Римму.
Римма. Идем… (Запевает.) «Allons, enfants de la Patrie».
Кирилл (Римме, поднимая оброненный ею платок). Какие это у вас духи?
Римма. «White Rose»… (Лукаво взглядывает на Мэри.) Я с некоторых пор признаю только английские…
Мэри. А ты, Гавриил? Останешься?
Гавриил. Да, мне что-то нехорошо…
Мэри подходит к нему, целует его в голову.
Шумно уходят все – Кирилл, насвистывая «Из-за острова на стрежень», – кроме Гавриила и Анны Павловны.
Явление шестое
Гавриил, Анна Павловна, Аглая Семеновна.
Аглая Семеновна (просовывая в дверь голову). Гавриил Алексеевич, вы диктовать еще будете?
Гавриил. Ах, простите, Аглая Семеновна, сейчас приготовлю следующую главу. Попрошу вас минут через десять… Мама, дай мне порошок от головы…
Анна Павловна. Сейчас, сейчас, батюшка, тебе в кабинет принесу. Да ты уж второй день невесел…
Гавриил. Голова у меня болит невыносимо… (Уходит.)
Явление седьмое
Анна Павловна, Глаша.
Анна Павловна. Не нравится мне эта шмыгала… Чуть что – нос в дверь, нюхает… Пойти Гаврюше порошки поискать… (Уходит.)
Явление восьмое
Глаша убирает со стола. Аглая Семеновна, оглядываясь и видя, что никого нет, быстро идет к столу, мажет на хлеб варенье и торопливо ест.
Аглая Семеновна. Глаша, вы мою записочку Кириллу Алексеевичу на стол положили?
Глаша (небрежно). Положила.
Аглая Семеновна. На машинке написано, – он не догадается, от кого… Ну, я ему хорошо там эту ломаку расписала… Вы, Глаша, не говорите, от кого…
Глаша. Что ж это вас, барышня, с собой гулять не взяли?
Аглая Семеновна (скрывая обиду). Мне надо с Гавриилом Алексеевичем заниматься. Да я вовсе и не желаю… Мне совсем не интересно… Смотреть, как эта крашеная Кириллу Алексеевичу глаза строит, а ее-то муженек около Марии Александровны тает… Я – девушка серьезная, я всего этого…
Глаша. А зачем барину молодому записки пишете? Поди, через день по письму…
Аглая Семеновна (вспыхнув). Это не ваше дело, Глаша. Я ему пишу не какие-нибудь глупости…
Глаша (дразня ее). Вот-то вы и курсы покончили, И по-всякому пишете, а не возьмет вас никто замуж…
Аглая Семеновна. Дура. Может быть, я и сама не хочу…
Глаша. То-то не хотите… А вот нашей барыне, хочешь – не хочешь, чего, чего зимой ни присылают и знакомые, и незнакомые… И писем, и цветов…
Аглая Семеновна (жадно). Ну, и что ж, – она принимает?
Глаша (степенно). Как от кого, с разбором… А больше – письма посыльному обратно, а цветы – в магазин…
Аглая Семеновна. Мужчины – дураки. Им бы только рожицу смазливенькую да ха-ха, хи-хи… А серьезную девушку… и не замечают… (Рассматривает себя в зеркало.) Чем я хуже этих красавиц?
Аглая Семеновна уходит.
Глаша. То-то, больно им твоя серьезность нужна. А сама к зеркалу так и липнет. Коки завивает. Туда же, – дурында… Куда ей с нашими сравниться. (Уходит с подносом.)
Явление девятое
Левченко и Мэри быстро входят, споря.
Левченко. Нет, кроме шуток, Мария Александровна… Если вы не перемените ваших туфелек, я с вами не ездок… Опять заболеете, как прошлый год… Так сыро после дождя… Лодка вся мокрая…
Мэри (садясь на диван). Да ведь высокие ботинки целый час зашнуровывать…
Левченко. Ради Бога… Где ваши ботинки? Ручаюсь, что через пять минут мы их догоним.
Мэри. Вы слишком любезны… Я позову Глашу… Кажется, здесь, в этом шкапчике.
Левченко (вынимает из углового шкапчика высокие ботинки). Дозвольте мне, Мария Александровна… Я вас прошу… Я в одну минуту… (Становится на колени и почтительно, еле касаясь, ловко и быстро шнурует ботинки Мэри.)
Мэри (задумчиво). Откуда вы знаете о моей болезни?
Левченко. О, я все о вас знаю… Римма мне каждый пустяк передает. Знаю, какие ваши любимые книги, как вы любите цветы, какие стихи вы читаете. Даже мечты ваши стараюсь угадать.
Мэри (по-прежнему задумчиво). Да? Я люблю музыку, стихи… А вы? Тоже? (Оживляясь.) Давайте вместе читать… Сейчас… (Подходит к полке с книгами, берет томик в парчовом переплете.) Вот стихи Фета.
Левченко. С каким бы я восторгом, здесь, сейчас… (Вспомнив.) А как же наша компания?
Мэри (вставая). Нет, нет, это не по-джентльменски… Они нас ждут. Идем… (Левченко подает ей тросточку.) Благодарю… Какой вы милый…
Уходят под руку.
Явление десятое
Аглая Семеновна (с тетрадкой в руке). Маркиз с маркизою… Как вам это нравится… Надо будет Гавриилу Алексеевичу написать… На машинке – не узнает, от кого… А то вчера весь вечер музицировали, романсы распевали… квартет изображали. Ночью, при луне, верхом, в амазонках… Сплошной карнавал какой-то. Вот ужо погодите, заварится каша. (Уходит.)
Действие третье
Декорация первого акта. Вечер. Терраса и сад у террасы увешаны разноцветными фонариками. Аглая Семеновна и Кирилл зажигают их. Между вторым и третьим действием прошло полтора месяца.
Явление первое
Аглая Семеновна. Кирилл Алексеевич, будьте любезны, передайте мне еще фонарик.
Кирилл (не глядя на нее). К вашим услугам. (Передает.)
Аглая Семеновна. Как красиво… Вы, Кирилл Алексеевич, любите (жеманно) блеск жизни?
Кирилл. Я вас не понимаю, Аглая Семеновна, – какой блеск? Что вы под этим подразумеваете?
Аглая Семеновна. Ну вот, разные искусственные ухищрения, – наряды, духи, косметики, фейерверки…
Кирилл (коротко). Я люблю все красивое.
Аглая Семеновна. Я – тоже. Но только есть разница между естественным и…
Кирилл. Извините, – мне некогда, я обещал Римме Николаевне приготовить букеты… (Убегает.)
Аглая Семеновна (одна). Один разговор теперь у него: Римма да Римма… Невежа…
Явление второе
Аглая Семеновна и Гавриил.
Гавриил (бледный, осунувшийся, в пальто). Аглая Семеновна, будьте добры отыскать мне предпоследнюю главу. Я должен ее сегодня просмотреть…
Аглая Семеновна. Сию минуту, Гавриил Алексеевич. Разве вы сегодня будете работать?
Гавриил (рассеянно). А что сегодня?
Аглая Семеновна. Да как же, для дня рождения Марии Александровны зажгут иллюминацию… Фейерверк… Разве вы не хотите посмотреть?
Гавриил. Ах… Нет, я не могу, мне очень нездоровится… И работать надо, я и так уж запустил… (Хочет уйти, в дверях.) Аглая Семеновна, я вас очень прошу – не пишите мне никакого вздора и не позволяйте себе никогда затрагивать моих домашних. Иначе мы принуждены будем расстаться…
Аглая Семеновна (вспыхнув). Это вовсе не я.
Гавриил. Кто же, как не вы… Кто кроме вас здесь пишет на машинке? (Уходя.) Пожалуйста, не забудьте – главу.
Аглая Семеновна поспешно выходит.
Сцена мгновение пустая, потом за сценой голос Кирилла:
– Где же Павел? Павел, сколько раз я говорил…
Явление третье
Кирилл, с ворохом роз и левкоев в руках.
Кирилл. Ведь это надо придумать… Отлучиться без спросу сегодня, когда, как нарочно…
Глаша. На деревню старшина вызвал, – говорит, экстренно…
Кирилл. Что такое – экстренно? Я сейчас себе все руки об розы переколол… Вечная история… Сказано, без спроса… Ступай – принеси ножницы…
Глаша уходит.
Явление четвертое
Римма, нарядная, в кружевном белом платье, оживленная.
Кирилл (навстречу ей). Римма Николаевна… простите, Павел куда-то отлучался, я не успел приготовить букеты… (Оглядывая ее.) Боже, как вы хороши… (Подает ей розу.)
Римма. Вы находите? (Ударяет его розой по руке.) У, бука… А кто вчера отказался со мной ночью на мельницу идти? Я из-за вас пари проиграла…
Кирилл (смотрит в землю, упрямо). Да, и отказался. Но вам легче было проиграть пари, чем мне пойти с вами.
Римма (кокетливо). Почему, господин Букин?
Кирилл (глухо). Римма Николаевна, вы мною играете… А я… этого не могу…
Римма (шутливо). Какие мы сердитые… (Берет Кирилла за руку, дружески.) Полноте, дружок, ведь так все было славно, – зачем это? (Смеясь.) Мы всегда влюбленным гимназистам говаривали: «Скушайте конфетку, и все пройдет»…
Кирилл (мрачно). Я не гимназист, Римма Николаевна, и конфетками вам меня кормить не придется… Вы меня совсем не знаете… (Взволнованно.) Я – человек прямой, цельный, – в жизни у меня не было никаких… авантюр… Я никогда не любил… (Порывисто.) Римма Николаевна, я буду вашим рабом, буду целовать следы ваших ног, – возьмите меня таким, какой я есть…
Римма (как бы изумленно). Ну вот, ну вот, голубчик, зачем все это…
Кирилл (в том же тоне). Зачем же вы меня мучили, зачем все лето вы были со мной так ласковы, так милы, так очаровательны… Я теперь всю жизнь… (Наклоняется, хочет скрыть слезы.)
Римма (растроганно). Ай-ай-ай… Бова-Королевич… и плачет… Полно, полно, дружок… (Шутливо смахивает ему слезы своим платком.) А то и я заплачу… Сейчас сюда все придут… Вот – сюрприз для Мэриного рождения… Ну, я прошу моего милого рыцаря… (Нежно гладит ему лоб и волосы.) Сегодня не надо… А после – мы поговорим… (Напевает.) «Ты – дитя, жизнь еще не успела…»
Кирилл (смахнул слезы и стоит перед нею смущенный и взволнованный). Простите, ради Бога… Первый раз в жизни у меня слезы… Я не имел права… (Целует ей руку.) Мне не в чем вас винить… Вы – чудная, прекрасная, единственная… Я сам вообразил…
Римма (хочет переменить разговор). Давайте скорее сделаем букеты. Один для Мэри, другой для Гавриила Алексеевича. (Напевает.) «В том саду, где цвели хризантемы…» Как вы думаете, – он не рассердится? (Делают букеты, подбирая цветы.)
Кирилл (оправившись). Разве Гавриил может на что-нибудь сердиться? Это ангел, а не человек… Только он последние дни мне не нравится… Пожелтел, осунулся… Я маме давно говорю, – надо доктора пригласить.
Римма. Кажется, ведь доктор сегодня здесь, в гостях?
Кирилл. Да, Сергей Петрович, но вы не знаете Гавриила… Он ни за что не даст себя посмотреть, не захочет испортить другим настроения… Знаете, какой это человек… Пока Мэри спит, он из деликатности не решается сапог надеть… Другой раз до полудня…
Римма. Готово… (Отряхивает букеты.) Ну и мы – молодцы… А где же сеньор Поль?
Кирилл. Его зачем-то в деревню вызвали…
Явление пятое
Через террасу входят Анна Павловна, Мэри, Левченко, Аглая Семеновна, доктор Куликов. Мэри в белом, в прическе 20-х годов с локонами, на шее медальон; она бледнее обыкновенного. Доктор Куликов средних лет, заурядная наружность, в очках.
Куликов. Ба, да у вас сегодня форменное торжество… А я и не знал, что Мария Александровна с Гавриилом Алексеевичем к нам на все лето пожаловали…
Кирилл (зажигает последний фонарик). Ну, господа, бал начинается… Римма Николаевна, прошу вас на тур вальса…
Римма (радостно). Танцевать, танцевать… А кто же нам сыграет? (К Аглае Семеновне.) Может быть, вы?
Аглая Семеновна (сухо). Я не играю. И не танцую.
Анна Павловна. Ну, кто же, кто… Конечно, мать родная… Только я ведь одну старину знаю…
Идет в дом и играет старинный, медленный вальс; на террасе танцуют Левченко с Мэри и Кирилл с Риммой, Аглая Семеновна и Куликов смотрят.
Куликов. А вы что ж, барышня, не танцуете?
Аглая Семеновна (напыщенно). Меня это не интересует. У меня другие симпатии…
Куликов. Какие же? Можно узнать?
Аглая Семеновна (хочет заинтриговать). Разные… А вы – разве не танцуете?
Куликов. В год – раз. Нашему брату некогда. (Любуясь Мэри.) Боже, какая интересная стала Мария Александровна… Помню ее в год свадьбы… (Указывая на Левченко.) А кто сей красавец?
Аглая Семеновна. Гость… (Нерешительно.) Может быть, вы желаете со мной?
Куликов (добродушно). Почему бы и нет… Только я по старине…
Неловко берет Аглаю Семеновну за талию и танцует с
