в том, присутствовал ли лично Сократ на самой постановке «Облаков» (хотя это вполне возможно).
И все–таки, судя по всему, Элиан точно передает главное: в 423 году до н. э. Сократ еще не был тем самым Сократом, который стал символом Афин в последние 10–15 лет своей жизни, философ не был еще так сильно узнаваем, и далеко не все граждане знали о самом его существовании, и о его учении. Именно поэтому, несмотря на маску Сократа и неоднократное прямое упоминание его по имени, многие и граждане, и чужестранцы шумели в театре, спрашивая друг друга о том, кто же, собственно, такой, этот Сократ?
Однако, как раз в этом–то и состоит страшная сила искусства, особенно массовой культуры: вне зависимости о том, слышали ли афиняне о Сократе до этого или нет, в любом случае, у нас нет сомнений: в 423 году до н. э. благодаря комедии Аристофана «Облака» о деятельности Сократа в аристофановской язвительной интерпретации узнали сразу многие тысячи граждан… И это на самом деле так, ведь согласно информации самого современника комедий Аристофана, Ксенофонта, «афиняне встают очень рано и проходят очень большое расстояние только ради того, чтобы посмотреть трагедии и комедии» [27].
Итак, давайте посмотрим, какова же сумма того, что узнали афиняне из «Облаков» Аристофана:
1. В Афинах имеется некая «мыслильня», в которой живет и работает философ Сократ и его друг Херефонт.
2. Сократ живет очень бедно, бродит босой, в лохмотьях. Ввиду своей нищеты специально ходит в палестры, чтобы, отвлекая молодежь разными хитрыми идеями, воровать у юношей плащи.
3. Сократ отрицает признанных в Афинах богов, заменяя их некими придуманными «Облаками», Воздухом, Вихрем, Языком, тем самым он подрывает общественную мораль, не считается с полисными традициями, возможно, он вообще атеист.
4. Сократ принимает на учебу учеников, которые в ходе общения с учителем из крепких и коренастых превращаются в бледнорожих и чахлых, ставят авторитет учителя выше собственных родителей и после учебы готовы не только перечить родителям, но и даже избивать их.
5. Сократ и его ученики занимаются натурфилософией, то есть, попросту говоря, физикой: исследуют космос, небесные светила, Землю, занимаются изучением насекомых, выявляют причины грома и молнии, анализируют круговорот воды в природе, придумывают какую–то свою, особую «геометрию всей Земли».
6. Особое место в учении Сократа занимает так называемя «кривая речь», благодаря которой Сократ и его последователи могут одерживать победу в любых спорах, судах и Народном собрании даже будучи полностью неправыми.
7. Общая линия жизни и учения Сократа такова: опираясь на поддержку каких–то демонических сил издеваться над простым афинским народом, представлемым Аристофаном как «собрание глупцов, добыча для ученых, стадо темное, толпа — не больше, камни, кружки битые», портить новые поколения афинского юношества, учить молодежь не слушаться родителей и презирать те дедовские законы, которые раньше помогали растить славные «поколения бойцов марафонских», принесших Афину всеэллинскую славу.
8. Сторонники Сократа презирают законы своего родного города, не отдают взятые в долг деньги, не боятся суда, не считаются с общественным мнением.
9. Божества (в данном случае Гермес) считают, что бессмысленно тратить время на суд над Сократом, гораздо проще сжечь и его самого и его дом- мыслильню.
10. В случае возникновения правильного убеждения об общественной вредности Сократа, справиться с ним довольно легко: мыслильню уничтожил один–единственный решительно настроенный афинянин, причем Сократу не помогли ни его выдуманные боги, ни его ученики, ни кто–либо еще. По итогу комедии, философ–безбожник оказался в неком общественном вакууме.
Таким образом, логическая цепочка трех комедий Аристофана становится полностью законченной: большинство граждан Афин любят свою страну, их сбивают с толку вруны–демагоги, которые проходят обучение в таких вот мыслильнях у таких вот Сократов. Самое время сжечь мыслильни, прекратить деятельность опасных вольнодумцев и тогда Афины, наконец–то, победят в борьбе со спартанцами.
Нет сомнений в том, что выстраивая идеологию «Облаков» именно таким образом, Аристофан опирался на уже имеющуюся в Афинах традицию преследования философов–физиков: меньше десятилетия назад из Афин был изгнан Анаксагор, учивший, что Солнце — это не бог, а огромный раскаленный камень размером с полуостров Пелопоннесс. И приписываемые Сократу в комедии заявления о том, что небо — это просто печь железная, рассуждения о круговороте воды в природе под влиянием Солнца очень сильно напоминали стиль рассуждений Анаксагора. В общем, своим творчеством Аристофан полностью шел в русле характерных для Афин общественных настроений и потому имел все основания рассчитывать на успех у зрителей.
Однако исход театральных постановок 423 года не оправдал надежд народного комедиографа. У нас имеется достоверная информация о том, что к своему глубочайшему разочарованию Аристофан не получил того, на что он так сильно рассчитывал: «Облака» не оказались фаворитами зрителей и заняли из традиционных трех комедий, выставляемых на Дионисии…, только третье место! Для Аристофана это был явный провал, тем более обидный от того, что два года подряд он занимал первые места и, вне его обычной практики, «Облака» представлялись без творческого псевдонима, под личным именем Аристофана. Известно также и то, что в течение своей жизни Аристофан много раз обиженно высказывался о том, что его «Облака» так и не были по достоинству оценены и даже пытался переделать и улучшить эту комедию, которой он, без сомнения, очень гордился.
Отголоски этой творческой обиды Аристофана прямо видны в следующей за «Облаками» комедии «Осы», поставленной в 422 году до н. э. Причем, стремясь повысить свои шансы на успех, Аристофан выставил на суд зрителей сразу две комедии: «Осы» и «Предварительное состязание». «Осы» оправдали ожидания творца и получили столь желанное первое место, а вот комедия «Предварительное состязание», к сожалению, до нас не дошла, и потому судить о ее достоинствах или недостатках мы не можем. Не можем мы знать и о том, фигурировал ли в ней Сократ. Зато мы знаем другое: в парабасе «Ос» Аристофан сначала называет зрителей «тупыми», а затем говорит о том, что в этот день он хочет высказать здесь, в театре, своим зрителям слова укоризны. Ведь в своих предшествующих комедиях «Ахарняне» и «Всадники» он не побоялся обрушиваться с критикой на сильного тогда политика Клеона:
«Но увидев чудовище это, поэт не поддался ни страхам, ни взяткам,
А доселе за вас храбро борется с ним».
И тут же с явно просматриваемой обидой Аристофан продолжает:
«Вслед за тем, как поэт вспоминает,
Прошлый год он за новое принялся зло:
Угнетали они и отцов по ночам, не давали покоя и дедам,
И слетая на ложе спокойных людей, избегающих тяжеб судебных,
Сеть присяг и доносов, и явок на суд, и свидетельств над ними сплетали,
Так что многие, в страхе покинув постель,
Впопыхав к полемарху бежали.
Но имея такого защитника, вы исправителю родины вашей,
Прошлый год изменили, когда он метал семена новых дум плодотворных,
Не восприняли сердцем вы мыслей его и созреть помешали им сами,
Но когда б ни совершал возлиянья поэт, он клянется самим Дионисом,
Что никто никогда лучше этих речей не слыхал от комедии нашей.
Стыд для вас и позор, что понять не смогли вы тотчас же его превосходства,
Но поэта за это, конечно, никто среди мудрых людей не осудит,
Хоть порвал, обгоняя соперников он повода ожиданий,
Но вперед, дорогие сограждане,
Вы из поэтов того, кто стремится душой Отыскать и сказать слово новое вам,
Постарайтесь побольше любить и ценить,
Берегите вы мысли его,
Спрячьте их в глубине сундуков вместе с яблоками.
Если это исполните вы, то на год пропитается платье у вас
Тонким вкусом» [28].
Итак, у нас имеется следующий факт: Взяв на себя функции исправителя Родины и указав на Сократа как на виновника проблем Афин, в 423 году до н. э Аристофан не был поддержан афинскими гражданами. Возникает резонный вопрос: почему? В чем заключалась ошибка великого комедиографа, обычно великолепно угадывающего общественные настроения и блестяще под них подстраивающего?
На наш взгляд, объяснений этому сразу несколько:
Во–первых, в 423 году Сократ еще был тем Сократом, который станет визитной карточкой Афин через 10–15 лет, он еще только становился знаменитым и, как мы смогли убедиться выше, его знали еще далеко не все зрители. Соответственно, далеко не все афиняне имели представление о деятельности Сократа, а те, кто знали его, судя по всему, не считали ее общественно опасной.
Во–вторых, в 423 году Афины были еще вполне боеспособны, нередко одерживали победы, в полисе имелся боевой дух, в большинстве своем граждане еще вовсе не искали причины поражений (как это будет через двадцать лет после этого), а были полны решимости идти вперед. Соответственно, назначать крайнего глобально во всем, виновника общественных проблем в целом, еще мало кому хотелось: привычная для комедий Аристофана картина вороватых, беспутных и риторически–пустых и чванливых афинских чиновников и политиков пока еще всех устраивала. Афинское общество еще не шло вглубь, не искало сущностных ответов, скользило только по самому верху полисных проблем и потому еще не было готово принять
