от нас, ни пламени сожженья;
Уж не кричит, вещая благо, птица,
Убитого напившись жирной крови.
Итак, об этом поразмысли, сын:
Все люди заблуждаются порою,
Но кто в ошибку впал, не легкомыслен
И не несчастлив, если он в беде,
Упорство оставляя, все исправит;
Упрямого ж безумным мы зовем.
Нет, смерть уважь, убитого не трогай.
Иль доблестно умерших добивать?
У доброго советника учиться.
Креонт
Старик, вы все стреляете в меня,
Как в цель стрелки; и в прорицаньях даже
Я вами не забыт; своей родней же
Давно и оценен я и распродан.
Торгуйте, наживайтесь, коль хотите,
Электром сардским[108] иль индийским златом, —
Его в могилу вам не положить.
Нет, если б даже Зевсовы орлы:
Ему тащили эту падаль в пищу,
Я и тогда, той скверны не боясь,
Не допустил бы похорон: я знаю —
Не человеку бога осквернить.
Но и мудрейшие, старик Тиресий,
Позорно гибнут, если злые мысли
Для выгоды словами украшают.
Тиресий
Увы!
Да разве мыслит кто иль полагает…
Креонт
Что ж? Истину ходячую расскажешь?
Тиресий
Насколько разум выше всех богатств…
Креонт
Настолько ж нам безумье — враг великий!
Тиресий
А ты уже недугом этим тронут.
Креонт
Гадателю я дерзко не отвечу!
Тиресий
Дерзишь, пророчество считая ложью!
Креонт
Пророки все всегда любили деньги.
Тиресий
Тираны ж все корыстны, как известно,
Креонт
Ты, видно, позабыл, что я правитель?
Тиресий
Нет, но через меня спасал ты Фивы.
Креонт
Хоть прорицатель ты, а любишь зло.
Тиресий
Ты страшную открыть принудишь тайну!
Креонт
Скажи ее! Но только не для денег!
Тиресий
Нет, не скажу: ведь это про тебя.
Креонт
Знай, ты моих решений не изменишь.
Тиресий
Тогда узнай и помни, что немного
Ристаний кони Солнца[109] совершат,
Как ты дитя, рожденное тобою
От чресл твоих, отдашь, — за трупы труп;
Затем что ты безжалостно загнал
Живую душу в темную гробницу;
А сам берешь, отнявши у Подземных,
Прах обесчещенный, не погребенный;
На это права нет ни у тебя,
Ни у богов, и их противно воле.
За это ждут тебя богини мщенья,
Эринии Аида и богов,
Чтоб и тебя постигли те же беды.
Подкупленный ли говорю с тобою,
Смотри уж сам: раздастся скоро, скоро
Вопль женщин и мужей в дому твоем.
Гнев на тебя вздымают города,
По чьим сынам обряды совершали
Псы, звери, птицы; их нечистой пищей
Все в граде алтари осквернены.
Такие стрелы я в тебя, как лучник,
Направил в гневе, вызванном тобой.
И стрелы верны, не уйдешь от них.
Домой пойдем, мой мальчик. Пусть на тех,
Кто помоложе, гнев он вымещает.
Пусть учится он сдерживать язык
Хор
Царь, он ушел с пророчеством ужасным.
С тех пор как волосы главы моей
Из черных стали белыми, я знаю —
Пророком ложным никогда он не был.
Креонт
Я также это знаю и смущен.
Мне тяжко уступать, но тяжки беды,
Которые стрясутся над упрямым.
Хор
Тебе совет, сын Менекея, нужен.
Креонт
Что ж должно делать? Я приму совет.
Хор
Ступай, веди невесту из пещеры;
И оскверненный прах похорони.
Креонт
Хор
Да, царь, и поскорей: ведь боги быстро
Напастью дни безумцев пресекают.
Креонт
Увы, мне тяжко, но свое решенье
Я отменю: с судьбой нельзя сражаться.
Хор
Иди же, делай и не жди других.
Креонт
Не медля я пойду. Сюда, эй, слуги!
Все поскорей с собой кирки берите.
Бегите к месту, что отсюда видно.
А я, раз это решено, пойду
Ту выпустить, которую связал я.
Я понял: надо жить, до смерти чтя
От века установленный закон.
(Уходит.)
СТАСИМ ПЯТЫЙ (ГИПОРХЕМА)
Хор
Строфа 1
Многоименный, слава девы кадмейской,[110]
Зевса, гремящего грозно, сын!
Стражем стоящий Италии славной,
В гостеприимных долинах царящий
Элевсинской Деметры, о Вакх!
Ты, проживающий в Фивах,
Матери-граде вакханок,
Около струй Исмена,
Там, где был сев посеян Злого Дракона!
Антистрофа 1
Там тебя видят, там, где факелов пламя
Светит с вершин двуглавой горы.
Где корикийские нимфы[111] пляской
Служат тебе — твои вакханки,
Там, где струится Кастальский ключ![112]
Ты приходишь со склонов
Нисы, плющом увитых[113]
И вином изобильных;
Ты, богами прославлен,
К Фивам приходишь!
Строфа 2
Чтишь ты их выше всех городов,
Как сраженная молнией мать![114]
О, направь свой целительный шаг
К нам с Парнаса, над пенным морем!
Антистрофа 2
О водитель огненных звезд!
Господин ночных голосов!
Сын возлюбленный Зевса, — царь,
Нам со свитой Фиад[115] предстань,
Что всю долгую ночь тебя,
Благ подателя, славят Иакха![116]
Входит Вестник.
Эксод
Жильцы домов Амфиона[117] и Кадма!
Нет в жизни, до конца ее, поры,
Какую я хвалил иль порицал бы.
Возносит счастье и свергает счастье
Счастливых, а равно и несчастливых,
И рока не откроет нам никто.
Креонт казался всем благословенным;
И землю Кадма спас он от врагов,
И, властелином полным став над нею,
Царил, детьми обильно окружен.
И все пропало. Если радость в жизни
Кто потерял — тот для меня не жив:
Его живым я называю трупом.
Копи себе богатства, если хочешь,
Живи, как царь; но если счастья нет —
То не отдам я даже тени дыма
За это все, со счастием сравнив.
Хор
Какую скорбь царю несешь ты снова?
Смерть. И живые в смерти виноваты.
Хор
Но кто убийца, кто, скажи, убит?
Пал Гемон, и не от руки чужой.
Хор
Рукой отца убит он иль своей?
Своею, в гневе на отца за деву.
Хор
Как верны, о пророк, твои вещанья!
Так шло; надо вам о том размыслить.
Хор
Вот из дворца выходит Эвридика,
Несчастная жена Креонта; знает
Про сына весть или случайно вышла?
Эвридика
О граждане! Когда во храм богини
Паллады направляюсь я молиться,
Засов дверной я отпирала; весть
О бедствии до слуха моего
Дошла, — и на руки моих служанок
Упала я без чувств, поражена.
Но повторите мне известья эти:
Хочу я слышать, о несчастье знать.
О госпожа, скажу я все, что видел,
Ни слова правды я не утаю.
Зачем тебя мне утешать словами?
Чтоб стать лжецом? Нет, правды путь верней.
Провел, я мужа твоего на край
Долины, где безжалостно был брошен
Труп Полиника, весь истерзан псами.
Плутону помолясь и придорожной
Богине[118], чтоб они свой гнев смирили,
Омыли мы священным омовеньем
Останки и сожгли на ветвях свежих.
Насыпав из земли родимой холм,
Пошли мы к брачному покою девы,
Где ложе из камней, — к жилищу смерти.
И вот один из нас услышал громкий
Стон, несшийся из терема невесты,
И прибежал сказать царю Креонту.
Тот ближе подошел и горьких жалоб
Услышал вопль и, застонав от муки,
Воскликнул так: «О злополучный я!
Я сам беду накликал! Нет сомненья,
Иду я верной гибели тропой!
Я слышу сына милого. Бегите
Скорее, слуги, вверх и, став у склепа,
Взгляните через брешь, где камень снят,
В глубь подземелья — Гемона ли голос
Я слышу — иль обманут я богами».
Как повелел нам в ужасе владыка,
Мы глянули — и в склепе, в глубине,
Повесившейся деву увидали
На туго перекрученном холсте;
Лил слезы о погибели невесты,
Отца деяньях и любви несчастной.
Отец, его увидя, с диким стоном:
Сбегает вниз и так зовет, вопя:
«Несчастный, что ты сделал? Что замыслил?
Какой бедой твой разум помутился?
О, выйди, сын! Прошу, молю тебя!»
Но юноша тогда, взглянувши дико,
Ни слова не сказал, извлек свой меч
Двуострый. В ужасе бежит отец —
И промахнулся он. Тогда, во гневе
Сам на себя, всем телом он на меч:
Налег — и в бок всадил до половины.
Еще в сознанье, деву обнял он
И, задыхаясь, ток последний крови
На бледные ланиты пролил ей.
И труп лежит на трупе, тайны брака
Узнав не здесь — в Аидовом дому, —
Показывая людям, что безумье
Есть худшее из зол для человека.
Эвридика уходит.
Хор
Что это значит? В дом ушла жена.
Ни доброго не молвив, ни худого.
И сам: дивлюсь я, но еще надеюсь,
Что, о беде узнав, она не хочет
Рыдать пред всеми и внутри дворца
Велит прислужницам стенать с ней вместе.
Она в своем уме, не согрешит.
Хор
Не знаю; только эта тишина
Не менее страшна мне, чем рыданья.
Сейчас узнаем, но таит ли в сердце
Взволнованном: она сокрытых мыслей,
В дом удалясь, и справедливо молвил:
В молчанье слишком долгом есть опасность.
Хор
Вот и царь наш; он сам направляется к нам,
Доказательство правды неся на руках.
Если можно сказать — не чужую беду,
А свою он несет, согрешивши.
КОММОС
Креонт
Строфа 1
Увы!
Грехи души затуманенной,
Упорные, смерть несущие!
Смотрите теперь на отца вы все,
Убившего сына несчастного!
Слепым поддавался, я замыслам!
О сын мой, угасший в юности!
Ты ушел, ты погиб;
Хор
Увы, ты правду видишь слишком поздно.
Креонт
Строфа 2
Увы!
Урок мой горестен; увы мне: некий бог
Обременил меня громадой горя
И на пути жестокости послал,
Увы, всю радость истребив мою!
О муки злые злых людских страданий!
Вестник 2-й
О господин, от бедствий к новым бедам
Идешь ты и увидишь скоро их:
Одни пришли, другие в доме ждут.
Креонт
Вестник 2-й
Умершему верна, твоя супруга
Несчастная от свежих ран скончалась.
Креонт
Антистрофа 1
Увы!
Ты губишь, непримиримая?
О вестник прежних ужасных бед,
Какие ты вести приносишь нам?
Вторично убьешь ты погибшего!
Что, сын мой, скажешь мне нового?
Смерть за смертью, увы!
Вслед за сыном жена скончалась!
Хор
Ты можешь видеть: вынесли ее.
Креонт
Антистрофа 2
Увы!
Второе бедствие теперь, злосчастный, вижу!
Что за несчастье мне еще готовится?
Сейчас держа я сына на руках —
И вижу труп другой перед собою!
Увы, о мать несчастная, о сын!
Сраженная лежит у алтарей;
Ее померкли и закрылись очи;
Смерть Мегарея[119] славную оплакав,
За ним другого сына, — на тебя
Беду накликала, детоубийца.
Креонт
Строфа 3
Увы! Увы!
От страха дрожу.
Что же грудь мою
Двуострым мечом не пронзил никто?
Я несчастный, увы!
И жестоким сражен я горем!
Изобличен покойницею ты:
Ты виноват и в той и в этой смерти
Креонт
Но как она себя лишила жизни?
Она сама себе пронзила сердце,
О сына горестной судьбе узнав.
Креонт
Строфа 4
Увы мне! Другому, раз я виноват,
Нельзя никому этих бед приписать.
Я тебя ведь убил — я, несчастный, я!
Правду я говорю.
Вы, прислужники, прочь,
Уводите меня, уводите скорей,
Уводите — молю; нет меня; я ничто!
Хор
В решеньях прав ты, коль в беде есть правда,
И лучше всех кратчайшее из зол.
Креонт
Антистрофа 3
Приди, приди!
Покажись скорей, мой последний день!
Приведи ко мне жребий лучший мой!
Поскорее приди,
Чтобы дня я другого не видел!
Хор
То в будущем, а ты о настоящем
Заботься. Будущее — от богов.
Креонт
Я все желанья в этой слил мольбе.
Хор
Нет, не молись: ведь людям от скорбен
Ниспосланных не обрести спасенья.
Креонт
Антистрофа 4
Уведите вы прочь безумца, меня!
Я убил тебя, сын, и тебя, жена!
И нельзя никуда обратить мне взор:
Все, что было в руках, в стороне лежит;
И теперь на меня низвергает судьба
Все терзанья, и вынести их нет сил!
Хор
Мудрость — высшее благо для нас,
И гневить божество не дозволено.
Гордецов горделивая речь
Отомщает им грозным ударом,
Их самих поразив,
И под старость их мудрости учит.
ЕВРИПИД
Еврипид (480–406 гг. до н. э.) родился, по преданию, на Саламине в день знаменитого морского сражения у этого острова. Согласно античным свидетельствам, отец и мать Еврипида промышляли мелкой торговлей. Жизнь поэта прошла в Афинах, где он, как утверждают, помимо поэзии, занимался живописью и философией, не принимая, в отличие от Эсхила и Софокла, прямого участия в политической жизни. Незадолго до смерти Еврипид переехал в Македонию, куда его пригласил царь Архелай, который высоко ценил его творчество и будто бы сделал поэта своим близким советником. В Афинах поэт при жизни не был, по-видимому, так популярен, как оба его старших собрата, зато в эллинистическую эпоху слава его возросла, благодаря чему число дошедших до нас драм Еврипида (восемнадцать из девяноста двух) больше, чем эсхиловских и софокловских вместе взятых.
МЕДЕЯ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Медея.
Креонт.
Ясон.
Эгей.
Сыновья Медеи и Ясона.
Хор коринфских женщин.
Действие происходит в Коринфе, перед домом Медеи.
О, для чего крылатую ладью[120]
Лазурные, ошибайся, утесы[121]
В Колхиду пропускали, иль зачем
Та падала на Пелий,[122] что вельможам,
Их веслами вооружив, дала
В высокий Иолк в злаченых завитках
К его стенам тогда бы и моя
Владычица не приплыла, Медея,
Ясона полюбив безумно, — там
Убить отца
Она не научала б
Рожденных им и нежных Целиад,
И не
