчатую балку, покоящуюся на площадке и выдвигающую вперед клещеобразную руку, двигающуюся во всех направлениях; все управляется одним человеком, который при помощи легкого нажима на рулевой рычаг направляет электрический ток, действием которого он сообщает быстрое движение стройным стальным членам крана так, что он без помощи подносчика схватывает стальные раскаленные болванки и перебрасывает их по воздуху. При этом нет никакого другого шума, кроме жужжания электромотора».[293] Без помощи этих машин не удалось бы осилить постоянно растущий массовый транспорт. Об увеличении подъемной силы портовых кранов за период с середины до конца XIX столетия говорит сравнение роста портовых кранов в Поле и Киле. Подъемная сила первого равняется 60 тоннам, второго — 200 тоннам. Работа завода бессемеровой стали вообще возможна только тогда, когда пользуются быстродействующими подъемными машинами, потому что в противном случае много расплавленной стали, добываемой в короткое время, невозможно было бы доставить в литейные формы. На заводе Крупна в Эссене работают 608 подъемных кранов с общей подъемной силой в 6513 тонн, то есть равной товарному составу из 650 вагонов.
