глаза,
Но малодушная слеза
Уже его не затуманит.
В невозмущенной тишине
Недвижны маленькие руки,
Но проведут тебя оне
Сквозь все томления разлуки.
В блаженно-ясные места,
Где ты Ее услышишь слово,
Где бездыханные уста
Откроются улыбкой снова.
21 – 22 июня (4 – 5 июля) 1922
«Росою травы живы…»
Росою травы живы,
Слезой блестят глаза.
Порой улыбки лживы,
Правдива ты, слеза.
Кто мир переиначит?
И горько, горько плачет
Росой Деметра-Мать.
На землю не вернется
Ушедшая в Аид,
Под жилами обид.
Что тяжко Олимпийским,
Как нам перенести?
И нам ли к Элизийским
Полям открыть пути?
Но Тот, Кто правду знает,
Пришедший к нам Христос,
Нам вечно повторяет
Обетованье рос.
И что Любовь незримо
Сковала в два кольца,
Пребудет невредимо
В обителях Отца.
22 июня (5 июля) 1922
«Багряно и страстно…»
Багряно и страстно
Горел небосклон,
В лиловый склонялося сон.
Пылали огнями
Лучи и мечи.
За алыми в небе холмами
Сверкали алмазно ключи,
И золото рдело,
И плавясь текло.
Змеи пламеневшее тело
Рекой винно-алой ползло.
Земные бессилья
Сжигалися там,
Где пламенных ангелов крылья
Сивиллина свитка
Струился простор,
И длилась безмерная пытка,
Дымился высокий костер.
Пыланьем печали,
Душа, пламеней,
Стремись в раскаленные дали,
В круженье великих огней!
23 июня (6 июля) 1922
«К жизни забытой…»
К жизни забытой,
Мглою столетий обвитой,
Жадно стремлюся опять, —
Быть Абеляром,
В доме угрюмом и старом
Нежно-жестоки
Мудрые снова уроки,
И Алетея,
В облике пламенном рдея,
Мне улыбается вновь.
Мщение, муки…
В темные годы разлуки
Светоч пылающий – Ты,
А над могилой
Снова рассыплет цветы.
Светлой мечтою
Над озаренной плитою
На землю снова вернет.
Смелою волей
Сбросим в безбрежность раздолий
Мы зачарованный гнет.
26 июня (9 июля) 1922
«Верховный мир, творящий чудеса…»
Верховный мир, творящий чудеса,
Юдольным миром самовластно правит.
На голубые наши небеса
Он тяжестью безмерной вечно давит.
И содрогается наш плотский мир,
Трехмерная и зыбкая преграда.
Цветущего верховной жизнью сада,
И если воля есть, и жизнь, и я,
Все это – дар верховного творенья,
Мгновенный след иного бытия,
Мгновенный свет иного вдохновенья.
26 июня (9 июля) 1922
«Вижу светлые места…»
Вижу светлые места,
Шепчет легкий, как мечта,
Как шуршащий колос.
Майи блещущий покров,
Яви злой дыханье
Заглушает тайных слов
Вещее звучанье.
Жизнью вечно-цельной,
Но привык я различать
Голос запредельный.
Томного горенья
Только сердцем различим
Слов живых значенья.
29 июня (12 июля) 1922
«Воображение влечет…»
Воображение влечет
В страну, всегда блаженную,
Где время зыбко не течет
Во мглу веков забвенную,
Где вянут тяжести вериг
Бессильными угрозами,
Где расцветает каждый миг
Невянущими розами,
Где все обласканы поля
Бессмертными алмеями, —
И что же ты, моя земля,
Исползанная змеями,
И пыльная, немая лень,
Растерзанная тиграми?
Мгновенно-зыблемая тень
Под ангельскими играми.
В обетованной той стране,
Где все святое сбудется,
Или в восторге чудится,
Где я навек соединюсь
С моей Анастасиею,
Где оживет хмельная Русь
Софийскою Россиею.
29 июня (12 июля) 1922
«Жестокая слукавила…»
Жестокая слукавила, —
Мне душу отдала,
Молитвенник оставила,
Молитву унесла.
Кого и чем обрадую?
Я книгу разогну?
Сложу стихи иль песенку, —
Вот, ей прочесть бы мог,
Но где найти мне лесенку
Беседовать бы с Корою
В полночной тишине, —
Но сказы все укорою
Звучали б горькой мне.
3(16) июля 1922
«Здесь солнце светит безучастное…»
Здесь солнце светит безучастное
На добрых так же, как на злых,
И то же небо смотрит ясное
И на тебя, и на других.
Изведай пропасти глубокие,
И не засмейся, не заплачь.
Смотри, как веселы жестокие,
Как розу нюхает палач,
И как над жертвой бесполезною
Шумит, качается трава,
И как скользят над мрачной бездною
Твои бесследные слова.
3(16) июля 1922
«Мне райских радостей не надо…»
Мне райских радостей не надо,
Но я и в ад не попаду.
Здесь зачарован я от ада
Змеиным упоеньем яда
В земном томительном бреду.
Мы все попались черту в сети.
Земля теперь уже не та,
Как в дни, когда на ясном свете
Еще невинны были дети
И улыбалася мечта…
3(16) июля 1922
«Все дороги земные не прямы…»
Все дороги земные не прямы,
Но вы, Божии люди, упрямы,
По неправым идете путям;
Выпрямляя пути понемногу,
Осмотрительно ставите ногу
За ногою по Божьим стопам.
Бог проходит пред вами незримо.
Проливается Божия кровь,
Преломляется Божие тело.
Что по-Божьи душа захотела,
Все дарует ей Божья любовь.
Переменам подвластны и смерти,
Вы любовью Господней измерьте
Всех несчастий земных глубины.
Приобщаяся Божьим страданьям,
Научайтесь его созиданьям, —
Вам великие силы даны.
Всю свершивши земную дорогу,
Вы придете к святому порогу,
Где земная отвеется пыль,
И апостол, гремящий ключами,
Не суровыми глянет очами,
Прочитав вашу скорбную быль.
Там, в чертогах верховного Света
Есть для каждого радость привета,
Каждый встретит подругу свою,
Чья утрата жестоко томила,
Чье лобзание было так мило,
С кем и здесь было словно в раю.
6(19) июля 1922
«За Волгою просторы те же…»
За Волгою просторы те же,
И та же мреющая даль,
Но Майя призрачней и реже
Соткала пеструю вуаль.
В блистающем полдневном мраке,
Чем больше протекает дней,
Тем путеводные маяки
Мерцают ближе и острей.
6(19) июля 1922
«В ярком мрении насмешливом дневном…»
В ярком мрении насмешливом дневном
Забелелося какое-то пятно.
Притворяется березовым бревном,
А поближе глянешь, – вовсе не бревно.
Все на месте в нем, и грудь, и голова,
Плечи, руки, ноги, даже говорит
Самые простые, общие слова.
Ничего необычайного в нем нет,
Ни одной в лице пугающей черты,
И одет он так же, как и ты одет,
Папиросу курит так же, как и ты.
Человека по всему признаешь в нем,
Распилить его, казалось бы, грешно.
Почему ж он притворяется бревном?
Потому, что в самом деле он – бревно.
Ах, бывает очень трудно различить,
Человек ли это или просто так,
Но приходится порой с такими жить,
И, поймите, это вовсе не пустяк.
7(20) июля 1922 Дор<ога> в К<няжнино>
«Если солнца в небе нет…»
Если солнца в небе нет,
Солнце сердцем заменю.
Пеплу, дыму и огню.
Сникнет пепел, сникнет дым,
Догорит, виясь, огонь.
Легким облачком ночным
В пламенеющую высь.
14(27) июля 1922
«Пренебрегая дольным миром…»
Пренебрегая дольным миром,
Дыши заоблачным эфиром,
Но не отвергни сон времен.
Но тщетно дух твой ограничен
И погружен в земную тьму.
Ты явно от Творца отличен,
Но тайно равен ты Ему.
Томленьем роковым встревожен
И взвеян веяньем земным,
Смотри, как ты во всем ничтожен, —
Но разве хочешь быть иным?
То в буйной радости, то в горе,
То наслаждаясь, то скорбя,
Ты должен в непосильном споре
Возникшего как бы впервые
Из ясных недр Всебытия,
Где почивала в дни былые
Жизнь позабытая твоя.
Найдя, утратить Дульцинею, —
Но там, соединившись с Нею,
Ты станешь радостен и цел.
Благословляюшие руки,
Подъяв таинственный Грааль,
Все победят земные муки,
Всю расточат твою печаль.
16(29) июля 1922
«Как сковать мне эту волю…»
Как сковать мне эту волю,
Заклинательницу бурь,
Безмятежную лазурь,
Запретить шальному ветру
Безутешную Деметру
Лаской дочери обнять?
Гордой воле все уступит,
Даже мрак Летийских волн.
У Харона воля купит
Что ж мы, люди? Произвола
Одолеть мы не могли.
Каждый платит два обола,
А и даром бы свезли.
Вот воскрес четверодневен,
Но кого с собой привел?
Ах, в ладью я двух царевен
За один бы взял обол!
21 июля (4 августа) 1922
«Гусли-самогуды…»
Гусли-самогуды,
Где вы, кудеса?
Нам одни причуды,
Нам одна изнанка,
Ось без колеса.
Дьявол круги чертит,
Дьявол ручку вертит,
И скрипит шарманка.
Тяжело дыша,
Черту на потеху,
Детям злым для смеху,
Пляшет обезьянка,
Бедная душа.
Как мы, люди, жалки!
Все для нас приманки,
И смеется свалке
Ведьма-самозванка,
Ах, назло заботам
Дивным самолетом
Уносись, беглянка,
В светлые края.
Видишь, – багряница!
Ты теперь царица,
А не обезьянка,
Бедная моя.
Все преграды пали.
Даже на земле.
Светел храм печали,
Сладостный во мгле.
24 сентября (7 октября) 1922
«Изволением вечного Бога…»
Изволением вечного Бога
Изволением вечного Бога
На земле проливается кровь,
Преломляется чистое тело,
Проливается чистая кровь.
Беспредельная Благость хотела,
Чтобы так погибала Любовь.
Для надмирного замысла надо,
Чтоб земное пылание ада
Беспощадно сжигало Любовь,
Чтоб она, безнадежно сгорая,
Утопая в невинной крови,
Приготовила радости рая
Для того, кто не знает любви,
Для того, кто растопчет ребенка,
И, смеясь заразительно-звонко,
И построит, мечты успокоя,
На земле, где впиталася кровь,
Новый мир без царя и героя,
Без тебя, роковая Любовь!
1(14) ноября 1922
«В жутких санках мы укатим…»
В жутких санках мы укатим
Из темницы бытия.
Горькой смертью мы заплатим
За свободу, милая моя.
Ты спокойна, ты свободна,
Я пока еще живу
Жизнью тусклой и холодной,
Безобразным бредом наяву.
Час придет, – ночной порою
Смертный хлеб разделим пополам.
9(22) ноября 1922
«Как пловец в прозрачном синем море…»
Как пловец в прозрачном синем море,
Кто плывет в лазури голубой,
Под луною наг, в ночном просторе
Рассыпая маки пред собой?
Вот окно, – туда он путь наметил,
Где Психею забаюкал сон.
Весь покой от лунных сказок светел,
И мечтой любви заворожен.
Легкий гость из горнего эфира
Взял Психею, – мчаться далеко,
И Психея на плече Зефира
Улыбнулась нежно и легко.
Здесь покровы сброшены на ложе,
Там летит она, обнажена.
Ворожа над нею, не тревожит
Ясных грез бесстрастная луна.
Горячо плечу плечо Зефира,
И мечтать ей сладко: – Я лечу
Далеко от пасмурного мира,
И земных оков я не влачу. —
И поют торжественные хоры,
И стремятся ей навстречу Оры
Возвестить, что близок светлый бог.
20 января (2 февраля) 1923
«Не жалей о днях минувших…»
Не жалей о днях минувших,
Так печально обманувших
Простодушные мечты.
Здесь над нами не сияли
Некрушимые скрижали
С лучезарной высоты.
Нимбы здесь не загорались,
Светлой славой не венчались
И на всем земном просторе
И томление стыда.
И последнее спасенье —
Над унылым смрадом тленья
Смерти острая коса.
Только там в мирах нетленных,
Над обителью блаженных,
Безмятежны небеса.
20 января (2 февраля) 1923
«Ликующей в мирах Любви…»
Ликующей в мирах Любви
Святая, пламенная сила,
И здесь, в сердцах людей, живи,
Как в небе движешь ты светила.
Пренебрегаюший тобой
Хотя б по воле Аполлона
Напрасно спорил бы с судьбой,
Ослушник вечного закона.
И только тот, кто верен был
Внезапностям твоих велений,
И в самой смерти сохранил
Обетованье возвращений.
22 января (4 февраля) 1923
«Нам, людям, справедливости не надо…»
Нам, людям, справедливости не надо,
Нам, людям, сердце чуткое дано,
И пламенным душа пристрастьям рада,
Когда все в жизни трудно и темно.
Мы к ближнему подходим, испытуя,
Чем он живет, что верного в нем есть,
И вот наш друг, – о малом не враждуя,
Обиды все должны мы перенесть.
Но прав ли он надменно и сурово,
А сердце холодней арктического льда,
На эту правду, лживую всегда.
Так ты жила и чувствовала живо,
И сквозь века еще пленяешь нас
Ты, слова не промолвившая лживо,
Несчастная Жюли де Леспинас.
28 января (10 февраля) 1923
Успехи армии немецкой
Для нашей проповеди детской!
А за примером и урок.
О чем, о чем же мы мечтали,
Мы на восстанье разжигали?
Не ты ли, милый Мопассан,
Нам показал судьбой ужасной,
Что бунтом Франции был дан
На девятнадцатый весь век
Легла густая тень паденья,
И стал добычей человек
То пошлости, то вырожденья.
31 января (13 февраля) 1923
«Играет солнце на восходе…»
Играет солнце на восходе,
Земной предсказывая рай.
Душа, стремись опять к свободе
И, беззаботная, играй.
Настанут тяжкие мгновенья,
В полях отяготеет зной.
Работай до изнеможенья,
Чтобы воздвигся рай земной.
Вот запылает на закате
Ты, умирая, об утрате
Земного рая не жалей.
14(27) февраля 1923
«Земля мила, хоть и сурова…»
– Земля мила, хоть и сурова,
– Увидишь правду без покрова,
Лишь поскорее умирай. —
– Но самовольство в бездну ада
Влечет кратчайшей из дорог. —
– Да, в жизни все изведать надо.
Конец путям укажет Бог. —
– А если там ни адских стонов,
Ни райских ликований нет? —
– Всё не беда: сто миллионов
Помчится над вселенной лет,
И повторится вновь все то же,
Всё, что могильный червь изгложет,
Возникнет, Господа хваля. —
13(26) марта 1923
«Мысль не нудится трудом…»
Мысль не нудится трудом,
Но, как милость, нам дается,
И, когда ее не ждем,
Вдруг в душе
