плоскости, политическая плоскость — это убогая плоскость, в ней есть «лево», есть «право», в ней нет высоты и глубины. Никогда ещё никакое партийное направление не давало великих человеческих решений. Кризис нашего мира гораздо сложней. И, сидя сегодня здесь, я, как писатель, честно говоря, ожидал вопросов, гораздо более глубоких по смыслу, а слышал какие-то… «антикоммунистический концерт», какие-то «муниципальные выборы»… даже стыдно. Я допускаю, что эти вопросы ожидаемые там где-то лежат, но они утонули в массе и нельзя им пробиться. Если мы говорим о наших страданиях и это вдруг оказывается политикой — это не наша вина. Мы хотели жить, просто жить, а нашу жизнь скрутили, — вот откуда берётся политика! Конечно, хотелось бы говорить о процессах духовных. Нынешнее положение Запада — не только политический кризис, гораздо глубже. Это — духовный кризис давностью лет в 300. Этот кризис оттого, что мы в позднем Средневековьи бросились в материю, мы захотели иметь много предметов, вещей, жить для всего этого телесного, а нравственные задачи забыли, и поздним, поздним ударом это нам отозвалось.

Выступление по французскому телевидению (9 марта 1976). — Выступление следовало непосредственно за показом фильма «Один день Ивана Денисовича» и состояло в ответах на вопросы телезрителей программы «Les dossiers de l’ecran», которые они задавали по телефону. Множество вопросов сортировалось группой сотрудников, часть вопросов ставил ведущий. Интервью вызвало официальный советский протест. По-французски изложение и выдержки в «Monde», 11.3.1976; по-немецки — в «Neue Zurcher Zeitung», 12.3.1976. По-русски текст впервые напечатан в Вермонтском Собрании, т. 10, с. 293.