Но в плановое снабжение материалами и инструментами он втиснуться не мог, поэтому, не имея ничего, должен был делать всё.
Расскажем об одном хоздворе – Кенгирского лагеря. О портняжной, скорняжной, переплётной, столярной и других подобных мастерских тут даже упоминать не будем, это пустяки. Кенгирский хоздвор имел свою литейку, свою слесарную мастерскую и даже – как раз в середине XX века – кустарно изготовил свои сверлильный и точильный станки! Токарного, правда, сами сделать не смогли, но тут употреблён был лагерный ленд-лиз: станок среди бела дня украли с производственного объекта. Устроено это было так: подогнали лагерный грузовик, дождались, когда начальник цеха ушёл, – целой бригадой кинулись на станок, пересобачили его на грузовик, а тот легко прошёл через вахту, потому что с охраной было договорено, охранный дивизион – такие же МВД, – и с ходу завезли станок в лагерь, а уж туда никто из вольняшек доступа не имеет. И всё! Какой спрос с тупых безответственных туземцев? Начальник цеха рвёт и мечет – куда делся станок? – а они ничего не знают: разве был станок? мы не видели. – Самые важные инструменты доставлялись в лагерь так же, но легче – в кармане и под полой.
Как-то взялся хоздвор отливать для обогатительной фабрики Кенгира крышки канализационных люков. Получились. Но не стало чугуна – откуда ж лагерю настачиться в конце концов? Тогда с неё же, с этой обогатительной фабрики, поручили заключённым воровать первоклассные английские чугунные кронштейны (оставшиеся ещё от дореволюционной концессии), в лагере их переплавляли и отвозили обогатительной фабрике люками, за что лагерю переводили деньги.
Теперь читатель понимает, как такой деятельный хоздвор укреплял самоокупаемость да и всю экономику страны.
И чего только не брался делать этот хоздвор! – не за всё бы взялся и Крупп. Брались делать большие глиняные трубы для канализации. Ветряк. Соломорезки. Замки. Водяные насосы. Ремонтировать мясорубки. Сшивать трансмиссионные ремни. Чинить автоклавы для больницы. Точить свёрла для трепанации черепа. Да ведь чего не возьмётся делать безвыходность! Проголодаешься – догадаешься. Ведь если сказать: не сумеем, не сможем, – завтра погонят за зону. А в хоздворе намного вольготней: ни развода, ни ходьбы под конвоем, да и работать помедленней, да и себе что-то сделаешь. Больница за заказ расплачивается «освобождением» на два денька, кухня – «добавком», кто-то махоркой, а начальство ещё и казённого хлебца подбросит.
И смешно, и занятно. Инженерам вечная головоломка: из чего? как? Кусок подходящего железа, найденный где-нибудь на свалке, часто менял всю задуманную конструкцию. – Ветряк сделали, а вот пружины, которая поворачивала бы его по ветру, не нашли. Пришлось просто привязать две верёвки и наказать двум зэкам: как ветер изменится, так бежать и за верёвки поворачивать ветряк. – Делали и свои кирпичи: женщина резала струной подающуюся глиняную полосу по длине будущих кирпичей, а дальше они шли на транспортёр, который ей же, этой женщине, и следовало приводить в движение. Но чем? ведь руки её заняты. О, безсмертная изобретательность хитрых зэков! Придумали такие две оглобельки, которые плотно прилегали к тазу работницы, и пока она руками отрезала кирпичи, – сильным и частым вилянием таза одновременно двигала и ленту конвейера! Увы, фотографии такой показать читателю мы не сможем.
А кенгирский помещик уверился окончательно: нет на земле ничего такого, чего не мог бы сделать его хоздвор. И, однажды вызвав главного инженера, приказал: приступить к срочному изготовлению стекла оконного и графинов! Как же его делают? Ребята не знали. Заглянули в завалявшийся том энциклопедического словаря. Общие слова, рецепта нет. Всё же соду заказали, нашли где-то и кварцевый песок, привезли. А главное: дружкам заказывали носить битое стекло с объектов, строивших «новый город», – там много его били. Всё это заложили в печь, плавили, мешали, протягивали – и получились листы оконного стекла! – да только с одной стороны толщина сантиметр, а к другой сходится до двух миллиметров. Через такое стекло узнать своего хорошего приятеля – никак невозможно. А срок подходит – показывать продукцию начальнику. Как живёт зэк? Одним днём: сегодня бы пережить, а уж завтра – как-нибудь. Украли с объекта готовых нарезанных стёкол, принесли на хоздвор и показали начальнику лагеря. Остался доволен: «Молодцы! Как настоящее! Теперь приступайте к массовому производству!» – «Больше не сможем, гражданин начальник». – «Да почему ж?» – «Видите, в оконное стекло обязательно молибден идёт. У нас было немножко, а вот кончился». – «И нигде достать нельзя?» – «Да где ж его достанешь?» – «Жаль. А графины без этого молибдена пойдут?» – «Графины, пожалуй, пойдут». – «Ну, валите». – Но и графины выдувались все скособоченные и почему-то неожиданно сами разваливались. Взял надзиратель такой графин получить молоко – и остался с одним горлышком в руках, молоко пролилось. «Ах, мерзавцы! – ругался он. – Вредители! Фашисты! Всех вас перестрелять!»
Когда в Москве на улице Огарёва для расчистки под новые здания ломали старые, простоявшие более века, то балки из междуэтажных перекрытий не только не выбрасывались, не только не шли на дрова – но на столярные изделия! Это было звенящее чистое дерево. Такова была у наших прадедов просушка.
Мы же всё спешим, нам всё некогда. Неужели ещё ждать, пока балки высохнут? На Калужской заставе мы мазали балки новейшими антисептиками – и всё равно балки загнивали, в них появлялись грибки, да так проворно, что ещё до сдачи здания приходилось взламывать полы и на ходу менять эти балки.
Поэтому через сто лет всё, что строили мы, зэки, да и вся страна, наверняка не будет так звенеть, как те старые балки с улицы Огарёва.
В день, когда СССР, трубно гремя, запустил в небо первый искусственный спутник, – против моего окна в Рязани две пары вольных женщин, одетых в грязные зэковские бушлаты и ватные брюки, носили раствор на 4-й этаж носилками.
– Верно, верно, это так, – возразят мне. – Но что вы скажете? – а всё-таки она вертится!
Вот этого у неё не отнять, чёрт возьми! – она вертится!
* * *
Уместно было бы закончить эту главу долгим списком работ, выполненных заключёнными хотя бы с первой сталинской пятилетки и до хрущёвских времён. Но я, конечно, не в состоянии его написать. Я могу только начать его, чтобы желающие вставляли и продолжали.
– Беломорканал (1932), Волгоканал (1936), Волгодон (1952);
– ж-д Котлас – Воркута, ветка на Салехард;
– ж-д Рикасиха – Молотовск[204];
– ж-д Салехард – Игарка (брошена);
– ж-д Лальск – Пинюг (брошена);
– ж-д Караганда – Моинты – Балхаш (1936);
– ж-д по правому берегу Волги у Камышина;
– ж-д рокадные вдоль финской и персидской границ;
– ж-д вторые пути Сибирской магистрали (1933–35 годы, около 4 000 км);
– ж-д Тайшет – Лена (начало БАМа);
– ж-д Комсомольск – Совгавань;
– ж-д на Сахалине от ст. Победино на соединение с японской сетью;
– ж-д к Улан-Батору[205] и шоссейные дороги в Монголии;
– автотрасса Москва – Минск (1937–38);
– автотрасса Ногаево – Атка – Нера;
– постройка Куйбышевской ГЭС;
– постройка Нижнетуломской ГЭС (близ Мурманска);
– постройка Усть-Каменогорской ГЭС;
– постройка Балхашского медеплавильного комбината (1934–35);
– постройка Соликамского бумкомбината;
– постройка Березниковского химкомбината;
– постройка Магнитогорского комбината (частично);
– постройка Кузнецкого комбината (частично);
– постройка заводов, мартенов;
– постройка Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова (1950–53, частично);
– строительство города Комсомольска-на-Амуре;
– строительство города Совгавани;
– строительство города Магадана;
– весь Дальстрой;
– строительство города Норильска;
– строительство города Дудинки;
– строительство города Воркуты;
– строительство города Молотовска (Северодвинска, с 1935);
– строительство города Дубны;
– строительство порта Находки;
– нефтепровод Сахалин – материк;
– постройка почти всех объектов атомной промышленности;
– добыча радиоактивных элементов (уран и радий – под Челябинском, Свердловском, Турой);
– работа на разделительных и обогатительных заводах (1945–48);
– добыча радия в Ухте; нефтеобработка на Ухте, получение тяжёлой воды;
– угледобыча в бассейнах Печорском, Кузнецком, месторождениях Карагандинском, Сучанском и др.
– рудодобыча в Джезказгане, Южной Сибири, Бурят-Монголии, Шории, Хакасии, на Кольском полуострове;
– золотодобыча на Колыме, Чукотке, в Якутии, на острове Вайгач, в Майкаине (Баян-Аульского района Павлодарской области);
– добыча апатитов на Кольском полуострове (с 1930);
– добыча плавикового шпата в Амдерме (с 1936);
– добыча редких металлов (месторождение «Сталинское», Акмолинской области, до 50-х годов);
– лесозаготовки для экспорта и внутренних нужд страны. Весь европейский русский Север и Сибирь. Безчисленных лесоповальных лагпунктов мы перечислить не в силах, это половина Архипелага. Убедимся с первых же наименований: лагеря по реке Коин; по реке Уфтюге Двинской; по реке Нем, притоке Вычегды (высланные немцы); на Вычегде близ Рябова; на Северной Двине близ Черевкова; на Малой Северной Двине близ Аристова…
Да возможно ли составить такой список?.. На каких картах или в чьей памяти сохранились эти тысячи временных лесных лагучастков, разбитых на год, на два, на три, пока не вырубили ближнего лесу, а потом снятых начисто? Да почему только лесозаготовки? А полный список всех островков Архипелага, когда-либо бывших над поверхностью, – знаменитых устойчивых по десяткам лет лагерей и кочующих точек вдоль строительства трасс, и могучих отсидочных централов, и лагерных палаточно-жердевых пересылок? И разве взялся бы кто-нибудь нанести на такую карту ещё и КПЗ? ещё и тюрьмы каждого города (а их там по несколько)? Ещё и сельхозколонии с их покосными и животноводческими подкомандировками? Ещё и мелкие промколонии, как семячки засыпавшие города? А Москву да Ленинград пришлось бы отдельно крупно вычерчивать. (Не забыть лагучасток в полукилометре от Кремля – начало строительства Дворца Советов.) Да в 20-е годы Архипелаг был один, а в 50-е – совсем другой, совсем на других местах. Как представить движение во времени? Сколько надо карт? А Ныроблаг, или УстьВымлаг, или Соликамские или Потьминские лагеря должны быть целой областью заштрихованной – но кто из нас и те границы обошёл?
Надеемся мы всё же увидеть и такую карту[206].
– Погрузка леса на пароходы в Карелии (до 1930. После призывов английской печати не принимать леса, груженного заключёнными, – зэков спешно сняли с этих работ и убрали в глубь Карелии);
– поставки фронту во время войны (мины, снаряды, упаковка к ним, шитьё обмундирования);
– строительство совхозов Сибири и Казахстана…
И даже упуская все 20-е годы и производство домзаков, исправдомов, исправтруддомов – чем занимались, что изготовляли четверть столетия (1929–1953) сотни промколоний, без которых нет приличного города в стране?
А что вырастили сотни и сотни сельхозколоний?
Легче перечислить, чем заключённые никогда не занимались: изготовлением колбасы и кондитерских изделий.
Часть четвёртая
Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся.
Первое послание к Коринфянам, 15:51
Глава 1
Восхождение
Ощутимая длительность – для размышлений. – Угрызений совести не знает Архипелаг. – Почти поголовное сознание невиновности. – Редкость лагерных самоубийств.
