Хочется сном забыться.
Крона дитя, в чем ты меня мог уличить.
Кару за что такую,
Горькой, послал? Словно слепень,
Страх и безумье жалят.
Огнем сожги меня, землей засыпь меня,
Плоть мою гадам морским скорми!
Слезной молитве, прошу,
Внемли, владыка!
Вдоволь скиталица наскиталась.
Этой муке великой.
Слышишь ли ты волнорогой девушки речь?
Прометей
Как не услышать дочери Инаховой,
Слепнем гонимой, той, что сердце Зевса жжет
Любовью и в скитаньях нескончаемых
По воле Геры гневной коротает век?
Ио
Антистрофа
Кто тебе имя отца моего открыл?
Кто ты, ответь мне, сжалься.
Кто тебе, бедный, о бедах Ио
Верную весть принес?
Назван тобой посланный мне богом недуг:
С места на место гонит,
Мучит меня жало мое.
Голод глодал меня, Гера гнала меня,
Мстительной злобой дыша, гнала.
Кто тот несчастный, чья боль
С этой сравнится?
Ясно скажи мне, какие муки
Ждут меня. Как побороть недуг,
Если знаешь, поведай.
Девушке бедной ответ, умоляю, дай.
Прометей
Все, что узнать ты хочешь, расскажу тебе,
На все отвечу без загадок, попросту,
Как принято с друзьями разговаривать.
Я Прометей, который людям дал огонь.
Ио
На благо ты явился человечеству.
За что же, бедный Прометен, страдаешь так?
Прометей
Я лишь недавно выплакал печаль свою.
Ио
Мне, значит, не окажешь этой милости?
Прометей
О чем узнать ты хочешь? Все скажу тебе.
Ио
Кто к этому утесу приковал тебя?
Прометей
Рука — Гефеста, а решенье — Зевсово.
Ио
А за какие платишься провинности?
Прометей
Довольно! Хватит и того, что сказано.
Ио
Еще открой несчастной, чем окончатся
Ее скитанья и какой им срок сужден.
Прометей
Не знать об этом лучше бы тебе, чем знать.
Ио
Нет, не скрывай мучений, предстоящих мне.
Прометей
Не откажу тебе я в этой милости.
Ио
Так почему же медлишь все как есть сказать?
Прометей
Сказать не жаль мне. Только огорчить боюсь.
Ио
Не будь ты так заботлив. Это лишнее.
Прометей
Твое желанье выполняю. Слушай же.
Предводительница хора
Постой, мое желанье тоже выполни:
Сначала мы узнаем, в чем недуг ее.
Пускай сперва расскажет о беде своей,
А о дальнейших муках скажешь после ты.
Прометей
Их просьбу, Ио, отклонять не следует.
Они же сестры твоего отца.[57] Где плач
О жребии несчастном слезы горькие
И состраданье слушателей вызовет,
Там и помешкать можно, там и слов не жаль.
Ио
Не в силах вашей просьбе я противиться.
Из речи ясной все, что вы хотите знать,
Узнаете сейчас вы, хоть рассказывать
О том стыжусь я, как меня, несчастную,
Застигла буря божьего неистовства
И как она сгубила красоту мою.
Из ночи в ночь в мои покои девичьи
Сны приходили, и виденья вкрадчиво
Шептали мне: «О девушка счастливая,
Зачем хранишь ты девственность? Высокого
Сподобишься ты брака. Воспылал к тебе
Сам Зевс желаньем и Киприды сладкий труд
Делить с тобою хочет. Ложа Зевсова,
Дитя, не отвергай ты, а на сочный луг
Лернейский выйди, к стойлам и стадам отца,
Чтоб пламя страсти в Зевсовых очах унять».
Такими снами я томилась, горькая,
Все ночи напролет, и вот осмелилась
Отцу об этих призраках ночных сказать.
Тогда к Додону и Пифо гонцов своих
Стал посылать отец мой:[58] он узнать хотел,
Как делом или словом угодить богам.
Гонцы, однако, приносили темные
Ответы, и неясен был вещаний смысл.
Но наконец понятного оракула
Инах дождался, твердый получил приказ
Прогнать меня, чтоб, отчий дом и родину
Покинув, я скиталась на краю земли.
А не прогонит — огнеглазой молнией
Ударит Зевс, и сгинет весь Инахов род.
И вот, поверив прорицанию Локсия,[59]
Отец, несчастный сам, меня, несчастную,
Прогнал с порога дома. Покорился он
Узде, в которой держит нас всесильный Зевс.
И тотчас облик мой, как и душа моя,
Преобразился — видите рога? — слепень
Меня ужалил, и прыжками буйными
Я побежала к чистым водам Керхнии,[60]
К кринице Лерны.[61] А за мной, бесчисленных
Глаз не сводя с моих следов, неистовый
Пастух, землей рожденный, по пятам гнался.
Его внезапно жребий неожиданный из жизни вырвал.
А меня из края в край
Слепень безумья гонит. Это божий бич.
Теперь ты все услышал. Если что-нибудь
О предстоящем знаешь, не щади меня,
Скажи всю правду. Ничего постыднее
Неискренних, нечестных слов на свете нет,
Хор
О, погоди, помолчи!
Сниться не снилось мне, что таким
Странным рассказом смутят мой слух,
Невыносимо, невыразимо
Сердце мне, словно мечом, ледяным, двуострым,
Горечью, жалостью, ужасом, болью пронзят.
С дрожью на муки Ио гляжу.
Прометей
Пугаешься и стонешь преждевременно:
Сначала остальное ты узнать должна.
Предводительница хора
Так говори же. Облегченье страждущим
Всю боль, что суждена им, наперед узнать.
Прометей
Легко мне было просьбу вашу прежнюю
Исполнить. Вы хотели от нее самой
Сперва услышать повесть об ее беде.
Теперь о том, что волей Геры вытерпеть
Отроковице этой предстоит, скажу. А ты,
Инаха семя, ты слова мои
Впивай душою, чтоб конец пути узнать.
Отсюда ты сначала, на восток свернув,
Ступай вперед по землям нераспаханным
К кочевьям скифов, что в плетеных коробах,
Высоких, на колесах, с дальнострельными
Не расставаясь луками, привыкли жить.
Не подходи к ним, а скалистым берегом,
Где волны гулко стонут, дальше путь держи.
Там слева кузнецы, с железом дружные,
Живут, халибы.[62] Этих опасайся ты:
Народ суровый, круты с чужеземцами.
К реке Дикарке выйдя[63], — та и впрямь дика, —
Вброд не пускайся: брода не найти тебе,
Покуда до Кавказа, всем горам горы,
Не доберешься, где поток неистово
С вершины хлещет. Кручи, что у самых звезд,
Перемахнув, дорогой прямо на полдень
Спуститься надо. К амазонкам, воинству,
Враждебному мужчинам, ты придешь (они
Близ Териодонта, в Темискире,[64] некогда
Осядут, где коса у Салмидесса[65] путь
Судам закрыла, мореходам мачеха).
Дорогу там покажут, не чинясь, тебе.
Ты выйдешь к перешейку Киммерийскому,
К воротам узким моря, безбоязненно
Пересечешь теснину меотийских вод,
И вечно среди смертных славной памятью
Об этой переправе будет имя жить —
«Боспор»[66] — «Коровий брод».
На материк придешь Азийский из Европы.
Не находите ль, что царь богов во всех своих деяниях
Равно жесток? Желая с этой смертною
Совокупиться, бог в такое странствие
Погнал ее. Поклонник грозный, девушка,
Тебе достался. Все, что ты услышала,
Еще и не начало даже мук твоих.
Ио
Прометей
Опять кричишь и стонешь. Что же сделаешь,
Когда узнаешь меру и дальнейших бед?
Предводительница хора
Ты, значит, ей предскажешь беды новые?
Прометей
Бушующее море неизбывных мук.
Ио
На что мне жизнь? Зачем же я не бросилась
Без долгих сборов с этой вот скалы крутой,
Чтоб, рухнув наземь, навсегда избавиться
От всех печалей? Смерть принять единожды
Милей, чем каждый день в сплошном страданье жить.
Прометей
Мои мученья ты едва ли б вынесла:
Ведь смерть и та судьбой мне не дарована,
А смерть освободила бы меня от мук.
Увы, конца терзаний не приходится
Мне ждать, покуда власти не лишится Зевс.
Ио
Возможно ль, что лишится Зевс владычества?
Прометей
Ты, думаю, была бы рада этому.
Ио
Еще бы! Ведь от Зевса и беда моя.
Прометей
Так знай же: это сбудется воистину.
Ио
Но кто отнимет у него державный жезл?
Прометей
Сам и отнимет безрассудным замыслом.
Ио
Каким? Скажи мне, если не опасно знать.
Прометей
Он вступит в брак, и в этом он раскается.
Ио
С богиней или смертной — если тайны нет?
Прометей
Не все ль едино? Это разглашать нельзя.
Ио
Его жена с престола свергнет, может быть?
Прометей
Сын у нее родится посильней отца.
Ио
И Зевс никак от этой не уйдет судьбы?
Прометей
Если свободу мне не возвратят, то нет.
Ио
Кто ж против воли Зевса это сделает?
Прометей
Он из твоих потомков, избавитель мой.[67]
Ио
Что говоришь ты? Отпрыск мой спасет тебя?
Прометей
Да, в третьем поколенье от десятого.
Ио
Еще неясно мне твое пророчество.
Прометей
Узнать свой жребий не старайся более,
Ио
Того, что посулил мне, не лишай меня.
Прометей
Из двух пророчеств можешь услыхать одно.
Ио
Но из каких же двух? Скажи, дай выбрать мне.
Прометей
Изволь, вот выбор: либо то, что вытерпишь,
Скажу тебе я, либо — кто спасет меня.
Предводительница хора
Ей лучше окажи услугу первую,
А мне вторую, просьбе благосклонно вняв:
Ты ей поведай о дальнейших странствиях,
А я б узнать хотела, кто спаситель твой.
Прометей
Коль вы того хотите, я противиться
Не стану, все, что вам угодно знать, скажу.
Начну с твоих метаний, Ио. В памяти
Души твоей ты это записать должна.
Поток у кромки двух материков проплыв,
К восходу солнца, на восток пылающий,
Ступай от моря шумного, и ты придешь
К полям Кистены,[68] в край горгон, где древние
Живут Форкиды.[69] Три на вид как лебеди,
Но с общим глазом, и один-единственный
У каждой зуб. Лучами никогда на них
Не смотрит солнце, месяц не глядит в ночи.
А рядом — три горгоны змеекудрые,
С крылами, сестры этих, людям страшные:
На них как взглянет смертный — так и дух долой.
Об этом для острастки говорю тебе.
Теперь о страхе о другом сказать хочу.
Кусливых бойся грифов, Зевса бешеных
Собак, и бойся одноглазых конников
Из рати аримаспов,[70] у Плутонова
Потока золотого обитающих.
Ты к ним не приближайся. В дальний край затем
Придешь, где племя черных возле утренней
Живет зари. Течет там Эфиоп-река.[71]
Ее высоким берегом дойди потом
До водопада, где с отрогов Библоса
Нил многочтимый чистую струю стремит.
Тебя он в треугольную и выведет[72]
Ту землю, Ио, где тебе с потомками
Вдали от мест родимых суждено осесть.
Коль непонятна иль туманна речь моя,
Переспроси, отвечу вразумительней:
Досуг, увы, мне больший, чем хотел бы, дан.
Предводительница хора
Что ж, если ты не кончил или что-нибудь
Забыл сказать ей о злосчастном странствии,
То говори. Но если все сказал, тогда
Припомни, что просили мы, и выполни.
Прометей
Все о скитаньях ей поведал полностью,
Но чтобы убедилась, что не вздор мелю.
Я расскажу, что было с нею, прежде чем
Сюда явилась, — в подтвержденье слов моих.
Большую часть событий, впрочем, выпущу
И о конце блужданья твоего скажу.
Итак, когда ты вышла на Молосскую[73]
Равнину и к высотам у Додоны, где
Феспрота Зевса дом[74] стоит пророческий
И вещие, о диво, те дубы растут,
Которые, не обинуясь, явственно
Тебя супругой Зевсовою будущей
Назвали славной, — что за честь, не правда ли? —
Ты в исступленье вдруг метнулась к берегу,
К заливу Реи ринулась огромному
И вспять от взморья снова понеслась бегом.
Настанет время — будет Ионическим
Залив тот называться, — знай доподлинно, —
В напоминанье людям о твоем пути.
Вот ты и получила доказательство,
Что ум мой видит больше, чем увидит глаз.
Теперь и остальное вам и ей скажу,
На прежнюю вернувшись колею речей.
Каноб — такой есть город на краю земли,
Близ устья Нила, у наносов илистых.
Там от безумья Зевс тебя и вылечит,
К тебе рукою прикоснувшись ласково,
И ты родишь Эпафа темнокожего,[75]
Дитя прикосновенья. И землею всей,
Что Нил поит широкий, будет править он.
И пять колен пройдет, и пятьдесят сестер
Вернутся в Аргос,[76] не желая с братьями
Двоюродными, крови той же, в брак вступить.
А те, пылая страстью и преследуя,
Как ястребы голубок, беглых девушек,
Свою добычу схватят, но не радостной
Добыча будет эта. Бог расстроит брак.
Земля пеласгов[77] примет женихов. Арес[78]
Руками дев убьет их в ночь бессонную.
Да, каждая из жен у мужа каждого
Отнимет жизнь, двуострый в горло нож всадив.
Любовь такую и моим бы недругам!
Томясь желаньем, лишь одна из девушек
Растает, мужа не убьет. Погаснет в ней
Ее решимость. Слабой предпочтет прослыть,
Но никаким убийством не запятнанной,
И от нее аргосский царский род пойдет.
Рассказывать подробней — дело долгое.
Но семя это даст того отважного
Стрелка из лука, что меня от мук моих
Избавит. Вот что мать давнорожденная
Фемида Титанида предсказала мне.
А как и где — об этом много времени
Речь заняла б, да и тебе что проку в том.
Ио
Снова жгучая боль помутила ум,
Я опять бешусь, и горит в душе жаркое жало.
Сердце в страхе стучит, колотится в грудь,
Вкруговую, блуждая, пошли глаза,
Вихрь безумья с дороги гонит меня,
Языком не владею, бессвязная речь
Захлебнулась и тонет в волнах беды,
В исступленном прибое бреда.
(Убегает.)
СТАСИМ ТРЕТИЙ
Хор
Мудр, о, поистине мудр
Тот, кто впервые понял и вслух произнес:
С равными нужно
В браки вступать, чтоб счастье свое найти.
Если ты нищ и убог,
