Скачать:TXTPDF
Собрание сочинений в восьми томах. Том 3. Слаще яда

не знать стыда и страха. Но неизбежно грехопадение земнородных. Зараза греха – жало смерти, и вышедший из первобытного рая души своей уже мертв, хотя бы еще и не умер плотию. Мир во зле лежит; но роковая сила зла – все же освободительная сила, ибо смерть вожделенна.

Душа рассказов – глубокая скорбь земного существования, обостряющаяся до последнего отчаяния. «Построить жизнь по идеалам добра и красоты! С этими людьми и с этим телом! Невозможно!.. Мы все вместе живем, и как бы одна душа томится во всем многоликом человечестве. Мир весь во мне. Но страшно, что он таков, каков он есть, – и как только его поймешь, так и увидишь, что он не должен быть, потому что он лежит в пороке и во зле. Надо обречь его на казнь, – и себя с ним». – «Но как бы там ни было, как хорошо, что есть смерть-освободительница». – «Нет на земле подруги более верной и нежной, чем смерть. И если страшно людям имя смерти, то не знают они, что она-то и есть истинная и вечная, навеки неизменная жизнь. Иной образ бытия обещает она. – и не обманет. Уж она-то не обманет».

Смерть – дружественная сила, и пока человек не вышел из своего рая, он доверчиво взирает на нее, да и нет для него различия между нею и жизнью, оба мира глядятся друг в друга в этой промежуточной полосе, и каждый из них – жизнь. Но совершается грехопадение, и жизнь – уже смерть, и смертьвпервые смерть как сила враждебная, и человек бежит, но не убегает от неизбежной. Nolentem fata trahunt[5]. Трепет пред близостью ласково зовущей смерти, впервые охвативший не ведавшего дотоле страха Сашу, отмечает его вступление на путь земной, истомный и смертный. Земная стихия сказалась в нем. и он пошел прочь от смерти – в жизнь, она же – воистину смерть, тогда как смертьдверь жизни и обетование свободы.

«Он неподвижно глядел перед собою. Лепестинья подошла сзади. Она глядела на него суровыми глазами. Тихо и сурово сказала она. качая дряхлою головою: „Что смотришь? Куда смотришь? Опять к ей засматриваешь?“ И она пошла мимо, уже не глядела на Сашу, и не жалела его, и не звала. Безучастная и суровая, проходила она мимо Легкий холод обвеял Сашу. Весь дрожа, томимый таинственным страхом, он встал и пошел за Лепестиньей [Познанием], – к жизни земной пошел он в путь истомный и смертный».

Одно детство, не знающее смерти, ни страха, ни стыда. – как бы отголосок и продолжение забытого рая земли. И лучше умереть телу, чем душе, в тот роковой миг, когда человек снова изгоняется из рая. Мистерия детства – его святости и его грехопадения – вот содержание этой книги о детях. Но разве нельзя воскреснуть и вернуться к утраченному раю младенчества? Рассказ «Обруч» изображает бессознательную попытку такого возврата, но как тускл и бессилен этот печальный отблеск райского луча в душе давно умершей!

По-видимому, художник не верит, что можно «обратиться и стать как дети». И не веря в это мистическое возрождение, не видит он возможностей опрозрачненной жизни, единого правого «как», – жизни, просвеченной светом белой Тайны, которая, преломляясь в радугах бытия, самоутверждается, единая, в раздельной многоцветности явлений и, радуясь радужному претворению своему, удерживает и лелеет их над обрывами уничтожения, и хранит от слияния в белое безразличие. В этой книге тайновидения нет воления веры и нет надежды преображения. Она искушает дух к конечному Нет; но он, упорствующий, не отступит до конца от своих извечных притязаний пресуществить жизнь в умильные преломления единого всерадостного Да…

Лишний раз убеждаемся мы по прочтении этой книги о явной тайне в том, что лжив был реализм, затенявший тайну, что истинный реализм ее обнаруживает; что чем тоньше наблюдение, чем изощреннее внимание, устремленное на действительность, тем знаменательнее, символичнее действительность, тем прозрачнее отражение непреходящего в зыби мимо бегущих явлений: «Alles Vergangliche ist nur ein Gleichniss»[6].

Комментарии

Слаще яда*

Новая жизнь. 1912. № 4-11. Роман был начат в 1894 г. Первые главы под названием «Шаня и Женя» опубликованы в газете «Биржевые ведомости»: 1897,17–27 мая,№ 133,135–137,140,142 и 143. Печ. по изд.: Сологуб Ф. Собр. соч. СПб.: Сирин, 1913. Т. 15 и 16. «Приготовляя роман к этому изданию, – пишет автор, – я внимательно просмотрел его и многое в нем изменил, не в содержании, а в форме и в подробностях».

Небесный Змий… таил под розовым смехом первых лучей свой жгучий, свой сладкий яд. – В славянской мифологии, в частностн в заговорах, Огненный Змей (в античных мифах – Дракон, чудовище с чертами змея) выступает как искуситель, как волшебное существо, способное внушить женщине страсть.

…как в день великого поднятия вод по гулким улицам Древнего Города медленно влекся… последний царь Атлантиды. – Имеются в виду легенды об островной стране Атлантиде, которая после мощной геологической катастрофы погрузилась на дно Атлантического океана. Единственными источниками об истории этого государства, достигшего высот процветания, и о его трагической судьбе являются диалоги Платона «Тимей» и «Критий».

Пускай она поплачет, – // Ей ничего не значит. – Неточная цитата из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Завещание» (1841).

Финист – Ясен Соколперсонаж русской сказки, тайно посещающий возлюбленную в облике сокола. Финист (греч. Феникс) – сказочная птица, обладающая способностью погибать в огне и вновь возрождаться из пепла; символ вечного возрождения жизни.

«Приключения Рокамболя»? или «Петербургские трущобы»? – Названы романный сериал из 30 книг Понсона дю Террайля и роман Вс. В. Крестовского.

песенки из чулковского сборника… – Имеется в виду «Собрание разных песен» (ч. 1–4; 1770–1774), выдающийся труд фольклориста, этнографа и писателя Михаила Дмитриевича Чулкова (1744–1792).

У меня дома есть черная комната. Стены, пол, потолок – все черное. – Очевидно, навеяно охватившим молодежь 1890-х гг. увлечением декадентством, по примеру петербургских студентов и первых поэтов-символистов Александра Михайловича Добролюбова (1876-не ранее декабря 1943) и Владимира Васильевича Гиппиуса (1876–1941). «Вокруг Добролюбова, – вспоминает Н. Минский, – сразу создалась легенда, и он стал героем своей собственной жизни. Рассказам о нем не было конца. Говорили, что он комнату свою устроил как храм, что по ночам она превращается в искусственный рай гашиша и опиума, что там происходят языческие таинства и обряды» (Мин Н. [Минский Н.]. Обращенный эстет. Эскизы // Рассвет. 1905. 5 апреля. № 82). Как и у героев романа Сологуба, эти странные мистические оргии Добролюбов организовывал, по рассказу одного из участников, «в своей узенькой комнатке на Пантелеймоновской, оклеенной черными обоями, с потолком, выкрашенным в серый цвет» (Гиппиус В. Александр Добролюбов. В кн.: Русская литература XX века. Т. 1. М., 1916. С. 266).

…улице с глупым, допотопным названием Мжейка. – Мжейка – от слова «мжа» – дремота, дрема (В. И. Даль).

Кабриолет – двухколесный одноконный экипаж.

«А философ без огурцов». – Из басни И. А. Крылова «Огородник и Философ», в которой крестьянин «под огурцы один он взрыл с полсотни гряд», а краснобай, задумавший тоже вырастить огурцы,

Читал, выписывал, справлялся

И в книгах рылся, и в грядах, –

С утра до вечера в трудах.

Едва с одной работой сладит,

Чуть на грядах лишь что взойдет,

В журналах новость он найдет –

Все перероет, пересадит

На новый лад и образец.

Какой же вылился конец?

У Огородника взошло все и поспело:

Он с прибылью, и в шляпе дело;

А Философ – Без огурцов.

Кому отдаете преферанс? – Преферансздесь в значении: предпочтение (от фр. preferer – предпочитать).

На одну чету Рожера и Брадаманты – целые тьмы Пинабелей. – Имеется в виду один из основных эпизодов поэмы итальянского поэта Людовико Ари-осто «Неистовый Роланд» (1516) – драматическая история любви христианской богатырши Брадаманты и сарацинского рыцаря Руджеро, ставших родоначальниками семьи герцогов д’Эсте. Брадаманта, встретив Пинабелло, принадлежащего к роду ее врагов, оказывается вместо замка Атланта, где находился Руджеро, в таинственной пещере волшебницы Мелиссы. Чародейка утешает обманутую богатыршу льстивыми предсказаниями.

…как на качелях качаемся, – сами, или черт нас качает. – Образ качелей постоянно встречается в творчестве Сологуба («Чертовы качели», 1907; «Снова покачнулись томные качели…», 1920, и др.); символический смысл образа раскрыт в стихотворении «Качели» (1894):

То в тень, то в свет переносились

Со скрипом зыбкие качели.

Печали ветхой злою тенью

Моя душа полуодета,

И то стремится жадно к тленью,

То ищет радостей и света.

И покоряясь вдохновенно

Моей судьбы предначертаньям,

Переношусь попеременно

От безнадежности к желаньям.

Альдонса носит воду, а Рыцарь Печального Образа зовет ее Дульцинеею… – В романе М. Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (1615) воображение влюбленного Рыцаря Печального Образа превратило в благородную красавицу Дульсинею Тобосскую крестьянку Альдонсу Лоренсо. «Девка ой-ой-ой, с ней не шути… – рассказывает своему сеньору оруженосец Санчо Панса. – А уж глотка, мать честная, а уж голосина!» Но для рыцаря она не деревенская простушка, от зари до зари гнущая спину на скотном дворе или в поле, а – принцесса, о которой он слагает высокопарные вирши. Этот романтический пафос великого романа вдохновил русских символистов, из них в первую очередь Сологуба, на такое же рыцарское служение Красоте. «Подвиг лирического поэта, – пишет Сологуб в очерке „Мечта Дон Кихота“, – в том, чтобы сказать тусклой земной обычности сжигающее нет; поставить выше жизни прекрасную, хотя и пустую от земного содержания форму; силою обаяния и дерзновения устремить косное земное к воплощению в эту прекрасную форму. Лирический подвиг Дон Кихота в том, что Альдонса отвергнута как Альдонса и принята лишь как Дульцинея. Не мечтательная Дульцинея, а вот та самая, которую зовут Альдонсою. Для вас – смазливая, грубая девка, для меня – прекраснейшая из дам. Ибо не должно быть на земле грубой, смазливой, козлом пахнущей Альдонсы. И если кажется, что она есть, то лирическое восприятие мира требует чуда, требует преображения плоти».

…мальчишка имеет вид положительно Альфонса какого-то. – Имя героя комедии А. Дюма-сына «Мосье Альфонс» (1874) стало нарицательным прозвищем мужчин на содержании у любовниц.

Воображает себя будущим Рубинштейном… – Очевидно, имеется в виду старший из братьев – Антон Григорьевич Рубинштейн (1829–1894), знаменитый пианист, композитор, дирижер, инициатор создания Певческой академии (1858) и Петербургской консерватории (1862).

…запела песню Кольцова. – Алексей Васильевич Кольцов (1809–1842) – поэт, многие стихотворения которого положены на музыку.

Сарафанница – женщина, носящая сарафан, т. е. простую, дешевую одежду. Сарафан – старинная, исконно русская одежда, которую первыми начали носить мужчины (в виде длиннополого кафтана).

Просвирняженщина (обычно из вдов священнослужителей), которой доверена выпечка просвир (просфор), хлебца для свершения евхаристии (причащения), одного из главных таинств христианской церкви.

Эти «опроборенные картавцы», как называет таких Игорь Северянин

Скачать:TXTPDF

не знать стыда и страха. Но неизбежно грехопадение земнородных. Зараза греха – жало смерти, и вышедший из первобытного рая души своей уже мертв, хотя бы еще и не умер плотию.