В к
С, с большей силой, чем от С к В, то, поскольку А со всех сторон
окружено телами (как уже доказано),
258
тела, движущиеся от В к С, будут необходимо (по доказанному в
т. 33) увлекать тело А в том же направлении. Таким образом, не
всякая малейшая сила б дет достаточна для передвижения А к В, но
только такая, которая могла бы восполнить избыток движения тел,
движущихся от В к С (по акс. 20). Поэтому тела, окружающие А,
должны двигаться по всем направлениям с равной силой, что и
требовалось доказать.
Схолия. Поскольку то, что мы предположили, происходит в так
называемых жидких телах, отсюда следует, что жидкие тела суть
такие, которые разделены на множество мелких частей, движущихся
с равной силой по всем направлениям. Хотя эти частицы не
различаются даже самым острым взором, тем не менее нельзя
оспаривать того, что выше мы ясно доказали. Ибо из т. 10 и
11 обнаруживается такая тонкость (subtilitas) природы, которая
мыслью (не говоря о чувствах) не может быть ни определена, ни
постигнута. Далее, из предыдущего довольно очевидно, что тела
оказывают сопротивление другим телам одним своим покоем; а при
наблюдаемой чувствами твердости оказывается, что части таких
твердых тел представляют сопротивление движению рук. Поэтому
можно с очевидностью заключить, что те тела, все частицы которых
находятся в покое друг возле друга, тверды (см. § 54, 55, 56, ч. II
«Начал»).
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ
После того как изложены самые общие основания естественных
вещей, надо перейти к объяснению того, что из них следует. Но
следствия этих оснований многочисленнее, чем наш дух в состоянии
когда-либо осветить их мыслью; притом у нас нет основания к
предпочтительному рассмотрению одних следствий по сравнению с
другими. Поэтому прежде всего надо дать краткое наглядное
изложение явлений, причины которых я здесь намерен исследовать.
Такое изложение находится в §§ 5-15, ч. III «Начал», а в
§§ 20-34 указано предположение, наиболее подходящее, по Декарту,
для того, чтобы не только понять небесные явления, но также
исследовать их естественные причины.
Затем лучший путь к познанию природы растений или человека
заключается в наблюдении того, как они возникают постепенно,
зарождаясь из некоторых семян. Поэтому надо придумать
(excogitare) такие основания, которые были бы весьма простыми и
легко понятными и из которых, как из семян, можно было бы
вывести происхождение звезд, земли и вообще всего, что встречается
в видимом мире, хотя бы нам и было известно, что они возникли не
таким образом. Ибо таким путем можно объяснить их природу
гораздо лучше, чем описывая их только в их нынешнем состоянии.
Я говорю, что мы ищем простейшие и наиболее понятные
основания; если они не таковы, нам нечего с ними делать; ибо ясно,
что мы предполагаем существование семян вещей лишь затем, чтобы
легче понять их природу,
260
и по примеру математиков подвигаемся вперед от наиболее
известного к наиболее темному и от простейшего к более сложному.
Затем мы говорим, что ищем таких оснований, из которых можно
вывести происхождение звезд, земли и пр. Мы не ищем таких
причин, которые достаточны лишь для объяснения небесных
явлений, какими пользуются иногда астрономы, но таких, которые
ведут также к познанию вещей на земле (так как, по нашему мнению,
все события, наблюдаемые нами на земле, причисляются к явлениям
природы). Чтобы найти такие основания, надо чтобы хорошая
гипотеза отвечала следующим условиям:
1. Она не должна (будучи рассматриваема сама по себе)
содержать никакого противоречия.
2. Она должна быть по возможности наиболее простой.
3. А из этого следует, что она должна быть наиболее понятной.
4. Из нее должно быть выведено все, что наблюдается в природе.
Наконец, мы сказали, что нам было позволено принять такую
гипотезу, из которой можно вывести явления природы, как из их
причины, хотя бы было определенно известно, что природа возникла
не так. Чтобы понять это, я воспользуюсь следующим примером:
если бы кто-нибудь увидел начерченную на листе бумаги кривую
линию, называемую параболой, и захотел бы изучить ее природу, то
все равно, допустит ли он, что эта линия сначала вырезана из конуса
и затем отпечатана на бумаге, или же она возникла из движения двух
прямых линий, или как-нибудь иначе, лишь бы он мог из принятого
им способа возникновения доказать все свойства параболы. Даже
если он знает, что эта линия возникла из оттиска конического
сечения, он все-таки может для объяснения всех свойств параболы
по желанию выбрать другую причину, какая ему покажется наиболее
удобной. Точно так же я могу по желанию принять любую гипотезу
для объяснения форм природы, если я только могу вывести из нее
посредством математических заключений все явления природы. Но
что еще замечательнее, я едва ли буду в состоянии построить
гипотезу, из которой нельзя было бы вывести с помощью выше
объясненных законов природы те же действия, даже, может быть,
обстоятельнее. Ибо, так как материя с помощью этих законов
постепенно
261
принимает все формы, к каким она способна, то, рассматривая эти
формы по порядку, мы дойдем, наконец, до формы, представляющей
форму этого мира. Поэтому нельзя опасаться ошибки вследствие
ложной гипотезы.
Требуется допущение, что вся материя, из которой состоит
видимый мир, вначале была разделена богом на частицы, по
возможности подобные друг другу, однако не шарообразные, так как
несколько таких соединенных шариков не наполняют всего
пространства. Эти частицы имели иную форму и среднюю величину
или занимали средину между всеми частями, составляющими ныне
небеса и звезды. Кроме того, эти частицы обладали лишь таким
количеством движения, сколько теперь находится в мире, а также
имели равное движение. Именно, отдельные частицы имели
движение вокруг их центров и были отделены друг от друга, так что
образовали жидкое тело, каким считается небо. Затем общее
движение многих частиц вокруг некоторых других точек, которые
были так удалены от них и так распределены, как ныне центры
неподвижных звезд. Далее, движение вокруг других более
многочисленных точек, равных по числу планетам. Таким образом,
эти частицы образовали столько различных вихрей, сколько ныне
звезд в мире (см. чертеж § 47, ч. III «Начал»).
Эта гипотеза, рассматриваемая сама по себе, не содержит
никакого противоречия, ибо она приписывает материи лишь
делимость и движение. Эти состояния, как выше доказано,
действительно присущи материи. А так как мы показали, что материя
бесконечна и является одной и той же как для неба, так и для земли,
то можно допустить, не опасаясь противоречия, что эти состояния
были свойственны всей материи.
Затем это — простейшая гипотеза, так как она не допускает ни
неравенства, ни несходства в частицах, на которые с самого начала
была разделена материя, и это относится и к их движению. Отсюда
следует, что эта гипотеза наиболее понятна. Это очевидно также из
того, что эта гипотеза предполагает в материи лишь то, что ясно
всякому из самого понятия материи, именно делимость и местное
262
Но то, что из этой же гипотезы можно вывести все явления
природы, мы намерены по возможности доказать на деле, притом в
следующем порядке. Сначала мы выведем из нее жидкое состояние
небес и объясним, как оно является причиной света. Потом мы
перейдем к природе солнца и одновременно к тому, что наблюдается
в неподвижных звездах. Затем мы будем говорить о кометах и,
наконец, о планетах и их явлениях.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ
1. Под эклиптикой мы разумеем часть вихря, которая вращаясь
вокруг оси, описывает наибольший круг.
2. Под полюсами мы разумеем части вихря, отстоящие далее
всего от эклиптики, т.е. описывающие наименьшие круги.
3. Под стремлением к движению (conatus ad motum) мы разумеем
не способ мышления, но лишь то, что часть материи так расположена
и склонна к движению, что действительно двигалась бы куда-нибудь,
если бы другая причина не мешала этому.
4. Под углом я разумею всякий выступ тела над сферическим
телом.
АКСИОМЫ
1. Несколько соединенных вместе шариков не могут непрерывно
наполнять пространства.
2. Кусок материи, разделенной на угловатые части, требует более
места, если его части вращаются вокруг их собственных центров,
чем если все они находятся в покое и все стороны их
непосредственно соприкасаются.
3. Чем меньше часть материи, тем легче она разделяется одной и
той же силой.
4. Части материи, которые движутся в одном направлении и при
этом не удаляются друг от друга, действительно не разделены.
Теорема 1
Части материи, на которые она сначала была разделена, не были
круглы, но угловаты.
263
Доказательство. Вся материя была сначала разделена на равные
и подобные части (согласно постулату), поэтому части эти (по акс. 1
и т. 2, ч. II) были не круглы, но (по опр. 4) угловаты, что и
требовалось доказать.
Теорема 2
Сила, которая вызвала вращение частиц материи вокруг их
собственных центров, вызвала также стирание углов отдельных
частиц при их взаимном столкновении.
Доказательство. Вся материя была вначале разделена на равные
(по постулату) и угловатые (по т. 1, ч. III) части. Таким образом, если
бы при вращении вокруг их центров, их углы не стерлись, то вся
материя (по акс. 1) должна бы занимать большее пространство, чем
оставаясь в покое. Но это нелепо (по т. 4, ч. II). Следовательно, их
углы стерлись, когда частицы начали вращаться, что и требовалось
Остального недостает.
СОДЕРЖАЩЕЕ
МЕТАФИЗИЧЕСКИЕ
МЫСЛИ ,
в которых кратко объясняются
более трудные вопросы,
встречаемые как в общей,
так и в специальной части метафизики,
относительно сущего и его определений,
бога и его атрибутов, а также человеческой души 13
.
ПЕРЕВОД С ЛАТИНСКОГО
под ред. В.В. Соколова
APPENDIX,
CONTINENS
COGITATA METAPHYSICA
in quibus difficiliores,
quae in Metaphysices tam parte Generali
quam Speciali, circa Ens ejusque Affectiones,
Deum ejusque Aitributa,
et Mentem humanam occurrunt
quaestiones breviter explicantur
Authore Benedicto de Spinoza,
Amstelodamensi.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
в которой кратко объясняются важнейшие пункты общей
части метафизики относительно сущего (бытия — Ens)
и его состояний (Affectiones).
ГЛАВА I
О БЫТИИ (СУЩЕСТВЕ) ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМ (РЕАЛЬНОМ),
ВЫМЫШЛЕННОМ (ФИКТИВНОМ) И МЫСЛЕННОМ
Я ничего не говорю ни об определении этой науки, ни о ее
предмете; мое намерение здесь состоит лишь в кратком объяснении
более темных пунктов, которые часто трактуются авторами
сочинений по метафизике.
Определение сущего (бытия). Итак, я начинаю с бытия (сущего,
существа — Ens), под которым я разумею все то, что при ясном и
отчетливом восприятии необходимо существует или по крайней
мере может существовать.
Химера, вымышленное бытие и мысленное бытие — не суть
бытие. Из этого определения или, если угодно, описания следует,
что химера, выдуманное бытие и мысленное бытие 14
никоим
образом не могут быть причислены к бытию (существам — entia).
Ибо химера * по своей природе не может существовать. А
выдуманное бытие исключает ясное и отчетливое восприятие, так
как человек здесь произвольно и притом умышленно, а не без
ведома, как это бывает при совершении ошибки, с намерением
__________________
* Надо заметить, что под «химерой» здесь и далее разумеется то,
природа чего заключает очевидное противоречие, как будет подробнее
изложено в третьей главе.
267
связывает то, что хочет связать, и разделяет то, что хочет разделять.
Мысленное же бытие (существо) есть только состояние мышления,
которое служит для более легкого запоминания, объяснения и
воображения познаваемых вещей. Под модусом мышления мы
разумеем то, что мы уже объяснили в сх. к т. 4, ч. I, т.е. все состояния
мышления (сознания — cogitatio), следовательно, разум, радость,
воображение и пр.
Какими модусами мышления мы запоминаем вещи. Впрочем,
существование некоторых модусов мышления, которые служат к
тому, чтобы прочнее и легче запоминать вещи и по желанию
вызывать их опять в памяти или удерживать в душе, известно всем,
пользующимся известным правилом памяти, по которому для
запоминания и совершенно новой вощи и для удержания ее в памяти
мы прибегаем к помощи другой более знакомой нам вещи,
согласующейся с первой только по имени или на деле. Подобным
образом философы свели все естественные вещи к определенным
классам, которые они называют родами и видами
