излишнюю для понимания и решительно портящую поэтическое впечатление. Превосходный образ идущей на свидание с Аполлоном пророчицы:
Лишь Кассандра легче тени,
Не спеша будить отца,
Проскользнула на ступени
Златоверхого дворца;
Ночи темь в ее очах;
Складки длинные колышет
Удаляющийся шаг…
Глухи Гектора чертоги,
Только храмы настежь — там
Только мраморные боги
Предвкушают фимиам…
Этот прекрасный образ и прекрасные стихи вдруг прерываются объяснением закулисной тайны — как и почему жрец Аполлона подстроил это дело:
В этом видел он спасенье
Трои, замкнутой врагом,
И ей дал благословенье,
174
Сочетаться с божеством;
Скрыв свое негодованье
К назиданиям жреца,
Дочь Приама на свиданье
Шла из отчего дворца…
Это неуместное объяснение, изложенное ужасно прозаическими стихами, сильно портит поэму; а между тем ничто не мешает его выпустить и после мраморных богов, предвкушающих фимиам, прямо продолжать:
Вот уж видны ей: могила,
С новой урной саркофаг,
Даль залива, и ветрила,
И костры, и дым в горах…
Далее через несколько строф есть еще маленькая вставка, менее портящая дело, но все-таки лишняя и столь же легко устранимая, именно начало речи самой Кассандры:
Да любви мешает стыд…
Неизвестность тяготит…
Зачем это флегматическое рассуждение, мало соответствующее обстоятельствам времени, места и образа действия, когда далее следуют такие ясные и сильные стихи:
Ты стрелой сразил Ахилла,
За Ахилла мстит, и сила
Напирает на Пергам.
Я устала ненавидеть,
Я, любя, хочу предвидеть,
Дар предвиденья мне дай!
VIII
В больших поэмах Полонского из современной жизни (человечьей и собачьей), вообще говоря, внутреннее значение не соответствует объему. Нельзя, однако, согласиться с теми критиками, которые отрицают у этих стихотворных повестей всякое поэтическое достоинство и уверяют, что автор писал их стихами только потому, что ему легко дается версификация. Но не менее легко он может писать и прозой, как доказывают его обширные романы {27}. Во всяком случае было бы жалко, если бы он не воспользовался стихом для такого, например, описания (в поэме «Мими»):
175
Вот он плэд свой перекинул
На плечо и, не тревожа
Спящей, темными дверями
Вышел вон дышать цветами
Южной ночи, в этот сад,
В этой трепетной прохладе,
Где богинь немало белых,
Под резцом окаменелых,
В неподвижных покрывалах,
На высоких пьедесталах.
Где из-за горы лесистой,
Озаренное луною,
Светит море золотистой
Уходящей полосою,
И, любовно ластясь к сонным
Берегам, загроможденным
Сглаженными валунами,
Лоснящимися волнами
Их зализывает раны
И на отмели песчаны
Точно сыплет жемчугами
Перекатными; и мнится,
Кто-то ходит и боится
Разрыдаться, только точит
Слезы, в чью-то дверь стучится,
То шурша назад волочит
Возвращается туда же
И затем же… и другого
Настоящее собрание стихотворений Полонского достойно заканчивается правдивым поэтическим рассказом «Мечтатель». Смысл его в том, что мистическая мечта рано умершего героя оказывается чем-то очень действительным.
Вообще в последних своих произведениях Полонский заглядывает в самые коренные вопросы бытия. Между прочим, его поэтическому сознанию становится ясною тайна времени — та истина, что время есть только перестановка в разные положения одного и того же существенного смысла жизни, который сам по себе есть вечность. Указания на эту истину я вижу в стихотворении «Аллегория», яснее — в стихотворении «То в темную бездну, то в светлую бездну», и всего яснее и живее сводит поэт концы с концами временного существования в один круг вечности в следующих стихах:
Детство нежное, пугливое,
Безмятежно шаловливое
176
Лаской матери пригретое
И навеки мной отпетое
В дни безумства и страстей,
Ныне всеми позабытое,
Под морщинами сокрытое
В недрах старости моей,
Зимний сон мой,- словно ожило
И повеяло весной?
— Старче! Разве ты — не я?
Я с тобой навеки связано,
Мной вся жизнь тебе подсказана,
В ней сквозит мечта моя:
Не напрасно вновь являюсь я,
Твоей смерти дожидаюсь я,
Чтоб припомнило и я
То, что в дни моей беспечности
Я забыло в недрах вечности,
То, что было для меня {28}.
Этим прекрасным, оригинальным и глубокомысленным комментарием на евангельский стих: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное» {29}- заключу я свой краткий и неполный очерк; моя задача была не исчерпать поэзию Полонского, а только отметить в ней самое ценное, на мой взгляд.
177
КОММЕНТАРИИ: ПОЭЗИЯ Я. П. ПОЛОНСКОГО
Впервые напечатана в «Литературных приложениях» к журналу «Нива», 1896, No 2, с. 367 — 380; No 6, с. 297-321.
Поэзия Полонского рано вошла в сознание Вл. Соловьева. Я. П. Полонский был соучеником и товарищем С. М. Соловьева по Московскому университету, и в семье Соловьевых его творчество пользовалось всеобщим вниманием. Вл. Соловьев знал поэта и находился с ним в переписке. В 1890 г. Вл. Соловьев написал статью «О лирической поэзии. По поводу последних стихотворений Фета и Полонского», небольшой раздел которой был посвящен сборнику Полонского «Вечерний звон» (СПб., 1890). Соловьев утверждал: «Россия может гордиться своими лирическими поэтами. Из ныне живущих первое место бесспорно принадлежит Фету и Полонскому» (VI, 239). Соловьев-поэт испытал несомненное воздействие Полонского. Стихотворение «На смерть Я. П. Полонского» (19 октября 1898 г.) завершают строки:
Сердце все ж оглянется
С тихою тоской.
Соловьев как бы переосмыслил слова Полонского:
Но боюсь, если путь мой протянется
Из родимых полей в край чужой,
Одинокое сердце оглянется
И сожмется знакомой тоской.
(«На пути из-за Кавказа», 1851).
{1} Соловьев полностью приводит стихотворение «Царь-девица» (1876).
396
{2} Строки стихотворения Лермонтова «Как часто, пестрою толпою окружен…» (1840).
{3} Стихотворение 1876 г. процитировано без последних восьми строк, в которых не одна «злоба дня и проза», но и важный для Полонского вывод:
Оттого ль, что он в народ свой
Верил и — страдал,
И ему на цепи братьев
Издали казал,
Чую: дух его то верит,
То страдает вновь,
Ибо льется кровь за братьев,
Льется наша кровь!..
{4} Начальные строки стихотворения «Кассандра» (1890), которое ниже цитируется в больших отрывках.
{5} Стихотворение Фета «Одним толчком согнать ладью живую…» (1887).
{6} Начальные строки стихотворения «В день пятидесятилетнего юбилея А. А. Фета (1889 г. 28-го января)» (1889).
{7} Стихотворение «Уже над ельником из-за вершин колючих…» (1844) приведено Соловьевым полностью.
{8} Из стихотворения «Теперь» (не позднее 1884 г.)
{9} Имеется в виду А. А. Фет, который перевел, в частности, основное сочинение Шопенгауэра «Мир как воля и представление».
{10} Строки из стихотворения «О, подними свое чело…» (1843).
{11} Последние строки стихотворения «Утро» (1845).
{12} Стихотворение «На корабле», написанное в 1856 г., Соловьев приводит полностью.
{13} Ниже критик делает обширные выписки из стихотворения «Юбилей Шиллера», которое датировано автором 1862 г. Стихотворение «Шекспиру» написано в 1864 г.
{14} Из стихотворения «Царство науки не знает предела…» (1856).
{15} Последняя строфа стихотворения «Письма к музе», письмо 2-е (1878).
{16} Начало стихотворения «15 июля 1888 года. В 900-летний юбилей крещения России».
{17} Соловьев соединяет и неточно цитирует два варианта стихотворения «Вечерний звон» (1890).
{18} Ниже процитированы знаменитые стихотворения Полонского «Зимний путь» (1844), «Качка в бурю» (1850), «Колокольчик» (1854). Последнее приведено почти целиком (без последней строфы).
{19} Первые строки стихотворения «Пришли и стали тени ночи…» (1842).
{20} Неточная цитата из стихотворения «На пути из-за Кавказа» (1851).
{21} Неточно цитируется последняя строфа стихотворения Полонского «Могила в лесу» (1875 — 1876).
{22} Строки стихотворения «Тамара и певец ее Шота Руставель» (1851).
З97
{23} Ниже Соловьев приводит (с небольшими неточностями) строки стихотворений, написанных Полонским под впечатлением пребывания в Закавказье: «После праздника» (1849), «Караван. Отрывок из восточной повести» (1851), «Татарская песня» (1846), «Не жди» (1849). «На пути из-за Кавказа».
{24} Начало второй части лермонтовского «Демона».
{25} Соловьев полностью приводит стихотворение «Мой ум подавлен был тоской…» (1874).
{26} Поэма-сказка «Кузнечик-музыкант. Шутка в виде поэмы» была написана в 1859 г.
{27} Полонскому принадлежат поэмы «Келиот», «Братья», «Мими», юмористическая поэма «Собаки», роман в стихах «Свежее преданье», романы в прозе «Дешевый город», «Признания Сергея Чалыгина», «Крутые горки», повести и рассказы. Этой стороны его творчества Соловьев почти не касается.
{28} Строки стихотворения «Детство нежное, пугливое…» (1887).
