Собрание стихотворений. Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы. Фёдор Сологуб

Война

Гимн

Да здравствует Россия,

Великая страна!

Да здравствует Россия!

Да славится она!

Племён освободитель,

Державный русский меч,

Сверкай, могучий мститель,

В пожаре грозных сеч.

Да здравствует Россия,

Великая страна!

Да славится Россия!

Да процветёт она!

Не в силе Бог, не в силе,

А только в правде Он.

Мы правдой освятили

Свободу и закон.

Да славится Россия,

Великая страна!

Да здравствует Россия!

Да славится она!

На начинающего Бог

На начинающего Бог!

Вещанью мудрому поверьте.

Кто шлёт соседям злые смерти,

Тот сам до срока изнемог.

На начинающего Бог!

Его твердыни станут пылью,

И обречёт Господь бессилью

Его, зачинщика тревог.

На начинающего Бог!

Его кулак в броне железной,

Но разобьётся он над бездной

О наш незыблемый чертог.

Россия – любовь

Небо наше так широко,

Небо наше так высоко, –

О Россия, о любовь!

Побеждая, не ликуешь,

Умирая, не тоскуешь.

О Россия, о любовь,

Божью волю славословь!

Позабудь, что мы страдали.

Умирают все печали.

Ты печалей не кляни.

Не дождёшься повторений

Для минувших обольщений.

Ты печалей не кляни.

Полюби все Божьи дни.

Марш

Барабаны, не бейте слишком громко, –

Громки будут отважные дела.

О них отдалённые вспомнят потомки

В те дни, когда жизнь засияет, светла.

Вспомнят угрозы нового Атиллы

И дикую злобу прусских юнкеров,

Вспомнят, как Россия дружно отразила

Движущийся лес стальных штыков.

Вспомнят, как после славной победы

Нация стала союзом племён

И бодро позабыла минувшие беды,

Как приснившийся ночью тяжёлый сон.

Единение племён

Перед подвигом великим

Единеньем многоликим

Под святые знамена

Призывай, страна родная,

Все, от края и до края,

Без различий племена.

Загремят на славу бои,

И возникнут вновь герои,

И судьба дракона – пасть.

Доблесть – смелым оборона.

Поражайте же дракона

Прямо в пламенную пасть.

Крепки мужеством великим,

В злой борьбе с драконом диким,

В яром вое смертных сеч,

Отражайте, поражайте,

Побеждайте, – увенчайте

Новой славой русский меч.

Светлый пир

  Пора скликать народы

  На светлый пир любви!

Орлов военной непогоды

    Зови,

В торжестве святого своеволья

Развернуть пылающие крылья

Над зеркальностью застойных вод,

Унестись из мутной мглы бессилья

  В озарённые раздолья,

  Где уже багрян восход.

Невесте воин

Не десять солнц восходит здесь над нами,

   А лишь одно,

И лишь одну прожить под небесами

   Нам жизнь дано.

Но если враг наполнил содроганьем

   Мой край родной,

Не надо жизни с милым расцветаньем

   Мне и одной.

И как ни плачь, свой взор в часы разлуки

   К земле клоня,

Но не удержат ласковые руки

   Твои меня.

Когда к тебе вернусь, меня героем

   Ты не зови:

Исполнил я, стремясь к жестоким боям,

   Завет любви.

А если я паду за синей далью

   В чужом краю,

Ты говори, горда своей печалью:

   «Сражён в бою».

Запасному жена

Милый друг мой, сокол ясный!

Едешь ты на бой опасный, –

Помни, помни о жене.

Будь любви моей достоин.

Как отважный, смелый воин

Бейся крепко на войне.

Если ж только из-под пушек

Станешь ты гонять лягушек,

Так такой не нужен мне!

Что уж нам Господь ни судит,

Мне и то утехой будет,

Что жила за молодцом.

В плен врагам не отдавайся,

Умирай иль возвращайся

С гордо поднятым лицом,

Чтоб не стыдно было детям

В час, когда тебя мы встретим,

Называть тебя отцом.

Знаю, будет много горя.

Бабьих слёз прольётся море.

Но о нас ты не жалей.

Бабы русские не слабы, –

Без мужей подымут бабы

Кое-как своих детей.

Обойдёмся понемногу, –

Люди добрые помогут,

Много добрых есть людей.

Обстрелян

Душа была тревогами томима

До первого решительного дня,

До первой пули, пролетевшей мимо,

Пронзившей воздух где-то близ меня.

Как будто в сердце мне она вонзилась,

Лишь для меня свершая свой полёт,

И странно всё во мне переменилось,

И знаю я, что я уже не тот.

И строй природы дивно перестроен,

И стал иным весь образ бытия.

И где же мирный я? Я – только воин.

Всегда передо мною смерть моя.

Ползёт ко мне за каждою горою,

И стережёт меня за каждым пнём,

И каждый раз я утренней зарёю

Встречаюся как бы с последним днём.

Всё то, что было прежде непонятно,

Здесь понял я, склонившийся к ружью,

И потому, сражённый многократно,

Теперь врага бестрепетно убью.

И никогда тоскующая совесть

Не будет мне когтями сердце рвать,

Хотя бы дел моих отважных повесть

Мне правнукам пришлося рассказать.

На подвиг

Какой я был бессильный!

Никому я не мог помочь.

На меня тоской могильной

Веяла лютая ночь.

Я вышел в ратное поле,

Сражаюсь за святую Русь.

Вся жизнь моя в Божьей воле,

И я ничего не страшусь.

В ратном поле не боится

Тело моё трудных дней,

И у сердца не гнездится,

Не томит его тихий змей.

Что мне Господь ни судит,

Умру ли, домой ли вернусь,

Сердце моё биться будет

Любовью к тебе, моя Русь.

Вильгельм Второй

Он долго угрожал, безумно смел,

Бренча мечом, он вызвал бурю мщенья.

Вокруг своей страны сковать сумел

Вильгельм кольцо холодного презренья.

На землю падает кровавый дождь,

И многих рек от крови темны воды.

Жестокость и разбой! Безумный вождь!

На что же он ведёт свои народы?

В неправедно им начатой войне

Ему мечтается какая слава?

Что обещает он своей стране?

Какая цель? Париж или Варшава?

Для прусских юнкеров земля славян,

И для германских фабрикантов рынки?

Нет, близок час, – и он, от крови пьян,

Своей империи свершит поминки.

Дух Берлина

  Ты ли, пасмурный Берлин,

Хочешь, злобствуя неутомимо,

  Притязать на блеск Афин

И на славу царственного Рима?

  О мещанская страна!

Всё, что совершается тобою, –

  Труд, наука, мир, война,

Уж давно осуждено судьбою.

  Принуждённость долгих дней,

Плен души и скучные обряды,

  Равнодушный блеск огней

На задвижках и замках ограды, –

  Божий гнев отяготел

На твоих неправедных границах.

  Сила – только сила тел.

Правда – лишь в украшенных гробницах.

  То, что было блеск ума,

Облеклося тусклою рутиной,

  И Германия сама

Стала колоссальною машиной.

Фридрихштрассе

Здесь не надо мечтать, ни к чему размышлять

    О тихом часе.

Ни одна из богинь не сойдёт погулять

    На Фридрихштрассе.

И на что бы могла простереть свою власть

    Мечта в Берлине?

Нет, я даже готов и природу проклясть,

    Идя in’s Grüne.

Побеждайте

Побеждайте Сатану!

Сатана безумства хочет,

И порочит он войну,

И бессилие пророчит.

Правда, радость и любовь

Не погибнут в лютом бое.

Мы даём войне иное,

Проливая нашу кровь.

Что Господь нам заповедал?

В ад сходил и сам Господь,

И земле и казни предал

Он божественную плоть.

Кровь, и подвиг, и страданье,

И дерзанье до конца,

И тернового венца

Опьянённое лобзанье.

Бельгиец

Я – мирный гражданин страны родной,

Торгую в Конго я слоновой костью,

Но дерзостно нарушен мой покой

Тевтонскою воинственною злостью.

Кирпичный дом, построенный отцом,

Угрозами мрачат аэропланы,

А на дорогах пыль стоит столбом,

И нагло мчатся прусские уланы.

Заклятье смерти снова разлито

На веси и поля родного края,

Но в чём же виноват я? сделал что?

И в чём повинна сторона родная?

Я не хочу войны, но воевать

С презрителем границ я крепко буду,

Хотя б его тьмочисленная рать

Несла смятение и смерть повсюду.

Бестрепетно я встречу дни тревог,

Воинственных отцов я вспомню песни.

Благослови мой труд, великий Бог!

Ты, доблесть прадедов моих, воскресни!

Утешение Бельгии

Есть в наивных предвещаньях правда мудрая порой.

То, чему поверит сердце, совершит народ-герой.

Вот Сивилла развернула книгу тёмную судеб,

И прочла одну страницу в книге той гадалка Тэб.

«Прежде чем весна откроет ложе влажное долин,

Будет нашими войсками взят заносчивый Берлин,

И, награбленной добычей поживиться не успев,

Злой народ, который грабит, испытает Божий гнев».

О герой, народ бельгийский! Испытаний час настал.

Вся земля взята врагами, и Антверпен крепкий пал,

И спешат к союзным ратям утомлённые полки.

Кто измерит, сколько в душах славных рыцарей тоски!

А в Берлине ликованье, песни, смех, колокола,

И толпа опять победой и пьяна, и весела.

Но я знаю, не трепещет дух Альберта короля.

Он свободными увидит скоро милые поля.

Уж плетёт ему победа вечный лавровый венец.

Он торжественно вернётся в свой разграбленный дворец.

На полях, омытых кровью, розы мира расцветут,

И к его державе светлой Кёльн и Ахен отойдут.

Только правда – путь к победе, только верность – верный щит.

Так наивность предвещаний, так и мудрость говорит.

Стансы Польше

Ты никогда не умирала, –

Всегда пленительно жива,

Ты и в неволе сохраняла

Твои державные права,

Тебя напрасно хоронили, –

Себя сама ты сберегла,

Противоставив грозной силе

Надежды, песни и дела.

Твоих поэтов, мать родная,

Всегда умела ты беречь,

Восторгом сердца отвечая

На их пророческую речь.

Не заслужили укоризны

Твои сыны перед тобой, –

Их каждый труд был для отчизны,

Над Вислой, как и над Невой.

И ныне, в год великой битвы,

Не шлю проклятия войне.

С твоими и мои молитвы

Соединить отрадно мне.

Не дли её страданий дольше, –

Молю Небесного Отца, –

Перемени великой Польше

На лавры терния венца.

Братьям

На милый край, где жизнь цвела,

До Вислы на равнины наши,

Тевтонов ярость разлила

Огонь и смерть из полной чаши.

Как в день Последнего Суда,

Сверкай огонь, гремели громы,

Пылали наши города

И разрушались наши домы.

Когда ожесточённый бой

К иным пределам устремлялся,

На наших улицах разбой

Тевтонской рати начинался.

Презревши страх детей и дев,

На слёзы отвечая смехом,

В бесстыдство перешедший гнев

К безумным тяготел потехам.

И кровь струилася, и вновь

Вставал угарный дым пожара,

И пеплом покрывала кровь

Родных и милых злая кара.

Из милых мест нас гонит страх,

Но говорим мы нашим детям:

«Не бойтесь: в русских городах

Мы все друзей и братьев встретим».

Олегов щит

Олег повесил щит на медные ворота

Столицы цезарей ромейских, и с тех пор

Олегова щита нам светит позолота,

И манит нас к себе на дремлющий Босфор.

Века бегут на нас грозящими волнами,

Чтобы отбросить нас на север наш немой

И скрыть от наших глаз седыми облаками

Олегов светлый щит, блистающий звездой.

Но не сдержать в горах движенья снежной лавы,

Когда, подтаяв, вдруг она летит на дол, –

И Русь влечёт на щит не звонкий голос славы,

Но мощно-медленной судьбины произвол.

Имени твоему

Ещё сражаться надо много,

И многим храбрым умирать,

Но всё ж у нашего порога

Чужая разобьётся рать.

В победу мы смиренно верим

Не потому, что мы сильней.

Мы нашей верою измерим

Святую правду наших дней.

Когда над золотою рожью

Багряные текли ручьи,

Не опозорили мы ложью

Дела высокие свои.

Да, не одною сталью бранной

Народ наш защититься мог:

Он – молот, Господом избранный!

Не в силе, только в правде Бог.

Разрушит молот козни злые,

Но слава Господу, не нам, –

Он дал могущество России,

Он даст свободу племенам.

Бой-скоуту

Двух отважных расстреляли

Беспощадные враги.

Голоса их замолчали,

Отзвучали их шаги,

И на мир уже не взглянет

Смелый взор, но память их

Сохранять историк станет

И поэта верный стих.

Так не бойся вражьей мести,

Милой жизни не жалей

Для победы и для чести

Славной родины твоей.

Чтобы ты, не зная страха,

Светлой жизни не берёг,

Вот зачем тебя из праха

В наши дни восставил Бог,

И послал на поле брани,

Чтоб и наш увидел век,

До какой высокой грани

Может прянуть человек.

Ночная встреча

Поднимаются туманы

Над болотом и рекой,

И деревья-великаны

Зачарованы тоской.

Я один иду дорогой.

Притворяться надо мне.

Я – мальчишка босоногий,

В здешней вырос я стране.

Там, где вражья рать засела,

Обойду я город весь.

Повторять я буду смело:

Старый дед остался здесь.

Лунный свет струится ложный.

Всё, что встречу, словно бред.

Вижу я в пыли дорожной

Чей-то странный, зыбкий след.

Пронизал мне холод кости, –

Мёртвый воин под кустом.

Не на дедовском погосте

Он нашёл свой вечный дом.

Страшно мне, что я случайно

Наступил на мёртвый след.

Сердце мне пророчит тайно

Завтра много зол и бед.

Но удастся ли мне, нет ли,

Я назад не побегу.

Не боюсь я вражьей петли,

Кончу дело, как смогу.

Ночной приказ

Шаг за шагом, осторожно

Я в полях чужих иду, –

Всё тревожно, всё возможно,

Всё в тумане и в бреду.

Росы холодны и белы,

Дрёмны росные кусты.

Все забылися пределы

Пустоты и суеты.

Нет в душе иной заботы,

Как, найдя укрытый лаз,

Принести в другие роты

Мне доверенный приказ.

Часовой

Я один на перекрёстке.

Ночь безмолвна и грустна.

Подо мною камни жёстки,

Надо мной луна бледна.

Там, за лесом, враг таится.

Зарядил и я ружьё.

Близкой смерти не боится

Сердце смелое моё.

Резко крикнул ворон чёрный,

Предвещающий беду.

Я, спокойный и покорный,

Чутко слушаю и жду.

Слышу легкий, дальний шорох.

Враг таится, знаю я.

Вот в кустах он. Вспыхни, порох,

В дуле меткого ружья!

Вражий страж

Он стережёт враждебный стан.

Бесстрашный воин он и верный.

В полях колышется туман.

Часы скользят чредою мерной.

Разведать путь приказ мне дан.

Крадусь во мгле болотной и пещерной,

Где запах злой, тяжёлый, серный.

Ползу, как змей угарных стран.

Вот близок он. Стоит. Заслышал шорох.

Я весь прилёг к земле, в траву я вник.

Я вижу