верхней губы, и перекладкой, и перекладкой вечно дымящей чёрной трубки, – всё это слышал, всё это знает, тесно и мало ему, и медленно.
– …Мелкое стремление мелких государств остаться в стороне от великих битв мировой истории…
Про себя барахтается Платтен, стараясь не проявиться наружно. Очень понятна задача мировой революции – но как трудно применить её к своей Швейцарии. Ум – согласен: если миновали мировую бойню, надо не успокаиваться, надо звать в социальные бои. А душа неразумная: и как хорошо-мирно живут крестьянские дома, прилепились на горных уступах, все мужчины дома, и четырежды в лето снимаются травы с лугов, как бы ни были откосы круты, и сенным запасом полнеют до крыш высокие сараи, и полными днями с отрога на отрог перезваниваются сотни колокольцев, коровьих и овечьих, как будто горы сами звенят.
– …Узколобый эгоизм привилегированных маленьких наций…
Медлительный ход пастухов. Изредка – бич оглушительный по каменистой дороге, – и несёт его эхо за повороты холмов. Длинные, коров на двадцать, водопойные чаны под горными родниками. Перемены ветров по всколыхнутым травам, перемены туманов, курящихся над лесистыми ущельями, а когда солнце прорвёт дожди, так бывает и радуге развернуться негде, встаёт она просто столбом из горы. И на отеле пустынном, вершинном, тихая надпись: «Хранит живущего одеяние родины».
– …Промышленность, связанная с туристами… Ваша буржуазия торгует прелестями Альп, а ваши оппортунисты ей в этом помогают…
Не удержал, не спрятал сомнения Платтен, отразилось доверчиво, безхитростно.
И Ленин – заметил! И с угла стола, средь молодых единственный старый, ему на вид куда за пятьдесят, – живо, подвижно, искоса, как метким ударом шпаги, меткое слово – ключ агитации:
– Республика лакеев! – вот что такое Швейцария!
Радек зароготал, ловко, весело трубку перекладывает, да каждый раз по-новому пальцами, с серьёзностью сосёт свой важный дым. Вилли – весело ловит взгляд Учителя, руки длинные выкручиваются в нетерпении – дай ещё! дай ещё!
Да Платтен – разве спорит? Платтен – только в недоумении. Страна, пожалуй, и похожа на украшенную гостиницу, но лакеи бывают подобострастны, суетливо-податливы, а швейцарцы – медленны, самоуважительны. Да даже и жёны министров не держат лакеев, выбивают сами ковры.
(Впрочем, не было в Швейцарии случая, чтобы письмо пропало. И библиотечное дело отлично поставлено: в дальние горные пансионы высылаются книги безплатно и тотчас.)
– …Подачки послушным рабочим в виде социальных реформ, только бы не свергали буржуазию…
С этим совещанием три недели хлопотали, наконец вот собрали, 21-го в пятницу вечером – уж перед самым, как раз, накануне партийного съезда. И очень помог, пригодился Радек.
(Радек если когда хорош – так хорош, архидружба. Сегодня жить бы без него нельзя. И по-немецки – что говорит, что пишет, и любой поворот с ним лёгок, не надо втолковывать. Негодяй, но блестящий, такие очень нужны. А бывал – омерзительным, в Берне даже не встречались, переписывались по почте, с февраля – порвали навсегда, в Кинтале выступал совершенно провокационно.)
– …Швейцарский народ голодает всё ужаснее и рискует быть втянутым в войну, и убитым за интересы капиталистов…
У Нобса скептический янтарный мундштучок, сам на губе держится.
(И как же было, во всей Европе одному, начинать борьбу за обновление Интернационала, нет, за разгром его и постройку Третьего? То – соскрести своих большевиков-заграничников, кто приедет. То, помощью Гримма, – женщин десятка три, Интернациональную Социалистическую Женскую Конференцию; самому неудобно присутствовать, а надо их направить, – так в том же Народном доме просидеть три дня в кафе, а Инесса, Надя и Зинка Лилина бегали ему докладывать и спрашивали инструкции.)
– …Идти на бойню за посторонние чужие интересы? Или принести великие жертвы за социализм, за интересы девяти десятых человечества?..
(То – интернациональную социалистическую конференцию молодёжи, и полутора десятка не набрали, в основном – кто дезертировал от воинского призыва и наверняка против войны, – и опять три дня сидеть в том же кафе, а Инесса с Сафаровым прибегают за инструкциями. Вот тут и появился Вилли.)
Двадцать семь лет Мюнценбергу – а с семнадцати это кипение молодёжное: встречи, организации, конференции, демонстрации… И среди равных открывая в себе голос, и удаль, и удачу, – слушаются! – как на помост, по ступенькам, чтобы лучше видели, – поднимаешься, поднимаешься, и вот уже ты – постоянный оратор, делегат, секретарь… И вожди партии уже стараются притянуть тебя к себе и настраивают не слушать вот этого азиата с его дикими идеями, а ты как раз от него, от него и зажигательного Троцкого, узнаёшь всё правильное и важное!
– …«Защита отечества» есть обман народа, а вовсе не «война за демократию». И со стороны Швейцарии тоже…
Двадцать семь лет! – да пройти через раннюю смерть матери, побои мачехи, побои отца, прислужничество в отцовском трактире, с гостями в карты играть и говорить о политике, и у мачехи близ прачечного корыта всегда страдать от своей рваной одежды, ботинок не по размеру, и сапожным подмастерьем затянуться в пропаганду, и уже в двадцать лет эмигрировать в Цюрих, чтобы здесь, аптечным дрогистом, пройти все классовые бои…
Под красноватой лампой полно веры и ожидания преданное решительное лицо Мюнценберга. В узком его подбородке заострилась проверенная воля. Брови готовно сдвинуты навстречу революционным мыслям. Уже многое он делал, как Ленин говорил, и хорошо получалось. Созывал молодёжный день на Цюрихберге, больше двух тысяч, и потом с «Интернационалом», красными флагами и «долой войну!» повёл их через город. И в Кинталь – уже был позван, и вместе с Лениным подписал резолюцию левых.
– …«Защита отечества» – лицемерная фраза. Она подготовляет бойню рабочих и мелкого крестьянства…
Нескладный Шмидт из Винтертура недоумевает с дальнего края скамейки, заглядывает через весь ряд:
– Но нашу страну война не может затронуть, мы нейтральны…
– Да вступленье Швейцарии в войну возможно в любой момент!
Нобс пережёвывает янтарный мундштучок под светлой усовой пушистостью. Улыбка у него котяче-приятная, а глаза недоверчивые и хохолок с сомнением.
– Конечно, отказ от защиты отечества ставит необычайно высокие требования к революционному сознанию!
(Всю жизнь – лидер меньшинства, всю жизнь с горсточкой против всех, – нужна и тактика острая. Тактика такая: побольше вытрясти из резолюции большинства – и всё равно её не принять: или включайте наше мнение в протокол или уходим!.. Но вы – меньшинство, почему вы диктуете?.. Тогда – уходим! разрыв! скандал! позор!.. Так было на всех этих конференциях, и не было большинства, которое бы не ослабело. Ветер всегда дует с крайнего лева! – и нет в мире социалиста, который мог бы этим пренебречь. В том была и неуверенность Гримма, отчего он и поспешил собирать Циммервальд.)
– …Ни одного гроша на постоянное войско даже в Швейцарии!..
– Как, и в мирное время?
– Даже в мирное время обязан социалист голосовать против военных кредитов буржуазного государства!
(Долго не было Ленину приглашения в Циммервальд, и он изнывал, боясь, что Гримм не позовёт, – а навязываться было совсем неприлично. Да и что там будет за конференция? Соберётся куча говна и будет «за мир и против аннексий». За мир – слышать он не мог этих слов!.. Между тем тайно влиял, чтоб натянуть в депутаты побольше своих сторонников: кто против своего правительства – это и будет ядро левого Интернационала!.. Но стянули таких только восемь человек: сами трое с Зиновьевым и Радеком, Платтен, один латыш и три скандинава. Да и весь-то «старый» Интернационал, через 50 лет после своего основания, поместился на четырёх фурах, какими извозчики повезли конференцию в горы, чтоб не привлекать внимания властей, а власти и не заметили: ни – как приехали депутаты в Швейцарию, ни – как разъехались по домам, только из иностранных газет и узнали.)
– Но особенности Швейцарии…
– Да никаких особенностей! Швейцария – такая же империалистическая страна!
Платтен – откинулся, лоб нараспашку, лоб застигнутый перегоняет морщины. Сопротивляется чувство непросвещённое: хоть и крошечная наша Швейцария – а разве не особенная? И от первого союза трёх кантонов – мы кого же силой захватили? Но – напряжением ума заставляет себя, заставляет принять передовую мысль. Крупные, сильные, беззащитные руки ладонями вверх на столе.
(Через этого одного Платтена, благодарный материал, можно бы повернуть всю цюрихскую организацию. Если б он больше работал над самообразованием.)
– Итак, среди нас, среди левых циммервальдистов, теперь установлено полное единодушие: мы – отвергаем защиту отечества!
Косолапым не всем понятно:
– Но, отвергая защиту отечества, мы оставляем страну беззащитной?
– В корне неправильная постановка вопроса! А правильная: или мы дадим себя убивать в интересах империалистической буржуазии, или ценой меньших жертв совершим социалистический переворот в Швейцарии – единственное средство освободить швейцарские массы от дороговизны и голода!
(В Циммервальде почти не выступал, направлял своих левых из тени. Это – самый верный расчёт сил. Уж Радек ли не выступит! – остроумно, находчиво, развязно, самоуверенно. Обязанность же вождя – сплачивать своих немногих. Враг – это ещё полврага. Но кто был с нами и вдруг от нашей линии отвихивается – это двойной враг! вот по таким – первый удар! А лучше – предусмотреть, и между заседаний накачивать своих на сепаратных совещаниях.)
– …В том и весь позор пацифизма, что он мечтает о мире без социалистической революции.
У Радека весёлая легкоподъёмность: все карманы у него оттопырены газетами, книгами, на первый день есть, если бежать на революцию – так прямо отсюда. А – интересно как!
(Но – следить за мошенником: в любую минуту переметнётся, изменит. То – путал, мирил Гримма и Платтена, когда их надо всячески ссорить.)
– …Переворот – абсолютно необходим для устранения всех войн…
А Бронский – как дремлет. Бронский мог бы тут и не сидеть, он – для счёта всегда. Когда нужно – проголосует. А когда нужно – и скажет что нужно.
(Да – глупый он. Но – так мало нас, пригодится каждый в своё время.)
– …Социалистический строй один избавит человечество от войн…
Нобс – как будто одобрителен, и в глазах и в губах – сочувствие, а ушки – покойно на месте, а лоб не взморщится. Да ведь – главный редактор главной газеты левых и мягко продвигается по партии на председательские места. Он очень, очень нужен им тут всем.
Нужны – и они ему, Нобс отлично понимает, что ветер всегда дует слева. Вот – их кучка, вот – их несколько человек, а ведь могут повернуть всю швейцарскую партию? Да только не дать им на шею сесть.
– …Это непоследовательно: стремиться к окончанию войны и отвергать социалистическую революцию…
(Но вскочил Ленин и крикнул на письмо Либкнехта Циммервальду: «Гражданская война – это великолепно!» Осторожность хороша на 9/10, а в 1/10 надо переступать. Идти
