1939; Леонид Вуль, 1938; Марк Гай-Штоклянд, 1937; Семён Гендин, 1939; Вениамин Герсон, 1941; Лев Задов-Зиньковский, 1938; Лев Залин-Левин, 1940; А. Залпетер, 1939; Лев Захаров-Мейер, 1937; Н. Зеликман, 1937; Александр Иоселевич, 1937; Зиновий Кацнельсон, 1938; Лазарь Коган, 1939; Михаил Кольцов-Фридлянд, 1940; Георг Круковский, 1938; Израиль Леплевский, 1938; Михаил Литвин, покончил самоубийством в 1938; Натан Марголин, 1938; А. Минаев-Цикановский, 1939; Лев Миронов-Каган, 1938; Сергей Миронов-Король, 1940; Карл Паукер, 1937; Израиль Плинер, 1939; Михаил Раев-Каминский, 1939; Александр Радзивиловский, 1940; Наум Райский-Лехтман, 1939; Григорий Раппопорт, 1938; Илья Рессин, 1940; А. Рутковский; Пинхус Симановский, 1940; Абрам Слуцкий, отравлен в 1938; Давид Соколинский, 1940; Михаил Трилиссер; Леонид Файвилович, 1936; Владимир Цесарский, 1940; А. Шанин, 1937; Исаак Шапиро, 1940; Евсей Ширвиндт, 1938; Григорий Шкляр; Сергей Шпигельглас, 1940; Генрих Ягода, 1938.
Теперь опубликованы целые справочники руководящих сотрудников центрального аппарата ГУГБ НКВД, попавших в «ежовские» расстрелы и репрессии, где видим ещё многие и многие еврейские имена[880].
Но лишь случайно, благодаря ещё невзнузданной гласности начала 90‑х, мы можем узнать о некоторых таинственных, вовсе скрытых биографиях. Например, профессор Григорий Майрановский, специалист по ядам, с 1937 возглавлял «Лабораторию-Х» в спецотделе оперативной техники НКВД, исполнявшую через уколы ядами смертные приговоры «по прямому решению правительства в 1937–1947 годах и в 1950 году» – как в спецкамере при «Лаборатории-Х», так и за рубежом в 60‑70‑х годах[881]. Арестован Майрановский был только в 1951 – и из камеры писал Берии: «Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов советской власти, в том числе и националистов всякого рода»[882]. – А вот поразительное промелькнувшее в 1990 сообщение, из которого мы узнали, что знаменитые душегубки изобретены, оказывается, вовсе не у Гитлера во Вторую Мировую войну – а в советском НКВД в 1937. И изобрёл их (да не в одиночку, наверно, но организатор изобретения был он) – Исай Давидович Берг, начальник АХО (адмхозотдела) УНКВД Московской области. Вот почему бывает важно знать, кто занимал вовсе и не верхние посты. А получилось так. И. Д. Бергу было поручено исполнять решения «тройки» УНКВД МО – и Берг исправно выполнял поручение: возил на расстрелы. Но когда в Московской области стали заседать одновременно три «тройки» – уже справиться было расстрельщикам невозможно. Тогда и догадались: жертв раздевать догола, связывать, затыкать рты и бросать в закрытый грузовик, снаружи замаскированный под хлебный фургон. На перегоне выхлопные газы шли внутрь грузовика – и до дальнего рва арестанты были уже «готовенькие». (Надо сказать, что и сам Берг вскоре был расстрелян, в 1939, – но не за эти злодейства, разумеется, а по обвинению в «заговоре». И в 1956 – благополучно реабилитирован, хотя в следственном деле его и тогда хранилась, и дохранилась вот до новейшего времени, и прочтена журналистами – история этого душегубного изобретения!)[883]
А в приведенном перечне – сколько судеб с огненно прочерченной кривой. Тут-то попал под чекистский гребешок и сам Бела Кун, палач Крыма, и с ним ещё 12 народных комиссаров коммунистического правительства Будапешта[884].
Однако нельзя согласиться – не пристало, не совестливо – включать в преследования евреев – изгнание из карательных органов. Не было в том изгнании – антиеврейского мотива. (Не говоря уж о том, что если б сталинские опричники вообще дорожили не только сегодняшним благом и своим управленческим торжеством, а ещё б и мнением народа, которым управляли, – они должны были бы сами уходить из НКВД, а не ждать, пока их изгонят. Другое дело, что многих это всё равно бы не спасло от смерти, но от позорного клейма – спасло же бы?) – Даже напротив: «судя по имеющимся данным, одним из немногих национальных меньшинств, принадлежность к которому в конце 30‑х годов не являлась для сотрудника НКВД „составом преступления“, были евреи. В органах госбезопасности ещё не действовали те установки по национальной и кадровой политике, которые стали характерны… в конце 40‑х – начале 50‑х»[885].
* * *
Под истребительный вал 1937–38 попали и многие виднейшие партсоветские деятели. С 1936–37 состав Совнаркома стал заметно изменяться – чистки довоенных лет прошлись и по виднейшим фигурам из наркоматов. Нашла пуля и двигателя коллективизации Яковлева, и его соратника Калмановича, и Рухимовича, и, разумеется, многих других. Дошла мясорубка и до старых «заслуженных» большевиков, уже не говоря о Каменеве-Зиновьеве: давно отставленный Рязанов, организатор убийства царя Голощёкин. (Только миновала эта гибель Лазаря Кагановича: он успел сам быть «железной метлой» в нескольких чистках 1937–38 годов, – например, его пронос по городу Ива́нову там называли «чёрным смерчем»[886].)
Предлагают нам такую трактовку: «речь идёт о жертвах советской диктатуры, использованных ею и безпощадно ликвидированных по миновании надобности»[887]. Изрядный довод! Да двадцать лет эти управительные евреи – разве были использованы? не со рвением ли они и были механизмом той самой диктатуры, и до «минования надобности» не крепко ли они поучаствовали в разгроме религии, культуры, интеллигенции и многомиллионного крестьянства?
Обильно попали под вал и краснокомандующие. «К лету 1938 все без исключения» командующие военными округами, «кто занимал этот пост в июне 1937 года, безследно исчезли». – Политуправление Красной армии при разгроме 1937 года, после самоубийства Гамарника, «понесло от террора наибольшие потери». Среди политработников погибли все 17 армейских комиссаров, 25 из 28 корпусных комиссаров, 34 из 36 бригадных (дивизионных)[888]. – Немалую долю евреев видим в опубликованных теперь списках военачальников, расстрелянных в 1937–38[889].
Совершенно особую военную карьеру сделал Григорий Штерн, он выдвигался по линии политрукской: от Гражданской войны военком полка, бригады, дивизии. В 1923–25 – командир ЧОН (Частей особого назначения) Хорезмской группы войск (т. е. подавление в Средней Азии). Ещё и до 1926 – начальник политотдела дивизии. Дальше – прошёл курсы высшего начсостава. В 1929–34 «состоял для особо важных поручений при наркоме по военным и морским делам», то есть при Ворошилове. В 1937–38 – «военный советник при республиканском правительстве Испании» (не путать с Манфредом Штерном, который тоже отличался у красных испанцев, – «генерал Клебер»). Потом начальник штаба Дальневосточного фронта, вместе с Мехлисом вершитель кровавых боёв на озере Хасан в 1938, заодно – интриги по аресту маршала Блюхера, которого и погубил, и заменил на посту командующего фронтом. В марте 1939 на XVIII съезде партии он держал такую речь: «Мы с вами уничтожили кучку всякой дряни – тухачевских, гамарников, уборевичей и им подобную сволочь», – а сам был расстрелян только осенью 1941[890]. – Сподвижник Штерна по линии авиации Яков Смушкевич тоже сделал головокружительную карьеру. Начинал (и до середины 30‑х) – тоже в политруках, комиссарах, но и прошёл курсы начсостава. В 1936–37 тоже в Испании, но в авиации, «генерал Дуглас». В 1939 командовал авиагруппой у Халхин-Гола. Затем возносился и в командующего всеми Военно-воздушными силами РККА, в генерального инспектора Военно-воздушных сил; арестован в мае 1941 и в том же году расстрелян[891].
Не пощадил вал и хозяйственников, и администраторов; из упомянутых прежде дипломатов тоже почти все были расстреляны.
Назовём тех репрессированных партийных, военных, дипломатических, хозяйственных деятелей, кто прежде встречался на наших страницах (расстрелянных выделяя курсивом):
Самуил Агурский, арестован в 1938; Лазарь Аронштам, 1938; Борис Беленький, 1938; Григорий Беленький, 1938; Захар Беленький, 1940; Марк Беленький, 1938; Морис Белоцкий, 1938; Герман Биткер, 1937; Арон Вайнштейн, 1938; Яков Весник, 1938; Израиль Вейцер, 1938; Абрам Вольпе, 1937; Ян Гамарник, покончил с собой в 1937; Михаил Герчиков, 1937; Евгений Гнедин, арестован в 1939; Филипп Голощёкин, 1941; Я. Гольдин, 1938; Лев Гордон, арестован в 1939; Исаак Гринберг, 1938; Яков Гугель, 1937; Александр Гуревич, 1937; Шолом Двойлацкий, 1937; Макс Дейч, 1937; Семён Диманштейн, 1938; Ефим Дрейцер, 1936; Семён Жуковский, 1940; Самуил Закс, 1937; Зиновий Зангвиль; Исаак Зеленский, 1938; Григорий Зиновьев, 1936; С. Зорин-Гомберг, 1937; Борис Иппо, 1937; Михаил Каганович, застрелился в ожидании ареста, 1941; Моисей Калманович, 1937; Лев Каменев, 1936; Абрам Каменский, 1938; Григорий Каминский, 1938; Илья Кит-Вийтенко, арестован в 1937 и сидел 20 лет; И. М. Клейнер, 1937; Евгения Коган, 1938; Александр Краснощёков-Тобинсон, 1937; Лев Крицман, 1937; Соломон Кругликов, 1938; Владимир Лазаревич, 1938; Михаил Ланда, 1938; Рувим Левин, 1937; Яков Лившиц, 1937; Моисей Лисовский, арестован в 1938; Фрид Маркус, 1938; Лев Марьясин, 1938; Григорий Мельничанский, 1937; Александр Минкин-Менсон, умер в лагере в 1955; Надежда Островская, 1937; Лев Печерский, 1937; И. Пинсон, 1936; Иосиф Пятницкий-Таршис, 1938; Израиль Разгон, 1937; Моисей Рафес, 1942; Григорий Рогинский, 1939; Марсель Розенберг, 1938; Аркадий Розенгольц, 1938; Наум Розовский, 1942; Борис Ройзенман, 1938; Е. Рубинин, отсидел 15 лет; Яков Рубинов, 1937; Моисей Рухимович, 1938; Оскар Рывкин, 1937; Давид Рязанов, 1938; Вениамин Свердлов, 1939; Борис Сквирский, 1941; Иосиф Славин, 1938;Григорий Сокольников-Бриллиант, убит в заключении, 1939; Исаак Сольц, умер в заключении в 1940; Наум Соркин, 1938; Лев Сосновский, 1937; Артур Сташевский-Гиршфельд, 1937; Юрий Стеклов-Нахамкис, 1941; Николай Суханов-Гиммер, 1940; Борис Таль, 1938; Семён Туровский, 1936; Семён Урицкий, 1937; Евгений Файнберг, 1937; Владимир Фейгин, 1937; Борис Фельдман, 1937; Яков Фишман, арестован в 1937; Моисей Фрумкин, 1938; Мария Фрумкина-Эстер, умерла в лагере, 1943; Леон Хайкис, 1938; Авенир Ханукаев; Моисей Харитонов, умер в лагере, 1948; Мендель Хатаевич, 1937; Тихон Хвесин, 1938; Иосиф Ходоровский, 1938; Мордух Хорош, 1937;Исай Цалькович, арестован в 1937; Ефим Цетлин, 1937; Яков Чубин; Н. Чужак-Насимович; Лазарь Шацкин, 1937; Ахий Шильман, 1937;Иерохим Эпштейн, арестован в 1938; Иона Якир, 1937; Яков Яковлев-Эпштейн, 1938; Григорий Штерн, 1941.
И это тоже – мартиролог многих и многих евреев на верхах.
А вот судьбы нескольких видных российских социалистов, не примкнувших к большевикам или даже боровшихся против них.
Борис Осипович Богданов(рожд. 1884). – Одессит, внук и сын лесоторговцев. Окончил лучшее в Одессе коммерческое училище. Ещё учась, примкнул к социал-демократическим кружкам. В июне 1905, едва в одесский порт вошёл мятежный броненосец «Потёмкин», – был первым штатским, проникнувшим на его борт, держал речь на митинге экипажа, звал их присоединяться к одесской стачке, повёз в консульства письма-обращения к европейским странам. Наказания избежал отъездом в Петербург, где работал в социал-демократическом подпольи, меньшевик. Одна за другой две двухлетние ссылки – сольвычегодская и вологодская. Перед войной вошёл в меньшевицкую верхушку (ОК), легально работал по рабочим вопросам, с 1915 вошёл секретарём в Рабочую группу при Военно-промышленном комитете, с ним и арестован в январе 1917, освобождён Февральской революцией. Вошёл в Исполнительный Комитет Петросовета, стал неизменным председателем в его шумных тысячных заседаниях, с июня член бюро ВЦИК (Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета) – и настойчиво противостоял уже тогдашним большевицким попыткам переворота, после июльского восстания большевиков принял капитуляцию матросского отряда, засевшего
