правильностью. Акта освидетельствования ремонтных работ я не подписал, потому что никакого освидетельствования не было, а было предложено подписать готовый акт, удостоверяющий работы, которые не были мне показаны. Этих работ я не видел не по своей вине: дир<ектор> не допускал член<ов> Совета даже полюбопытствовать о том, что за работы производятся; разводя сад, он на вопрос наставника о том, что это такое, ответил: „Это я делаю… Так… Кое-что“. Пусть работы произведены очень добросовестно, я этого не знаю и не могу этого утверждать. <…>Протоколов я не мог подписать, потому что они были составлены неверно. <…> То, что дир<ектор> оскорбил членов Сов<ета> упреком в нечестности, — разве мелочь? Это сказано по поводу того, что члены Сов<ета> иногда говорят в городе о дир<екторе>, порицая его. Но и сам дир<ектор> в беседах со знакомыми заявлял, что он подтянет учителей и т. д.

Вообще хозяйственная часть оставляет желать многих улучшений. Воспитанники, страдая в спальнях от холода, имели рваные одеяла, и дир<ектор> не хотел найти денег на покупку их, хотя члены Сов<ета> не раз указывали на необходимость этого. А на устройство сада (только для себя), на балкон при своей квартире и на ежегодную перемену обоев в своей кв<артире> у дир<ектора> находились казенные деньги. Библиотека не обновилась ни одной книгой (кроме некоторых журналов) за все 3 года директорства Мак<кавеева>, хотя библиотека очень бедна. <…> Артельное хозяйство воспит<анников> ведется небрежно и расточительно» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 30. Л. 46 об., 47, 47 об., 49, 49 об., 50).

Еще более резко отзывается Тетерников о деятельности М. Е. Маккавеева в письме от 25 июля. «Если я заморю в себе чувство чести, — пишет Федор Кузьмич В. А. Латышеву, — и позволю обращаться со мной недостойным образом, то такое же обращение я перенесу и на своих учеников. И на самом деле дурные привычки дир<ектора> не остаются без вредного влияния. Воспитав в себе азиатскую заносчивость, он и среди воспитанников сумел развить дух высокомерия по отношению к младшим. Воспитанникам 3-го кл<асса> он предоставил очень обширные права <…>. Деж<урные> восп<итанники> 3-го класса пользовались своим влиянием и позволяли себе грубо обращаться с мл<адшими> товарищами, особенно с теми из них, кто посмирнее или не освоился еще с семин<арскими> порядками, не успел или не сумел подделаться к старшим: кричали на них, толкали, били, драли за уши. <…> Бросавшаяся всем в глаза грубость дир<ектора> служила для них прекрасным примером. Я не думаю, что мелочно поступает тот, кто всеми средствами борется против этих явлений. Если расходившихся воспит<анников> не трудно было унять, то унять дир<ектора> оказывается труднее, но все же необходимо…» (Там же. Л. 38–40).

Фигура директора Маккавеева становилась подчас и мишенью сатирических стихов Федора Тетерникова, сохранившихся также лишь в форме черновых набросков. Таковы, например, четыре строки из стихотворения с датой «24 января 1891 г.»:

Неусыпный наш директор

Ввел отличный строй:

Бдит над школой как алектор

Над ночною тьмой.

(ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 10. Л. 33; алектор (греч.) — петух).

261

Над учебником геометрии Тетерников начал трудиться еще до приезда в Вытегру. «С большой благодарностью прочел я Ваши замечания на мою программу учебника геометрии», — писал он 7 июля 1888 г. В. А. Латышеву (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 30. Л. 10). К середине 1890 г. работа была в основном закончена, однако в печати она так и не появилась.

262

Ольга Николаевна Черносвитова (урожд. Чеботаревская; 1872–1943) — свояченица Федора Сологуба.

263

Видимо, имеется в виду учебник математики для промышленных училищ, который Ф. К. Тетерников готовил совместно с Н. В. Подвысоцким. В письме к сестре от 10 октября 1891 г. Федор Кузьмич сообщал: «Дела мои идут по-прежнему; теперь работаем вместе с Подвысоцким: я ему предложил писать вместе учебник для промышленных училищ, он согласился, и мы принялись за работу. Для вновь учреждаемых промышленных училищ нужны учебники, и министерство будет в течение нескольких лет выдавать ежегодно по 8 премий за лучшие учебники, представленные в ученый комитет <…>. Ближайший срок представления — 25 декабря. В такое короткое время одному трудно что-нибудь сделать — всего три месяца, а вдвоем, может быть, и успеем. <…> Подвысоцкий же человек трудолюбивый и, кажется, искусный преподаватель: ученики его очень довольны его уроками, находят, что он очень понятно все излагает; к тому же ему приходилось уже писать и печатать книги, так что он привык к такого рода работе. Одним словом, это такой товарищ, с которым не страшно работать: можно на него надеяться. Мы выбрали математику для средних технических училищ, разделили ее пополам, и каждый должен написать свою часть, а потом сообща все рассмотрим и исправим, что понадобится» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 36. Л. 14–15 об.). Ср. отзыв о Подвысоцком в письме И. И. Кикина к Сологубу в предисловии к нашей публикации (с. 264 наст. изд. [в файле — раздел «Федор Сологуб в Вытегре» /предисловие/ со слов /начало абзаца/ «Вероятно, более пристальный взгляд на некоторых сологубовских персонажей…» и далее — прим. верст.]).

264

Из второй главы романа: «Пришла и еще гостья, Софья Ефимовна Преполовенская, жена лесничего, полная, с добродушно-хитрым лицом и плавными движениями» (Сологуб Ф. Мелкий бес. М.; Л., 1933. С. 61).

265

Из стихотворения «Он поэтом рожден. В колыбельку ему…» (Жемчужные светила. С. 21–22).

266

Ныне — ул. Ленина.

267

Л. Д. Троцкий был арестован в декабре 1905 г., а в октябре 1906 г. приговорен к ссылке и отправлен на поселение в г. Обдорск Тобольской губернии; не доехав до места, он бежал из г. Березова. Сведений о пребывании Троцкого в Вытегре не обнаружено.

268

О соседях Федора Кузьмича «по двору» можно узнать из его письма к сестре от 21 декабря 1891 г.:

«На нашем дворе большие перемены. Квартиру, где прежде жили Подкопаевы, снял хозяин здешнего пивоваренного завода вместе с нижним этажом, так что Корженевским приходится переезжать. Из их квартиры сделают что-то вроде трактира или гостиницы для приезжающих. Корженевские переедут в дом Николаевской, а Николаевская переберется в тот флигель, где живут Воскресенские, а Воскресенские хотели переехать в квартиру инженера Могучего для того, чтобы сторожить ее, да домохозяин их не пускает: квартира только что отделана, а они, мол, ее испачкают» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 36. Л. 17 об. — 18 об.). В письме от 11 января 1892 г. уточняется: «Корженевские переехали на квартиру к Николаевским, и теперь у нас на дворе пока пусто. Хотим и мы переехать; кажется, есть квартира на Пудожском тракте, не доходя до город<ского> училища» (Там же. Л. 27–27 об.).

Упоминаются: семья Николая Федоровича Подкопаева — акцизного надзирателя Вытегорского участка, секретаря вытегорского благотворительного общества; семья Валентина Аполлинариевича Корженевского, помощника секретаря съезда мировых судей (ср. в письме к сестре от 3 октября 1891 г.: «Раза 2 приходила Корженевская-старуха и натирала нашего родителя» // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 36. Л. 10); семья инженера Александра Станиславовича Могучего, впоследствии — помощника начальника Вытегорского округа путей сообщения (его жена, Мария Борисовна, была избрана председательницей Вытегорского благотворительного общества и совета); Александра Филипповна Николаевская — учительница в Палтожском женском училище (под Вытегрой), позднее преподавала в вытегорской женской прогимназии.

О семье Воскресенских достоверных сведений не получено. Возможно, имеется в виду священник Михаил Иванович Воскресенский, законоучитель в одном из сельских земских училищ Вытегорского уезда. В письме Федора Кузьмича к сестре от 21 декабря 1891 г. говорится: «Юлия Викторовна Воскресенская просит передать тебе привет» (ИРЛИ. Ф.289. Оп. 21. № 36. Л. 18 об).

269

Вопрос о соотношении звука и цвета — один из основных в символистской эстетике. Ср. знаменитый сонет А. Рембо «Гласные» (1871), трактат К. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) и др.

270

Приводится (неточно) разговор Логина с Клавдией Кульчицкой (первая глава, раздел 1).

271

Неточно цитируемый фрагмент диалога между Логиным и Баглаевым (третья глава, раздел 4).

272

В ИРЛИ хранятся девять писем И. И. Кикина к Сологубу за 1892–1909 гг. Все они написаны в Вытегре.

273

В своем последнем письме к Ф. Сологубу от 14 ноября 1909 г. И. И. Кикин рассказывал:

«Глубокоуважаемый Федор Кузьмич! Более 15 лет прошло с тех пор, как мы расстались с Вами. Много воды утекло — многое изменилось в жизни нашей. Вы сделались известным в истинном, хорошем значении этого слова, а я погрязаю в ничтожестве. <…> После закрытия семинарии я оставался три года в начальном одноклассном училище, об оставлении которого мне самому и пришлось хлопотать; вследствие увеличения семьи и недостаточности средств к жизни мне пришлось в 1897 г. перейти <…> на должность помощника заведующего винным складом в г. Вытегре с жалованьем 720 р. в год. <…> На этой должности я состою и поныне; наплодил деток пяточек: 3 дочери и 2 сына…»

(ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 25–25 об.)

274

О П. И. Соколове, его сестре, Евгении Ивановне, и жене, Раисе Петровне, содержится немало упоминаний в письмах Федора Кузьмича к О. К. Тетерниковой за 1892 г. «Павел Иванович спрашивал меня на днях, — рассказывает он, например, 6 марта 1892 г., — что стоит учиться на ваших курсах, можно ли поступать пансионеркой и за какую плату, и т. д.; должно быть это ему нужно для его сестры? <…> Напиши, пожалуйста, об этом обстоятельно, чтоб можно было вполне удовлетворить Павла Ивановича». 21 марта Федор Кузьмич пишет сестре: «О<тец> Павел Иванович и Евгения Ивановна благодарят за доставленные сведения». В письме от 28 марта рассказывается: «В прошлое воскресенье было у нас целое скопище гостей: Ахутины, Кикины, Соколовых трое: чета супругов и Евгения Ивановна. Павел Иванович на этой неделе служит для наших школьников, которые теперь говеют». 11 апреля: «В четверг вечером были у нас Кикина и Соколова, а потом пришли Нечаевы. Сидели часов до 12». 28 апреля: «Я на днях дал твой адрес Евгении Ивановне Соколовой; она хотела тебе писать о чем-то, и ты, теперь, должно быть, уже получила это письмо» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 36. Л. 44, 47, 50 об., 53 об., 58 об.).

Сохранилось также два письма Р. П. Соколовой к О. К. Тетерниковой за 1893–1894 гг. (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 77). Из них между прочим явствует, что после закрытия Вытегорской учительской семинарии П. И. Соколов был назначен смотрителем духовного училища в г. Порхов Псковской губернии.

О П. Т. и В. С. Нечаевых см. ниже, коммент. 37 (в файле — комментарий № 276