ничьих наверх не вскатишь
Колесниц.
Мчите странника земного,
Кони Феба, под уклон!
Я внизу увижу снова
Ясный сон.
«Как в дни, когда в Москве пылала Пресня…»
Как в дни, когда в Москве пылала Пресня,
Так и теперь, во дни тяжёлых борьб,
Не замолчит тоскующая песня,
Твои ли очи петь мне запретили,
О кобра хитрая? Покорен я
Меня влекущей к песнопенью силе,
Великому восторгу бытия.
Грызи, – вот видишь, грудь моя открыта, –
Иль впейся медленно в мою пяту.
Моя печаль с напевом сладким слита,
Ласкает стих печальную мечту.
Отныне пусть вовеки не увидит
Моя печаль печатных чёрных строк, –
Моей тоски, ужалив, не обидит
Беснующийся лжепророк.
«Вьются пёстренькие птички…»
Вьются пёстренькие птички
В вышине,
Свищут песни-невелички
Только мне.
«Отдавайся вдохновенью,
Не грусти,
Горе бросивши забвенью
На пути.
Если есть на свете клетки,
Что же нам!
Сладко дремлется на ветке
По ночам.
Золочёного чертога
Не ищи.
Утомит тебя дорога, –
Посвищи.
Сладки свисты полевые,
Знаешь сам,
А чертоги золотые, –
Что в них нам!»
Реют пёстренькие птички
Надо мной,
И заводят переклички
С тишиной.
В диком русском бездорожьи
Труден путь.
Только с вами, птички Божьи,
Отдохнуть.
Да здравствует Россия,
Великая страна!
Да здравствует Россия!
Да славится она!
Племён освободитель,
В пожаре грозных сеч.
Да здравствует Россия,
Великая страна!
Да славится Россия!
Да процветёт она!
Не в силе Бог, не в силе,
А только в правде Он.
Мы правдой освятили
Свободу и закон.
Да славится Россия,
Великая страна!
Да здравствует Россия!
Да славится она!
Россия – любовь
Небо наше так широко,
Небо наше так высоко, –
О Россия, о любовь!
Побеждая, не ликуешь,
Умирая, не тоскуешь.
О Россия, о любовь,
Божью волю славословь!
Позабудь, что мы страдали.
Умирают все печали.
Ты печалей не кляни.
Не дождёшься повторений
Для минувших обольщений.
Ты печалей не кляни.
Полюби все Божьи дни.
Россия
Ещё играешь ты, ещё невеста ты.
Ты, вся в предчувствии высокого удела,
Идёшь стремительно от роковой черты,
И жажда подвига в душе твоей зардела.
Когда поля твои весна травой одела,
Ты в даль туманную стремишь свои мечты,
Спешишь, волнуешься, и мнёшь, и мнёшь цветы,
Таинственной рукой из горнего предела
Рассыпанные здесь, как дар благой тебе.
Вчера покорная медлительной судьбе,
Возмущена ты вдруг, как мощная стихия,
И чувствуешь, что вот пришла твоя пора.
И ты уже не та, какой была вчера,
Моя внезапная, нежданная Россия.
Пасха новая
И возвращенье твоё, весна!
Пути пред нами, я верю, правы,
Пускай мы были так нерадивы,
Тая под спудом так много сил,
Но гром, упавший на наши нивы,
Тебя ль, Россия, не разбудил!
Христос воскресший, за Русью нашей
Ты не попомнишь безумств и зла.
Она склонилась пред страстной чашей
И, как невеста, Тебя ждала.
Христос воскресший, иди к невесте,
Веди невесту из зыбкой тьмы,
И с нею вместе, с Россией вместе,
Я верю, верю, воскреснем мы!
На начинающего Бог
На начинающего Бог!
Вещанью мудрому поверьте.
Кто шлёт соседям злые смерти,
Тот сам до срока изнемог.
На начинающего Бог!
Его твердыни станут пылью,
И обречёт Господь бессилью
Его, зачинщика тревог.
На начинающего Бог!
Его кулак в броне железной,
Но разобьётся он над бездной
О наш незыблемый чертог.
Барабаны, не бейте слишком громко, –
Громки будут отважные дела.
О них отдалённые вспомнят потомки
В те дни, когда жизнь засияет, светла.
Вспомнят угрозы нового Атиллы
И дикую злобу прусских юнкеров,
Вспомнят, как Россия дружно отразила
Движущийся лес стальных штыков.
Вспомнят, как после славной победы
Нация стала союзом племён
И бодро позабыла минувшие беды,
Как приснившийся ночью тяжёлый сон.
«Огнедышащей грозою…»
Огнедышащей грозою,
Непросветны и могучи,
Над твоею головою
Пронеслись, отчизна, тучи.
И судьба тебе дарила
Испытаний в прошлом много,
Но твоя живая сила
Укреплялась верой в Бога.
И как часто ни гремела
Над тобою буря злая,
Ты, отчизна, крепла, зрела,
Бога в помощь призывая.
Пронеслися дни печали,
И суровой и кровавой,
И, по воле Бога, стали
Эти грозы нашей славой.
Мы же вспомним дни былые,
Как, могуча и сурова,
Ополчалась ты, Россия.
На светлый пир любви!
Орлов военной непогоды
Зови,
В торжестве святого своеволья
Развернуть пылающие крылья
Над зеркальностью застойных вод,
Унестись из мутной мглы бессилья
В озарённые раздолья,
Где уже багрян восход.
Духов день
Сошествие Святого Духа!
О Русь! Достойна ль ты его?
Но сердце не пребудет глухо
К явленью Бога твоего.
Сильна ты подвигом безмерным.
Сладка тому твоя любовь,
Кто до конца остался верным,
До капли источая кровь.
Ты Христов подъемлешь крест
Выше гор и ярче звезд,
Только так ли ты чиста,
Но в дни стихийно-грозовые,
Подъявши знаменье креста,
Ты исповедуешь, Россия,
И в бранном пламени Христа.
Сошествие Святого Духа!
Сверканье молнии во тьму!
И не откроется ему?
Зажигай же, Русь, костёр
Ярче звёзд и выше гор.
Ты страданием чиста,
В муках примешь ты Христа.
Тяжёлую ты открываешь дверь.
Неясные за дверью очертанья,
И робкие стремятся упованья,
Надежды трепетные и моленья
Во тьму за приоткрытой дверью.
Не унывай, о сердце, и поверь
В старинные, утешные преданья.
В святую ночь скажи свои желанья, –
Дана тогда им сила исполненья.
Не смейся старому поверью.
В этот час
В этот час, когда грохочет в тёмном небе грозный гром,
В этот час, когда в основах сотрясается наш дом,
В этот час, когда в тревоге вся надежда, вся любовь,
И когда сильнейший духом беспокойно хмурит бровь,
В этот час стремите выше, выше гордые сердца, –
Наслаждается победой только верный до конца,
Только тот, кто слепо верит, хоть судьбе наперекор,
Только тот, кто в мать не бросит камнем тягостный укор.
Цветы не расцвели.
Шла любовь
По тёмному пути, –
Сеяла кровь
По широкому лону земли.
День взойдёт, от буйной крови пьян,
Развернётся зол, багрян, –
Листья – дым, цветы – огни,
И для пчёл кровавый мёд
Потечёт
На обугленные пни.
Хочешь этих дней?
Не боишься их?
Злых огней
Моих?
«Год испытаний, год суровый!..»
Год испытаний, год суровый!
Тебя душа благословит, –
Заря гражданственности новой
Над нами в небесах горит.
Моя Россия верит верно,
Что наш чертог неколебим,
И что врага мы победим.
Моя Россия твёрдо знает,
Своею верою горда,
Каким позором угрожает
Ей ненавистная орда,
И всё приняв её стремленье,
Всю мощь орудий и машин,
Не упадёт в изнеможеньи
В пыли растоптанных долин.
Пылай, заря, восторгом новым,
И перед нами освети
В дыму губительном, багровом
К победе верные пути!
Как ни свирепствует судьбина,
Как вражья сила ни гнетёт,
Тебя, Россия, вознесёт.
Год испытаний, год суровый!
Тебя душа благословит, –
Заря гражданственности новой
Над нами в небесах горит.
Невесте воин
Не десять солнц восходит здесь над нами,
А лишь одно,
И лишь одну прожить под небесами
Нам жизнь дано.
Но если враг наполнил содроганьем
Не надо жизни с милым расцветаньем
Мне и одной.
И как ни плачь, свой взор в часы разлуки
К земле клоня,
Но не удержат ласковые руки
Твои меня.
Когда к тебе вернусь, меня героем
Ты не зови:
Исполнил я, стремясь к жестоким боям,
Завет любви.
А если я паду за синей далью
В чужом краю,
Ты говори, горда своей печалью:
«Сражён в бою».
Запасному жена
Едешь ты на бой опасный, –
Помни, помни о жене.
Будь любви моей достоин.
Бейся крепко на войне.
Если ж только из-под пушек
Станешь ты гонять лягушек,
Так такой не нужен мне!
Что уж нам Господь ни судит,
Мне и то утехой будет,
Что жила за молодцом.
В плен врагам не отдавайся,
Умирай иль возвращайся
С гордо поднятым лицом,
В час, когда тебя мы встретим,
Называть тебя отцом.
Бабьих слёз прольётся море.
Но о нас ты не жалей.
Бабы русские не слабы, –
Без мужей подымут бабы
Кое-как своих детей.
Обойдёмся понемногу, –
Люди добрые помогут,
«Какая покорность в их плаче…»
Какая покорность в их плаче,
Какая тоска!
И как же иначе?
Бежит невозвратно река.
Уносятся грузные барки
С понурой толпой,
И слушают Парки
Давно им наскучивший вой.
К равнине уныло
Осенние никнут дожди.
Уж раз проводила,
Так сына обратно не жди.
Уж слёзы разлучные льются,
Кропя его путь.
Ему не вернуться
Припасть на вскормившую грудь.
Там где-то, в чужбине,
Далёко от знаемых мест,
В чужой домовине
«Власяница. Ноги босы…»
Власяница. Ноги босы.
Разметались косы.
Заструились слёзы.
Завтра вспыхнет битва.
Развернутся розы.
Власяница, слёзы, стоны.
Заунывны звоны.
Власяница, утомленье.
Горькое моленье.
Обстрелян
Душа была тревогами томима
До первого решительного дня,
До первой пули, пролетевшей мимо,
Пронзившей воздух где-то близ меня.
Как будто в сердце мне она вонзилась,
Лишь для меня свершая свой полёт,
И странно всё во мне переменилось,
И знаю я, что я уже не тот.
И строй природы дивно перестроен,
И где же мирный я? Я – только воин.
Всегда передо мною смерть моя.
Ползёт ко мне за каждою горою,
И стережёт меня за каждым пнём,
И каждый раз я утренней зарёю
Встречаюся как бы с последним днём.
Всё то, что было прежде непонятно,
Здесь понял я, склонившийся к ружью,
И потому, сражённый многократно,
Теперь врага бестрепетно убью.
Не будет мне когтями сердце рвать,
Хотя бы дел моих отважных повесть
Мне правнукам пришлося рассказать.
«Какой я был бессильный!..»
Какой я был бессильный!
Никому я не мог помочь.
На меня тоской могильной
Веяла лютая ночь.
Я вышел в ратное поле,
Сражаюсь за святую Русь.
Вся жизнь моя в Божьей воле,
И я ничего не страшусь.
В ратном поле не боится
Тело моё трудных дней,
И у сердца не гнездится,
Что мне Господь ни судит,
Умру ли, домой ли вернусь,
Любовью к тебе, моя Русь.
Побеждайте
Побеждайте Сатану!
Сатана безумства хочет,
И порочит он войну,
И бессилие пророчит.
Не погибнут в лютом бое.
Мы даём войне иное,
Проливая нашу кровь.
Что Господь нам заповедал?
В ад сходил и сам Господь,
И земле и казни предал
Он божественную плоть.
И дерзанье до конца,
И тернового венца
Опьянённое лобзанье.
Бельгиец
Я – мирный гражданин страны родной,
Торгую в Конго я слоновой костью,
Но дерзостно нарушен мой покой
Тевтонскою воинственною злостью.
Кирпичный дом, построенный отцом,
Угрозами мрачат аэропланы,
А на дорогах пыль стоит столбом,
И нагло мчатся прусские уланы.
Заклятье смерти снова разлито
На веси и поля родного края,
Но в чём же виноват я? сделал что?
И в чём повинна сторона родная?
Я не хочу войны, но воевать
С презрителем границ я крепко буду,
Несла смятение и смерть повсюду.
Бестрепетно я встречу дни тревог,
Воинственных отцов я вспомню песни.
Благослови мой труд, великий Бог!
Ты, доблесть прадедов моих, воскресни!
Утешение Бельгии
Есть в наивных предвещаньях правда мудрая порой.
То, чему поверит сердце, совершит народ-герой.
Вот Сивилла развернула книгу тёмную судеб,
И прочла одну страницу в книге той гадалка Тэб.
«Прежде чем весна откроет ложе влажное долин,
Будет храбрыми войсками взят заносчивый Берлин,
И, награбленной добычей поживиться не успев,
Злой народ, который грабит, испытает Божий гнев».
О герой, народ бельгийский! Испытаний час настал.
Вся земля взята врагами, и Антверпен крепкий пал,
И спешат к союзным ратям утомлённые полки.
Кто измерит, сколько в душах славных рыцарей тоски!
А в Берлине ликованье, песни, смех, колокола,
И толпа опять победой и пьяна, и весела.
Но я знаю, не трепещет дух Альберта короля.
Он свободными увидит скоро милые поля.
Уж плетёт ему победа вечный лавровый венец.
Он торжественно вернётся в свой разграбленный дворец.
Только правда – путь к победе, только верность – верный щит.
Так наивность предвещаний, так и мудрость говорит.
Индусский воин
Мои ребяческие игры
Смеялись в ярком зное той земли,
Где за околицами тигры
Добычу ночью чутко стерегли.
Моя возлюбленная Джанней
Ждала меня у вод, где лотос цвёл,
Когда один порою ранней
С ночной охоты я из джунглей шёл.
Мой император, англичанин,
Живёт в далёком северном краю.
Я за него в сраженьи ранен,
И за него я снова кровь пролью.
Стансы Польше
Ты никогда не умирала, –
Всегда пленительно жива,
Ты и в неволе сохраняла
Твои державные права,
Тебя напрасно хоронили, –
Себя сама ты сберегла,
Противоставив грозной силе
Надежды, песни и дела.
Твоих поэтов, мать родная,
Восторгом сердца отвечая
На их пророческую речь.
Не заслужили укоризны
Твои сыны перед тобой, –
Их каждый труд был для отчизны,
Над Вислой, как и над Невой.
И ныне, в год
