Так объясняет раб, почему он принёс магарадже голову его жены.
{50} …К столу хозяйка подводила / ‹…› / Горяинова-Шаховского. – Так назван Дмитрий Дмитриевич Мордухай-Болтовской (1876–1952) – доктор физико-математических наук, автор более 300 научных работ, в прошлом профессор Варшавского университета, а в студенческие годы А. С. – профессор Ростовского университета. В его переводе (в первом случае с латинского, во втором – с греческого) и с его комментариями, которые по объёму иногда даже превосходят авторский текст, вышли «Математические работы» Исаака Ньютона (М.; Л.: ОНТИ НКТП СССР: Глав. ред. технико-теор. лит., 1937) и «Начала Эвклида» в 3-х томах (М.; Л.: Гос. изд-во технико-теор. лит., 1948–1950). Речь о Дмитрии Дмитриевиче Горяинове-Шаховском заходит также в романе «В круге первом» (1955–1958; 1968) (Т. 2. С. 58–59).
…Над Маяковским посмеяться / (Задорно Ляля: «А Кузмин?)… – Поэт М. А. Кузмин (1872–1936) был знаком с В. В. Маяковским (1893–1930), случалось им играть в карты в общих компаниях, но в стихах гиперболизированная мужественность одного контрастировала с гомоэротической жеманностью другого. Кардинально разошлись они и в отношении к советской власти.
{51} …Поговорить о Лиге Наций… – Лига Наций (1919–1946; штаб-квартира в Женеве) – международная организация, ставившая целью развивать сотрудничество между странами и обеспечивать мир и безопасность. Первоначально объединила 30 государств, подписавших Версальский мирный договор (кроме США, не ратифицировавших её устав), и 13 приглашённых нейтральных государств. В общей сложности членами Лиги Наций побывали 63 страны. Япония и Германия покинули Женеву в 1933 г., чтобы не сковывать себя при подготовке войны. В 1937 г., после захвата Эфиопии, из миротворческого сообщества удалили Италию. Советский Союз был принят в Лигу Наций 18 сентября 1934 г., исключён 14 декабря 1939-го за агрессию против Финляндии. Советская пропаганда постоянно издевалась над новостями из Женевы.
…о записках Шульгина. – Василий Витальевич Шульгин (1878–1976) – монархист, один из лидеров правого крыла 2–4-й Государственных дум. В 1917 г. член Временного комитета Государственной думы; 2 марта вместе с А. И. Гучковым принимал отречение от престола Николая II. Участвовал в создании Добровольческой армии. С 1920 г. в эмиграции. В 1944-м схвачен в Югославии и вывезен в СССР. Сидел в тюрьме до 1956 г. Мемуарные книги Шульгина «Дни: Записки» и «1920 год: Очерки» издавались у нас в 1922–1927 гг.
…неизменный, / Безпомощный, несовременный / Чудак – учитель рисованья… – Речь о Германе Германовиче Коске, близком друге матери автора. Назван собственным именем в повести «Люби революцию».
{52} …Бродить на ощупь в Опанаса… – При игре в Опанаса одному из играющих завязывают глаза, а остальные прячутся, и он должен руками схватить всех до одного.
…И в Папу Римского играть. – Играющие в Папу Римского становятся спиной друг к другу. Затем медленно оборачиваются, глядят глаза в глаза, и один печально сообщает: «Папа Римский болен» или даже: «Папа Римский умер». Другой должен так же печально кивнуть – не фыркнуть, не засмеяться, не скорчить гримасу. Иначе он проиграет.
«Вам девятнадцать лет, у вас своя дорога, / Вы можете смеяться и шутить!.. / А я старик седой, я пережил так много…» – из романса «Вам 19 лет» («В мою скучную жизнь вы вплелись так туманно…») Бориса Алексеевича Прозоровского (1891–1937?) на слова Елизаветы Борисовны Белогорской (1890-е – 1941) с изменением в 3-й строке припева («А я старик седой…» вместо «А мне возврата нет…»)[66].
{53} Лежали в грудах книги после потрошенья / И оползнями рушились к ногам. – Варварский обыск в кабинете Федоровского упомянут в повести «Люби революцию».
…Рамзин. – Леонид Константинович Рамзин (1887–1948) – директор Теплотехнического института (1921–1930), член Госплана и ВСНХ. На сфабрикованном процессе «Промпартии» (25 нояб. – 7 дек. 1930) приговорён к смертной казни, заменённой десятью годами тюрьмы. В заключении в 1931 г. разработал первый советский энергетический прямоточный котёл, введённый в эксплуатацию два года спустя, и в 1934 г. возглавил ОКБ (Опытно-конструкторское бюро) прямоточного теплостроения (рамзинскую шарашку). В 1936 г. амнистирован, а в 1943-м за своё изобретение удостоен Сталинской премии 1-й степени. Награждён орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Полностью реабилитирован в 1991 г.
Лиха беда – беде прийти, / А пабедки добьют. – Пабедки – «беды по бедам, мелкие как хвост большой»[67].
{54} …над холмом Темерника. – Темерник здесь – северо-восточная окраина Ростова-на-Дону, расположенная на левом берегу правого притока Дона – Темерника.
{55} Нас растоптать не сумели Романовы, – / Где же ему, проходимцу? – Ему – Сталину.
{56} Этим письмом я с тебя слагаю / Тяжесть нескладной моей любви… – Александр Джемелли (реальная фамилия изменена) упомянут в повести «Люби революцию», и там же дважды упомянуто это его письмо.
«История с Джемелли, – по словам Н. Д. Солженицыной, – быть может, единственная в “Дороженьке”, где А. И. отступил от реальных фактов. Дело в том, что Ляля Федоровская, старше мальчика Сани на шесть лет, была королевой его детства, и, когда она выбрала себе в женихи рыхлого, немужественного однокурсника, комсорга факультета, он страдал эстетически. Поэтому, сочиняя в лагере “Дороженьку”, дал волю фантазии и определил Ляле в возлюбленные некоего Марцелли, старшего ученика их школы, который был героем и предметом восхищения младших мальчиков. Он действительно замечательно читал стихи на школьных вечерах. А был из семьи обрусевших итальянцев. Потом он исчез, как многие в те годы. Вероятно, был репрессирован. А. И. предполагал, что “за троцкизм”».
«ЧТО ДВАЖДЫ ДВА ТАК ЧАСТО – НЕ ЧЕТЫРЕ…»
{57} Что дважды два так часто – не четыре… – Уравнение 2х2=4, бесспорное для обиходного сознания, на самом деле истинно лишь при некоторых заданных условиях. Здесь оно выступает образчиком догматизма. См. в романе «В круге первом»: «Где было дважды два четыре, они всем хором галдели, что ещё одна десятая и две сотых» (Т. 2. С. 123–124).
…Я недоумевал речам Смирнова, Радека… – Иван Никитич Смирнов (1880–1936), в прошлом руководитель революционного подполья Урала и Сибири – член реввоенсоветов республики, Восточного фронта и 5-й армии, член ЦК РКП(б), председатель Сибревкома, нарком почт и телеграфов. С 1933 г. сидел в тюрьме, приговорённый Особым совещанием к пятилетнему сроку как лидер так называемой контрреволюционной нелегальной группы. На процессе «Троцкистско-зиновьевского террористического центра» (19–24 авг. 1936 г.) вместе с новыми, а отчасти и старыми подельниками обвинялся в убийстве Кирова 1 декабря 1934 г. и в подготовке покушений на Сталина, Ворошилова, Жданова, Кагановича, Косиора, Орджоникидзе и Постышева. Следствие утверждало, будто при помощи особого шифра Смирнов из тюремной камеры направлял террористическую деятельность против советской верхушки. Категорически отрицая свою причастность к террору вообще, Смирнов по каким-то причинам уступал в деталях: согласился перевести стрелки на Л. Д. Троцкого, будто бы настаивавшего на терроре, подтвердил свою связь с ним, посредничество в передаче его инструкций и т. д.<[68] На самом процессе 20 августа И. Н. Смирнова допрашивал прокурор А. Я. Вышинский:
«Вышинский. Можно считать установленным, что в 1932 году вы получили новую директиву от Троцкого через Гавена?
Смирнов. Да.
Вышинский. Эта директива содержала прямое указание о необходимости перехода на путь террористической борьбы против руководства партии?
Смирнов. Совершенно верно.
Вышинский. В первую очередь против кого?
Смирнов. Там имена не были указаны.
Вышинский. Но вы поняли, что террористическая борьба прежде всего должна быть начата с товарища Сталина?
Смирнов. Да, я так понял.
Вышинский. Так и передали своим товарищам?
Смирнов. Да»[69].
Карл Бернгардович Радек (1885–1939), партийный публицист, в прошлом член ЦК РКП(б) и секретарь Исполкома Коминтерна, проходил по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра». На процессе (23–30 янв. 1937 г.), допрошенный Вышинским, он сообщил, что разделял планы Л. Д. Троцкого: чтобы захватить власть – ускорить войну Германии и Японии против СССР и способствовать поражению своей страны; расплатиться, отдав Германии Украину, а Японии – Дальний Восток; реставрировать в СССР капитализм и установить фашистскую диктатуру.
В последнем слове Радек требовал для себя самого сурового наказания: «После того как я признал виновность в измене родине, всякая возможность защитительных речей исключена. Нет таких аргументов, которыми взрослый человек, не лишённый сознательности, мог бы защитить измену родине. На смягчающие вину обстоятельства претендовать тоже не могу. Человек, который 35 лет провёл в рабочем движении, не может смягчать какими бы то ни было обстоятельствами свою вину, когда признаёт измену родине»[70].
А всего пятью месяцами раньше, 21 августа 1936 г., по ходу предыдущего процесса Радек напечатал в «Известиях» статью «Троцкистско-зиновьевская фашистская банда и её гетман – Троцкий».
…Стонал перед загадочным молчанием Бухарина. – Н. И. Бухарин (1888–1938) проходил по делу «Антисоветского “правотроцкистского блока”», которое рассматривалось Военной коллегией Верховного суда СССР 2–13 марта 1938 г. В числе 18 обвиняемых был приговорён к расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Оглашение приговора началось в половине пятого утра 13 марта, а 15 марта Советское правительство объявило, что он приведён в исполнение.
Строго говоря, Бухарин на процессе не молчал. Он давал показания и произнёс пространное последнее слово, категорически отрицая свою связь с иностранными разведками, а также причастность к убийству Кирова, Менжинского, Куйбышева, Горького и Максима Пешкова, отвергая обвинения в подстрекательстве к убийству Ленина, Сталина, Свердлова.
Обескураживали самооговоры Бухарина: «Ещё раз повторяю, я признаю себя виновным в измене социалистической родине, самом тяжком преступлении, которое только может быть, в организации кулацких восстаний, в подготовке террористических актов, в принадлежности к подпольной антисоветской организации. Я признаю себя далее виновным в подготовке заговора – “дворцового переворота”. Это суть вещи сугубо практические. Я говорил и повторяю сейчас, что я был руководителем, а не стрелочником контрреволюционного дела. Из этого вытекает, как это всякому понятно, что многих конкретных вещей я мог и не знать, что их я действительно и не знал, но это ответственности моей не снимает». И наконец: «Чудовищность преступления безмерна, особенно на новом этапе борьбы СССР»[71].
Молчал же Бухарин о главном – о фальсификации процесса, об абсурде судебной инсценировки.
…В затылок свой я принял их свинец. – По делу «Троцкистско-зиновьевского террористического центра» (Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. Н. Смирнов и др.) были расстреляны все 16 обвиняемых. По делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра» (Г. Л. Пятаков, Л. П. Серебряков, К. Б. Радек и др.) – 13 человек (ещё двое приговорены к тюремному заключению) расстреляны спустя два года по заочно вынесенному приговору. По делу «Антисоветского “правотроцкистского блока”» (Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, Г. Г. Ягода и др.) расстреляны 18 человек.
Сегодня марши слушаю по радио – шагают / Лейб-гвардии Преображенский и Измайловский полки!! – Идеи интернационализма и тотального отказа от старого мира, с которыми большевики захватили власть, в 1930-х гг.
