Скачать:TXTPDF
Собрание сочинений в восьми томах. Том 7. Стихотворения

Собрание сочинений в восьми томах. Том 7. Стихотворения. Фёдор Сологуб

Лазурные горы*

Предисловие

Стихотворения, собранные в этой книге, написаны в 1884–1898 годах; но далеко не все стихотворения тех лет помещены здесь. Выбор обусловлен желанием сохранить некоторую общность настроения. Стихи расположены в порядке, который для внимательного читателя покажется не случайным. Хронологический указатель напечатан в конце этой книги.

Предисловие

(к книге «Пламенный круг»)

Рожденный не в первый раз и уже не первый завершая круг внешних преображений, я спокойно и просто открываю мою душу. Открываю, – хочу, чтобы интимное стало всемирным.

Тёмная земная душа человека пламенеет сладкими и горькими восторгами, истончается и восходит по нескончаемой лестнице совершенств в обители навеки недостижимые и вовеки вожделенные.

Жаждет чуда, – и чудо дастся ей.

И разве земная жизнь, – Моя жизнь, – не чудо? Жизнь, такая раздробленная, такая разъединённая и такая единая.

Ибо всё и во всём – Я, и только Я, и нет иного, и не было и не будет.

Вещи есть у меня, но ты – не вещь Моя; ты и Я – одно.

Приди ко Мне, люби Меня.

Январь 1908 года

«Где ты делась, несказанная…»

Где ты делась, несказанная

Тайна жизни, красота?

Где твоя благоуханная,

Чистым светом осиянная,

Радость взоров, нагота?

Хоть бы в дымке сновидения

Ты порой явилась мне,

Хоть бы поступью видения

В краткий час уединения

Проскользнула в тишине!

«Чиста любовь моя…»

  Чиста любовь моя,

  Как ясных звёзд мерцанье,

Как плеск нагорного ручья,

Как белых роз благоуханье

  Люблю одну тебя,

  Неведомая дева,

Невинной страсти не губя

Позором ревности и гнева.

  И знаю я, что здесь

  Не быть с тобою встрече:

Твоя украшенная весь

От здешних тёмных мест далече.

  А мой удел земной

  В томленьях и скитаньях,

И только нежный голос твой

Ко мне доносится в мечтаньях.

«Морозная светлая даль…»

    Морозная светлая даль,

  И низкое солнце, и звёзды в снегу…

  Несут меня сани. Забыта печаль.

Морозные грёзы звенят надо мной на бегу.

Открытое поле всё бело и чисто кругом.

Раскинулось небо широким и синим шатром.

  Я вспомнить чего-то никак не могу,

  Но что позабылось, того и не жаль.

  Пуста и безлюдна морозная даль.

  Бегут мои кони. Ямщик мой поёт.

    Деревни дымятся вдали

  Надо мною несётся мечта и зовет…

    Плещут волны, летят корабли…

Рассыпается девичий смех перекатной волной…

Ароматная ночь обаяла своей тишиной…

  Мы крылаты, – плывем далеко от земли…

  Ты, невеста моя, не оставишь меня…

  Нет, опять предо мною зима предстаёт,

  Быстро сани бегут, и ямщик мой поёт,

И навстречу мне снежная пыль мимолетного дня.

«Я не спал, – и звучало…»

Я не спал, – и звучало

  За рекой,

Трепетало, рыдало

  Надо мной.

Это пела русалка,

  А не ты.

И былого мне жалко,

  И мечты.

До зари недалёкой

  Как заснуть!

Вспоминал я жестокий,

  Долгий путь.

А русалка смеялась

  За рекой, –

Нет, не ты издевалась

  Надо мной.

«Покрыла зелень ряски…»

Покрыла зелень ряски

Дремотный, старый пруд, –

Я жду, что оживут

Осмеянные сказки:

Русалка приплывёт,

Подымется, нагая,

Из сонных тёмных вод

И запоёт, играя

Зелёною косой,

А в омуте глубоком

Сверкнет огромным оком

Ревнивый водяной

Но тихо дремлет ряска,

Вода не шелохнёт, –

Прадедовская сказка

Вовек не оживёт.

«На лбу её денница…»

На лбу её денница

Сияла голубая,

И поясом зарница

Была ей золотая.

Она к земле спускалась

По радуге небесной,

И в мире оставалась

Блаженно-неизвестной.

Но захотела власти

Над чуждыми телами,

И нашей буйной страсти

С тоской и со слезами.

Хотелось ей неволи

И грубости лобзаний,

И непомерной боли

Бесстыдных истязаний, –

И в тёмные, плотские

Облекшися одежды,

Лелеяла земные,

Коварные надежды.

И жизнь её влачилась

Позором и томленьем,

И смерть за ней явилась

Блаженным избавленьем.

«На песке прихотливых дорог…»

На песке прихотливых дорог

От зари догорающий свет

Озарил, расцветил чьих-то ног

  Тонкий след

Может быть, здесь она проходила,

Оставляя следы на песке,

И помятый цветок проносила

  На руке.

Поднимая раскрытую руку,

Далеко за мечтой унеслась

И далёкому, тайному звуку

  Отдалась.

Тосковали на нежной ладони

Молодой, но жестокой руки

По своей ароматной короне

  Лепестки…

Молодою и чуждой печалью

Не могу я души оживить

И того, что похищено далью,

Воротить.

Мне об ней ничего не узнать,

Для меня обаяния нет.

Что могу на земле различать?

Только след.

«Молода и прекрасна…»

Молода и прекрасна,

Безнадёжно больна,

Смотрит на землю ясно

И бесстрастно луна.

Отуманились дали,

И тоскует земля,

И росою печали

Оросились поля.

Простодушные взоры

Подымает жена

На лазурные горы,

Где томится луна.

Что не спит и не дремлет,

Всё скорбит о луне,

И лучам её внемлет

В голубой тишине.

Но не плачет напрасно

Золотая луна,

Молода, и прекрасна,

И смертельно больна.

Умирая не плачет,

И уносится вдаль,

И за тучею прячет

Красоту и печаль.

«Туман не редеет…»

  Туман не редеет

Молочною мглою закутана даль,

  И на сердце веет

    Печаль.

  С заботой обычной,

Суровой нуждою влекомый к труду,

  Дорогой привычной

    Иду.

  Бледна и сурова,

Столица гудит под туманною мглой,

  Как моря седого

    Прибой.

  Из тьмы вырастая,

Мелькает и вновь уничтожиться в ней

  Торопится стая

    Теней.

«Короткая радость сгорела…»

Короткая радость сгорела,

И снова я грустен и нищ,

И снова блуждаю без дела

У чуждых и тёмных жилищ.

Я пыл вдохновенья ночного

Больною душой ощущал,

Виденья из мира иного

Я светлым восторгом встречал.

Но краткая радость сгорела,

И город опять предо мной,

Опять я скитаюсь без дела

По жёсткой его мостовой.

«Запах асфальта и грохот колёс…»

Запах асфальта и грохот колёс,

  Стены, каменья и плиты…

О, если б ветер внезапно донёс

  Шелест прибрежной ракиты!

Грохот на камнях и ропот в толпе, –

  Город не хочет смириться.

О, если б вдруг на далёкой тропе

  С милою мне очутиться!

Ясные очи младенческих дум

  Сердцу открыли бы много.

О, этот грохот, и ропот, и шум, –

  Пыльная, злая дорога!

«Иду я влажным лугом…»

Иду я влажным лугом.

Томят меня печали.

Широким полукругом

Развёрнутые дали,

Безмолвие ночное

С пленительными снами,

И небо голубое

С зелёными краями, –

Во всём покой и нега,

Лишь на сердце тревога.

Далёко до ночлега.

Жестокая дорога!

«Закрывая глаза, я целую тебя…»

Закрывая глаза, я целую тебя, –

  Бестелесен и тих поцелуй.

Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,

  В колыханьи тумана и струй.

Я плыву на ладье, – и луна надо мной

  Подымает печальный свой лик;

Я плыву по реке, – и поник над рекой

  Опечаленный чем-то тростник.

Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой, –

  И во мгле, и в сиянии даль.

И не знаю я, долго ли быть мне с тобой,

  И когда ты мне молвишь: «Причаль».

Этот призрачный лес на крутом берегу,

  И поля, и улыбка твоя –

Бестелесное всё. Я забыть не могу

  Бесконечной тоски бытия.

«Под холодною властью тумана…»

Под холодною властью тумана,

Перед хмурой угрозой мороза,

На цветках, не поблекнувших рано.

Безмятежная, чистая грёза.

С изнемогшей душой неразрывны

Впечатленья погибшего рая,

И по-прежнему нежно призывны

Отголоски далекого мая.

«Не ужасай меня угрозой…»

Не ужасай меня угрозой

Безумства, муки и стыда,

Навек останься лёгкой грёзой,

Не воплощайся никогда,

Храни безмерные надежды,

Звездой далёкою светись,

Чтоб наши грубые одежды

Вокруг тебя не обвились.

«Я от мира отрекаюсь…»

Я от мира отрекаюсь,

Облекаюсь тёмной схимой

И душою устремляюсь

В тот чертог недостижимый,

Где во мгле благоуханий,

В тихом трепете огней

Входит бледный рой мечтаний

В круг больных и злых теней.

И к сокрытому престолу

С необычными дарами

Мы подходим, очи долу,

С необутыми ногами,

И приносим жертву Богу,

Службу ясную поём,

Но к заветному порогу

Человека не зовём.

Ариадна («Сны внезапно отлетели…»)

Сны внезапно отлетели…

Что ж так тихо всё вокруг?

Отчего не на постели

С нею мил-желанный друг?

Смотрит, ищет, – и рыдает,

И понятно стало ей,

Что коварно покидает

Обольщённую Тезей.

Мчится к морю Ариадна, –

Бел и лёгок быстрый бег, –

И на волны смотрит жадно,

Голосящие о брег.

Лёгким веяньем зефира

Увлекаемы, вдали,

В синем зареве эфира

Исчезают корабли.

Парус чёрный чуть мелькает, –

И за милым вслед спеша,

Улетает, тает, тает

Ариаднина душа.

«Из мира чахлой нищеты…»

Из мира чахлой нищеты,

Где жёны плакали и дети лепетали,

Я улетал в заоблачные дали

В объятьях радостной мечты,

И с дивной высоты надменного полёта

Преображал я мир земной,

И он сверкал передо мной,

Как тёмной ткани позолота.

Потом, разбуженный от грёз

Прикосновеньем грубой жизни,

Моей мучительной отчизне

Я неразгаданное нёс.

«Для чего в пустыне дикой…»

Для чего в пустыне дикой

Ты возник, мой вешний цвет?

Безнадёжностью великой

Беспощадный веет свет.

Нестерпимым дышит жаром

Лютый змей на небесах.

Покоряясь ярым чарам,

Мир дрожит в его лучах.

Милый цвет, ты стебель клонишь,

Ты грустишь, ты одинок, –

Скоро венчик ты уронишь

На сухой и злой песок.

Для чего среди пустыни

Ты возник, мой вешний цвет,

Если в мире нет святыни,

И надежды в небе нет?

«Этот сон-искуситель…»

  Этот сон-искуситель,

  Он неправдою мил.

Он в мою роковую обитель

Через тайные двери вступил, –

  И никто не заметил,

  И не мог помешать.

Я желанного радостно встретил,

И он сказочки стал мне шептать.

  Расцвели небылицы,

  Как весною цветы,

И зареяли вещие птицы,

И пришла, вожделенная, ты…

  Этот сон-искуситель,

  Он неправдою мил.

Он мою роковую обитель

Безмятежной мечтой озарил.

«Скоро солнце встанет…»

Скоро солнце встанет,

В окна мне заглянет,

Но не буду ждать, –

Не хочу томиться:

Утром сладко спится, –

Любо сердцу спать.

Раннею порою

Окон не открою

Первому лучу.

С грёзою полночной,

Ясной, беспорочной,

Задремать хочу.

Дума в грёзе тонет.

На подушку клонит

Голову мою…

Предо мной дороги,

Реки и чертоги

В голубом краю.

«Просыпаюсь рано…»

Просыпаюсь рано, –

Чуть забрезжил свет,

Тёмно от тумана, –

Встать мне или нет?

Нет, вернусь упрямо

В колыбель мою, –

Спой мне, спой мне, мама:

«Баюшки-баю!»

Молодость мелькнула,

Радость отнята,

Но меня вернула

В колыбель мечта.

Не придёт родная, –

Что ж, и сам спою,

Горе усыпляя:

«Баюшки-баю!»

Сердце истомилось.

Как отрадно спать!

Горькое забылось,

Я – дитя опять,

Собираю что-то

В голубом краю,

И поёт мне кто-то:

«Баюшки-баю!»

Бездыханно, ясно

В голубом краю.

Грёзам я бесстрастно

Силы отдаю.

Кто-то безмятежный

Душу пьёт мою,

Шепчет кто-то нежный:

«Баюшки-баю».

Наступает томный

Пробужденья час.

День грозится тёмный, –

Милый сон погас.

Начала забота

Воркотню свою,

Но мне шепчет кто-то:

«Баюшки-баю!»

«Запоздалый ездок на коне вороном…»

Запоздалый ездок на коне вороном

  Под окошком моим промелькнул.

Я тревожно гляжу, – но во мраке ночном

  Напряжённый мой взор потонул.

Молодые берёзки печально молчат,

  Неподвижны немые кусты.

В отдалении быстро копыта стучат, –

  Невозвратный, торопишься ты.

Одинокое ложе ничем не согреть,

  Бесполезной мечты не унять.

Ах, еще бы мне раз на тебя посмотреть!

  Ах, еще б ты промчался опять!

«Ангельские лики…»

  Ангельские лики,

  Светлое хваленье,

  Дым благоуханий, –

  У Творца-Владыки

  Вечное забвенье

  Всех земных страданий.

  Ангел вопрошает:

«Бледный отрок, ты откуда?

Рано дни тебе наскучили».

  Отрок отвечает:

«На земле мне было худо.

Мать с отцом меня замучили».

  У Творца-Владыки

  Вечное забвенье

  Всех земных страданий, –

  Ангельские лики,

  Светлое хваленье,

  Дым благоуханий.

  «Целый день бранили,

Ночью руки мне связали,

На чердак свели раздетого,

  Долго палкой били,

Долго розгами терзали, –

Вот и умер я от этого».

  Ангельские лики,

  Светлое хваленье,

  Дым благоуханий, –

  У Творца-Владыки

  Вечное забвенье

  Всех земных страданий.

«Отвори свою дверь…»

  Отвори свою дверь,

И ограду кругом обойди.

  Неспокойно теперь, –

Не ложись, не засни, подожди.

  Может быть, в эту ночь

И тебя позовёт кто-нибудь.

  Поспешишь ли помочь?

И пойдёшь ли в неведомый путь?

  Да и можно ли спать?

Ты подумай: во тьме, за стеной

  Станет кто-нибудь звать,

Одинокий, усталый, больной.

  Выходи к воротам

И фонарь пред собою неси.

  Хоть бы сгинул ты сам,

Но того, кто взывает, спаси.

«Суровый друг, ты недоволен…»

Суровый друг, ты недоволен,

  Что я грустна.

Ты молчалив, ты вечно болен, –

  И я больна.

Но не хочу я быть счастливой,

  Идти к другим.

С тобой мне жить в тоске пугливой,

  С больным и злым.

Отвыкла я от жизни шумной

  И от людей.

Мой взор горит тоской безумной,

  Тоской твоей.

Перед тобой в немом томленьи

  Сгораю я.

В твоём печальном заточеньи

  Вся жизнь моя.

Медный змий

Возроптали иудеи:

«Труден путь наш, долгий путь.

Пресмыкаясь, точно змеи,

Мы не смеем отдохнуть».

В стан усталых иудеев

Из неведомой земли

Вереницы мудрых змеев

Утром медленно ползли.

Подымался к небу ропот:

«Нет надежд и нет дорог!

Или нам наш долгий опыт

Недостаточно был строг?»

Рано утром, в час восхода,

Голодна, тоща и зла,

В стан роптавшего народа

Рать змеиная ползла.

И, раздор меж братьев сея,

Говорил крамольник злой:

«Мы отвергнем Моисея,

Мы воротимся домой».

Чешуёй светло-зелёной

Шелестя в сухой пыли,

По равнине опалённой

Змеи медленно ползли.

«Здесь в пустыне этой пыльной

Мы исчахнем и умрём.

О, вернёмся в край обильный,

Под хранительный ярём».

Вдруг, ужаленный змеёю,

Воин пал сторожевой, –

И сбегаются толпою

На его предсмертный вой.

И, скользя между ногами

Старцев, жён, детей и дев,

Змеи блещут чешуями,

Раззевают хищный зев,

И вонзают жала с ядом

В обнажённые стопы

Их враждебно-вещим взглядом

Очарованной толпы.

Умирали иудеи, –

И раскаялись они.

«Моисей, нас жалят змеи! –

Возопил народ. – Взгляни:

Это – кара за роптанье.

Умоли за нас Творца,

Чтоб Господне наказанье

Не свершилось до конца».

И, по слову Моисея,

Был из меди скован змей,

И к столбу прибили змея

Остриями трёх гвоздей.

Истощили яд свой гости

И, шурша в сухой пыли,

Обессиленные злости

В логовища унесли.

Перед медным изваяньем

Преклоняется

Скачать:TXTPDF

Собрание сочинений в восьми томах. Том 7. Стихотворения Сологуб читать, Собрание сочинений в восьми томах. Том 7. Стихотворения Сологуб читать бесплатно, Собрание сочинений в восьми томах. Том 7. Стихотворения Сологуб читать онлайн