в чем не можем иметь уверенности, пока не знаем, что творец

нашей природы нас не обманывает, и т.д. На это я отвечаю, что я

согласен с большей посылкой и не согласен с меньшей, ибо мы

имеем ясную и отчетливую идею треугольника, хотя не знаем, не

обманывает ли нас творец нашей природы. Но если мы имеем такую

идею о боге,

192

как выше подробно показано, то мы не можем более сомневаться ни

в его существовании, ни в какой-либо математической истине.

После этого введения переходим к самому предмету нашего

изложения.

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

1. Под словом мышление (сознание — cogitatio) я понимаю все,

находящееся в нас так, что мы непосредственно сознаем это.

Поэтому все действия воли, рассудка, воображения и чувств

суть проявления мышления. Но я прибавил: непосредственно, чтобы

исключить все то, что из этого лишь следует. Так, хотя

произвольное движение и происходит из мысли, но, несмотря на

это, само не является мышлением.

2. Под именем идеи я понимаю форму какой-либо мысли,

непосредственным восприятием которой я сознаю эту мысль.

Поэтому я ничего не могу выразить словами (предполагая, что я

понимаю то, что говорю) без того, чтобы из этого уже не было

очевидно, что во мне есть идея того, что обозначается этими

словами. Поэтому я называю идеями не только образы,

нарисованные воображением; я ни в коем случае не называю их

идеями, поскольку они представляются телесным воображением,

т.е. отображены в известной части мозга; они являются идеями

лишь постольку, поскольку они составляют содержание самого духа

(души — Mens), обращенного на эту часть мозга.

3. Под объективной реальностью идеи я понимаю сущность

(entitas) вещи, представленной идеей, поскольку эта сущность

находится в идее.

Точно так же можно говорить об объективном совершенстве,

об объективном произведении искусства и т.д. Ибо все, что

воспринимается как содержимое в объектах идей, объективно в

самих идеях.

4. О том же самом говорят, что оно находится формально в

объектах идей, если оно в них таково, как оно воспринимается, и

говорят, что оно эминентно

7

, если оно находится в них, хотя и не

таким же образом, однако в такой величине, что может заменить их.

193

Если я говорю, что причина содержит совершенства своего

действия эминентным образом, то этим я хочу указать, что

причина содержит, совершенства действия в высшей степени, чем

само действие (см. также аксиому 8).

5. Всякая вещь, которой нечто непосредственно присуще как

субъекту или благодаря которой существует нечто, что мы

представляем, т.е. какое-либо свойство, качество или атрибут,

истинная идея которого находится в нас, называется субстанцией.

Ибо о субстанции, собственно говоря, мы не имеем иной идеи,

как ту, что она вещь, в которой формально или эминентно

находится то нечто, которое мы воспринимаем, т.е. которое

объективно содержится в одной из наших идей.

6. Субстанция, которой непосредственно присуще мышление,

называется духом (душой — Mens).

Я говорю здесь охотнее дух (Mens), чем душа (Anima), потому

что последнее слово двусмысленно и часто обозначает телесную

вещь.

7. Субстанцию, представляющую субъект протяжения и

акциденций, предполагающих протяжение, как фигура, положение,

местное движение и т.д., я называю Телом.

Что же касается того, существует ли лишь одна и та же

субстанция, называемая духом и телом, или это две различные

субстанции, это будет рассмотрено ниже.

8. Субстанция, которую мы познаем, как в высшей степени

совершенную, и в которой мы не представляем абсолютно ничего,

что содержало бы какой-либо недостаток или ограничило бы

совершенство, называется богом,

9. Когда мы говорим, что нечто содержится в природе или

понятии вещи, то это то же, как если бы мы сказали, что это верно

относительно вещи или может быть справедливо о ней высказано.

10. Две субстанции обозначаются как действительно различные,

когда каждая из них может существовать без другой.

Постулаты Декарта мы выпустили, так как в последующем мы

не выводим из них никаких заключений; но мы серьезно просим

читателя прочесть их и внимательно обдумать.

194

АКСИОМЫ

1. Мы приходим к познанию и уверенности в неизвестной вещи

лишь через познание и уверенность в другой, которая в отношении

достоверности и познания предшествует той.

2. Есть основания, заставляющие нас сомневаться в

существовании нашего тела.

Это было показано во Введении, поэтому выставляется здесь как

аксиома.

3. Если нам представляется что-либо иное, чем дух и тело, то это

во всяком случае нам менее знакомо, чем дух и тело.

Следует отметить, что эти аксиомы ничего не утверждают о

вещах вне нас самих, но относятся лишь к тому, что мы находим в

себе, поскольку мы являемся мыслящими существами.

Теорема 1

Мы ни в чем не можем быть безусловно уверены, пока мы не

знаем, существуем ли мы.

Доказательство. Эта теорема очевидна сама собою, так как, кто

не знает безусловно, существует ли он, не знает также, является ли

он существом утверждающим или отрицающим, т.е. достоверно ли

он утверждает или отрицает.

Здесь следует также отметить, что хотя мы утверждаем и

оспариваем многое с большой уверенностью, не обращая внимания

на то, существуем ли мы, но если бы это не было предположено

несомненным, то можно было бы все подвергнуть сомнению.

Теорема 2

Что «я существую», должно быть известно само по себе.

Доказательство. Если это оспаривать, то данная истина могла бы

быть нам известна лишь через нечто другое, познание и

достоверность чего (по акс. 1) должно в нас предшествовать

утверждению: я есмь. Но это нелепо (по предыдущему); поэтому это

утверждение должно быть известно само по себе. Что и требовалось

доказать.

195

Теорема 3

Утверждение, что «я существую» как вещь, состоящая из тела,

не является ни первой истиной, ни истиной самоочевидной.

Доказательство. Многое заставляет нас сомневаться в

существовании нашего тела (по акс. 2); следовательно, мы можем

достигнуть уверенности в этом (по акс. 1) лишь через познание и

уверенность в другой вещи, предшествующей этой в отношении

познания и достоверности. Следовательно, утверждение: «я

существую как существо телесное» не является ни первой, ни

самоочевидной истиной. Что и требовалось доказать.

Теорема 4

Выражение «я есмь» может быть первой известной истиной,

лишь поскольку мы мыслим.

Доказательство. Суждение: «я телесная вещь, или состою из

тела» не есть первая известная истина (по пред. т.), и я не уверен в

своем существовании, поскольку я состою из чего-либо иного, кроме

души и тела. Ибо, поскольку мы состоим из чего-либо иного,

отличного от души и тела, это иное известно нам менее тела (по

акс. 3). Поэтому выражение «я есмь» может быть первой известной

истиной, лишь поскольку мы мыслим, что и требовалось доказать.

Королларий 8

. Отсюда ясно, что дух, или мыслящая вещь, более

известен, чем тело.

Для дальнейшего разъяснения надо прочитать «Начала

философии» Декарта, ч. I, § 11 и 12.

Схолия 9

. Всякий воспринимает с наибольшей достоверностью то,

что он утверждает, отрицает, в чем сомневается, понимает,

воображает и т.д., или, что он существует как сомневающийся,

понимающий, утверждающий и пр. или одним словом как мыслящий

— в этом он уж не может сомневаться. Вот почему суждение «я

мыслю» или «я есмь мыслящий» представляет единственное и

вернейшее основание философии (по т. 1). И в науках для

достижения полной достоверности вещей ничего другого не ищут и

не требуют, кроме того, чтобы все выводилось из надежнейших

принципов и познавалось так же ясно и отчетливо,

196

как принципы, из которых оно выведено. Отсюда ясно вытекает, что

все, что для нас так же очевидно и что мы воспринимаем так же ясно

и отчетливо, как этот уже найденный принцип, а также все, что

согласуется с этим принципом и так зависит от него, что если бы мы

захотели в этом сомневаться, то следовало бы подвергнуть сомнению

и самый принцип, все это должно считаться наиболее истинным.

Однако, чтобы при этом перечислении подвигаться со всякой

осмотрительностью, я хочу сначала принять за равно достоверное и

воспринятое нами так же ясно и отчетливо лишь то, что каждый

замечает в себе, поскольку он человек мыслящий; как, например, что

он хочет того или иного, что он имеет известные идеи такого рода,

что одна идея содержит в себе больше реальности и совершенства,

чем другая; что, таким образом, идея, которая объективно содержит

бытие и совершенство субстанции, гораздо совершеннее той, которая

содержит лишь объективное совершенство какой-либо акциденции, и

что, наконец, из всех идей наиболее совершенной является та,

которая имеет своим объектом всесовершеннейшее существо. Это,

говорю я, мы воспринимаем не только как равно достоверное и равно

ясное, но, может быть, еще отчетливее; ибо мы утверждаем тогда не

только то, что мы думаем, но и то, как мы думаем. Далее, мы

говорим также, что с этим принципом согласуется и то, что не может

вызывать сомнения, не подвергая в то же время сомнению этого

нашего непоколебимого основания. Так, например, если бы кто

подверг сомнению ту истину, что из ничего никогда ничего не может

выйти, он мог бы в то же время сомневаться, существуем ли мы, пока

мыслим. Ибо если я могу утверждать нечто о ничто, именно, что оно

может быть причиной чего-либо, то я с таким же правом могу

составить себе о ничто определенное представление и сказать, что я

ничто, пока я мыслю. Но, так как это для меня невозможно, то я и не

могу думать, что из ничего происходит нечто. Приняв во внимание

все это, я решился поместить здесь в надлежащем порядке

принципы, которые необходимы, чтобы идти дальше и прибавить их

к числу аксиом, тем более что и Декартом они выставлены в конце

его «Ответа на вторые возражения» как аксиомы, и я не могу быть

точнее его самого. Однако, чтобы не отклоняться от начатого

порядка, я хочу попытаться сделать их возможно более ясными и

показать,

197

как они зависят друг от друга и все зависят от принципа «я есмь

мыслящий» или согласуются с ним в достоверности и обосновании.

АКСИОМЫ, ПРИНЯТЫЕ ДЕКАРТОМ

4. Есть разные степени реальности или бытия (entitas), ибо

субстанция имеет более реальности, чем акциденция или модус;

точно так же бесконечная субстанция более чем конечная. Поэтому и

в идее субстанции больше объективной субстанции, чем в идее

акциденции, а в идее бесконечной субстанции более, чем в идее

конечной субстанции.

Эта аксиома очевидна из простого рассмотрения наших идей, в

существовании которых мы уверены, так как они лишь состояния

мышления; ибо мы знаем, сколько реальности или совершенства

идея субстанции утверждает о субстанции и сколько, напротив,

идея состояния утверждает о состоянии. Если это так, то мы

необходимо познаем, что идея субстанции содержит больше

объективной реальности, чем идея какой-либо акциденции и т.д. (ср.

сх. к т. 4).

5. Мыслящая вещь, узнав некоторые недостающие ей

совершенства, тотчас усвоит таковые, если это в ее власти.

Это каждый замечает в себе, поскольку он мыслящая вещь,

поэтому мы вполне уверены в этом (по сх. к т. 4), и по той же

причине мы не менее уверены в следующей аксиоме, а именно:

6. В идее или понятии любой вещи содержится возможное или

необходимое существование (ср. акс. 10 у Декарта).

Необходимое существование содержится в понятии бога или

совершеннейшего существа; ибо иначе он представлялся бы

несовершенным, что противоречит предположению; напротив,

случайное или возможное существование содержится в понятии

ограниченной вещи.

7. Ни одна вещь или никакое действительно существующее

совершенство вещи не может иметь причиной своего существования

ничто или несуществующую вещь.

В сх. к т. 4 я показал, что эта аксиома так же ясна, как «я есмь

мыслящий».

198

8. Всякая реальность или совершенство, заключенное в какой-

либо вещи, находится формально или эминентно в ее первой и

адекватной причине.

Под «эминентным» я разумею случай, когда причина содержит

всю реальность действия более, совершенно, чем само действие; под

«формальным» — случай, когда причина содержит реальность

одинаково совершенно.

Эта аксиома зависит