Софокл Филоктет Трагедия.

Действующие лица.

Филоктет: вождь малийцев

Одиссей, вождь итакийцев

Неоптолем, вождь мирмидонян, сын Ахилла

Моряк мирмидонский (позднее под видом купца)

Геракл

Хор мирмидонских моряков

Действие происходит на скалистом берегу острова Лемноса, перед пещерой Филоктета.

Пролог

Со стороны моря входят Одиссей и Неоптолем в сопровождении мирмидонского Моряка.

Одиссей

Пред нами берег морем окруженной

Земли лемносской — дикий, нелюдимый.

Здесь некогда, — о друг Неоптолем,

Сын лучшего бойца в ахейской рати! —

Я Филоктета высадил малийца[1],

Пеанта сына. Так мне повелели

Мои вожди. Ужасная болезнь

Его снедала ногу. Гной сочился;

Ни возлиянье совершить, ни жертву

Богам благоговейно принести

Он не давал нам; крики и стенанья

10 Его всечасно знаменьем зловещим

Носились в стане… Но довольно слов!

Не время слух пространной речью тешить:

Еще заметит он приход мой — тщетной

Тогда уловка станет, что его

Нам подчинить должна в ближайший час.

Теперь твоей услуге наступил

Черед. Пещеру должен отыскать ты

Двувходную, с таким расположеньем,

Чтоб жителя зимой двойным приветом

Ласкало солнце, летом же, сквозной

Стезей гуляя, ветерок прохладный

20 Сон навевал. Под ней, немного слева,

Родник увидишь — если только цел

Поныне он. Пойди и посмотри,

И дай мне знак движением немым,

Нашел ли ты описанное мною,

Иль нет. Тогда и прочему пора

Настанет, мне — сказать, тебе — услышать,

И к общему приступим мы труду.

Неоптолем

(осматриваясь по сторонам)

Царь Одиссей, исполнена задача:

Твою пещеру, мнится, вижу я.

Одиссей

Где, выше нас иль ниже? Я не вижу.

Неоптолем

(указывая рукой)

Над нами, здесь; и все кругом молчит.

Одиссей

30 Быть может, сонный он лежит в пещере?

Неоптолем

(подходя к пещере)

Жилище пусто; нет людей нигде.

Одиссей

Домашнего уюта есть следы?

Неоптолем

Постель простая из листвы сухой.

Одиссей

И это — все? Другого скарба нет?

Неоптолем

Дубовый ковш — знать, мастер-самоучка

Его строгал — и рядом с ним огниво.

Одиссей

Так я и ждал; его ты утварь видишь.

Неоптолем

Фу, смрад какой! А здесь на солнце сохнут

Его лохмотья, черные от гноя.

Одиссей

40 Сомненья нет; здесь Филоктет живет.

И вряд ли далеко забрел он: трудно

Больному, с раной гложущей в ноге,

В далекий путь собраться. Видно, пищу

Пошел он добывать; а то за зельем,

Чтоб усыпить страдания свои.

Итак, отправь в дозор ты моряка,

Чтоб не застал меня врасплох он; знаю,

Он больше дал бы за мою погибель,

Чем за аргивян остальную рать.

По знаку Неоптолема моряк отправляется в дозор.

Неоптолем

Уж он пошел; дорога под присмотром.

А от тебя второй я речи жду.

Одиссей

50 О сын Ахилла, требуется твердость

Не только тела, — духа — от тебя.

И если от меня теперь услышишь

Речь новую, — послушно выполняй.

Неоптолем

Но в чем задача?

Одиссей

Филоктета ум

Обманным словом ты опутать должен.

Когда он спросит, чей ты сын, откуда —

Ответь: Ахиллов (здесь обман не нужен);

Плывешь домой, ахейский бросив стан,

Враждой горя великой. На мольбы их

60 Склонился ты — ведь при иных условьях

Не мог быть взят ахейцами Пергам[2].

Они ж, глумясь над справедливой просьбой

Твоей, Ахилловых тебя доспехов

Лишили злостно, Одиссею их

Отдав… И тут меня ты вволю можешь

Последними словами поносить.

От них не будет больно мне; но если

Завет нарушишь мой — тогда аргивян

Ты всех обидой лютой огорчишь.

Одно запомни: без его оружья

Тебе не взять Дардановых[3] высот.

70 А что не мне в доверчивом общенье

С ним разговор вести, а лишь тебе —

Понять нетрудно. Ты явился к нам

Не под грозой присяги,[4] не под гнетом

Насилья, и не в первом ополченье.

Не то, что я. И коль стрелок искусный

Меня увидит — неизбежной смертью

Погибну я и в гроб тебя сведу.

Тебе ж в одном лишь надо исхитриться, —

Чтобы украсть непобедимый лук.

Я знаю, сын мой, от природы ты

Не приспособлен ближнего бездолить

80 Сплетеньями излучистых речей,

Но верь: победа — драгоценный дар!

Решись! А там — и правде мы послужим.

На час один лишь душу ты свою

Мне предоставь для замысла кривого.

А как потребность минет — хоть всю жизнь

Благочестивейшим слыви из смертных.

Неоптолем

Лаэртов сын, совсем я не охотник

До дел таких, о коих речь одна

Мне режет слух. Не создан я природой

Чтоб к выгоде стезей кривой стремиться;

Не таковым был — так гласит молва —

И тот, кому я жизнию обязан.

90 К чему тут козни? Я согласен силой

Его под Трою с нами увести.

Не может быть, чтоб он, с хромой ногою,

Осилил нас, приехавших вдвоем.

Меня тебе помощником послали;

Предателя ты не найдешь во мне.

Но знай мой взгляд: милей победы гнусной

Мне неудача честная стократ.

Одиссей

О милый отпрыск храброго отца!

И я был молод, и язык неловкий

Не поспешал за бодрою рукой.

Но жизни опыт говорит: не доблесть,

А слава правит все дела людей.

Неоптолем

100 Итак, я должен лгать; но что же дале?

Одиссей

Ты хитростью его опутать должен.

Неоптолем

Зачем же так, зачем не убежденьем?

Одиссей

Не убедишь; насилье ж бесполезно.

Неоптолем

Какой же мощью обнадежен он?

Одиссей

Волшебный лук руке его послушен.

Неоптолем

Но если так — возможно ль с ним общенье?

Одиссей

Лишь хитростью — таков и мой совет.

Неоптолем

И эту ложь ты не сочтешь позорной?

Одиссей

Конечно, нет — когда спасенье в ней.

Неоптолем

110 Ему в глаза смотреть с неправдой в речи?

Одиссей

Так выгода велит; сомненья брось!

Неоптолем

Но чем мне выгодно его участье?

Одиссей

Его лишь стрелы Трою покорят.

Неоптолем

А вы сказали: покоритель — я?

Одиссей

Ни ты без них, ни без тебя — они.

Неоптолем

Исход один: они должны быть наши.

Одиссей

Ты этим делом два венца добудешь.

Неоптолем

Какие? Смелость мне придаст ответ.

Одиссей

И доблестным, и мудрым прослывешь.

Неоптолем

120 Ну, будь что будет; поборол я стыд.

Одиссей

А помнишь ты внушение мое?

Неоптолем

Уж если дал согласье, — значит, помню.

Одиссей

Итак, останься, Филоктета жди;

Я удалюсь, — так осторожней будет.

Лазутчика же нашего с собой

Возьму на судно — и его же к вам

Пришлю обратно, если встречи вашей

Замедлится желательный исход.

В купца осанке явится к тебе он,

И воина никто в нем не признает.

130 Речь поведет о том он и об этом,

А ты, мой сын, что на руку тебе,

Уж сам извлечь из слов его сумеешь.

Я возвращаюсь на корабль: теперь —

Твоя забота. Да блюдет тебя

Наш хитроумный проводник, Гермес,

А с ним — Афина мудрая, царица

Побед, моя заступница вовеки.

Уходит.

Парод

Орхестру заполняет хор мирмидонских моряков.

Строфа I

Хор

В земле чужой, со странником угрюмым

Что говорить, о чем молчать велишь?

Ты все скажи нам, вождь!

Там наука и ум цветет,

Где божественной власти жезл

140 Зевсом в верные руки дан.

Так к тебе перешла теперь

Древнего царства держава; итак, скажи,

Служить тебе могу ль я?

Неоптолем

На краю, над обрывом жилище его;

Если хочешь, взгляни, как устроился он:

Безопасно теперь. Но как только придет

Неприветливый путник — обратно ко мне

Из пещеры явись и по силам своим

Помоги мне в задуманном деле.

Антистрофа I

Хор

150 Давнишнюю ты воскресил заботу —

Всегда радеть о выгоде твоей.

Теперь скажи одно:

Где пустынника дом найти,

Где блуждает стопа его?

Это надо бы ведать нам,

Чтобы он не застиг нас вдруг.

Где ж его хижина? Где пребывает он?

В глуши лесной, иль дома?

Неоптолем

Видишь здесь ты жилище в пещере сквозной,

160 Среди каменных стен двуотверстых?

Корифей

А страдалец-хозяин — куда он ушел?

Неоптолем

Видно, в поисках пищи вблизи он ползет

И отвисшей ногою тропу бороздит,

Ибо он, горемычнее всех горемык,

Оперенной стрелой поражая зверей,

Только тем и живет;

Исцелителя нет его ране.

Строфа II

Хор

Ах, болеет о нем душа!

170 Нет ухода за ним, далек

Взор участливый, день и ночь

Стонет он, одинокий.

Злою болью болеет плоть,

В муках корм добывает он —

Страшно думать, как мог бедствий таких

Он пересилить гнет!

О произвол богов!

О, людской злополучный род,

О, безмерная доля!

Антистрофа II

180 От прыск славных мужей, судьбы

Первый баловень средь своих —

Всех он жизни даров лишен,

Всеми ныне покинут.

Зверь лесной ему гость и друг,

Голод — брат и болезнь — сестра;

Одр его стережет[5] ночью и днем

Мук неотлучных сонм.

Тщетно рыдает он:

Эха лишь неумолчный зов

190 С дальних скал ему вторит.

Неоптолем

Коль судить мне дозволено — участь его

В изумленье души не повергнет моей.

Не без воли блаженных его поразил

Той безжалостной Хрисы удар роковой;

Не без их же решенья и ныне он здесь

Без ухода томится десятый уж год —

Чтоб не раньше направил на Трою он лук,

Неизбежной стрелою сражая врага,

Чем исполнится время,[6] когда от него

200 Суждена тому граду погибель.

Строфа III

Хор

О, тише, сын мой!

Неоптолем

Что там?

Хор

Звуки слышу я,

Точно где человек в муках томится.

Там ли, здесь ли — знать не могу…

Слышен вновь голос мне:

Кто-то путь свой, полный страданий,

Свершает; жалобным стоном

Мне душу издали тянет

Странник горький: так явно слышен он.

Антистрофа III

Хор

210 Наметь же, сын мой…

Неоптолем

Что же?

Хор

Новых мыслей путь:

Близок странник, сейчас будет он с нами.

Не свирели вверил он песнь,

Как пастух горных рощ;

Иль, споткнувшись, голос страданий

Он шлет в лазурные дали,

Иль брег признал нерадушный

Глаз его; но все громче стонет он.

Эписодий Первый

Появляется Филоктет, держа в руке лук.

Филоктет

Чужие здесь?

220 Кто вы? Зачем корабль ваш занесен

На этот остров, дикий и безлюдный,

Где даже для судов пристанищ нет?

Какой отчизны вы, какого рода?

Как величать вас? Эллинских я вижу

Уборы риз, усладу глаз моих;

Но голос ваш услышать я хочу…

О, не пугайтесь! одичал я, знаю,

Но все ж не ужас вам внушать я должен,

А состраданье — бедный, одинокий,

Покинутый, без дома, без друзей.

Скажите ж слово, коль с добром пришли!

230 Ответьте мне! Велик ли дар ответа?

Уж в нем никто не вправе отказать.

Неоптолем

Внемли же, странник. На вопрос твой первый —

Ответ готов: мы — эллины, ты прав.

Филоктет

О голос милый! Боги! сколько лет

Я ждал того, кто б так мой слух утешил!

Теперь скажи, какой неволи гнет

Иль воли ласка вас ко мне пригнали

И привели? тот ветер драгоценный —

Как звать его? Ты все мне расскажи:

Хочу я знать и кто ты, и откуда.

Неоптолем

Мне родина — обвитый морем остров:

240 Зовется Скирос.[7] Я плыву домой,

Ахиллов сын Неоптолем. Все знаешь.

Филоктет

О сын отца любимого, о отпрыск

Отчизны милой, старца Ликомеда

Питомец юный! О, какой судьбой

Ты занесен сюда? Откуда путь твой?

Неоптолем

Из Илиона бег мы направляем.

Филоктет

Возможно ли? Ведь не был ты средь нас,[8]

Когда поход мы в Трою снаряжали!

Неоптолем

А разве ты — участник тех трудов?

Филоктет

О милый! Кто перед тобой — не знаешь?

Неоптолем

250 Да нет; тебя я вижу в первый раз.

Филоктет

А имя? А страданий лютых слава?

Все это — чуждо слуху твоему?

Неоптолем

Я ничего не слышал, будь уверен.

Филоктет

О верх обид! Ужели так противен

Я стал богам, что о моих мученьях

Мой край родной и вести не узнал,

Что я совсем забыт во всей Элладе?

Мои враги покинули меня

Бесчестно и смеются втихомолку,

Моя ж болезнь растет и расцветает!

260 О мой родной, о сын Ахилла милый,

Ведь я — тот самый, о котором ты,

Конечно, слышал, что Геракл его

Чудесных стрел наследником оставил:[9]

Царя Пеанта сын я, Филоктет!

Меня чета правителей и с ними

Итаки царь в пустыне одиноким

Позорно бросили… сказать, за что?

За то, что жалом гибельной ехидны

Я тронут был; ее укус жестокий

Больное тело истреблял мое.

И вот, когда от морем окруженной

270 Скалы хрисейской корабли свои мы

Сюда пригнали и в изнеможенье

От сильной качки, под утеса сводом

На берегу я сладкий сон вкусил, —

Они, меня покинув, прочь уплыли,

Оставивши мне жалкие лохмотья

Да пищи крохи — горькая подмога

На первый раз несчастному… Самим бы

Такую же усладу испытать!

Подумай, друг, с какой веселой думой

Проснулся я — покинутый, один!

Как разрыдался я, каким я воплем

Нахлынувших пучину бедствий встретил!

280 Исчезли крылья кораблей моих,

Души живой не видел я кругом;

Ни кроткого привета, ни ухода

Больному телу — ничего! И сколько

Я ни метался — ничего не видно

На всем брегу, опричь страданий горьких;

Но их — обилье полное, дитя!

И день за днем мучительной чредой

Потек. Пришлось в скалы приюте тесном

Жилье устроить — одному. Питанье

Мне добывал мой лук, стрелою верной

Он поражал